V
На следующий день во время скучных, длинных уроков я раздумывала о предстоящей встрече. С одной стороны я ощущала легкое нервное напряжение, а с другой эта ситуация вызывала у меня улыбку. Какая-то пародия на дикий Запад получается. Сухой южный ветер волочит по пыли перекати-поле. Противники в лице Акаши и меня замерли, держа руки у пистолетов, висящих на поясе. Мы сверлим друг друга взглядами, ожидая, кто же выстрелит первым. Эта аналогия подкинула мне одну идею. И когда Акаши появился наверху после уроков, я уже была там. Стоило парню ступить на крышу, как я включила на своем телефоне музыку Энио Морриконе из вестерна «Хороший, плохой, злой». А потом стояла, положив руку на бок, как на кобуру и смотрела на приближающегося парня исподлобья. — Что ты делаешь? — спросил он холодно. — Видишь ли, в этом мире есть два типа людей, мой друг: люди, с заряженными пистолетами и те, кто копает. Ты копаешь. — Что ты несешь? — на лице Акаши появилось удивленное выражение. Со вздохом выключив музыку на телефоне, я сказала: — Акаши-кун, ты не видел вестерн Серджио Леоне «Хороший, плохой, злой» с Клинтом Иствудом? Может, если б у меня было пончо, шляпа и пожеванная сигарета в зубах, ты понял бы. Его взгляд и тон не предвещали ничего хорошего: — Ты устроила цирк, а теперь говоришь чушь. — Шекспир сказал, что жизнь — театр, но вот я думаю, что жизнь — это самый настоящий цирк. — Чего ты добиваешься этим? Его вопрос удивил меня, и я сказала: — Чего добиваюсь? Но ведь это ты позвал меня сюда. А я просто валяю дурака, потому что вся эта ситуация кажется мне глупой. Парень подошел вплотную: — А я думаю, что таким образом ты пытаешься сбить меня с толку. Что ты знаешь обо мне? Его взгляд прожигал меня насквозь, вызывая холодок в животе. Я ответила на вопрос: — Ничего. — Врешь, — парировал парень. — Когда мне было семь лет, я съела полпакета шоколадных конфет и свалила все на сестру. — Снова врешь. У тебя нет братьев и сестер. — Вот именно! Я такая лгунья! — сказала я, притворно вздохнув. Похоже, Акаши неплохо подготовился к встрече, выяснив детали биографии Маши. Хотя история-то была правдой. Вот только относилась не к биографии этой семнадцатилетней девочки. Мне сделалась понятной одна вещь: сколько бы я не паясничала, это не поможет отвадить его. Поэтому я решила сменить тактику. Убрав с лица насмешливое выражение, сказала серьезно: — Акаши-кун, брат моей подруги учился в Тейко и был во втором составе баскетбольного клуба. Я знаю о тебе только то, что рассказывала подруга. Прости, если оскорбила тебя. Давай забудем об этом и притворимся, что ничего не было. — Снова врешь. Отступив на пару шагов, я похлопала в ладоши и сказала холодно: — А ты хорош — тебя не обманешь. Но, видишь ли, и правду я сказать тебе не могу. Скажу только, что ничем не угрожаю тебе. Поэтому забудь обо мне. Он снова сократил расстояние между нами до нуля: — Мария, кажется, ты не понимаешь, кто я. Мои приказы абсолютны. Я удивилась, что парень знает мое полное имя, но тем не менее ответила ему в тон: — Сейджуро, и ты не совсем понимаешь, кто я. Представь себе человека, которому нет дела до твоей абсолютности. Я понимаю, что ты привык всё доводить до победы. А знаешь что, у меня есть для тебя предложение. Я подошла к железному ограждению, и, встав на бортик, села на забор спиной к пропасти. Пропустив ноги между прутьями, я отпустила руки. — Акаши-кун, — сказала я серьезно, — у тебя будет только одна попытка. Если ты думаешь, что мое существование угрожает тебе, столкни меня вниз. Видишь, я держусь только ногами. Никто не подумает на тебя. Решат, что русская девочка покончила с собой, не выдержав трудностей обучения в престижной школе. Я знала, что рискую, но какого-то дикого страха не чувствовала. Пульс подскочил, но я больше опасалась того, что ветер, свистевший по крыше, задерет мою юбку, выставив на обозрение трусы. Сложно было поверить, что этот парень способен столкнуть меня вниз. Акаши приблизился и положил руки на мою талию. Я почувствовала, как его ладони сжали мои бедра. Он не тянул и не толкал. Я наклонилась немного вперед, и положила руки ему на плечи. Наши глаза встретились. Время как будто замерло. Со стороны могло показаться, что мы как два любовника, замершие за секунду до жаркого поцелуя, но на деле парень боролся со своим желанием столкнуть меня, а я наблюдала за его борьбой. Наконец, я сказала тихо: — Не обязательно всегда идти до конца на поводу у желания побеждать. Таким образом ты погубишь себя и людей, окружающих тебя. Борись с этим. Ты сможешь. В этот момент произошла странная вещь. На несколько секунд глаза парня сделались одинакового цвета, и весь он как-то неуловимо изменился. Старый Акаши забрал контроль, и я почувствовала, как его руки тянут меня с забора. Но продолжалось это недолго, потому что мы услышали голос: — Эй, что вы тут делаете? Как будто из-под земли рядом с нами вырос тот третьегодка — товарищ Акаши по команде. Сейджуро отпустил мою талию и сделал два шага в сторону. Его движение придало моему телу опасный импульс. Дернувшись от неожиданности, мой корпус отклонился назад. Я, конечно, держалась ногами, но все равно было неприятно ощущать пустоту спиной. Помог мне сэмпай — схватил меня за руку и резко стащил с перил. — С ума сошла? Ты же могла упасть! Акаши, а ты куда смотрел? Капитан проигнорировал его вопрос, сказав только: — Чихиро, через десять минут начнется тренировка. Не опаздывай. А затем он покинул крышу, не удостоив меня и взглядом. Но я успела заметить, что глаза Акаши снова стали разного цвета. Сэмпай повернулся ко мне и сказал недобро: — Что это было? Он пытался тебя столкнуть или наоборот, стащить оттуда? Я пожала плечами: — Кто знает. Сэмпай, спасибо тебе. Извини, не знаю твоего имени. — Маюзуми Чихиро. — А я — Мари. Спасибо Маюзуми-сэмпай. Несмотря на мою благодарность, его лицо не покидало какое-то раздраженное выражение. Наконец, парень сказал недовольно: — Слушай, я не люблю вмешиваться в чужие дела, и не люблю, когда вмешиваются в мои, но позволь дать один совет: не связывайся с Акаши. Я улыбнулась: — Постараюсь. Но думаю, что уж поздно. В любом случае, спасибо тебе. И за первый день в том числе. Мои слова удивили его: — Так ты помнишь меня? — Конечно. — Понятно. Тогда попрошу тебя больше не заговаривать со мной. Я не люблю говорить с людьми. Я улыбнулась: — Как хочешь. Маюзуми подошел к бортику и поднял забытую книгу. Мне стало понятно, почему он так вовремя появился здесь. Когда парень покинул крышу, я без сил присела на бортик. Запоздало меня накрыло чувство сильнейшей тревоги. Хотелось орать, визжать и колотить руками по гудрону. Нужно было пережечь накопившийся кортизол, поэтому я прислонилась к забору и сделала прогрессивную мышечную релаксацию по Джекобсону. Пятнадцать минут спустя я смогла оторвать свое тело от крыши и отправилась на тренировку в клуб. Только поздно вечером, после того, как были сделаны все уроки, приняв душ и нырнув, наконец, в постель, я смогла подумать о произошедшем. Сарказм, шутовство, ложь, извинения, грубость, откровенная провокация и даже участие — сегодня на крыше я испробовала всё. Но, кажется, ничего из этого не помогло. Вряд ли Акаши отстанет от меня. Да и как может он? Ведь воля этого повествования будет делать всё, чтобы свести нас. С этими мыслями я погрузилась в объятия Морфея. На следующее утро за завтраком не-отец сказал с хитрой улыбкой: — А у кого-то через четыре дня День рождения. Я начала лихорадочно соображать, кто бы это мог быть, пока до меня не дошло, что это — Маша. — А, ну да, — протянула я без особого энтузиазма. — Машка, а чего так кисло? Семнадцать лет всё-таки один раз в жизни бывает. Не, чувак, оказалось, что не один. Но потом я вспомнила, что для этого мужчины это и день смерти жены. Потерять любовь всей жизни в двадцать один год при рождении первого и, как выяснилось, единственного ребенка. Я придумала это, чтобы придать драматизма повествованию и показать несгибаемый характер отца главной героини. Пройти Чечню, потом остаться вдовцом в очень молодом возрасте, получить образование и построить бизнес с нуля, а самое главное — вырастить дочь. И пусть это только моя фантазия, но вот он сидит передо мной — еще довольно молодой, очень привлекательный, умный и пробивной мужик, единственная цель в жизни которого — дать всё своей дочери. А я не его дочь! И мой собственный отец даже на десять процентов никогда не был так хорош в качестве родителя. Наклонившись через стол, я погладила его по руке: — Пап, давай просто посидим где-нибудь вдвоем. — А подарок? Есть пожелания? — Лучший мой подарочек — это ты, — пропела я. — Ладно, сам что-нибудь придумаю, — сказал он с улыбкой. В школе дела в тот день шли тихо. Я видела Акаши мельком в столовой, но он не бросил в мою сторону и взгляда. У меня затеплилась безосновательная надежда, что парень отстанет от меня хотя бы на какое-то время. Мнимый день моего рождения, тридцатого мая, выпал на пятницу. Мне повезло — суббота, следующая за ним, была не учебной. В Японии школьники учатся не каждую субботу в месяце. Утром за завтраком, поздравив меня, отец протянул подарок — красиво завернутую коробочку. Внутри оказался новенький iPod. — А то твой уже весь затасканный и поцарапанный. — Спасибо, папа, — сказала я искренне. Люблю музыку. Нет, даже не так. Жить не могу без музыки. У меня на ноуте шесть тысяч песен на разных языках, а в телефоне две тысячи. Хотя что я несу… У меня было так. Хотя и у этой девочки Маши, коллекция неплохая. Как ни странно, весь день в школе я то и дело ловила себя на том, что предвкушаю предстоящий ужин с отцом. Продалась за iPod? Конечно же, нет. К этому моменту я уже поняла, что в этом теле от меня только сознание. Остальное принадлежит Маше. В том числе и нейронные связи мозга. Иначе бы я не могла сейчас играть в волейбол и так шустро говорить по-японски. И порой у меня появляется чувство, что мое сознание сливается с этим мозгом. Иногда мне снится детство в городе на берегу моря с его островами, заливами и холмами, называемыми сопками. Вот только, живя в России, я не ездила никуда восточнее Красноярска. А детство мое прошло под жарким центральноазиатским солнцем. Как может сниться то, что не существовало даже в мозге создательницы этого мира? Ведь я не придумывала детально детство Маши, описав в первой главе лишь общую картину. Вопрос, который, по видимому, останется без ответа. В тот день, вернувшись домой из школы, я привела себя в порядок, и мы с отцом отправились ужинать в итальянский ресторан. Было уже девять часов вечера, но нам обоим не было необходимости никуда спешить на следующий день, поэтому можно было засидеться допоздна. Поглощая очень вкусную пасту с морепродуктами, я радовалась, что у меня метаболизм семнадцатилетней, и предвкушала следующее блюдо — ризотто с грибами и пармезаном. — А у тебя неплохой аппетит, — сказал отец. Я внутренне усмехнулась. Знал бы ты, какой у меня аппетит. Перед тобой сидит человек, который может съесть пол торта за раз или спокойно уплести килограмм мандаринов. Если бы я ела все, что захочу и тогда, когда захочу, то весила бы уже килограмм сто, а не в два раза меньше. Во время трапезы мой компаньон то и дело поглядывал в свой телефон. Меня начали терзать странные подозрения. Настало время десерта, в нашей части ресторана приглушили свет, и работники внесли торт с зажжёнными свечами. — Загадывай желание, дочь, — сказал отец. Хочу домой, пулей пронеслось в моей голове, и я задула свечи. — Надеюсь, ты загадала поскорее увидеться со мной, — раздался голос и рядом с нами, как будто из воздуха вырос парень. Ростом хорошо за метр девяносто, зеленые смеющиеся глаза, коротко подстриженные светлые волосы и озорная мальчишеская улыбка. Сердце тела, временной хозяйкой которого я являюсь, забилось от радости, вынуждая меня подскочить и броситься к нему в объятия с криком: — Кир!!! Чувствуя, как парень душит меня в медвежьих объятиях, я поняла, что чувства той, кого уже давно нет в этом теле, рано или поздно возобладают над моим сознанием.V.
21 февраля 2022 г. в 13:03