***
Дин принимает свою первую дозу, как только возвращается домой, а затем ругается, когда понимает, что на баночке написано: «принимать во время еды». Он съедает миску хлопьев Сэма и надеется, что это зачтётся. Он садится на кровать и достает свой ноутбук. Подарок Сэма, Джесс, Бобби и его родителей, и, если не считать Импалы, это самая дорогая вещь, которая у него имеется. Сэм заявил, что таком случае Дин перестал бы смотреть порно на его компьютере, но так или иначе подарок был отправлен ему по другой причине, через неделю после разрыва с Лизой. Обычно Дин не любитель откровенных проявлений жалости, будучи брошенным, но в данном случае, по крайней мере, это дало ему бесплатный ноутбук. И если он в основном использует его для скачивания порно, что ж, это его ноутбук. Ладно. Самое время найти Каспера. Он открывает свой браузер и вводит «Каспер Норвик» в поисковую систему, хмурясь из-за отсутствия результатов. Всё, что он находит — это несколько случайных страниц о давно умершем мужчине из Южной Дакоты. Он пробует ввести это имя в поисковике на Facebook, но там тоже ничего. Ворча и потирая лицо рукой, он пробует зайти на сайт со справочником телефонных номеров. Безрезультатно. Ради всего святого. Дин так беспокоился о том, насколько всё пройдёт неловко, что даже не подумал о том, что найти Каспера на самом деле может оказаться не так просто. Этот парень, что, Амиш? Погодите. Может быть, Дин запомнил имя неправильно. Дин начинает думать, что фамилия Каспера была Новак, а не Норвик. Он возобновляет поиски, на этот раз ища «Каспер Новак», но результаты столь же бесполезны. Дин закрывает ноутбук и выбегает из своей комнаты, бесцельно слоняясь по дому, пока не оказывается на кухне. Он замечает объявление о выставке древностей в городской галерее, которая состоится в эти выходные. Должно быть, это что-то, на что собираются Сэм и Джесс. Боже, женатые люди чертовски скучны. Он начинает делать бутерброд, скорее от скуки, чем от настоящего голода, и собирается добавить майонез, когда внезапно вспоминает разговор, который у него был в баре. Разговор, в котором он учился правильно произносить имя Кастиэля. Кастиэль. А не грёбаный Каспер. Дин бросает свой сэндвич и бежит обратно в свою комнату. Он вбивает «Кастиэль Новак» и… бинго. Аккаунт в Facebook. Сердце Дина странно подпрыгивает в груди, когда он нажимает на ссылку. Страница закрыта, но изображение профиля Кастиэля и основная информация доступны для просмотра. На снимке ухмыляющийся на камеру Кастиэль, с руками, полными чего-то похожего на журналы National Geographic. Чёрт возьми, у него красивая улыбка. День рождения Кастиэля указан как 1 февраля 1984 года. Ух ты, он моложе Дина на неделю. В разделе об учёбе — некоторые христианские заведения, о которых Дин никогда не слышал, плюс кулинарная программа в местном колледже за пределами Лоуренса, и его место работы — это пекарня для гурманов в городе, о которой Дин слышал, но никогда не был. Дин прикусывает нижнюю губу, размышляя. Должен ли он попытаться отправить Кастиэлю сообщение? Не имея возможности просмотреть полную страницу, невозможно узнать, насколько регулярно Кастиэль бывает в сети. Быстрый поиск по названию пекарни выдаёт номер телефона, но это не та информация, которую вы сообщаете кому-то, пока те находятся на работе. Он всё равно набирает номер, просто чтобы узнать, работает ли Кастиэль сегодня, но линия занята, и его направляет прямо на автоответчик. Голос на записи не принадлежит Кастиэлю, но он сообщает график работы, приносит извинения за то, что персонал не может принять звонок, и просит оставить своё имя и номер после звукового сигнала. Дин не удосуживается оставить своего имени или номера, вместо этого он вешает трубку, ждёт три минуты и звонит снова. Итак, он опять попадает на голосовую почту, и снова вешает трубку. Ещё через полчаса безуспешных попыток дозвониться, Дин наконец сдаётся и, захватив ключи, выходит из дома.***
Около трёх часов дня Дин подъезжает в «Ангельские пироги». Фасад выглядит немного знакомым, Дин думает, что в какой-то период это здание было Бургер Кингом, и это чувство подтверждается, когда он заходит внутрь и видит планировку. Определённо бывшее помещение быстрого питания. Внутри довольно оживленно, но все покупатели сидят на стульях, и едят свои заказы, разговаривая между собой. У заведения определённая тема. Стены, кабинки, стулья и столы были выкрашены в один и тот же оттенок небесно-голубого цвета с завитками пушистых белых облаков, нарисованных в разных местах. Также здесь имеются большие золотые наклейки с арфами тут и там, а на стенах в различных положениях нарисованы крылатые кондитерские изделия. Дин улыбается ангельскому кусочку тыквенного пирога рядом с уборной. Это, безусловно, уникально. Спереди есть прилавок, — видимо типичная стойка быстрого питания была переоборудована — включая большую витрину со всевозможными вкусными лакомствами, манящими Дина изнутри стекла. Верхнее меню имеет крылья с каждой стороны, и в нём причудливыми буквами перечислены различные пироги, пирожные, кексы, печенье и многое другое. В общем, он никогда бы не подумал, что Кастиэль работает в таком месте, как это. За стойкой никого нет, поэтому Дин звонит в маленький колокольчик рядом с кассой. С обратной стороны выходит человек. Парень, ниже Дина, со светло-каштановыми волосами средней длины, прижимает к уху телефон и что-то бормочет. Что ж, теперь Дин знает, почему линия была занята. — Повиси, — говорит парень в трубку, — у меня клиент. Он кладет трубку, и глаза, которые Дину, возможно, пришлось бы описать как «цвета хаки», бросают на него быстрый взгляд. — Ты явно напуган. Я обещаю, что еда здесь неплохая. Дин собирается ответить, когда парень наклоняет голову и хмурится. — Я тебя откуда-то знаю? — Не думаю? Я здесь впервые, — говорит Дин. — Тем не менее, ты выглядишь очень знакомо. Ладно, сам вспомню. Чем могу помочь? — Я э-э… Вообще-то я ищу кое-кого, думаю, он здесь работает. — В этом заведении довольно короткий список сотрудников, как его зовут? — Э-э, Кастиэль. Кастиэль Новак. — Вы пришли по адресу! Секундочку, — парень исчезает тем же путем, каким пришёл, прихватив по пути телефон. Спустя минуту нервного беспокойства Кастиэль выходит. Он одет в синие джинсы, серую футболку и чёрный фартук. Вся его одежда и даже некоторые пряди волос в муке, а на щеке пятно чего-то похожего на розовую глазурь. Боже милостивый, он же кондитер. Кастиэль выглядит довольно ошеломлённым, увидев Дина, уставившегося на него широко раскрытыми, растерянными глазами. — Здравствуй. — Привет. — Я не припоминаю, чтобы говорил тебе, где работаю, — осторожно говорит Кастиэль. — Э-э... ты не говорил. Это было указано на твоей странице в Facebook. Когда брови Кастиэля взлетают вверх, Дин поднимает руки в защитном жесте. — Эй, я не сумасшедший сталкер, ясно? Я бы не выслеживал чувака, который бросил меня, пока я спал, если бы это не было так важно. Кастиэль слегка морщится. — Я задел твои чувства. Дин хмурится. — Я большой мальчик, Кастиэль. Я не начал рыдать, сразу после того, как ты меня кинул или что-то в этом роде. Это не так, но ему действительно хотелось плакать. — Выглядит так, как будто я задел твои чувства. — Можем мы минутку поговорить на улице, чтобы я мог поехать домой? Я оставил её открытой. Кастиэль кивает и выходит из-за прилавка, указывая на дверь. Они уже собираются выходить, когда тот парень снова появляется с обратной стороны, на этот раз держа в руках наполовину съеденный кусочек торта вместо телефона. — Я знаю, где я тебя видел! — радостно заявляет парень. — На фото, в телефоне Кассика, на которой ты спишь! Ты, должно быть, тот парень, что сорвал его розочку! Дин наблюдает, как глаза Кастиэля невероятно расширяются, краска отходит от его испуганного лица. — Габриэль! — Кастиэль громко кричит с такой злобой, что всё вокруг замолкает. Челюсть Габриэля отвисает, кусок падает на пол. — Похоже, я труп? Кастиэль бросает на Габриэля взгляд, наполненный чистой ненавистью, а затем хлопает входной дверью. Дин в шоке смотрит на Габриэля, прежде чем стряхнуть паутину в своём мозгу и выбежать вслед за Кастиэлем. Кастиэль стоит на тротуаре перед пекарней, скрестив руки на груди, словно защищаясь, и хмурится. Тот факт, что он весь в муке и глазури, ни чуть не помогает выглядеть ему менее устрашающе. — По какому вопросу ты здесь? —рычит Кастиэль. — Ты позволил мне лишить тебя девственности? Господи Иисусе, Кас! Ты должен был сказать мне! — Я подумал, что, возможно, рассказ о том, что я тридцатилетний девственник, может испортить атмосферу. — ворчит Кастиэль. — И всё же, если ты ждал так долго, значит у тебя была на то причина. Твой первый раз должен был быть... особенным. — Он был особенным. По-своему. Номер в мотеле был своеобразно отвратительным, я наслаждался нашими пьяными взаимодействиями, секс был приятным, это был хороший опыт, — говорит Кастиэль, затем вздыхает. — В течение долгого времени, я не занимался сексом, потому что был верующим, я был в религиозной семье. Я ждал, когда встречу подходящую женщину, чтобы жениться на ней, как и предназначалось. Потом в какой-то момент я понял, что не будет никакой «подходящей женщины», и я просто… Я свыкся с мыслью, что у меня никогда не будет соития. Мужчины, с которыми я встречался... что-то всегда сдерживало меня. А потом я встретил тебя, и я захотел тебя, и я понял, что меня ничто не сдерживает, и всё так просто. — Спасибо огромному количеству водки. — Ты ошибаешься. Я захотел тебя в ту же минуту, как увидел, — прямо говорит Кастиэль. Его взгляд напряжённый, уверенный, и Дин обнаруживает, что краснеет и смотрит на свои ботинки. — Тогда почему ты ушёл? Кастиэль хмурится. — Я наслаждался нашей встречей. Я не хотел искажать воспоминания неловким утром. Я думал, что это станет облегчением для нас обоих. Никаких смущающих прощаний или пустых обещаний позвонить. — Ну, может быть, я хотел получить возможность позвонить тебе, — бормочет Дин. — Ты это серьёзно? — Ага, — говорит Дин, снова глядя на Кастиэля. — Вроде того. Я не знаю. Да. Я вроде как... в бисексуальном шкафу, и я никогда по-настоящему не встречался с парнем, но я помню, как засыпал и думал, что, если бы я собрался встречаться с парнем, я бы... знаешь, я чувствую, будто раскрываю все карты здесь, так что за фотография, на которой я сплю? Выражение лица Кастиэля мрачнеет. — Я собираюсь серьёзно втащить своему брату. — Оу, эм. — Я… полагаю, это было напоминанием. Я хорошо провёл время и хотел оставить себе что-нибудь на память о тебе. Это прозвучало... менее жутко в моей голове. Я оправдывал это тем, что напоминал себе о том, как ты сфотографировал меня и картину, но… да, это было жутко. И неловко. Ох, теперь они на равных. — Что ж, — говорит Дин со вздохом. — Сейчас всё станет ещё более неловко. — Я могу удалить фото. — Нет, это не... ах. Кас, я узнал, что моя бывшая мне изменила, в результате заразив меня хламидиозом, и поскольку мы с тобой не предохранялись... Кастиэль уставился на Дина, открыв рот в странной гримасе. — Это э-э… поддается лечению и всё такое, — говорит Дин. — Мне назначили антибиотики и сказали, что я буду в порядке, когда курс лечения подойдёт к концу. — Хламидиоз. — Э-э, да. Ты должен, ну знаешь… пойти к врачу, или, например, я обратился в Центр Планирования Семьи в Оверлэнд-парк, есть ещё бесплатная клиника... — Ты... думаешь, что у меня хламидиоз. — Я думаю, что есть большая вероятность. Кастиэль разражается смехом. Было бы более завораживающе, если бы это не выводило Дина до ебучих чёртиков. — Эм, я здесь не шутки шучу, — говорит Дин. Смех Кастиэля стихает, и он смотрит на Дина, нахмурив брови. — Я это понимаю. — Ну, так ты смеешься. — Я впервые занялся сексом в тридцать лет и, вероятно, подхватил ИППП. — И это... забавно? — Это был определенно особенный первый раз! — говорит Кастиэль, снова смеясь. Дин ждёт, пока его смех утихнет. — Я так сожалею об этом, чувак. Я предположил, что у меня нет никаких инфекций, о которых стоило бы беспокоиться, и это было глупо. Я должен был думать головой, что на плечах. — Да, я думаю, мы оба увлеклись. Дин кивает. — Мне действительно жаль, Кас. — Всё в порядке, Дин. Ладно. Я имею ввиду, что не сержусь. — Да. Э-эм, отлично. Я дам тебе вернуться к работе, похоже, ты был чем-то занят. Выпечка, и, возможно, убийство твоего брата, что-то вроде этого. Кастиэль кивает. — Спасибо, что зашёл рассказать мне. Мне жаль, что твоя бывшая девушка подорвала твоё доверие. — Спасибо. Я бы хотел, чтобы она бросила меня раньше, вместо того чтобы… ты знаешь… изменять мне, заражая хламидиозом. Неужели было так трудно просто сказать мне, что она хочет кого-то ещё? Блядь. Это полный пиздец, — Дин заставляет себя замолчать и в отчаянии сжимает кулаки. — Извини, я э-эм… Я всё еще немного зол. Это было неловко. Эм, хорошего дня, Кас. Ещё раз извини. — Дин, подожди, — говорит Кастиэль, но Дин спешит к своей машине, запихивая себя на водительское сиденье и закрывая глаза. Он прислоняет голову к рулю, бормоча проклятия. Он злится не только на Лизу и за всё это, он злится и на себя тоже. Он, очевидно, не делал её счастливой, и он был слишком глуп, чтобы заметить, что она встречается с кем-то ещё. Он вообще не предвидел грядущего разрыва, и это чувство, что застало врасплох, действительно не покидало его. Он тратит около трёх минут, ругая себя, прежде чем понимает, что мог бы, по крайней мере, сделать это, не покидая комфортный угол своей комнаты. Он выуживает ключи из кармана и собирается завести машину, когда раздается стук в окно. Кастиэль смотрит на него с беспокойством. Дин смущенно опускает стекло. — Э-э, привет. Извини, я думал о всяком дерьме. Я уже собираюсь уезжать. — Всё в порядке, — говорит Кастиэль, поднимая коробку кремового цвета с логотипом «Ангельские пироги» на ней. Он протягивает её Дину через окно. — Не открывай, пока не вернёшься домой. — Х-хорошо, — говорит Дин, разглядывая коробку. — Это просто то, что у нас было в пекарне. Похоже, тебе не помешало бы подкрепиться. Дин улыбается, глядя на коробку у себя на коленях, затем на Кастиэля. — Спасибо… это... спасибо. Кастиэль улыбается в ответ. — Хорошего дня, Дин. Кастиэль поворачивается и идёт обратно в заведение, выглядя удивительно безмятежным, чему Дин ужасно завидует. Он кладёт коробку на заднее сиденье и снова поднимает стекло. На обратном пути, он ловит себя на том, что ухмыляется, потому что, если он не ошибается, запах яблочного пирога наполняет его машину.***
Дин решает приберечь пирог на потом, когда Сэм и Джесс уйдут в кинотеатр, и он сможет усадить задницу перед телевизором в своих спортивных штанах и посмотреть всё, что показывают по Food Network сегодня вечером. Когда он возвращается домой, Сэм и Джесс, сортируют бумаги на кухонном столе за чашкой кофе. Дин делает бутерброд, который оставил ранее, болтая с Сэмом и Джесс, пока ест. — Итак, Дин. Ты оставил своё лекарство на кухонном столе, — небрежно говорит Джесс. Дин замирает, уставившись на Джесс, затем на Сэма. — Э-э. — О, да ладно, Джесс, — говорит Сэм. — Ну же. Что у тебя? — говорит Джесс, игнорируя Сэма. — Тьфу, с каких это пор ты такая любопытная? — Дин ворчит. — Ты сам их оставил! — Джесс, — предупреждает Сэм. Джесс хмурится. — Настолько плохо? Прости, я просто подумала, что у тебя сыпь или что-то в этом роде. — Нет, это не… Я имею в виду, что это не вопрос жизни и смерти, но я узнал, что Лиза заразила меня хламидиозом. Джесс выплёвывает кофе и опрокидывает кружку на свои бумаги, ругаясь, в то время как Сэм отодвигает собственные бумаги в сторону. Чёрт, эта девчонка всегда устраивает беспорядок. Дин хватает рулон бумажных полотенец и передает их всё ещё ругающейся Джесс. Он решает, что это того стоило. — Следите за своим ртом, миссис Винчестер, — поддразнивает Дин. — Говорит парень с триппером, — рычит Джесс. — Это гонорея, я права? — Я думаю, что они используются и для того, и для другого, — говорит Сэм. Джесс стонет. — Этот разговор отвратителен. — Ага, вот что получаешь за то, что лезешь не в свои дела! — говорит Дин. Джесс показывает ему язык, всё ещё пытаясь спасти домашнюю работу своих учеников. Её лицо внезапно становится хмурым. — Как, чёрт возьми, Лиза могла тебя заразить? Не она ли твой таинственный перепих? — Господи, у вас с Сэмми один мозг на двоих, это именно то, что он спросил. На самом деле я немного удивлён, что он тебе еще не сказал. Сэм свирепо смотрит на него. — Я умею хранить секреты. — Что насчёт того случая, когда мама и папа узнали о той вечеринке, на которой я напился в десятом классе? — Теперь я умею хранить секреты. — Ага. Ну, в любом случае, нет, Джесс, это была не Лиза. Мы обсудили это, я сказал вам имя женщины, — говорит Дин. Он бы напомнил ей вымышленное имя, но не может вспомнить, какое использовал до этого. — Я даже не видел Лизу в течение нескольких недель, прежде чем она пришла сообщить новость о том, что она изменила мне и у неё хламидиоз. Слегка нахмуренный взгляд Джесс превращается во что-то пугающее и злое. — Она что?! — Тише, детка, — говорит Сэм. — Я позволила ей быть одной из моих подружек невесты! — кричит Джесс, сердито потрясая горстью промокших бумаг. — Э-э, ага, — выдаёт Дин. — Ты хочешь, чтобы я надрала ей задницу, Дин? Потому что я так и сделаю. Я надеру ей задницу. Дин улыбается. — Я думаю, что её чувство вины и хламидиоз должно быть достаточным наказанием. — Тебе, должно быть, действительно больно, мне так жаль, Дин. — Ага, я не знаю, хочу ли я говорить об этом... — Я понимаю, — говорит Джесс, — Прости, что заговорила об этом, Дино-медвежонок. Сэм и Дин оба поднимают брови, глядя на Джесс, одними губами произнося «Дино-медвежонок?» друг другу. Джесс пожимает плечами. — Я даже не знаю, — она смотрит на свою стопку мокрых бумаг и стонет. — Думаю, на этой неделе все получат пятерки.***
Несколько часов спустя Дин играет в какую-то скучную ферму на Facebook, когда в дверь его комнаты раздается стук. Сэм входит, не дожидаясь ответа. — Чувак! Что, если бы я дрочил здесь? — говорит Дин. Сэм морщит нос. — Я э-э… не предполагал этого, с твоей эм… ситуацией. Дин хмурится, глядя на свою промежность. — Я… на самом деле не думал об этом. Блядь. У меня хламидии в сперме. — Я уверен, что ты можешь прожить неделю или около того, не эякулируя на себя. Уверен примерно на семьдесят процентов. — Да, могу. — Ага, конечно. Не забудь выбросить носок и вымыть руки с антибактериальным мылом, когда закончишь. — Есть какая-то причина, по которой ты сюда пришёл, Сэм?! — Да. Джесс и я подумали, что ты, возможно, захочешь пойти с нами в кино сегодня вечером? Хмурое выражение, появившееся на лице Дина, смягчается. — Вы хотите взять меня с собой на свидание? — Это звучит странно, когда ты так говоришь. Дин улыбается. — Это мило с вашей стороны, ребята, но у меня есть планы. — Ты имеешь в виду «Кексовые войны» и то, что в той коробке в холодильнике? — Ты ошибаешься. «Кексовые войны» выходят в эфир завтра. — Я думаю… но… Дин, я бы хотел, чтобы ты пошёл с нами. Я чувствую, что всё, что ты делаешь, это работаешь или болтаешься здесь. Ты не тусуешься с друзьями или что-то типа того. Дин открывает рот, чтобы возразить, затем снова закрывает его. Сэм прав, нет смысла действовать иначе. После разрыва Дин действительно замкнулся в себе. Многие люди, с которыми он общался, также дружили с Лизой, и Дин не хотел иметь дело с социальной неловкостью. В автомастерской есть ребята, но когда они обсуждают что-то о том, чтобы собраться вместе, чтобы поиграть в покер или посмотреть игру, Дин находит предлог не присоединяться к ним. Кусочки его жизни пошатнулись из-за разрыва с Лизой, и ничто не сходится так, как раньше. — Меня всё устраивает так, как есть, — говорит Дин, — Во всяком случае, пока. Мне нравятся мои скучные вечера и шоу на Food Network. На прошлой неделе я попробовал сменить обстановку, и в итоге мне пришлось разыскивать свою подружку на одну ночь, чтобы сказать, что у меня хламидиоз. Я думаю, что я не против спокойных ночей в одиночестве. Кроме того, я, может быть, и не общаюсь со многими друзьями, но я всё ещё вижу своего лучшего друга каждый божий день. Сэм выглядит смущенным. — Кого ты видишь каждый день? Дин вздыхает, потирая переносицу. — Тебя, Сэм. Ты мой лучший друг. Сэм ударяет себя по лбу. — Это было глупо. Давай притворимся, что этого не было. — В любом случае, — говорит Дин, закатывая глаза, — Вперёд, ребята. Я знаю, это кажется скучным, но мне нравится смотреть Food Network. — Поступай как знаешь. Приятного времяпровождения с Farmtopia или Farmapalooza, неважно, — говорит Сэм. Он выходит, закрывая за собой дверь. — Эти ягоды сами себя не соберут, Сэмми! — кричит Дин.***
Как только Сэм и Джесс уходят, Дин переодевается в старую футболку и спортивные штаны, прежде чем отправиться на кухню. Он вытаскивает из холодильника коробку «Ангельские пироги» и достает нож и вилку. Открыв крышку, он с удивлением втягивает воздух. Первым делом его взгляд устремляется не на яблочный пирог, хотя он действительно выглядит восхитительно, а на открытку, приклеенную под крышку коробки. На ней написано имя Кастиэля и номер телефона, а также маленький рисунок улыбающегося кекса. Дин отрезает себе кусок пирога и кладёт его в микроволновку, поглядывая на открытку каждые несколько секунд. Ему, что, понравился парень, от которого он вероятнее всего подхватил хламидиоз? Последние несколько недель были полны сюрпризов: расставание, бесплатный ноутбук, хламидиоз, Сэм и Брэди встречались, пробуждение в одиночестве в этом отвратительном номере мотеля. По какой-то причине это пока что самый шокирующий сюрприз.