—И долго ты собираешься так сидеть? — оторвавшись от книги, взглянул Итэр — Колени не заболят от этого?
—Я слышу в твоем голосе заботу? — ухмыльнулся Барбатос, устраивая свою голову поудобнее на коленях парня.
—Мечтай. — усмехнулся Итэр, предаваясь сладким мыслям о вполне близкой возможности того, что Анемо Архонт всё-таки навернётся от занемевших ног, на выходе из комнаты.
—Поверь, предаюсь этому увлекательному занятию каждый вечер. И думаю не только о заботе.
На последней фразе в комнату залетел прохладный ветерок, самовольно перелистнув на несколько страниц вперёд.
Итэр с залегшей между бровями складкой и минутным раздражением вернулся к месту, которое прочитал последним, узнав его не столько по номерам страниц, сколько по интересующему моменту сюжета.
—Впервые вижу тебя столь увлеченным книгами, конкретно эти пришлись тебе по душе явно поболее предыдущих.
—Не могу не признать, история страны ветров действительно захватывает. Никогда бы не подумал, что у кого-то может быть традиция изготавливать вино с кровью своих врагов и дарить его детям на пятый день рождения.
—О, это действительно интересный момент! Видишь ли, на самом деле эта традиция зародилась еще задолго до Войны Архонтов и появления троих правителей в нашем лице.
Андриус тогда был могучим волком, вожаком самой крупной на всех континентах стаи волков, в которую входили лигруи. Это те же звери, только их боги очень давно, никто даже не вспомнит за что именно, наградили возможностью приобретать человечье обличье, сохраняя при этом свою силу, зрение и острый нюх.
Правда чуть позже к этому дару добавилась одна особенность, Андриус был еще молодым и бойким, да и сейчас он не уступает себе прошлому в жажде хорошенько подраться. Но тогда он поспорил с божеством одной из Лун, вроде так её звали, там её имя даже самые древние Архонты не вспомнили бы, мне кажется, что это вообще было её прозвище…
—Барбатос, тема разговора. — осадил Архонта Итэр, прикрывая книгу, предварительно заложив в неё закладку небольшой кисти пурпурной, как первый румянец у влюбленных, сирени, чей букет недавно побывал у него на столе.
—А, точно! Так вот, Андриус тогда поспорил с ней, как ему вообще удалось вывести её на эмоции не понятно, та всегда ходила как в воду опущенная, но тогда она действительно разозлилась и прокляла род лигруев, чтобы: «в день её празднества на небесном престоле каждый год обращались лигруи в иную им сейчас ипостать». Там целая страница этого стиха была, но в общих чертах каждое полнолуние на середине времен года лигруи превращаются либо в оборотня, те кто был в ту ночь человеком, либо наоборот. И обратно обратится не получится, пока их не настигнет первый луч солнца, и это не красивое описания утра, они действительно должны выйти на солнце.
—И что же думают об этих превращениях их близкие?
—Когда как, — ответил Барбатос, погружаясь в свои мысли — бывают люди не способны смирится с нахождением в их доме, да и вообще рядом с ними то ли человека, то ли волка, что четыре раза в год может обратится, если повезет в подобного ими, а если нет, то в мало управляемого зверя.
Некоторые семьи с лигруями с добровольного согласия запирают их на ночь в помещении с самыми крепкими стенами, или же отвозят, порой вообще прогоняют в лес, чтобы в безопасности переждать ночь. Вся сложность в том, что сам лигруй не знает в какой именно момент он обратится, от волнения он может стать волком, или же в попытке успокоится стать человеком, и не известно, кем они будут в решающий миг.
—А почему лигруи сами не собираются и не уходят к волчьей стае, где более сильные собратья смогут укротить их, если они окончательно потеряют контроль над собой?
—Знаешь, я интересовался когда-то у Андриуса очень похожим вопросом, он ответил, что люди очень эмоциональны и именно эта часть лигруев в сочетании с обострившимися чувствами хочет быть рядом с себе подобными семьями.
Видя, что Анемо Архонт погрузился в свои собственные, точно не радостные мысли, возможно даже воспоминания, Итэр задумался. Всё-таки определившись в решении, он несмело, даже осторожно, опасаясь любого лишнего движения от застывшего Барбатоса, протянул руку, робко укладывая её на укутанное в черный, с бирюзовыми всполохами на ткани жилет и светлую рубашку под ним, плечо.
Чуть попривыкнув к чужому телу, остывшему, как утренний туман, что совсем не торопится согнать ветер, Итэр сжал его, проходясь легкими погладивающими движениями.
В нем не взыграл внезапный прилив нежности к Архонту, скорее невеселые воспоминания о всех тех его сослуживцах, что находясь близ Ватацуми, вдалеке от семей, раздумывали, что же происходит там с их любимыми. В такие тихие и горькие моменты Итэр мог быть лишь молчаливой опорой, выслушивая редчайшие откровения, идущие из самой души человека.
Интересно, а как там Сяо? Мыслями Итэр был на тех неизвестных ему землях, в загадочном обиталище Адептов на каменном пике столь высоком, что пронзает облака.
Как он себя чувствует, не было ли вновь подобных тому случаю приступов с кармой? А ест ли он хорошо, конечно, Сяо говорил, что еда ему уже давно не нужна для жизни, да и пробует он её просто для вкусовых ощущений, но все же по мнению Итэра пренебрегать приемом пищу не слишком полезно для здоровья. Кстати о пище, а как там та слизь? Надеюсь, Сяо не забывает её кормить духовой энергией, на память он конечно не жалуется, но вдруг у него просто нет времени на это? А как вообще проходят тренировки, отдыхает ли он, не изматывает своё тело до потери сознания?
Невероятное множество подобных вопросов заполонило голову Итэра, тогда он понял, что впервые так сильно волнуется о ком-то помимо своей семьи, и впервые просто воспоминания о человеке так тепло отзываются в сердце.
—Ты ведь сказал, что лишь часть людей изгоняет лигруев из дома, но всегда бывают исключения.
Сказал Итэр, с легкой улыбкой вспоминая, как спустя время свыкся с причудами своего супруга, искренне полюбив того.
—Ха, — усмехнулся Архонт — это действительно так. Редкие смертные готовы пойти за своими лигруями в лес к их стае и не побояться быть запертыми в одной комнате с ними в эту ночь. Пусть их и могут ранить любимые, что нередко происходят, но они всё равно утром заботятся об измотанном лигруе.
Барбатос поудобнее устроил голову на коленях, заставляя Итэра задастся в очередной раз вопросом, когда тот догадается просто подстелить себе подушку, а ещё лучше оставить его спокойно читать книгу в прекрасном одиночестве. Внезапно гибкие руки Архонта проникли под колени парня, захватывая те в удивительно крепкую клетку, не давая сдвинуть хоть на цунь с места.
Итэр, совершенно не изменившись в лице, спокойным, даже ласковым движением запутал ладонь во волосах Анемо Архонта. И резко оттянул того от своих многострадальных ног.
—Не наглей.
—Да ладно тебе, один разочек.
В бескрайней бирюзе небес не читалось и капли раскаяния или раздражения, наоборот, оттянутые в крепкой хватке волосы его словно раззадоривали.
—Я сказал нет, значит нет.
В подтверждение своих слов Итэр демонстративно сложил ногу на ногу, заставляя фыркнувшего Архонта отстраниться.
—В любом случае, я рад, что тебе понравились новые книги, скажи, если захочешь в будущем еще чего-нибудь подобного!
—Воздержусь.
Только Итэр встал, захлопывая книгу с историей, как его резко потянули в сторону.
—Это что еще за выкрутасы?!
—Ну, я ведь не рассказал тебе ту историю до конца, про вино с добавками для детей.
Барбатос, совершенно не стесняясь, прижимал к себе активно сопротивляющегося Итэра, удерживая его за талию. Повалил он его на стопку подушек и одеял, которые мгновение назад занесли в комнату ветра.
Вообще, привычка Анемо Архонта действовать импульсивно, на эмоциях, порядком раздражала парня, не столько из-за проблем, которые в такие моменты валятся на него, хотя в этом случае он завалился к ним, а сколько из-за того, что невозможно предугадать следующий шаг Архонта, ещё со времён гражданской войны в Иназуме Итэр не мог спокойно находится рядом с импульсивными, склонными к самым неожиданным поступкам людьми, а тут ему и выбора то не дают!
Остаётся только терпеть подобные выкиды запутанного разума Барбатоса.
—Быстро рассказывай и отпускай меня. — пробурчал Итэр, наугад ударив локтем назад и с мстительным удовлетворением поняв, что попал в бок Архонта.
—О, тогда я расскажу все мельчайшие подробности этой истории. — ещё сильнее улыбнувшись на раздраженное шипение парня, тот зарылся носом в волосы Итэра, с легким смехом продолжив — Но так и быть, ради твоей очаровательной злой мордашки я сокращу рассказ.
Сократи лучше расстояние между собой и мной только в обратном направлении! Едва не высказался Итэр, занятый тем, чтобы выбраться из назойливых объятий.
Он даже и представить не мог, что достаточно хрупкий на вид Архонт окажется настолько сильным, что при всех усилиях его руку не удастся сдвинуть ни на цзинь.
—Слушай, мне правда неудобно сидеть, когда ты меня обнимаешь, пожалуйста, отпусти меня и дай лечь по нормальному.
Итэр решил, что на крайний случай вежливость и открытая просьба возымеют хоть какой-то эффект.
Барбатос замер, явно обдумывая что-то, однако в следующее мгновение их поза стала откровенно на грани пошлости и всех мыслимых приличий. Итэр лежал спиной прямо на груди Архонта, из-за чего тот дышал прямо в шею парня, то обжигая её, то опаляя прохладным ветерком. Одно колено Анемо Архонта без проблем раздвинуло ноги Итэра, недвусмысленно проходясь между них. В то время как руки наглеца покоились на груди парня и животе, приподняв край туники, пальцы проходились по напрягшимся мышцам, где кожу словно прошибало Электро с каждым касанием.
Только Итэр хотел возмутится откровенным домогательством, как его руки сверху резко ухватили за запястья длинные пальцы и резким движением, совершенно не замедляясь от ярого сопротивления, вытянули наверх и прижали к полу.
Тело Итэра предательски вздрагивало от каждого движения, а лицо горело алым цветом от стыда и унижения, особенно смущала поза, в которой Итэр был абсолютно бессилен и открыт, считай обнажен перед Архонтом, а тот мог с лёгкостью вцепится в удобно поставленную шею и с легкостью разорвать хрупкую кожу, словно бумагу.
—А что если я уложу тебя на кровать и доставлю неимоверное удовольствие нам обоим?.. — плавный шепот Барбатоса практически оглушал, обжигая чувствительную кожу невероятной близостью — Представь, ты и я, и чудесные часы проведенные в удовольствии…
Бездна, да что же это творится?! Даже малейшая попытка вырваться пресекалась предупреждающим сжатием запястий и всё глубже скрывающимися под тканью туники пальцами, и тут Итэр даже не мог определиться что хуже, сломанные запястья или откровенное унижение его беспомощностью?
Тем временем руки перестали проникать глубже, лишь легли на живот и стали поглаживать бока, проходясь по каждому изгибу мышц, не оставляя не замеченным ни один участок кожи.
—Ну и каков твой ответ? — спокойный, даже ласковый голос Архонта казался свистом, с которым лезвие выходит из ножен, только для того, чтобы обрушится на голову парня.
Только не опять, я же совсем недавно оправился от того раза с книгой! Итэр жаждал взвыть в голос, но периодическое прикосновение чужой кожи заставляло замирать воздух в горле, в мучительном ожидании.
А если он осмелится… Огорошила парня мысль, если он выполнит то, что сказал… Он сильнее меня в сотни раз, уложит и глазам не поведёт, а дальше кто ему помешает? А как я Сяо в глаза-то буду смотреть? Он же совсем недавно так беспокоился за меня, едва не сорвался, не впал в бесконтрольный гнев… Его чуть не поглотила карма…
А ведь он сам говорил, что тренировки сложные и требуют полной отдачи и душевного спокойствия… А я ему расскажу и всё будет впустую…
А если не говорить, промолчать… Возникла мысль в голове парня… Нет, он же видит меня насквозь, поймёт, что что-то не так, придётся всё рассказать, так в добавок будет обида от того, что я соврал и не доверился ему… Какой я тогда после этого супруг, как мне тогда можно будет верить… А если он во мне разочаруется…
Незаметно для себя погружаясь во тьму из ужасных помыслов, Итэр едва расслышал тихий голос дракона.
—Эй! Я-я не знаю что происходит, тебе вроде бы не больно, а вроде ты страдаешь… Но всё будет хорошо! Т-ты не расстраивайся! — Дурин ничего не понимал, оттого успокаивал всё более и более дрожащим голосом — Ну может всё и не так плохо?.. Может этот тип тебе что-то ломает?! А вдруг это можно починить?!.. Н-не расстраивайся! И не плачь, не плачь слышишь!..
Только тогда Итэр вздохнул, но из горла вырвался лишь тихий всхлип.
Собственная абсолютная беспомощность, давящая тяжелым грузом вина, мерзкое унижение и дрожь в теле, сдавленное ужасом горло, всё это блеснуло на свету хрусталем, проложившим обжигающую дорожку по щеке.
—Итэр? — с легкой тревогой просил Архонт, чувствуя запах соли и чего-то мрачного, едва заметного, но такого тоскливого тихого отчаяния.
—Пожалуйста… — вырвалась тихая, порожденная всё нарастающим отчаянием мольба — Не делай этого…
Итэр хотел умереть на месте, растаять с ветром и оказаться во дворце Моракса в безопасности и покое, чтобы его спасли и вернули домой.
Его резко перевернули, и теперь Итэр лежал на подушках, а сверху, всё еще прижимая руки за запястья к полу, оперевшись на ладонь совсем рядом с головой парня, нависал Барбатос, погруженное во тьму лицо освещалось пронизывающим насквозь, проникающим безжалостно под кожу сияющим бирюзой взглядом.
Итэр резко отвернулся и до впившихся в кожу ногтей сжал кулаки, что бы с ним не собирались делать, он будет драться до последнего, и не упустит возможности пронзить врага Электро!
Даже с зажмуренными глазами Итэр понимал, что лицо Архонта приблизилось практически вплотную, сияющая бирюза практически ощутимо впивалась в кожу.
Прикосновение холодной фаланги, ледяной на разгоряченных слезами и стыдливым смущением щеках, заставило вздрогнуть под нависшим Архонтом, а кулаки сжались сами собой до болезненных красных отметин.
—Не двигайся. — приковал к месту холодный, словно зимняя ночь, повелительный голос Барбатоса.
Пронизывающий, как колючий зимний ветер, взгляд исчез, словно его и не бывало. Но робкая попытка приоткрыть глаза стоила неимоверных усилий.
Смазанные движения Архонта виднелись за витающими вокруг Итэра оковами, с изящным узором из цветов, виноградной лозы с богатым уборе из листьев, сияющие ласковой озерной бирюзой и окутывающие ароматом неизвестных, чуть сладковатых, словно пропитанным утренним ветром трав, но всё те же цепи. Даже полностью замерший, Итэр хорошо чувствовал Анемо стихию, что пропитала и сотворила эти линии, эту вязь и изредка опадала полупрозрачными бирюзовыми лентами с цепей, растворяясь направленными во все стороны дуновениями ветра, стоило ей прикоснуться к коже парня, словно проверяя и обездвиживая свою жертву.
Не успели высохнуть мокрые дорожки и полностью пробежать по ним новые выступившие на глазах хрусталики, как Барбатос подошёл к парню.
Со смазанным взмахом руки исчезли, растворяясь в бирюзовом блеске, цепи, под оковами Итэру было позволено лишь слегка вдыхать и выдыхать, достаточно, чтобы не умереть, но не хватит для полноценного дыхания. Только теперь Итэр смог тихо набрать воздух полной грудью, задержка всего на мгновение стоила того, что парень не заметил, как Архонт опять приблизился.
Внезапно что-то начало окутывать парня, вновь сковывая движения.
Итэр в ужасе открыл глаза, с замиранием ожидая увидеть новые оковы, но… Меня укутывают в одеяло?!
С ног до головы парень оказался замотан в широкое полотно в несколько слоёв, настолько плотно, что казалось, проще разрубить его, чем пытаться вызволить парня, размотав одеяло.
—Что. Это. Значит?.. — голос Итэра срывался, парень не мог подобрать слов, всё ещё ошеломленный едва не случившимся надругательством.
—О, ну хоть плакать перестал! — радостно хлопнул в ладоши Анемо Архонт — Наверное, мне не стоило так шутить, ты сильно расстроился… Вобщем, если ты не захочешь, я не смогу притронуться к тебе. Ну разве что к лицу, но ты смертный, вам надо дышать на постоянной основе! В общем, я развяжу тебя только в том случае, если ты захочешь.
—Звучит как бред.
Недовольству Итэру нельзя было отыскать предела, что значит плохо пошутил?! Да я от такой шутки чуть не отошёл в Селестию к богам! Кричал про себя парень.
Тихая ярость парня не нашла иного выхода, кроме как в резких, сильно ослабленных одеялом, движениях, которые привели, что замерший в мгновение Итэр не начал заваливаться в сторону, словно статуя, расшатанная детьми.
—Тут конечно лежат подушки, но я не думаю, что тебе понравится падение.
С тихим смехом Архонт поймал его и усадил в изначальное положение, связанный полностью парень на это лишь недовольно взглянул на Барбатоса, подумывая, как бы отослать того как можно дальше и на подольше.
Внезапно перед Итэром с Барбатосом раскрылся широкий, в человеческий рост в длину развернувшийся тканевый свиток, поддерживаемый в воздухе едва заметными, больше ощутимыми сгустками Анемо энергии, как показалось Итэр, вполне разумными, может быть, предположил он, это духи ветра?
—Итак, про традицию с вином. Истоки этого обычия пошли с тех времён, когда люди во главе с Декарабианом придумали оставлять сок из винограда в деревянных, тогда чаще использовались глиняные, из-за возможности слепить крупный сосуд, бочках на долгое время в теплом месте. Делалось это для того, чтобы получить согревающий напиток для зимней поры.
Уже успокаивающийся Итэр начал понемногу интересоваться рассказом Анемо Архонта и уже пристально следил за движущимся по свитку пальцем, что попеременно указывал на разные картины.
—Видишь ли, Декарабиан повелевал западными ветрами, они не сказать, что холодные, но теплыми их не назовёшь, они не согревали, но не приносили убивающих несчастных путников метели. Так что он хотел найти способ помочь людям в холодные времена.
Вино прижилось не только у жителей небольшого, но сильного города и страны Декарабиана, но и нашло широкий и богатый отклик у иноземцев, повторить напиток, сделанный из особых сортов винограда, который тогда никто не воспринимал всерьёз, скорее как лёгкую закуску, не удалось никому, так что вино активно скупали со всех концов света.
Страна процветала, но находились и те, кто не желал этому способствовать и законным путем покупать напиток.
Один такой человек, аристократ из какого-то государства, захотел приобрести крупную партию вина, однако решил сэкономить и похитил маленькую девочку из одной семьи производителей и продавцов вина, взамен на жизнь ребёнка он потребовал отдать ему несколько десятков бочек с напитком. Тогда к сожалению была распространена подобная практика среди нечестных людей, похищать детей и обменивать их на что-то.
Главе семьи подобный расклад не понравился и он отправился с мечом и вооруженным отрядом к похитителю, с собой они взяли тележки, в которых были нагружены бочки, а оружие спрятали, чтобы не вызвать подозрений. И только похититель начал счастливо раздумывать, как ловко он обманул винодела, и ослабил бдительность, как его голова слетела с плеч. Отряд уничтожил всех остальных подчиненных аристократа, а отец в тот момент приказал набрать в бочки крови. А прибыв домой он смешал кровь похитителя с украденным вином и дал его отведать дочке.
Итэр уже с интересом следил за ходом рассказа.
—Вообще, дают небольшую порцию, да и напиток не самый крепкий, а если у семьи нет врагов, или их кровь проблематично достать, берут звериную кровь у здоровых зверей, считается, что вместе с ней дети вберут в себя здоровье и будут защищены от болезней, в возрасте пяти лет это как никогда необходимо растущему ребёнку.
С тех пор и до наших дней эта традиция продолжается в каждой семье нашей страны. Ну как, понравилось?
—Если бы ты не испортил всё своей
«шуткой», то мне ещё как понравилось. — не удержался от мстительного укола Итэр.
—Ну прости, я уже понял, что это был худший способ развеселить тебя!..
Итэр ничего не ответил, лишь отвернул голову в сторону.
***
Проснулся Итэр в своей комнате, радостно вскочив с кровати, мельком отмечая на себе знакомый персиковый наряд, он направился по коридорам дворца на улицу, чувствуя, как душа готова отправиться в полёт. Ещё бы, кошмар наконец-то закончился, а от скорой встречи с любимым, сердце шумно стучало в груди, подталкивая быстрее идти к Адепту, чьё присутствие на улице подсказал несказанно довольный хорошим настроением парня Дурин, перед тем как оставить его.
Улыбка не оставляла лицо Итэра на протяжении всего пути в сад, казалось, что обутые в легкие тканевые туфли ступни едва касаются пола а за спиной у парня вот-вот раскинутся широкие сияющие крылья, наверное, подумал парень, это называют любовью.
Сад всё так же поражал воображение своим мерным шелестом золотистой живой листвы, что пропускала желтые ленты солнца сквозь свою сень, отчего кроны казались испускающими легкое свечение.
—Сяо! — радостно воскликнув, кинулся к любимому Итэр.
Лицо обернувшегося Адепта озарила искренняя улыбка, и тот, сделав шаг навстречу, поймал в объятья родного человека.
Зарываясь в золотистые локоны и вдыхая неповторимый, ни сравнимый ни с чем во всём мире запах, Сяо как никогда понимал выражение смертных: «Я дома».
—Я так скучал, так скучал, ты и представить не можешь.
Вывернувшись из объятий, Итэр, обхватил лицо Адепта, оставляя на нём теплые поцелуи, мучительно близко для Адепта подбираясь к губам, но касаясь лишь их уголков.
Сяо не заметил, как начал с нетерпением ждать этих сладких, ласковых касаний, этих нежных в своих движениях ладоней и пробирающей до костей заботы сквозившей в каждом даже самом маленьком жесте. Оттого не выдержав паузу, он подхватил Итэра за подбородок, наконец-то прижимаясь к розоватым губам, на что, ухмыльнувшись в поцелуй, его дражайший супруг с охотой отвечал.
Лишь спустя время обоим удалось оторваться друг от друга, разрывая лакомый поцелуй.
—Как ты, всё хорошо с тренировками? — позволил себе наконец-то расспросить Адепта Итэр.
—Да, продолжаются каждый день.
—Ты делаешь перерывы?
—Да. — спокойно отвечает Адепт.
—Отдыхаешь?
—Да.
—Ты вообще там ешь? Я помню, ты говорил, что питание тебе как таковое не требуется, но всё же…
—Да, я ем как обычные люди. Шенли когда услышал про то, что мне это не требуется, заявил, что мне нужны силы на тренировки и чтобы я не маялся дурью и прекратил переоценивать свои возможности.
—В некоторой мере я с ним согласен, — облегченно выдохнул Итэр — ты не усердствуешь слишком сильно? Я понимаю, что ты хочешь как можно быстрее окончить тренировки, но…
—Про это мне тоже рассказал Шенли, где-то четыре палочки благовоний успело сгореть, пока он мне рассказывал о необходимости делать через определенные промежутки времени перерывы.
—Мне уже нравится этот Шенли, — по доброму усмехнулся Итэр — как он там тебя тренирует?
—Усердно, сразу заявил, что спуску не даст, но держится на грани моих возможностей. — ненадолго задумавшись Сяо добавил — Устаю немного под конец дня, но ничего смертельного.
Понимая, что Адепт явно преуменьшил с немного, Итэр всё же был несказанно рад такой откровенности со стороны Адепта, тот наконец-то перестал бояться выставить себя слабым перед супругом.
—О, чуть не забыл, как там наша слизь, не забываешь её подкармливать?
—Скорее твоя, чем моя, — усмехнулся Адепт, в руках которого образовался сразу выскочивший на Итэра тёмный комочек, практически любовно оплетая руку парня — как видишь, ты ему симпатичнее меня. Кормить не забываю, да и она не даст.
—Хорошо. — Итэр мягко приобнял Адепта, довольный, получив ответы на мучавшего его вопросы.
Призадумавшись, Адепт сказал.
—Знаешь, а мы сегодня изучали борьбу без использования духовных сил, оказалось, вне зависимости от уровня владения ею, на начальных этапах обучения, это обязательные тренировки.
—Когда ты в первый раз проходил путь Адепта, ты не знал этого? — спросил Итэр, заметив искреннее удивление в голосе супруга, может быть просто забыл за долгие годы, предположил парень.
—Ну, у меня было несколько иное обучение.
Видя тень, что легла на лицо Адепта, стоило ему погрузиться в пучину явно неприятных воспоминаний, Итэр обхватил лицо того ладонями, оставив мягкий поцелуй на щеке для надёжности, и перевел тему.
—А с каким видом оружие ты тренируешься?
—Сейчас мы оттачиваем до идеала мои навыки владения копьём, как сказал Шенли, учитывая мои изначальные на момент тренировок способности, те не должны занять много времени.
—Эй, а давай попробуем сразится!
—Что?
—Смотри, здесь как раз появились вакадзаси и копьё! Давай устроим небольшой бой без использования духовных навыков, чистое владение оружием.
—А если я тебя пораню?
—Сяо, — вздохнул Итэр — я служил всю свою жизнь в войсках Сёгуната, меня с малых лет тренировали владению мечами, я точно умею обращаться с оружием и не умру от парочки царапин, да и сомневаюсь, что у меня получится погибнуть во сне.
—Только при условии, что я могу в любой момент остановить битву, если мне покажется, что ты слишком сильно ранен!
—Идёт!
Оба подхватили оружие. Итэр едва сдержал счастливый восклик, наслаждаясь знакомой тяжестью вакадзаси в руках, тело даже во сне сразу напряглось, подстраиваясь для надвигающейся битвы.
—Начнём!
Стоило этим словам сорваться в воздух, как Адепт испарился, Итэр едва успел вывернуть руку и резко подставить один из мечей под обрушившееся сверху и справа лезвие копья. Отбив то, парень вывернулся и замахнулся вторым клинком, на всякий случай распределив тяжесть по всему телу, противник явно не легкий.
Естественно Сяо ловко увернулся из-под вакадзаси, проводя при этом лезвием широкую линию от травы до низких крон, прочерчивая широкую дугу.
Поднырнув под удар, Итэр выиграл себе драгоценное мгновение и пространство для удара.
Однако вместо ожидаемой атаки, Итэр еще раз вернулся прямо под руку Адепта, с легкостью изменившую траекторию оружия.
Метаясь друг с другом в кружащих выпадах, рассекая воздух серебряными лентами запахов, Итэр с Сяо лавировали между атак противника и деревьев.
За бой парню удалось нанести несколько ударов, что тут же был заблокированы, пусть порой и в самый последний момент, в то время как на Итэр уже было несколько неглубоких порезов, больше царапин. Причин было много, и то, что копьё банально длиннее и чтобы выскочить из-под него требуется много времени и сил, в то же время большое расстояние необходимо стремительно сокращать для атаки, что давала Адепту время. В то же время у того был просто невероятный по времени опыт в сражениях с демонами, хорошо еще что Якша дерется не в полную силу, хоть и не дает поблажек, удивительно, как Итэр вообще остался относительно цел после этого. Бездна, как же мне не хватает моих молний! Про себя взвыл Итэр, совершая новую атаку.
Очередной замах копья приходился на ноги с намерением подсесть противника, но подпрыгнув, Итэр смог резко наступить на оружие, вдавливая то в землю и метнуться чуть в сторону и вперёд, чтобы провести секущий удар по боку Адепта.
Якша не смог избежать небольшой царапины. Однако в следующий момент из рук Итэра выбили оба оружие, те взлетели ввысь, отсекая от сияющих крон тут же опавшую листву, и вонзились в землю в паре шагов от сражающихся.
—Сдавайся, ты потерял своё оружие.
Победа была очевидна… Только по мнению Якши.
К огромному удовольствию Итэра, Адепт уже расслабился, посчитав, что сражение окончено, продолжая держать лезвие копья у шеи Итэра.
Ох, милый, умилился парень, если бы я сдавался противнику, всего лишь после потери оружия, я бы просто не дожил до своих лет и брака с тобой.
Итэр резко скользнул прямо вдоль лезвия и древка, не обращая внимания на оцарапанное плечо, двинувшись прямо на обескураженного на мгновение Адепта.
Всадив прямую, твердую ладонь прямо под грудь Якши, Итэр другой рукой ударил по плечу. Резко отскочив, он выхватил у Сяо копьё, направив оружие на Адепта.
—Запомни, мой любимый и неповторимый супруг, пока у тебя есть твоё тело, у тебя есть оружие в схватке.
Конечно, Итэру пришлось подстраиваться под копьё, владению которым он обучался лишь на общем с солдатами уровне, и то больше для знаний как сражаться с копьеносцами, однако он и не будет драться только им.
Кинувшийся вперед Адепт отлично понял наставление Итэра, с легкостью уворачиваясь от замедленных атак парня. Тот внезапно отскочил назад, кидая копьё прямо в руки Якше, взамен подбирая свои вакадзаси.
—Почему ты сдерживаешься? — огорошил парня Адепт.
Да какое сдерживаюсь, тут бы увернуться от твоего копья уже отлично! Едва не воскликнул Итэр.
—Думаю, что слова сдерживаться применимы больше к тебе.
—Я наверное не так выразился. — задумчиво осмотрел парня Сяо — Я имел в виду то, что ты словно постоянно полагаешься на что-то и только в последний момент понимаешь, что этого нет.
—Тут скорее дело в том, что я привык сражаться с использованием Электро в бою…
—Тогда не сдерживайся и используй.
—Но мы же уговорились, что никакой духовной энергии. Если я буду использовать силу элементов, то это будет просто нечестно!
—Я думаю, что с моим боевым опытом, шансы уравновесятся.
Итэр внезапно усмехнулся, сжимая рукояти сильнее, знакомая дрожь в пальцах отозвалась ярким возбуждением.
—Ну смотри, ты сам напросился!..
***
Стоило супругу взять в руки мечи, как те словно слились с ладонями, стали продолжением тела. Итэр метался в бою серебряными вспышками, успешно блокируя атаки Якши, отделываясь небольшими царапинами.
Пусть Адепт сражается не в полную силу, но уже явно понимает, в словах супруга про мастерство владения мечом, нет ни следа бахвальства или лжи.
Итэр мечется искрящейся змеёй меж взмахов копья Сяо, мелькают всюду мечи, чьи блики гуляют по лицу парня, словно превращаясь в серебро мельчайших чешуек по всему светлому полотну кожи.
Адепт в конце концов выбивает оба меча, что вонзаются в землю неподалеку, отсекая с золотистых крон тут же опавшую листву. Лезвие оружия в опасной близости скользит вдоль шеи, а Сяо уже говорит парня сдаться, как получает самый неожиданный ответ:
—Запомни, мой любимый и неповторимый супруг, пока у тебя есть твоё тело, у тебя есть оружие в схватке.
Ловко двинувшись вдоль древка копья, Итэр бьет под грудь и в плечо, там, где должны находится акупунктурные точки, и выбивает копьё, используя впрочем совсем недолго, быстро взявшись вновь за свои мечи.
Наконец-то Якша спрашивает о странной заторможенности в движениях парня, услышав причину, он просит не сдерживаться, надеясь, узнать настоящие возможности Итэра в сражении.
В то же мгновение супруг исчез и оказался позади Сяо, на чистых чувствах тот успел подставить лезвие копья.
И тут он понял, что началась серьезная битва, удары сыпались со всех сторон, то тут, то там мелькали молнии, пурпур вспышек, охвативший клинки Итэра со странным названием, гулял у самых ног парня сражающегося, нет, отдающегося со всей страстью причудливому танцу.
Вот в ладонях у парня возникает небольшой вытянутый клинок из молний, что мгновенно летит в Адепта, пока тот его отбивает, хищные вспышки охватывают и без того подпаленную траву под ногами Сяо, заставляя того вскочить и уже в воздухе блокировать перекрестную атаку меча Итэра и гибкой вспышки вылетевший из его руки. И только в последний момент Сяо вспоминает, что мечей было два. Второй, подкинутый в какой-то момент сражения вверх, несся прямо на Адепта сверху.
Сложной комбинацией отбивая атаку, Сяо понимает, что получил ещё несколько подпалин на теле, уже более серьёзных. Тем не менее, ему не удается не восхищаться своим супругом.
Теперь уже объятый пурпуром вспышек, не дающим подобраться ближе, словно вторая кожа обвивающий тело, Итэр повсюду наносит непредсказуемые удары так быстро и часто, что появляется извилистый след из Электро элемента.
Изящество теперь наполняет каждое движение, мастерство скользит сквозь лезвия клинков, направляя те по нужной траектории, а изгибы тела невозможно описать словами. Теперь Итэр ещё больше напоминает Сяо одного Архонта, с обликом огромного змея, с которым ему довелось сразится на Войне, такой же резкий, непредсказуемый и опасный, только теперь еще и невероятно ловкий в виду своих размеров, заместо ядовитых клыков клинки, что обжигают кожу за пару цуней от неё, заместо крепкой, словно скала чешуи, объятия любовные молний, что бережно хранят тело своего хозяина, разрывая клочья всех, кто покусится на него.
Итэр един полностью с Электро элементом и отдается ему в полной мере, доверяя безоговорочно. Сражение обретает все более опасные, но не менее будоражащие воображения масштабы.
Итэр проносится близ супруга, когда как один из его впереди клинков неумолимо движется к шее Сяо и…
Останавливается. Даже молнии не успевают обжечь кожу, как затухают, заставляя Адепта восхищаться контролем супруга над молниями, что смог обуздать и укротить Электро элемент даже полностью отдавшись битве.
—Ничья? — шепчет Итэр, проводя по лезвию копья, направленному прямо в его живот.
—Ничья, — соглашается Адепт, с улыбкой убирая копьё — ты отлично сражался.
—А за это мне полагается награда? — с совершенно невинным выражением лица спрашивает Итэр отклоняя голову так, чтобы удавалось смотреть прямо в глаза Сяо.
—Смотря какая. — не отрицает Адепт.
—Значит я могу своевольничать? — мелькает хитрость в золотом взоре.
—Тебе дозволено все.
Явное довольство засияло в улыбке Итэра за мгновение до того, как он накрыл губы Сяо своими.
Небольшая усталость после битвы порождала удивительное возбуждение, позволяя отдаться отдыху с большим наслаждением, нежно сминая сладкие губы супруга.
Оторвавшись, Сяо любовно огладил щеку тут же прильнувшего к ладони Итэра.
—Знаешь, Шенли недавно спросил, что ты для меня?
—И что же ты ответишь? — заинтересовался Итэр.
—Я не умею говорить красиво, так что скажу то, что у меня в душе.
Сяо взял обе ладони супруга и приблизился, едва до их лиц осталась пара цуней, он тихо сказал.
—Ты мой свет, ты же моя тьма. Ты мои день и ночь, закат и рассвет. Ты для меня земля с морской гладью и небо с его светилами. Ты мои солнце, луны и звезды. Ты блеск лучших драгоценных камней и красота самых прекрасных цветов. Ты мой покой. Ты моя надежда. Ты для меня весь мир. Ты всё то, что не даёт мне отдаться безумию. Ты для меня все лучшее. Ты моя жизнь, моя любовь, ты для меня всё…
Итэр всё больше и больше покрывался прекрасным алым цветом, не тем кровавым мерзким и тошнотворным, что оставляет битва, а нежным и мягким касанием заката.
Сяо склонился, трепетно выцеловывая каждое слово на лице любимого супруга, что робко положил свои ладони на плечи, а затем более смело завёл одну ладонь за голову Адепта, мягко перебирая тому волосы, отчего Сяо млел еще сильнее. Проходясь руками по всему, он завел ладонь в разрез верхнего ханьфу, прождав несколько мгновений, спрашивая позволения идти дальше, Сяо направил ладонь вглубь, ощущая, как ближе становится жар любимого тела.
Внезапно ворот его одежд оттянули, обнажая кожу.
Итэр приблизился, обжигая дыханием, и внезапно накрыл жарким, влажным нутром одну из многочисленных подпалин.
Сяо был ошарашен, воздух застрял в его горле а грудь напряглась, когда Итэр чуть всосал кожу, отстранился и поцеловал, словно извиняясь за рану. Едва заметно мелькнув хитрым взором, он сильнее отодвинул порезанную ткань, чтобы накрыть уже следующую царапину.
Уже с десяток влажных, холодящих и наливающихся алым следов украшали грудь Якши.
Однако предчувствие подсказало обоим, что сон очень скоро закончится.
Сяо мягко обхватил лицо супруга, особенно трепетно припадая к губам Итэра напоследок, перед тем, как его накрыла тьма и он не проснулся в своей кровати на пике Вейлан.
