happy valentine's day

      Мин Юнги приподнял бровь, разглядывая постер с собственным изображением. — Приторно, не находишь? — Ну на то ты и сахарок, Шуга, — отозвался Намджун, не оборачиваясь, и щелкая мышкой в открытом окне компьютера. — По мне в самый раз. — Неужели обязательно использовать это отвратительное сочетание красного и розового, да еще и в таком количестве? — Юнги ткнул пальцем в ламинированную бумагу. На постере красовался он сам — как всегда весь в черном, кожаная куртка, кепка, толстая цепь на шее, подведенные черным глаза и дерзкий взгляд удивительно контрастировали с окружающими его пухлыми купидонами и россыпью розовых лепестков. — Сердечки на щеках, ты серьезно, Намджун? Ты ебанулся? — Поучи меня дизайну, щенок, — беззлобно отвечает Намджун. — Я тебе вообще-то хён. И промоматериалы уже напечатали, я утвердил их со всеми, с тобой — буквально тоже. — Я не мог…! — Ты как всегда игнорил письма в почте. Не ной, — назидательно проворчал Намджун и добавил чуть тише: — Это ты еще открытки не видел… Юнги фыркнул. — Убью тебя попозже, сейчас мне нужно работать, Намджун-хё-о-он, — издевательски протянул Юнги и толкнул дверь с наклеенным ненавистным постером — промо к Дню Святого Валентина. Левой рукой он попутно достал из кармана куртки блокнот с прикрепленной шариковой ручкой, снял колпачок зубами и, открыв на середине, размашисто написал: «Вынести мозг Шихёку». Многозадачность — его конёк, а вот память не совсем, поэтому он приучил себя записывать все идеи, планы и задачи, даже такие, как эта, а Юнги очень не хочет забыть о том, чтобы напомнить продюсеру их небольшой радиостанции не заказывать настолько ванильно-сахарные материалы, иначе он за себя не ручается. Он захлопнул блокнот и, оглядевшись, издал горестный стон. Студия тоже напоминала чертов розовый торт с кремом: гирлянды из маленьких сердечек развешаны по всему периметру, кое-где торчат веточки омелы и повсюду горели маленькие чайные свечи. По его рабочему столу с микрофоном рассыпаны розовые лепестки. — Ёбаный рот этого казино, Намджун! Пожарная безопасность, не, не слышали? Намджун — их звукорежиссер, техник, по совместительству дизайнер и лучший друг Юнги — заглянул через стекло в студию звукозаписи и расплылся в издевательской улыбке с ямочками, наблюдая, как Юнги носится по студии, задувая каждую свечку и попутно путаясь в гирлянде. — До эфира пять минут, сладкий, — голос Намджуна донесся приглушенно из другой комнаты. — Поторопись. Юнги обреченно вздохнул, задув последнюю и прокашлялся — воздух в студии стал спертым, тяжелым и пахнущим горелой выпечкой: видимо свечи были еще и ароматизированные. Нет, он человек с ангельским терпением, но этот чертов День Святого Валентина и его коллеги-фанатики просто сводят его с ума. Юнги сел, в последние минуты очищая свое рабочее пространство от розово-красного пиздеца. Кнопка для включения микрофона, кнопка для ухода на рекламу, кнопка переключения звонка от слушателя с пульта Намджуна на его пульт, кнопка отключения звонившего — на всякий случай. Он надел объемные наушники, предварительно спрятав отросшую мятную чёлку за ухо. На панели зажегся сигнал, и Юнги нажал кнопку пальцем на приборной панели. Намджун начал обратный отсчет до эфира. В своей студии они обычно оставались одни, хотя Шихек и настаивал расширить шоу после его шумного успеха в течение последних двух лет и возросшей популярности самого Юнги, хотя этот феномен и для самого Шуги оставался загадкой. Программу «Задрот и Душнила» они начали вести с Намджуном на чистом энтузиазме и алкогольном угаре еще в студенческие годы, когда учились на факультете звукорежиссуры. У них буквально был один старенький микрофон, державшийся на честном слове и скотче, подвальная студия в универе с заплесневелыми стенами и их специфический юмор, который как им тогда казалось, понятен только им двоим. Буквально через год прикол вышел за рамки приколов, когда на электронную почту Намджуна (Юнги благодарит всех святых, что не на его собственную) упало письмо от местечкового рекламного агентства с предложением вести собственный подкаст. Со временем, аудитория разрослась, их популярность выросла — слушатели ценили острый ум и энциклопедические познания Намджуна обо всем на свете, и почему-то с большим восторгом реагировали на саркастические замечания и цинизм Юнги о сегодняшней повесточке. Появились деньги, какая-никакая, но слава, интервью, съемки для календарей и промо-материалов — и вот Юнги здесь, в своем новеньком кожаном безумно дорогом кресле, с кислой миной на лице приступающий к все равно любимой — работе. Юнги следил за Намджуном, который пальцами обозначал последние секунды. Пять… четыре… три… две… одна… Загорелась надпись «Микрофон включен», и Юнги наклонился к нему поближе. — Февраль — месяц, когда ненависть уместна, не так ли? Посудите сами: новогодние праздники, которые вы ждали так трепетно, уже кончились, подарки распакованы, рождественский флер волшебства сдулся, как мыльный пузырь, вы уже трезвы после окончания каникул и снова ходите в свой скучный офис каждый день смотреть на ненавистные рожи ваших коллег. Погода отвратная, небо серое — кстати, сегодня я замерз и испачкал свои новые Изи в грязи, потому что в феврале снега, как и других милостей от природы, не дождаться. Сегодня одиннадцатое февраля, пятница и это ваш циничный душнила Шуга-ним на волне Хорни ФМ, и сейчас самое время поязвить. Юнги сделал паузу, глядя на то, как Намджун в аппаратной тыкает сердечко из пальцев в стекло. — Мой коллега Задрот напоминает мне, что близится один из самых отвратительных праздников в году — День Святого Гребанного Валентина. О истории его возникновения и интересных (нет!) фактах он расскажет в свое время, буквально через час. Ждите с нетерпением! — воскликнул Шуга и придвинулся близко-близко к микрофону, касаясь его губами, добавил бархатным шепотом: — Не вздумайте, вы умрете от скуки. Намджун покачал головой, сердечко из пальцев превратилось в кулак и погрозило Юнги из аппаратной. Раздался джингл — сэмпл из песни Битлз «All you need is love», Юнги не одобрял его наравне с остальными ухищрениями, и всем этим помешательством на Дне Святого Валентина в целом. — Теперь вы вольны роптать вместе с вашим покорным и душным слугой — леди, джентльмены, гендерфлюиды, да и все кто слушает мой эфир сегодня — надеюсь, моя собака Холли сейчас у приемника. День Святого Валентина… Ох, за него я ненавижу февраль еще больше. Праздник торжествующего и тошнотного лицемерия…ах, простите, это же день всех Влюбленных. Ну да, ну да, — усмехнулся Шуга, — а также торжествующего капитализма! Покупай все розовое и красное, с изображением сердец и конечно, именно открытка с изображением голого ангелочка с крыльями и роза в целлофане покажет вашей «половинке» вашу искреннюю любовь. Собственно, о половинках… Не находите сравнение с задницей тут очень уместным? — Кстати, о задницах, — продолжал он тему. — Денек, скажем так, так себе для одиноких людей. Вы же понимаете о чем я, друзья? Все эти оформления магазинов, целующиеся парочки в рекламе (сплошь гетеросексуальные парочки, прошу отметить), рекламные щиты с цитатками о любви из бульварных романов… Это доведет кого угодно, понимаю. Задрот еще расскажет вам о статистике самоубийств в этот прекрасный день — она впечатляющая. Если у вас, к сожалению или счастью, нет пары, любая из этих вещей может уколоть вас в ваше бедное сердечко — оно кстати совсем выглядит не как на розовых открытках. Технически, рисунок сердечка — это как раз изображение задницы, как тут выяснили обожаемые Задротом американские ученые. А человеческое сердце — это просто мешок, качающий кровь. Хм… Звучит уже не так романтично, не так ли? Отличная идея — подарить открытку с изображением из анатомического атласа! Ваша пара будет в восторге. Юнги поворачивает голову и видит, как трясется от смеха Намджун и вставляет джингл с грустным тромбоном. Черт, все-таки они отличная команда. — Отдельно хочу сказать о музыке. Говорят, все песни только о любви — что ж, ваш душнила Шуга-ним официально разрешает всем его обожаемым слушателям плюнуть в рожу распространителям этой ложной информации. Сопливые песенки из торговых центров и ромкомов — не в мою смену, так что сегодня я приготовил для вас подборку отличного свэгового хип-хопа из моей личной коллекции. Громко про гетто от одной из моих любимых групп «Кровавые кабаны», трек «Черный автомат», сразу после перерыва на рекламу, блок которой, без сомнения, будет включать в себя объявления о праздничных распродажах — рекламодатели презрели содержание нашей передачи. Слушайте с удовольствием и выпустите ваших демонов порезвиться. После я выслушаю ваши звонки и все, что вы хотите рассказать о том, чего не выносите в этот праздник. Истории о неудачных свиданиях и расставаниях — приветствуются. Душнила, циник, гений, мизантроп — ваш Шуга-хён, и вы слушаете альтернативную радио-станцию Хорни ФМ, никуда не уходите. С чувством глубокого удовлетворения Юнги щелкнул кнопкой ухода на рекламу, снял с головы наушники и принялся разминать затекшую шею. — Вау, да ты в ударе, — прокомментировал Намджун через динамик. — У нас уже… черт, десять позвонивших на линии. — Мастерство не пропить, мы пытались, — пошутил Юнги, открыв блокнот на рандомной странице и пытаясь разобраться в собственном же почерке. Иногда в заметках попадалось что-то интересное, забытое, что можно было использовать в эфире. Пятнадцать секунд, — провозгласил Намджун и Юнги надел наушники снова. Сперва Юнги выслушал пятиминутные откровения Дженни из Ильсана. Дженни было хорошо за пятьдесят, по ее собственным кокетливым признаниям. Дженни успела в красках рассказать о всех своих любовниках за ее жизнь — она предпочитала исключительной светлоглазых блондинов и по ее статистике, каждый из них оказался мудаком, и Юнги сдерживался, чтобы не хохотать в микрофон. — Понимаю, Дженни, вас мучает ностальгия по прошлым любовным победам в эти непростые дни… Но что, если ваш покорный слуга посоветует вам сублимировать вашу бесценную энергию в нужное русло? Знаете, сейчас популярен довольно специфический жанр литературы — отрываю от сердца идею. Что-то вроде ваших мемуаров под эгидой «Пятьдесят оттенков моих блондинов»? Разбудим вашу внутреннюю богиню, Джен? Удачи в творческих начинаниях и всего самого сладкого от Шуги-нима! Обязательно пришлите мне подписанную копию на адрес студии, не забудьте! И у нас следующий звонок… — Привет, Душнила! Меня зовут Минхо и я ненавижу День Святого Валентина также как и ты! — горячечно рассказывал парень в эфире, — В прошлом году я встретил девушку… На праздник мы ужинали при свечах. Она наклонилась, чтобы поцеловать, и её волосы зажглись от свечи. Она с ужасом смахнула прядь, и горящий клок волос прожёг мне мою любимую рубашку. После она обвинила меня в том, что я испортил ей причёску. Мы расстались… — Оу, мэн, — протянул Юнги с притворным сочувствием, на самом деле давясь приглушенным смехом. — Прими мои искренние соболезнования. Что ж, как я уже и говорил, — Юнги обернулся и зыркнул на Намджуна, — эта традиция со свечками довольно пожароопасна! Надеюсь, наши слушатели со мной согласятся и прекратят заниматься вещами, опасными для них и окружающих и поддерживать средневековые традиции с открытым огнем в помещениях. Хм, электричество ведь такое доступное в двадцать первом веке. Бро, спасибо за твою поучительную историю, всех благ! Ищи девчонку со стрижкой покороче или может и не девчонку совсем, м? , — Юнги никогда не стеснялся того, что он би, он довольно рано совершил каминг-аут, да и слушатели ценили его открытость, потому, он всегда не пренебрегал шансами вставить пару шуток на радужную тематику. — А у нас новый звонок… — Привет, Душнила — голос был тонким, но определенно мужским. — Меня зовут Пак Чимин и я… Я хочу предложить тебе хорошо провести время. И возможно, разрушить твои предубеждения о романтике и Дне Святого Валентина. Шуга приподнял головные наушники с одной стороны и округлившимися глазами посмотрел на Намджуна, который беспомощно поднял руки вверх. Вообще-то, Намджун должен был отсеивать странных личностей не допуская их на линию в радиоэфир, но что ж… Видимо Намджун очень хочет умереть. — О. Мило. Парень, ты видимо набрал не тот номер — есть куча сервисов для знакомств, и это определенно не то… —Я попал куда нужно, Мин Юнги. Пойдешь со мной на свидание? — голос был мягким, чуть выше чем у Шуги, и определенно очень приятным и мелодичным. Очередной сумасшедший. Юнги прожигал Намджуна взглядом и провел большим пальцем по горлу, надеясь, что его намеки на дальнейшие действия будут правильно истолкованы. В аппаратной открылась дверь, через которую вкатилась шарообразная тушка их продюсера — в последнее время Бан Шихёк немного прибавил в весе. Он держал над головой листок бумаги с надписью «Уволю, если сбросишь звонок, рейтинги зашкаливают!» Юнги вздохнул и убрал палец с кнопки сброса звонка. — Я не хожу на свидания. — Почему? Судя по тому, как ты отрицаешь все романтические вещи и все что касается отношений, у тебя огромный недо… — Эй, парень, ты в прямом эфире! Не заставляй нашего звукорежиссера делать лишнюю работу, чтобы запикивать твои грязные словечки! —…статок внимания, Юнги. Хочу дать тебе то, что ты заслуживаешь. — Ты ошибаешься, — Юнги сглотнул скопившуюся слюну во рту и стыд, от того что эта информация правдива — последний раз он встречался с кем-то год? Полтора года назад? — Я не хожу на свидания, потому что… Потому что я уже в отношениях. — И с кем же? — хмыкает голос. — Я давно слушаю твою передачу, и помнится, ты сам говорил, погоди-ка… что ты одинокий волк, не нуждающийся в розовых соплях и …Как же так… Социальный институт отношений себя изжил. — Ах, так это ярый поклонник! Ценю, безусловно — у тебя по крайней мере хороший вкус в выборе радиопередач. Так вот… Я в отношениях со своими слушателями — прекрасные люди, леди, джентльмены и гендерфлюиды всех возрастов. Ах, это прекрасные, здоровые и партнерские отношения и я не смел бы требовать от судьбы еще чего-то. Люблю вас, котики, — Юнги сладко чмокнул микрофон. — Тогда технически, я просто приглашаю своего парня поужинать в ресторане в День Всех Влюбленных, — сказал Чимин с насмешкой, и Юнги расплывается в улыбке сам. Что ж, один-один. — Очень самонадеянно, Сталкер. Спасибо, я не голоден, — желудок Юнги был будто на стороне Сталкера и жалобно заурчал тихоокеанским китом. Черт, Юнги надеялся, что этого не было слышно в эфире. — О, тогда можешь просто посмотреть, как я ем твой любимый десерт. Ты из тех, кто любит смотреть? — последние слово было сказано слишком двусмысленно и бархатно, а Юнги определенно стоило бы не слышать никаких подтекстов — Что ж, еще раз спасибо за приглашение, Пак Чимин, как бы навязчиво и сталкерски оно не прозвучало, — с нажимом сказал Юнги, обозначая, что не намерен продолжать это всё — Что же должно побудить меня пойти на свидание с человеком, которого я никогда не видел? — Тебе интересно. Я тебе позвоню, Юнги. Кстати, ты очень милый на свежих постерах,— стервец успел сбросить вызов первым, как раз тогда, когда Юнги, уставший от этого цирка, уже занес палец над кнопкой «Рекламная пауза». Юнги, чертыхаясь, сорвал наушники и выскочил из кресла, будто оно было раскаленным. — У вас минута, чтобы объяснить что происходит, или я сожгу тут все нахер, — в привычной ленивой, но от этого не менее угрожающей манере произнес Юнги. В одной руке он держал чайную свечу красного цвета, а в другой зажигалку. Очень угрожающе, конечно, но сойдет. — Я ни при чем! Шихёк вышел вперед перед Намджуном, будто пытаясь его защитить и показал Юнги экран своего смартфона. — Эфир слушало больше трехсот тысяч человек! В Твиттере пишут, что у вас хорошая химия, а хэштег выходит в популярные! — Какой, нахер, хэштег, мы поговорили минуту. — Хэштег - Душнила и Сталкер, — подает голос Намджун, листающий ленту, — тут еще смайлики с сердечками, сладкий. Ты попал. — Заткнись. Задрот, придется тебе начать свою лекцию пораньше, потому что я сваливаю. Шихёк, мы теперь всех ебанутых на линию пускаем? Ты забыл предупредить меня о том, что я теперь работаю в каких-то телефонных знакомствах или телефоне доверия для душевнобольных? Требую компенсацию за моральный ущерб. Я, кстати, еще не упоминал о вот этом, — Юнги показывает пальцем на изображение себя самого на двери студии. — Хрена с два, Мин Юнги! — Шихек трясет телефоном, перед его носом, будто размахивая воображаемым контрактом. — Ты доводишь эфир как положено, а через полчаса у тебя интервью, забыл? Иначе премиальных не увидишь, усек? Юнги ушел в студию, громко хлопнув дверью — постер от удара, закрепленный на единственном кусочке клейкой бумаги, не выдержал, и совершив пару пируэтов, упал на пол. *** Юнги не успел поесть и у него слегка закружилась голова в конце интервью, которое в целом, проходит даже нормально. Нормально — если не считать того, что цепные псы из СМИ уже были в курсе ситуации и, конечно, не упустили шанса спросить его об этом сумасшедшем на линии. Последний вопрос задала брюнетка в розовом обруче, которая немного заикалась: — Шуга-ним, вы обдумали предложение господина…М…Простите…Журнал «Сегодняшнее Завтра»… Так вот, вы обдумали предложение господина Пака? — Что вы, конечно нет! Вы знаете, на радио часто звонят…Странные люди, душевнобольные и так далее. Если соглашаться на все предложения таких людей, ничего хорошего не выйдет, не находите? Можно очнуться в багажнике где-нибудь по пути в лес, — попытался пошутить Юнги. — В общем, наша служба безопасности… — Портал «Ильсанская деревня», Шуга-ним! Чисто гипотетически, вы бы пошли на свидание с этим парнем? В Твиттере говорят, между вами особая химия… — Если бы вы знали, как мне плевать на рейтинги и что говорят в Твиттере, вы бы заплакали. Но, не люблю химию со школы. Мне пора! Спасибо за усердную работу, — Шуга сложил ладони лодочкой, низко поклонился журналистам и быстрым шагом направился к выходу. Он остановился у автомата со снеками, надеясь взять хотя бы кофе, но, похлопав себя по карманам, обнаружил, что мелочи у него с собой нет. Черт, было уже около семи вечера, а он до сих пор ни черта не ел. Он направился в студию, чтобы забрать Намджуна: по традиции, каждую пятницу они ходили в бар. Юнги записал в блокнот «Не забыть Намджун, заправка, еда», потому что пить на голодный желудок было так себе идеей. — Нет, — сказал Юнги, встретив в холле продюсера. — Даже можешь не начинать. — Но… — Ты на самом деле стараешься отправить меня на свидание со сталкером, Я сказал —нет. Это — полный бред. Любой позвонивший легко может оказаться убийцей-маньяком с фиксацией на радио-ведущих. Это все равно, что назначить встречу со случайным интернет-знакомым, — продолжал Юнги. — Некоторые из тех, кто на сайте предлагают тебе встретиться, могут оказаться приличными людьми, но большинство искажают свои анкеты, представляя себя лучше некуда, на самом же деле они психи. Это ты понимаешь? — Мы ведь не дэйтинговое приложение, а серьёзная радиостанция, — возразил Шихёк. — Конечно, предварительно мы проверим его, и если ты согласишься встретиться с ним… — Чего не случится. — Это бы здорово сработало как фан-сервис. Слушателям это бы понравилось. Мы могли бы пригласить фотографов и журналистов… Такая история, только представь — главный скептик Хорни ФМ и романтичная натура случайного незнакомца. Он учит его чувствам… Может быть тот ресторан на крыше? Смотреть на звезды…Они будут в восторге! Это сейчас очень хорошо продается. — …Меня сейчас стошнит. — …если ты согласишься, при тебе будет целая ватага охранников. Съемочная группа как минимум, — закончил продюсер. — Рабочий день окончен, босс. Всего хорошего. Юнги вваливается к Намджуну, который уже сидел за компьютером, закончив эфир и лениво передвигал в Фотошопе какие-то геометрические фигуры. — Как все прошло? — Умираю с голоду, Задрот, — сказал Юнги, по хозяйски плюхнувшись на диван Он сунул руку в стоящую на журнальном столике вазу с леденцами и взял мятный. —Тогда тебе повезло, — отвечает Намджун, — Тебе прислали кое-что. Шуга оглянулся и заметил в углу коричневый пакет с логотипом из ближайшей доставки. Внутри он обнаружил еще даже слегка теплые пулькоги с рисом и пирожки тайяки. «Извини, не знал, что ты любишь и собрал на свой вкус. Приятного аппетита» — было написано размашисто маркером прямо на пластиковом контейнере. — Прошу заметить, что я даже не комментирую это, — произнес Намджун с ехидной улыбкой. — Мне дается это нечеловеческим трудом. — Видимо очень хочешь жить. Как вообще это допустили и как пронесли через охрану? А если там яд? —Да не знаю я! Оставили на ресепшене, Шихёк принес. Оно точно не отравлено, кстати, я уже ел это, очень вкусно! — Задрот, какого хера?! Это прислали мне! — Не ревнуй, сладкий, — усмехнулся Намджун и захлопнул крышку ноутбука. — Ешь быстрее, пока не остыло. Юнги был слишком голодным и уставшим, потому больше не стал пререкаться, а принялся за еду, погрузившись в собственные мысли. Как ни унизительно это признавать, он чувствовал благодарность к этому Сталкеру — еда действительно была вкусной.