Их долгожданное сражение должно было стать окончанием этой вечной вражды, окончиться чьей-то победой, чьим-то поражением. Реальность неуловимо потрескивала, а Ортрус недовольно щурился на распространяющиеся сами по себе — сейчас он был в этом уверен — искажения временных линий. Все вокруг шло рябью от столкнувшихся сил Титанов Времени, даже Золрат ощущал на себе это влияние — когти мелко постукивали по стеклу песочных часов.
Это сражение должно было стать последним, что их связывает — стерев одного из всех вариантов реальности навсегда. Оно никак не должно было окончится... этим.
Сгусток силы, пылающий сиреневым огнем, совершенно крошечный, пытался смотреть на обоих виновников своего существования одновременно, медленно моргая еще плохо проявившимися глазами.
Золрат нагнулся немного ближе, чем заслужил восторженное движение в свою сторону и попытку схватиться за него.
— Не знаю что это, — демон поспешно отпрянул, — но оно должно быть уничтожено. Немедленно.
— Так почему же ты все еще ничего не сделал? — Взгляд непропорционально огромных глаз переместился на селестиала и Ортрус запнулся. — К тому же, он явно живой, как я могу позволить тебе навредить ему.
— У меня нет сил даже на попытку покинуть это место - где и когда бы оно не было - а на уничтожение чего-либо и подавно.
Ортрус присел рядом с новым существом и протянул ладонь.
— Оно и к лучшему. — и уже мягче. — Ты понимаешь меня, дитя? Ты в безопасности, демон тебя не тронет.
В ответ на его пальце сомкнулись руки - обе -, что он заметил - с явными когтями, и потянули.
Золрат еле слышно прошипел: "это ненормально".
— Что?
— Ты всегда, — демон говорил с трудом, — казался мне великолепным противником — безжалостным, неутомимым, беспощадным. Но стоило тебе увидеть что-то, напоминающее - я не знаю, я в этом не разбираюсь - ребенка? как ты превращаешься в сентиментальную размазню. На это попросту больно смотреть.
Ортрус зажмурился.
— Ты не видишь этого, правда? У него наша сила. Моя и твоя. Убивать часть себя я не стану, а уж тем более, как ты сказал?, ребенка — не трону никогда.
— Даже если оно каким-то образом поглотило нашу силу, еще не значит, что оно разумно.
Существо склонило голову, напоследок погладило палец Ортруса, вызвав у того удивленный вздох, и направилось к Золрату.
— Отлично, оно теперь заметило меня. Ортрус, тебе нравится это существо? Забери эту штуку в конце концов!
Селестиал молча поднялся и сложил руки в замок. Вторая пара повторила жест, полностью отрезав Ортруса от ситуации.
Маленькие пальцы схватились за хвост и демон резко дернул им, заставляя существо подлететь в воздух. Ортрус было дернулся, но вместо того, чтобы упасть, существо замерло в воздухе и медленно опустилось на песочные часы в руках отступающего Золрата.
— Ты боишься, демон? Не думал, что увижу твой страх, меня ты никогда не боялся. — Ортрус покачал головой. — Дитя! — Существо обернулось. — Тебе удалось напугать целого демона, ты можешь собой гордиться.
— О, ты доволен? Будешь теперь язвить? Прекрасно, эта битва станет битвой слов, что молго еще пойти не так... даже это, — Золрат ткнул пальцем в существо, — не отражалось ни в одном из вариантов будущего.
— Ты его не видел?
— Нет! Я просмотрел все исходы битвы, но такого там не б... эй! Отпусти меня, ты ошибка мироздания! — Золрат пытался выдернуть руку из объятий маленького существа.
— Не называй его так, он часть твоей силы тоже!
— От-пус-ти! — демон тряс рукой, но существо вцеплялось, кажется, только сильнее.
— Золрат!
— Да оставь же меня в покое! — демон наконец направил песочные часы на свою руку — на существо. Часы вспыхнули демоническим огнем, голос же демона окончательно потерял всякое сходство с членораздельной речью. — У-би-рай-ся.
— Золрат, стой! — селестиал бросился в их сторону, но Золрат уже опускал оружие. — Ты...
— Я не могу.
— Что?
— Ты был прав, я не могу уничтожить, часть своей силы. — хриплый шепот, — я не трону... его. Только убери его подальше от меня.
***
"Гори, моя звезда!"
И он горел. Ради лучшего друга, ради юных обращенных и вознесенных, ради всех, кто не хотел участвовать в побоище. Единственное, на что он надеялся — что успеет помочь им прежде чем сгорит окончательно.
Звездой его всегда называл Золрат. Демон, что не любит запоминать имена, но всегда чувствует суть. Кажется, и имя ему придумал именно он. Астерий, Астир, чтобы не ошибаться хотя бы здесь, — Звезда.
Астир смотрел широко раскрыв глаза — и было на что. Сам он не мог видеть образы грядущего в бушующем пламени внутри песочных часов, но видел как дрожат сжимающие часы когтистые демонические лапы — и читал по ним. Почти такие же когти были и у него. Почти.
[Правильно будет 'сверкай']
И это тоже было нетрудно. Огонь освещал дорогу для всех, кто желал. Астир не хотел, чтобы на него смотрели, он лишь хотел помочь — и показать другой путь. Они смотрели на него все равно.
Ортрус говорил ему прятаться. Прятаться, скрываться — от людей. Небесное воинство игнорировало полудемона под защитой Часов Вечности, а подземным жителям и вовсе не было дела до Астира.
Нет, он всегда прятался только от людей с их страхами и предубеждениями. Он хотел им помочь - никто из них не виновен в начале войны -, но для этого ему нужно было их пережить.
"Да без разницы"
[Не будь идиотом]
Астиру наверное не хотелось бы знать, что они видят в нем. В конце концов, друг друга они всегда ненавидели. Он слишком похож на них — на обоих.
И слишком отличался, чтобы принять их мир.
***
— Не плачь, все же хорошо.
Мальчик уткнулся в собственные колени и тихо всхлипывал.
— Они... чуть не убили тебя из-за меня, — он поднял голову только чтобы размазать слезы по серым щекам. — Я обещал маме, что буду защищать ее.... защищать и других, — и он окончательно разрыдался.
Астир растеряно заморгал, и несколько неловко обнял старшего мальчика. Тот в ответ буквально вцепился - так, что полудемон охнул.
— Но ведь не убили же, — он сам едва удерживался от слез, — да и главное, что не поймали тебя.
И ведь поймали бы.
Ребенка, возвращенного к жизни как нового демона - куда там нынешнему лорду смерти с его ожившими трупами -, заметили служители храма света. Фанатики, слепцы, или же просто недалекие люди — они не видели ребенка, не видели ужас на его лице. Они видели лишь врага.
Астиру говорили прятаться, Астиру говорили не показываться людям. Астиру много чего говорили. Но он не мог оставить кого-то в беде. Демона, который демоном быть не хотел. Демона, который так же не хочет причинять другим вред.
Пылающий магическим огнем полудемон был для служителей более видной целью
Сколько лет не прошло — он не жалеет
