Половое воспитание

Руки пробежались по обнажённой спине, нежно очерчивая пальцами каждый изгиб, каждую ямочку. Линия позвоночника привлекала. Хотелось лизнуть её, начиная от шеи и к самой кромке трусов. Донхэ знал это приятное щекочущее чувство, от которого хотелось увернуться, но в то же время член реагировал на необычные ощущения. Блондин наклонился, невесомо проводя носом по лопатке и вдыхая еле ощутимый запах одеколона. Сейчас всё что он делал не казалось ему противоестественным и противным. Он хотел сделать приятно, хотел расслабить мужчину под собой, но яркое возбуждение заставляло Донхэ действовать решительнее. Язык скользнул по позвоночнику, заставляя Хёкджэ тихо выдохнуть. Ещё никто и никогда не делал ему подобный массаж. С самого утра спина жутко болела, из-за чего он даже не поехал на работу. Донхэ сам предложил ему массаж, лёжа на диване с бутылкой колы в обнимку. — У меня голова болит, потому что утром я ударился о полку в ванной, поэтому давай поможем друг другу. Хёкджэ не понял, что имел ввиду младший, но согласился, помогая снять с себя футболку. Руки Донхэ творили что-то невообразимое, вводя в состояние транса. И всё бы было ничего, если бы в какой-то момент Хёкджэ не почувствовал губы младшего на пояснице. — Х-Хэ… Поцелуи были приятны и волнительны. Донхэ был нежен и аккуратно продолжал чередовать поцелуи и движения рук по напряжённой спине. Член напрягся, упираясь вниз живота красной головкой. Хёкджэ приподнял бёдра, заставляя Донхэ съехать ещё ниже к коленям. Блондин усмехнулся от такой милой реакции, оставляя шлепок на ткани, обтягивающей привлекательные ягодицы. — У тебя давно не было секса? За эту неделю Донхэ успел соскучиться по своим играм, игрушки так и лежали нетронутыми на дне рюкзака. С ними было скучно, а вот Хёкджэ был вполне реален, правда, его порой странная реакция, словно у школьника — девственника иногда раздражала. Он не любил смущать, он любил дарить и получать взамен. Времена смущающих ласк давно были пережиты, хотя, кажется, с его темпом жизни он перескочил эту стадию. — Месяц точно, — согласился Хёкджэ, чувствуя как румянец заливает щёки. Признаваться в своём недотрахе было как-то чересчур волнительно. Чонсу никогда не спрашивал его о таком. — Не хочешь исправить это? Донхэ, словно змей искуситель, наклонился к старшему, шепча на ухо и разминая напряжённые плечи. — Донхэ, не думаю, что это будет хорошая затея. Хёкджэ колебался. Ему чертовски хотелось Донхэ, но страх того, что младшему не понравится с ним, заставлял его отказываться. Безуспешно. — Ты же сам хочешь, по тебе видно, — фыркнул Хэ, выпрямляясь. Донхэ не понимал страхов старшего, не видел причин отказываться. — Я ничем не болен, если ты об этом. Хёкджэ аж привстал, оборачиваясь. — Я и не думал об этом. Ты что! Просто боюсь, что тебе не понравится и ты не захочешь в теории быть со мной… Донхэ выгнул бровь, смотря на Хёкджэ как на идиота. — Главное, что это ты, а не кто-то другой. Ладно, прости, я не знаю, что на меня нашло. Наверное, из-за недельного воздержания я стал нетерпелив. Сев на край дивана, Донхэ тяжело выдохнул. — Принести воды? Хёкджэ кивнул, садясь на диване и разминая плечи. Всё же руки Донхэ были волшебными. Спина, конечно, всё ещё побаливала, но уже не так. — Я могу сделать тебе компресс. Мне Хичоль делал. Помогло. Отдав стакан воды, Хэ присел в кресло, думая о том, что стоит немного прогуляться и развеяться. Хичоль из раза в раз напоминал ему про билеты, а желание возвращаться домой без Хёкджэ становилось всё меньше и меньше. Но ему нужно было это сделать. — Да, давай… Иначе я ещё долго не оклемаюсь. Наложив компресс и отправив Хёкджэ работать в комнату, Донхэ вышел на улицу. Нужно было что-то прикупить для друзей, чтобы не ругались. К тому же Шивон и вовсе ухаживал за его собакой. В голову ничего не приходило, за исключением всратых магнитиков со Статуей Свободы и небоскрёбами. У Хичоля было всё, у Шивона было всё и даже больше, поэтому сменив курс на торговый район с бутиками, Донхэ решил потратить деньги на бесполезные, но красивые безделушки. Решение проблемы нашлось само собой. На витрине одного из магазинов, мужчина заметил шейный шёлковый платок от Prada. Хичоль обожал платочки, повязывая их не только на шею. К тому же шёлк этому мужчине был очень к лицу. Купив платок с витрины бежевого оттенка с красными тонкими полосками, и прихватив ещё панамку Adidas, Хэ с довольной моськой вышел на улицу. Хичоль явно обрадуется такому приобретению. Осталось придумать что-то для Шивона, но в голове у мужчины был лишь Ли Хёкджэ. Страх того, что из-за развязных предложений потрахаться, мужчина мог подумать о Хэ как о шлюхе, заставляли его дрожать всем телом. Он дорожил старшим, и боялся потерять себя. На глаза попался винный магазин, и сразу же вспомнились слова Шивона о вине минимум десятилетней выдержки. Кажется, это был неплохой вариант подарка и очень полезный. Покупая вино, Донхэ увидел стеллаж с красивыми подарочными бокалами с гравировкой. — И ещё два бокала. «Sugar Daddy» и «Ведьма со стажем». Уже собираясь выйти на улицу, он замер что-то обдумывая, а потом… — Давайте ещё бутылочку красного полусладкого. Донхэ не знал зачем. Ещё пару дней назад он творил что-то страшное, напившись и добавив Хёкджэ проблем. Но тот, кажется, не обижался. Хотелось просто расслабиться под фильм и вино и ни о чём не думать. День складывался просто идеально. Подарки были куплены, а билеты были заказаны на удобную дату и время. По комнате стояли пакеты с одеждой. Некоторая была даже с бирками. Донхэ не знал зачем ему столько одежды, но это делало его счастливым. Он не мог назвать себя шопоголиком, но если посмотреть на то количество одежды, что копилось в его доме… Часть таскает Хичоль, когда Донхэ устраивает генеральную уборку и они со старшим разбираются в шкафах. Однажды Донхэ из-за своего невроза на почве очередного конфликта на работе купил штук десять поло от Lacoste, оставил в шкафу в фирменном пакете и их обнаружил Хичоль. — Это моё, серьёзно? — удивился тогда Донхэ, заглядывая в пакет и кривясь. Он терпеть не мог эти воротнички и аккуратный видок маменькиного сынка. Возможно, и в этот раз мужчина купил что-то бесполезное и ненужное, зато остался счастлив от самого факта совершения покупки. Налив вина в кружку и поставив бутылку за тумбу, чтобы Хёкджэ не заметил, Донхэ начал разбираться с вещами, чтобы подготовить чемодан. Хёкджэ отдал один из своих. Ему не особо он был нужен, к тому же с перспективой переехать к Донхэ, чемодан всё равно будет его. После первого глотка он стал легче соображать, да и дело веселее пошло. В комнате тихо играл плейлист с песнями самых различных групп, шторы плотно закрывали окна, не давая солнечным лучам пробиться в спальню. Донхэ казалось, что уже вечер. Возможно, так он оправдывал каждый глоток. Путанный клубок мыслей просто растворялся в кроваво — алом яде, становилось легче даже дышать. Кажется, проблемы отступили назад, позволяя Донхэ немного расслабиться, подпевать песням, и просто дурачиться. Разлёгшись на полу рядом с чемоданом и отпивая вино уже из бутылки, он смотрел в потолок, представляя, как приедет домой, встретится с друзьями, повеселится, а потом будет отсыпаться с Мео. Жизнь вновь была яркой и наполненной чем-то хорошим, но что-то всё равно не давало покоя. Почему он не ушёл раньше из порно? Вопрос был интересным… Возможно, Донхэ был одним из тех ненормальных, которым нужно было постоянное движение в жизни, чтобы чувствовать, чтобы интересоваться чем-то. Любой застой мог привести к катастрофе. Катастрофа почти произошла, если бы не Хёкджэ. Донхэ пересмотрел своё отношение к своей работе, но понимал, что фраза: «Человек из порно уйдёт легко, а вот порно из человека…» может преследовать его всю оставшуюся жизнь. Складывалась интересная картина, о которой Донхэ предпочитал пока не думать вообще. Это всё было чересчур сложно, и погружаться в это самостоятельно грозило нервным срывом, а может и чем посерьёзнее. Встав на ноги и слегка пошатнувшись, Хэ как-то потеряно окинул взглядом сложенные вещи рядом с чемоданом. Сегодняшний инцидент с массажем был слишком свеж в памяти и немного угнетал. Наверное, стоило бы извиниться ещё раз перед Хёкджэ и проверить его. Отставив бутылку на тумбочку, он вышел в коридор и подошёл к двери старшего. Постучавшись, блондин заглянул внутрь. Хёкджэ полулежал на кровати, облокотившись спиной на подушку у изголовья и что-то печатал. — Хэ, ты чего такой взъерошенный? Приспустив с носа очки, поинтересовался Хёк. Вид Донхэ был небрежным — шухер на голове, слегка заторможенная реакция, и задравшаяся футболка. Донхэ прикрыл за собой дверь, прикусывая губу и пытаясь справиться с внезапно откуда-то взявшейся дрожью в руках. — Я хотел извиниться за сегодня… И… просто хотел тебя проведать… Ты кушал уже? Хёкджэ даже не сразу понял за что блондин хочет извиниться. Он нахмурился, всматриваясь в Донхэ и думая о том, что этот щенячий взгляд он уже видел где-то… В голову ударили воспоминания того дня. Не может быть. Донхэ не мог снова напиться посреди дня. — Ты пил? Донхэ вздрогнул, широко распахнув глаза и удивлённо посмотрев на Хёкджэ. Откуда он узнал? — Чт..? Нет, я… Чуть-чуть… Я не пьян, всё в порядке, — будто бы оправдываясь, начал было Донхэ. Снова проблемы для Ли Хёкджэ. Дурак. Старшему и так сегодня не здоровилось, а он добавил к недомоганию мужчины ещё и плохое настроение. Хёкджэ тяжело вздохнул, садясь удобнее на кровати. Спине было уже намного легче, благодаря Донхэ. Сам бы мужчина не справился с этой проблемой. — Иди сюда. Хочешь… — он запнулся, немного смущаясь и чувствуя как сердце срывается с места. — Закажем еду и будем смотреть фильм? Блондин не стал отказываться, словно ребёнок, плюхнувшись на кровать и улёгшись под бок старшему. «Как щенок…» — пронеслось в голове у Хёка, пока он искал хоть что-то непринуждённое. У Донхэ, кажется, даже вырос пушистый хвост за спиной, которым он вилял от восторга, словно пропеллером. Отмахнувшись от этих странных наваждений, Хёкджэ устроился поудобнее, включая фильм. Его волновало то, что Донхэ пьян пусть и не сильно. На часах было только два часа дня. На сердце было неспокойно. Хёкджэ хотел знать, что творится на душе этого парня, хотел излечить его, вытащить из того тёмного угла, в который он сам себя загнал. Но спросить напрямую… Нет, это невозможно. Донхэ только ещё больше закроется. Фильм шёл мимо сознания Хёкджэ. Сначала его одолевали мысли о блондине, а потом он резко распахнул глаза, удивлённо смотря на руку Донхэ, которой он почти невесомо поглаживал бедро старшего через ткань домашних штанов. — Я уеду завтра вечером, — подал голос Хэ, будто бы предчувствуя, что Хёкджэ хочет ему что-то сказать. — Приезжай как сможешь. Я постараюсь тебя встретить в аэропорту, — улыбнулся младший, смотря на лицо Хёка. — Я буду тебя ждать. Немного поколебавшись, он подтянулся на руках и поцеловал старшего в губы, прикрывая глаза. Донхэ ожидал сопротивления, ожидал пощёчины, ожидал чего угодно, но не ответа на поцелуй. Сердце задрожало в груди, принося с собой волнение и страх. Так нежно его не целовал никто… Никто, кроме Ли Хёкджэ. Мысль о том, насколько старший им дорожил, заставляла Донхэ почувствовать себя слабым, нужным. Он нуждался в Хёкджэ, как и Хёкджэ в нём. Их связь была неразрывна все эти годы, несмотря на долгий перерыв. Конечно, они оба понимали, что им ещё многое придётся узнать, многое придётся переосмыслить и начать жить заново в каких-то моментах. Но это всё потом, а пока, Донхэ тонул в самом медленном и нежном поцелуе в своей жизни, который заставлял чувствовать странный комок волнения, а ещё лёгкое возбуждение, томящееся в теле все эти полторы недели.