Дин паркуется за машиной Лизы, настороженно оглядывая её. Когда он видит, как выходит Лиза, он чувствует, что его сейчас вырвет. По крайней мере, она в джинсах и куртке, Дин, наверное, заплакал бы, увидев её в штанишках для йоги. Она всегда выглядела потрясающе в штанишках для йоги.
Дин раздражённо барабанит большими пальцами по рулю. Боже, он надеется, что она здесь не для того, чтобы попытаться снова сойтись. Он скучает по ней, но не «давай попробуем снова?» скучает. На каком-то уровне Дин осознаёт, что в основном тоскует по тому, что у них
было. Он никогда не знал, что так сильно любит отношения, пока не оказался в неустойчивом положении. Но даже если он отчаянно не скучает по Лизе, то разрыв всё ещё причиняет боль, и ему всё ещё больно видеть её.
Ему нужно выйти и посмотреть, чего она хочет, но для начала он просто должен собраться с силами. Если он продемонстрирует ей своё угрюмое настроение, она подумает, что без неё он разваливается на части. Может быть, отчасти так и есть.
Стук в окно со стороны водительского сиденья вытаскивает Дина из раздумий. Он поворачивает голову в сторону, встречаясь взглядом с Лизой. Она выглядит обеспокоенной. А ещё такой красивой. Блять. Дин украдкой машет ей рукой, прежде чем выйти из Импалы. Он оставляет пиво в машине, Лиза никогда не одобряла выпивку в будний день.
Он прислоняется к машине, стараясь казаться беззаботным, и с треском терпит неудачу.
— Что случилось, Лиз?
Лиза выглядит
невероятно смущённой.
— Мы можем... поговорить внутри?
Дин нервничает, но кивает. В конце концов, он достает своё пиво с заднего сиденья машины, но Лиза даже глазом не повела. Они направляются в дом, и Лиза садится за кухонный стол, пока Дин ставит своё пиво в холодильник. Он может сказать, что скоро захочет холодного.
Лиза ёрзает, уставившись на поверхность стола. Это заставляет Дина нервничать. Какого чёрта ей нужно?
Дин предполагает, что она здесь не для того, чтобы умолять его вернуться, не с таким серьезным выражением лица, а Лиза относится к тому типу людей, которые в любом случае были бы настолько взволнованы подобным жестом, насколько это возможно. Может быть, она беременна. Святое дерьмо, она что, беременна? Она клялась, что принимала таблетки; блять, Дин видел, как она принимала их почти каждый вечер вместе с витаминами. Господи Иисусе, Дин в заднице, у него проблемы с отцом, большую часть времени он проводит в автомастерской, пока дела не наладятся, а ему даже негде пристроить ребенка, чёрт возьми.
Он должен найти вторую работу, и квартиру, и—
— У меня хламидиоз, — говорит Лиза.
О. Значит, она не беременна. Дин пристально вглядывается. Какого хрена она говорит ему это? Должно быть, это произошло после того, как они расстались, потому что он точно был чист, при осмотре шесть месяцев назад, когда они всё еще были вместе.
— Послушай, — говорит Дин. — Я не знаю, зачем ты мне это рассказываешь, я не мог заразить тебя
хламидиозом, Лиза.
— Да, я знаю. Мне передалось от парня, с которым встречаюсь, — медленно говорит Лиза.
— Хорошо? Я имею в виду, это отстой и всё такое, но я почти уверен, что его можно вылечить с помощью антибиотиков или чего-то в этом роде.
— Да, это возможно, мне уже выписали рецепт.
— Хорошо? — Дин складывает руки на груди. Этот разговор странный, и он хотел бы, чтобы он поскорее закончился.
— Мой парень, Мэтт, — начинает Лиза, и Дин вздрагивает. Почему она рассказывает ему о своём
парне? — Мэтт узнал, что он был у его бывшей. Иногда хламидиоз протекает бессимптомно, поэтому люди не всегда знают, что они являются носителями. Итак, мы с Мэттом сдали анализы, и он был обнаружен у нас обоих.
— Да?
— И мы не всегда предохранялись, так что он мог передаться в любой момент за последние два с половиной месяца, — тихо говорит Лиза.
Дин чувствует, как у него опускается живот.
— Прошу, блядь, прощения?
— Дин...
— Я, должно быть, ослышался, Лиза. Ты не могла сказать «два с половиной месяца», потому что мы расстались меньше шести недель назад.
— Мне жаль.
— Тебе жаль. За что? За измену? За то, что ждала всё это время, а потом взвалила всё на меня? За то, что возможно, у меня ебучее венерическое заболевание, будь конкретнее.
— За всё это, Дин! Мне так жаль, но этому нет оправдания.
— Ты права, нет. Это грёбаный пиздец. Но, наверное, я должен поблагодарить тебя. У меня три свободных дня, и мне было интересно, чем я займусь на них. Теперь я могу провести свои выходные, пытаясь записаться на приём к врачу и разыскивая человека, с которым у меня был секс на одну ночь прошлой субботой,
нет спасибо, — Дин видит, как глаза Лизы расширяются при упоминании о связи на одну ночь, и он свирепо смотрит на неё. — Хорошо, ты доложила свои новости, как ответственный взрослый, можешь идти.
— Дин, нам нужно поговорить об этом.
— Нет, не нужно. Мы расстались. Просто убирайся отсюда к чёртовой матери, Лиза.
— Дин.
— Вон! — кричит Дин. Он никогда раньше не кричал на неё и, вероятно, позже он почувствует себя полным придурком.
Лиза вздыхает и кивает, бормоча последние извинения, прежде чем закрыть за собой входную дверь.
— Блядь!! — кричит Дин, швыряя ближайший предмет через всю комнату. Оказывается, это наполовину полный стакан апельсинового сока, оставшийся с сегодняшнего утра. Он разбивается о кухонную стену, стекло и содержимое разлетаются повсюду.
— Итак, я так понимаю, у вас с Лизой был весьма приятный разговор?
Дин осторожно оборачивается и видит Сэма, стоящего в дверях кухни. Сэм держит два бумажных пакета с продуктами, и Дин хватает их, чтобы поставить на кухонный стол.
— Где Джесс? — спрашивает Дин.
— В магазине. Мы вернулись домой и поняли, что у нас нет чеснока на ужин…
Что случилось?
— Я думал, ты уже идешь на ужин? К родственникам жены?
— Они всё отменили, Дин... Что происходит? Почему Лиза была здесь? Это ведь не она та, что переспала с тобой на днях, не так ли?
— Что? Нет! Она пришла, чтобы сбросить камень с сердца, я плохо это воспринял.
— Тебе виднее.
Сэм хватает веник и совок, в то время как Дин хватает кухонное полотенце. Они работают вместе, убирая беспорядок после вспышки гнева Дина.
— Лиза изменила мне, — говорит Дин, вытирая апельсиновый сок со стены. — Примерно за месяц до того, как она меня бросила.
Размашистые движения Сэма резко прекращаются.
— Да, ладно?
— Должно быть, я старею, потому что
понятия не имел, что она мне изменяет.
— Вау, чёрт, Дин, это ужасно. Она проделала весь этот путь сюда, чтобы признаться в том, что подорвала твоё доверие. Это…
— Нет. Дело не в этом. Она рассказала мне, потому что я мог кое-что от неё подхватить. От
них, — с горечью говорит Дин.
На лице Сэма мелькают мириады растерянных, обеспокоенных и отвратительных выражений, было бы забавно, если бы у Дина был день получше.
— Что ты подхватил от неё?
— Хламидиоз, — говорит Дин. Боже, какое мерзкое слово. Сэм вздыхает с облегчением, и Дин бросает на него неодобрительный взгляд. — Это ещё, что, блять, за реакция?
— Извини, это просто… хламидиоз, это… Я имею в виду, что могло быть гораздо хуже, Дин. Это мог быть ВИЧ, или герпес, или что-то в этом роде. Хламидиоз поддаётся лечению! — Сэм одаривает Дина обнадеживающей улыбкой, но Дин только хмурится.
— Ну же, попробуй посмотреть на это с хорошей стороны, чувак.
— Ага, в любом случае мне нужно провериться на ЗППП. Чёрт, я должен сдать анализы на каждое из них.
— Наверное, это хорошая идея. Тебе следует записаться прямо сейчас, приёмная врача ещё может быть открыта. Иди набери им, — говорит Сэм, прогоняя его, — Я здесь закончу.
Дин кивает, вытаскивает телефон и направляется в свою комнату. Он звонит в приёмную своего врача, но всё его расписание заполнено как минимум на неделю, и его возможное состояние точно не даёт ему права на срочный прием. Секретарша направляет его в бесплатную клинику в городе и упоминает о Центре Планирования Семьи примерно в часе езды от Лоуренса, которое могло бы помочь ему пройти обследование раньше.
Дин решает, что ему нравится идея уехать из города, чтобы сделать это незаметно, поэтому он звонит в офис центра, чтобы записаться на приём. Ему повезло, они открываются завтра утром. Он думает о том, чтобы разыскать Каспера, но решает подождать, пока не узнает, действительно ли ему есть, что сообщить. Если секс на одну ночь на самом деле не было увлечением Каспера, он, вероятно, никого не заразил.
Дин сидит на пружинном, двуспальном матрасе, который лежит у него на полу вместо настоящей кровати, и стонет. Это был такой дерьмовый месяц. Он скучает по своей кровати. Его хорошая, большая кровать, которую он купил с Лизой, с хорошим, удобным матрасом с эффектом памяти. Он всерьёз подумывает о том, чтобы потребовать от Лизы уступить ему кровать в качестве покаяния, но потом думает о том, что у неё, вероятно, была куча хламидийного секса с
Мэттом. Ему требуется мгновение, чтобы вся накопившаяся в нём тревога захлестнула его, глаза слезятся, когда он ложится на спину и смотрит в потолок.
Должно быть, он отключился на некоторое время, потому что следующее, что он помнит, — Сэм входит в комнату, чтобы сказать ему, что ужин готов. Он подумывает о том, чтобы отказаться, но потом Сэм говорит ему, что они приготовили спагетти с чесночным хлебом, и он соглашается. У Сэма получаются отличные фрикадельки.
***
В пятницу утром Дин вылезает из постели и идёт в душ. Прежде чем сесть в Импалу, он нервничает и чувствует себя неуютно, а он ещё даже не в клинике. Поездка, кажется, занимает вечность, и он слишком нервничает, даже чтобы слушать музыку. Когда Дин приезжает в Центр Планирования Семьи, на тротуаре стоят двое мужчин с плакатами. Оба выглядят примерно на возраст Дина, но в отличие от него, они одеты в неплохие костюмы и обувь. Тот, что пониже ростом, держит в руках плакат с надписью «КАЖДАЯ ЖИЗНЬ ДРАГОЦЕННА», а у другого гигантская фотография того, что, по предположению Дина, является абортированным плодом, над словами «МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ ОПРАВДАТЬ ЭТО УБИЙСТВО?» Человек с отвратительной табличкой подбегает к Дину, как только тот выходит из машины.
— Сэр? — этот парень кажется таким
нетерпеливым. — Вы здесь для того, чтобы поддержать холокост абортов Центра Планирования Семьи?
О, Дина не интересует вся эта чушь.
— Я здесь для того, чтобы поддержать
что?
— Это учреждение поддерживает индустрию абортов, и если вы…
— Это то, чем вы занимаетесь весь день? Пытаетесь напугать женщин, прячась здесь, чтобы они сохранили нежелательную беременность?
— Дело не в том, чтобы напугать их, а в том, чтобы дать им понять, что есть варианты, которые не включают убийство одного из детей божьих! — решительно говорит мужчина, заправляя тёмную прядь волос за ухо и оглядывая пустую парковку вместо того, чтобы встретиться взглядом с Дином.
Дин чувствует, как тонкие нити его терпения ускользают сквозь пальцы. Эти люди, вероятно, имеют некоторую власть над напуганными детьми, которые приходят сюда, но Дин не напуганный ребёнок, и он в ужасном настроении.
— Слушайте, вы, придурки, — рычит Дин, — Я здесь, чтобы выяснить, не заразила ли меня моя бывшая хламидиозом, после того как она изменила мне, затем я должен разыскать парня, которого трахал на прошлых выходных, чтобы сообщить ему об этом.
К огромному удовлетворению Дина, обоим мужчинам становится невероятно некомфортно. Он наклоняется ближе к темноволосому парню, одаривая его самым угрожающим взглядом и голосом, насколько это возможно.
— Вы двое можете либо оставить свои плакаты на земле и убежать в закат, либо я могу использовать вас обоих, чтобы выплеснуть малость сдерживаемой ярости.
Мужчины переглядываются между собой, затем снова смотрят на Дина, с выражением испуганного оленя на их лицах. Они одновременно опускают свои плакаты на землю и бросаются бежать по улице, громко стуча дорогими ботинками по тротуару.
— И чтоб я вас здесь больше не видел! — кричит Дин им вслед. — Он хватает баннеры, и разрывает доски с плакатами на куски, ломая опорные палки. Он засовывает испорченные баннеры в мусорное ведро у двери в клинику, и вот тогда он поднимает глаза и понимает, что за ним наблюдают через стеклянные двери. Две девочки-подростка уставились на него, с мультяшными сердечками вместо глаз, как будто он последний пончик в коробке. Когда они понимают, что он смотрит на них в ответ, они отрываются от стекла и скрываются из виду.
Женщина за стойкой регистрации дает Дину ручку и стопку бланков с различного рода личными вопросами, на которые он должен ответить. Дин сидит в приёмной, оглядываясь по сторонам. Он единственный мужчина в комнате, если не считать малыша, играющего с какими-то кубиками в углу. Среди женщин, ожидающих, свою очередь на осмотр, есть две девочки, которые наблюдали за ним ранее. Они продолжают поглядывать на Дина и хихикать. Он понимает, что одна из них на седьмом месяце беременности, и его сердце немного сжимается; на вид ей не больше пятнадцати.
Дин заполнил первую страницу своей анкеты, когда из медицинского отделения выходит мальчик-подросток, бледный, испуганный и сжимающий в руках маленький бумажный пакетик. Он подходит к девушке, что-то печатающей на своём телефоне, и ждёт, когда она его заметит. Дин просто наблюдает, а ручка парит над разделом о его истории болезни. Ему любопытно, почему этот пацан выглядит так, будто его сейчас вырвет.
Девушка с телефоном наконец поднимает глаза.
— Ты достал презервативы? — пацан кивает. — Хорошо! Давай сделаем это!
Но парень энергично трясет головой.
— Что случилось, Кевин?
Парень, Кевин, крепче сжимает свою сумку.
— Я думаю, тебе тоже следует записаться на приём. Чтобы получить противозачаточные.
Девушка кладёт телефон в сумочку, почти не обращая внимания.
— Зачем? У тебя есть презервативы.
— Женщина, с которой я разговаривал, дала мне много информации о беременности и ответственности, ты знала, что девушки
испражняются, когда рожают? И иногда что-то
рвётся. Типа, там, внизу.
Две хихикающие девушки прекращают делать то, что они делают, и в ужасе смотрят на Кевина.
Спутница Кевина закатывает глаза.
— Я не собираюсь
беременеть, Кевин, вот для чего нужны презервативы.
— Они не эффективны на сто процентов! Ты хочешь забеременеть на первом курсе колледжа?
— Да ладно, этого не случится. Пошли.
Кевин визжит так громко, что все оборачиваются, чтобы посмотреть.
— Мы не будем заниматься сексом до тех пор, пока ты не получишь противозачаточные, Ченнинг! Я слишком занят, чтобы становиться отцом!
Ченнинг смотрит на Кевина с открытым ртом, затем кричит: «Отлично!» и топает вперёд к стойке регистрации. Дин жалеет, что не снял это на телефон.
Он слышит, как беременная девушка шепчет своей подруге: «Я что,
насру прямо на родильной кушетке?!»
***
К тому времени, когда наступает очередь Дина, он заканчивает заполнять свои документы, а Ченнинг и Кевин громко целуются через два кресла от него. Его вызывают в кабинет врача и это небольшое облегчение.
Медосмотр — один из самых неприятных опытов в жизни Дина. В него входит полная сдача анализов на ЗППП, которая, помимо прочего, включает в себя сбор крови, анализ мочи и ватная палочка туда, куда Дин никогда не желал, чтобы там оказалась ватная палочка. Он почти уверен, что осмотр проходил иначе, когда он делал это у своего врача.
Через полчаса после этого он встречается с медсестрой по имени Памела. Она милая, профессиональная и произносит добрые слова, когда объясняет, что у Дина действительно хламидиоз, но, с другой стороны, его анализы на ВИЧ и гонорею отрицательные, а остальные результаты будут завтра. Она объясняет лечение, рассказывая про антибиотик, который Дин должен будет принимать два раза в день в течение недели, и что ему следует рассмотреть возможность проведения дополнительных анализов через два-три месяца.
Дин думает, что он очень хорошо справляется с тем, чтобы не показывать тот факт, что он кричит внутри. Не то чтобы он раньше никогда не болел, но это просто так… мерзко. Он хочет выбежать из кабинета и принять обжигающе горячий душ.
Он получает строгий выговор о незащищенном сексе с незнакомцами, и это заставляет Дина поклясться своей жизнью, что он разыщет Каспера. Памела заваливает Дина всеми имеющимися брошюрами о ЗППП, которые есть в кабинете. Она говорит ему, что это для того, чтобы он знал, на какие симптомы следует обращать внимание, но Дин думает, что это, вероятно для того, чтобы напугать его и заставить изменить отношение к сексу на более ответственное.
Памела также дает Дину брошюру о понимании сексуальности и говорит ему, что в клинике есть некоторые ограниченные консультационные услуги. Дин предполагает, что это как-то связано с тем фактом, что в месте для сексуальной ориентации в анкете, он написал «натурал», затем зачеркнул его и вместо этого добавил кучу вопросительных знаков. Когда она предлагает ему бесплатные презервативы, он пожимает плечами и говорит: «Почему бы и нет», принимая маленький бумажный пакетик.
Когда он выходит из клиники, двое бастующих возвращаются, на этот раз с листовками вместо плакатов. Блондин на самом деле взвизгивает при виде Дина, и они вдвоём бросают свои листовки и убегают, прежде чем Дин успевает даже открыть рот.
