Целители

      После ужина, вкуса которого уставшие целители даже не почувствовали, с трудом поднявшись со стульев, Гарри попросил эльфа перенести их обоих к Попечительскому совету, потому что сил шевелиться совершенно не было, все-таки отклизмить целый факультет было очень непросто даже для более взрослых специалистов.       Попечительский совет нашелся в кабинете директора. Когда появились Гермиона и Гарри, они шумно обсуждали, кому вручить «руль», ибо желающих не было. Мальчик положил на стол целлофановый пакетик с запечатанным внутри батончиком и тяжело вздохнул. То, что дети смертельно устали, было заметно всем, поэтому взрослые перестали спорить и со всем вниманием повернулись к детям.       — Источник заражения найден у младшего Уизли, он показал, что батончики получены от близнецов, — высказался Гарри. — Что с этим делать, решайте сами и лучше сейчас, потому что до утра его, боюсь, прибьют.       — Хорошо, целители, еще что-нибудь? — поинтересовался лорд Гринграсс.       — Хорьков в Мунго надо отправить и… хм, — мальчик посмотрел на Гермиону.       — Мадам Лонгботтом, — заговорила юная целительница. — Зайдите, пожалуйста, завтра к десяти в Больничное крыло, это касается вашего внука, сейчас я, боюсь, не смогу удержаться в рамках вежливости.       — Хорошо, девочка, — женщина поджала губы, но согласилась подождать до утра.       — В таком случае, доброго вечера, — пожелал Гарри. — Ну, или как получится… — уже тише добавил он. — Тикки, домой.       Оказавшись в своих комнатах, целители на одной силе воли помылись, друг друга совершенно не стесняясь, оба были настолько уставшими, что принимали душ, держась друг за друга, а потом как-то быстро оказались в кровати, молясь, чтобы за ночь ничего не случилось. Сон сморил обоих практически мгновенно. Им снился факультет Гриффиндор и их новый декан — кружка Эсмарха, а директором Хогвартса был назначен шприц Жане, работавший на благо гигиены, не покладая жала.       Утром, делясь подробностями своих снов, дети веселились от выворотов усталого мозга. Ночь прошла спокойно, по крайней мере, их отдых никто не прервал, утро тоже было спокойным, отчего, переглянувшись с Гермионой, Гарри молча постучал по столу, только после этого поинтересовавшись планами.       — К Астории надо заскочить, — задумчиво сообщила девочка. — Потом Сью проведать, а потом… Хм, гоблина пусть в Мунго смотрят, а вот мадам Спраут я бы посмотрела. Щитовидку, например.       — Принято, — кивнул целитель. — Тогда давай доедим, проведаем барсучонка и двинем в клинику.       — Договорились, — тепло улыбнулась Гермиона. — Похоже, основной поток закончился. Эльфов, что ли, клизмить научить…       — Какая интересная мысль, — восхитился Гарри. — Тинки!       — Да, целитель? — поинтересовался появившийся эльф.       — Видел, чем мы вчера занимались? — спросил мальчик.       — Да, целитель, — ответил эльф.       — Так делать сможете? — мальчик представил себе медбратьев в виде эльфов.       — Да, целитель, — кивнуло это невозможное существо. — Только нас нужно научить.       — О… Отбери десяток эльфов, — произнес Гарри. — Вечером будем учить. Миона, десмургию им почитаешь, а я — первую помощь?       — Как же я сама не догадалась? — удивилась девочка. — Богатая идея, почитаю, конечно.       Закончив с завтраком, юные целители двинулись в сторону барсучиного факультета. Сью была искренне рада им обоим, обнимала Гермиону и Гарри, рассказывала свои новости. Девочка совершенно оттаяла, стала веселой, прошлое ее отпустило, что было очень хорошо. С трудом простившись, Гермиона вызвала домовика, с помощью которого оба целителя оказались в папиной больнице. Посетив ординаторскую с целью переодевания, дети двинулись в сторону реанимации, где лежала Астория.       Девочка была счастлива. Здесь о ней заботились, кормили ее, поили, смазывали руки и ноги мазью, после которой совсем не было больно. Стоило ей увидеть Гермиону, Астория принялась благодарить свою целительницу, что было очень приятно. Гермиона осмотрела девочку, которая рассказывала целительнице, что ей совсем не больно, что здесь о ней заботятся, и что она совсем не хочет домой…       — Тори, тебя больше не будут наказывать, — мягко убеждала Гермиона пациентку, но той просто не верилось. Она не могла поверить, что жестокие наказания позади, и мама с папой поняли… Поняли, что ей больно. Она вспоминала раздирающую боль и не могла поверить. Просто пока не могла поверить.

***

      Леди Лонгботтом изволила задержаться, в чем-то это было хорошо, потому что у свежепродезинфицированных прошел урок полетов. Он, конечно же, не мог пройти спокойно, поэтому в Больничном крыле образовался пациент с инородным телом в… том самом месте. Попечительский совет решение по рыжику затянул, поэтому, видимо, и образовался пациент, которого переправили в Мунго с просьбой подержать подольше просто для сохранения комплектности. Гермиона объяснила Гиппократу подоплеку, на что тот ответил, что решение отправить в Мунго «леденец на палочке» абсолютно верное в создавшейся обстановке.       Поэтому леди, явившуюся через час после назначенного времени, препровождили в кабинет к целителям, где она была несколько удивлена обилием медицинских инструментов, любовно разложенных на соответствующих поверхностях. Гарри предложил именно такую «показуху», чтобы впечатлить бабку Невилла, потому что разговор предстоял не из легких.       Сначала Гарри объяснил мадам Лонгботтом, что такое посттравматика и чем она заканчивается, а когда женщина достаточно впечатлилась, вступила Гермиона. Сначала она с выражением прочитала карту Невилла, объясняя каждую находку и последствия оных, а потом перешла к сути вопроса.       — Невилл не уверен в себе и в окружении, что в критической ситуации может стоить жизни, — сказала она. — Нельзя травмировать мальчика, ему нужно давать возможность решать, ему нужно говорить, что он нужен и важен, а иначе…       Разных историй в памяти девочки было множество, и с каждой новой историей мадам Лонгботтом будто бы становилась меньше в размерах, понимая, в какую яму летит ее внук благодаря ей. Сначала женщина пыталась спорить, давить голосом, но с Гермионой такое не проходило никогда. Натренированная общением с «мамашками», она шла к цели, не раздражаясь и никуда не спеша, потому через каких-то два часа мадам Лонгботтом сдалась.       — Что вы предлагаете? — воскликнула она. — Не водить Невилла к родителям?       — Я предлагаю обратиться к другим целителям, — спокойно ответила Гермиона. — К маггловским, например, на континент, еще куда-то. Вы же не ищете путь, а просто смирились и плачете над вполне живыми людьми, как над покойниками!       — Возможно, вы и правы, — почти прошептала женщина. — Поможете с магглами?       — Поможем, конечно, — кивнула юная целительница. — Пока человек жив, отчаиваться нельзя!       — Благодарю, — вытерла глаза мадам Лонгботтом, которой дали пусть призрачную, но надежду.       Августа с куда большим уважением смотрела сейчас на двоих детей, которые, став целителями, отдают все время и силы своим пациентам. Это было достойно уважения, и женщина очень хорошо понимала это. А двое целителей, распрощавшись с мадам Лонгботтом, отправились к себе в комнаты, чтобы покушать и хоть немного отдохнуть. Побыть наедине друг с другом, подремать в тишине, пока все спокойно и не случилась какая-нибудь очередная беда.       Гринграссы отправили Дафну в школу, а девочке было неспокойно из-за сестры, боявшейся родителей, паникующей при виде отца. Дафна сидела за факультетским столом с привычно-ледяным выражением лица, когда ее увидела Гермиона. Охнув, целительница почти подбежала к первокурснице-слизеринке.       — В школу отправили? — спросила Гермиона, на что девочка медленно кивнула, изо всех сил стараясь сохранить выражение лица, хотя откуда-то из самых глубин подступали слезы.       — Пойдем-ка, — вздохнул все понявший Гарри, помогая девочке встать из-за стола.       — Профессор, — девочка-целительница подошла к декану факультета Слизерин. — Мы забираем Дафну, родителям можете передать, что я была о них лучшего мнения.       — Что произошло? — насторожился профессор Снейп.       — Ее сестра перенесла операцию на сердце, и девочка беспокоится, поэтому мы ее забираем. Тинки! — коротко объяснила Гермиона, вызывая эльфа. — В больницу, быстро.       Увидев Дафну, Астория залилась слезами. Девочки сидели рядом и плакали, тихо-тихо, почти незаметно, но плакали. Младшей девочке сразу стало теплее, появилась какая-то уверенность, и врачи реанимации, переговорив с Гермионой, разрешили Дафне остаться. Мистер Грейнджер долго объяснял девочке, что можно, а что нельзя, после чего ее переодели и оставили в отделении с сестрой.