II
В толпе студентов я двинулась к главному входу. Вокруг меня как будто витал запах самоуверенного элитаризма. О, это подзабытое чувство нахождения среди людей, считающих себя особенными! Я училась в ВУЗе, входящем в тройку лучших учебных заведений моего бывшего государства и прекрасно помню, с каким пафосом порой студенты отзывались о себе, как будто они принадлежали к какому-то сообществу, обладающему тайными знаниями или властью. Трайбализм чистой воды! Такие вещи всегда вызывали во мне ехидную усмешку. Наивные, задумывались ли они когда-нибудь, что это есть не что иное, как наследие наших диких предков, когда инстинкт заставлял их сбиваться в стаи, потому что выжить в одиночку было невозможно? Расы, национальности, религии, идеологии, гендерные роли, спортивные и музыкальные увлечения — все это есть попытка человека сделать себя частью стаи, а значит почувствовать защищенность в этом мире, где всё весьма непредсказуемо. Терпеть не могу эту херню! Забавно бывает наблюдать, как один человек в буквальном смысле слова готов загрызть другого из-за чего-то столь несущественного, как любимая музыкальная группа или футбольный клуб. Я уже молчу о миллионах убиенных во имя таких эфемерных вещей, как Бог или какой-нибудь коммунизм. В конечном итоге люди везде одинаковы — разумные, но жестокие зверьки, стремящиеся к выживанию любыми способами. И едва сделав шаг за ворота этой школы, я сразу же поняла, что попала в образчик махрового трайбализма. Одновременно смешно и грустно, что даже в подобных обстоятельствах я не изменяю себе и продолжаю смотреть на все холодным, оценивающим взглядом. Войдя внутрь, первым делом я нашла в холле шкафчик с моими новоприобретенными фамилией и именем. Это было легко — только на одной дверце была надпись катаканой. Переобувшись, я направилась в учительскую. — Извините за вторжение, — сказала я, открыв дверь, — я — новая ученица, Иванова Мари. Один из преподавателей поднял голову и жестом подозвал меня к себе. — Я — Танака, твой классный руководитель. Ты будешь учиться в классе 2А. Поклонившись, я представилась преподавателю, как того требовали нормы японской вежливости. Сенсей рассказал мне о распорядке дня в их школе, расписании занятий, учебниках и клубах по интересам. На последнем мужчина заострил особое внимание: — Тебе нужно будет после занятий подойти к Ямагучи-сенсею. Он — помощник тренера женской волейбольной команды. И хочу сразу же предупредить, что и в учебе, и в клубной деятельности никто не будет тебе делать поблажек, как иностранке. Уровень успеваемости учащихся школы Ракузан — один из наивысших в стране. А наши спортивные команды регулярно занимают первые места на соревнованиях. Наши правила довольно консервативны — мы не принимаем иностранных студентов. Но твой отец был весьма настойчив, заверив нас, что ты — особенная, и мы сделали исключение. Пока сенсей пафосно распинался об исключительности своего места работы, как будто доказывая правдивость того, о чем я думала по дороге сюда, я подавляла в себе желание ткнуть ему двумя пальцами в глаза. Я уже даже рукой шевельнула, представляя, как заверещит этот плюгавый болван. Но потом сдержалась — ведь это, к сожалению, не сон, и я сделаю только хуже. Поэтому оставалось только кивнуть и сказать с фальшивым рвением: — Я постараюсь, сенсей! После этого мы вместе направились в класс. Внутреннее убранство школы лишний раз свидетельствовало о ее элитном статусе — широкие светлые коридоры, хороший ремонт, а в окно было видно несколько больших спортивных залов. Классная комната встретила нас нестройным шумом голосов. Мой взгляд сразу же выхватил небеизвестную тройку — Мибучи, Хаяму и третьего, чья фамилия напрочь вылетела из моей головы. Когда пишешь какую-нибудь незамысловатую романтическую ерунду с героем аниме, есть два способа свести с ним героиню — устроить прямую конфронтацию или подобраться через его окружение. В данном случае я выбрала последний вариант и определила героиню во второй класс вместе с тройкой так называемых Некоронованных генералов. И хотя сейчас они еще даже не знакомы с Акаши, но пройдет совсем немного времени, и он приберет к своим рукам баскетбольный клуб. А там дело останется за малым — сделать так, чтобы Маша насолила этим троим, вызвав гнев их капитана. И я знаю абсолютно точно, что не буду делать ничего подобного. Откровенно говоря, из всего Куробаса Ракузан была единственной командой, где ни один персонаж не вызвал во мне хотя бы мало мальской симпатии. Неадекватный социопат Акаши, тупой мускулистый качок не помню как его там, ехидный Мибучи и раздражающий Хаяма — та еще компания подобралась. При виде учителя галдящие студенты замолкли. Сенсей же сказал: — У нас новая ученица. Она приехала из России. Надеюсь, вы все поможете ей освоиться. Представься. Я сказала четким, спокойным голосом: — Меня зовут Иванова Мари. Пожалуйста, зовите меня по имени. Прошу любить и жаловать. А затем поклонилась. По классу пронесся шепоток. Учитель же указал мне на свободное место, которое оказалось прямо позади Хаямы. Ну кто бы сомневался. Под строем любопытных взглядов я направилась к своей парте, попутно замечая, что кроме вышеупомянутых генералов, остальные выглядят как серая масса. Это не стало сюрпризом. Обычное дело! В мангах и аниме внешность основных персонажей хорошо проработана, а остальные как будто дружным строем вышли из копировального аппарата. Усевшись за парту, я сразу же наткнулась на взгляд повернувшегося Хаямы. Fuck, я пробыла в классе всего пять минут, а уже начинается этот замес дерьма, подумала я. И мне стоило бы проигнорировать любопытного парня, но я сказала по-русски с легкой улыбкой: — Чувак, тебе бы хорошего стоматолога найти. Эти твои зубы выглядят странновато. В этот момент учитель шикнул на нас, и тот отвернулся, но я слышала, как он шептал сидящему перед ним Мибучи: — Сестричка Рео, эта русская сказала мне что-то на своем языке. Его напарник по команде нетерпеливо дернул плечом и прошептал в ответ: — Замолчи. Урок же идет. Учитель вещал что-то у доски, а я оценивала свои первые впечатления о героях этой абсурдной истории. Во-первых, мне не удалось избежать попадания в класс с этой тройкой. Во-вторых, меня не смущает цвет их волос и глаз. Все выглядит довольно органично. А, значит, встреть я какого-нибудь Аомине или Мидориму, зеленые и синие волосы не показались бы мне дичью. Похоже, я смотрю на этот мир не через призму восприятия человека моего мира, а совсем наоборот. В-третьих, я совсем не прилагаю усилий, чтобы говорить по-японски. Слова льются из меня как будто это мой родной язык. И это приятно, потому что я знаю, каких невероятных трудов стоит добиться такого уровня владения иностранным языком. Прошёл первый урок, за ним второй, третий и четвертый. Настало время обеда. Я вытащила из школьной сумки своей кошелек и направилась в кафетерий. Он оказался большим и светлым. Меню было разнообразным и далеко не дешевым. Но, похоже, это не являлось проблемой для учеников, впрочем, как и для моей героини. Взяв рамен с курицей и стакан холодного несладкого чая, я направилась с подносом за последний свободный столик. Уплетая оказавшееся невероятно вкусным блюдо, я с иронией подумала, что мне больше не нужно следить за каждой калорией, отправляемой в рот. Глютен и сахар — главные немезиды моего пищевого поведения. Я очень люблю мучное и сладкое, но большую часть времени контролирую свою прожорливость. Потому что, хотя навязанные женщинам стандарты красоты нашего времени и кажутся мне несправедливыми и возмутительными, но я вынуждена следовать им. Правда иногда поедая мерзотную сырую тыкву вместо обожаемых мною шоколадных конфет, мне хочется взорвать весь мир к чертям собачьим. И теперь отправляя в рот ложку за ложкой довольно колоритного блюда, я осознала, что обладая метаболизмом семнадцатилетней девчонки, можно сожрать весь ассортимент ближайшей кондитерской и не поправиться ни на грамм. И после свободного владения японским это была вторая приятная вещь в этом мире. В этот момент над моим ухом раздался голос: — Здесь не занято? И в поле зрения вплыл тот, кого я хотела видеть меньше всего. Не в силах выдавить из себя ни слова, я только отрицательно покачала головой. Акаши поставил свой поднос на стол и сел напротив меня. Невольно я бросила быстрый взгляд на парня. С виду невозможно было сказать, какое темное болото таится внутри него. Но все же я чувствовала исходящую от Акаши ауру силы, и мне от этого было неприятно. Так и подмывало подскочить из-за стола, но это только привлекло бы ко мне его внимание. Поэтому я спокойно доедала свой рамэн, смотря куда угодно, но только не на него. С долей какого-то усталого раздражения подумалось: сегодня ты сел со мной, потому что ты такой же новичок, как и я. Но очень скоро иерархическая структура этого замкнутого мирка изменится, ведь его обитатели поймут, что здесь появился новый альфа-самец. Акаши Сейджуро-кун, ты станешь президентом школьного совета и капитаном баскетбольного клуба, обрастешь свитой и прихлебателями. Став императором, надеюсь, ты и не вспомнишь, с кем сидел в столовой в первый день, когда был еще никем. — Быть новичком всегда непросто, правда? Его вопрос застал меня врасплох. — Ты так напряженно размышляешь о чем-то и стараешься не смотреть на меня. — продолжил парень. — Если ты делаешь это из вежливости, то не нужно так напрягаться. Я подняла глаза на парня. Во мне закипело недовольство. И одним из главных раздражителей было то, что он говорил голосом моего любимого сейю — Камии Хироши. Мне очень нравится его спокойный тенор. Этим же голосом говорят Леви из «Атаки», Ято из «Бездомного бога» и многие другие. В случае с Акаши Камия тоже проделал очень хорошую работу. И из-за этого я могу невольно перенести свое расположение на этого парня. А это бесит! Но я не позволила своему раздражению выплеснуться наружу. Только собрала пустую посуду, и, сказав «шицуреишимас», удалилась. Направляясь в туалет, чтобы почистить зубы, я раздумывала о том, что планида — вещь довольно упорная. Похоже, у этого повествования есть своя воля. И этой воле плевать на мою решимость не ввязываться. Это совсем как когда кто-то говорит тебе не смотреть, и ты в ту же секунду поворачиваешь голову, куда не следовало. Одной из основных проблем моего нахождения в этом мире было то, что этот фанфик на фанфик на аниме так и не был воплощен в жизнь, поэтому в моей голове были только какие-то ключевые узлы предполагаемого повествования. Из-за этого я не могла со стопроцентной вероятностью предсказывать события, а значит не могла и избежать всех ситуаций, в которые тем или иным образом будет вовлечен Акаши или его окружение. До окончания обеденного перерыва оставалось еще тридцать пять минут, и была вещь, которую мне срочно нужно было сделать. Из-за этого возникла необходимость найти тихое место. Опыт прочтения манг и просмотра аниме подсказал мне, что таким местом является крыша. Туда я и направилась. Выйдя на нагретую солнцем крышу, я сразу же поняла, что не одна. Привалившись спиной к железному ограждению, на выступающем бортике крыши сидел читающий сероволосый парень. У меня возник закономерный вопрос: я всегда была такой тупой? Или сделалась, попав в тело девушки-подростка, у которой лобные доли до конца не развиты? Как я могла забыть про этого болезненно себялюбивого парня с пустыми глазами, из которого Акаши слепит нового призрачного игрока? Ведь в аниме было показано, что излюбленным местом оного является крыша. Он поднял на меня глаза, и мне не оставалось ничего другого как пройти в дальний угол крыши. Уйди я сразу, завидев его, это привлекло бы ненужное внимание. Насколько я знаю этот третьегодка, фамилии которого я не помню, интересовался только своей персоной. Поэтому мое присутствие вряд ли его заинтересует. Я вытащила из кармана телефон и начала набирать номера: свой, сестры, родителей. Не так много есть номеров, которые я помню по памяти. Избалованные смартфонами, мы совсем перестали напрягать свои мозги и запоминать что-либо. Я испробовала их все, даже номер бывшего парня. Везде или отвечали совершенно незнакомые люди, или и вовсе не брали трубку. Страшная догадка сразила меня, и я начала лихорадочно терзать гугл. Вскоре мои подозрения подтвердились: мои татарские и русские родственники, друзья, бывшие одноклассники, однокурсники и коллеги, школьные и вузовские преподаватели, соседи по ташкентской многоэтажке, даже лучшая детсадовская подруга — все, кто когда-либо хотя бы чуть-чуть, хоть немного знали меня, не существовали в этом мире. Вбивая в поисковик одну фамилию за другой, я ощущала, как внутри меня растет чувство ужаснейшего черного отчаяния. Не знаю, на что я наделялась? Что моя сестра возьмет трубку, и мы придумаем, как быть? Как наивно… А потом сил не осталось. Бесполезный телефон выскользнул из моей руки на нагретый гудрон крыши. Я уставилась в одну точку на далеком горизонте. В голове было пусто, а тело как будто сковало льдом. Наверно, так чувствуют себя люди, утратившие последнюю надежду. — Эй, ты слышишь меня? Чья-то рука легко потеребила меня за плечо. Я перевела глаза и несколько секунд силилась понять, кто передо мной. Наконец, до меня дошло, что это давешний третьегодка. Он протянул мне телефон: — Ты уронила это. У меня не было сил взять гаджет — руки бессильно висели вдоль тела. Наконец, парень взял мою руку и вложил в нее телефон. — С тобой все в порядке? Ты несколько минут стояла, не шевелясь, и смотрела в одну точку. Через минуту будет звонок на урок. Я, наконец, взяла себя в руки и сказала слабо: — Со мной все нормально. Спасибо, сэмпай. — Откуда ты знаешь, в каком я классе? В этот момент пришло осознание, что я в этом мире надолго. Жизнь выдуманной героини теперь моя жизнь. Ее тело — мое тело. События, которые должны были произойти с ней, произойдут со мной. А значит, МНЕ БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ СОВЕРШАТЬ ОШИБКИ! Пробормотав «шицуреишимас», я рванула к выходу с крыши, надеясь, что больше никогда не столкнусь с этим третьегодкой. Мне нельзя появляться на крыше. Мне нельзя общаться со своими одноклассниками — некоронованными генералами. И мне ни в коем случае нельзя подпускать к себе Акаши!II.
14 февраля 2022 г. в 10:23