"Падаешь - ловлю. Падаю - Love me"

какая тюрьма темнее, чем сердце? какой тюремщик строжe, чем ты сам?

1991 год По коридору здания Комитета государственной безопасности СССР или, проще говоря, КГБ плавной уверенной походкой шла невысокая темноволосая девушка в чёрном брючном костюме и туфлях на каблуке. В этом году она закончила Высшие курсы военной контрразведки КГБ СССР в Новосибирске и вот уже как три месяца она служит в подразделении КГБ в Москве под руководством подполковника КГБ Игоря Леонидовича Введенского. Ещё на четвёртом курсе она дослужилась до звания старшего лейтенанта милиции и сразу после учёбы её направили под юрисдикцию подполковника КГБ, протекцией коей организации она изначально являлась, переводясь в Новосибирск на втором курсе своего обучения. Вскоре ей было присвоено звание капитана, в котором она сейчас находилась. Капитан КГБ Мария Ильинична Веснянина подошла к двери кабинета своего начальника и, ударив раз костяшками пальцев, распахнула дверь. — А это ты. – поднял на неё взгляд Введенский, будто бы не ждал её, хотя сам же вызвал девушку. – Проходи. – Мария послушно проследовала на указанное ей место и, взглянула на подполковника, выжидая его следующей реплики. Мария отличалась глубокой выдержкой, абсолютной немногословностью, а так же блестящей интуицией и дедуктивным складом ума. Она с лёгкостью прошла все испытания и проверки, прежде чем её приняли в службу государственной безопасности. — Мария, скажите, вы же москвичка? – Веснянина кивнула. – А в какой школе вы учились? — Вы читали моё дело, Игорь Леонидович. – спокойно проговорила девушка, опуская правую — И всё же, прошу вас ответить. – с лёгкой полуулыбкой произнёс Введенский. Подавив лёгкое раздражение Маша спокойно проговорила. — В 2001. – Введенский кивнул и протянул ей папку. — Тогда думаю, эти личности будут вам хорошо знакомы. Маша открыла папку, и на секунду у неё перехватило дыхание. Её будто бы пригвоздило к стулу. На неё из папки смотрел Белов. Далее было дело на него с полным набором характеристик. Маша быстро сосчитала в уме до десяти и продолжила. Следующая папка была с материалами на Космоса, следом шёл Филатов и, конечно же, он – Виктор Павлович Пчёлкин собственной персоной. Маша подняла на Введенского непонимающий взгляд, стараясь сохранять самообладание. — Наслышан, что Холмогоров вам приходится дальним родственником. – Маша кивнула. — Что вы хотите этим сказать? — Это ваше задание. – кивнул он, сцепляя пальцы перед собой. — В смысле? – не поняла Маша. Введенский положил перед ней ещё одну папку. В ней было такое же дело, но уже на Лапшина А. В. — Знаете его? – Маша кивнула. — Отдалённо. Жил в соседнем доме. Потом переехал. – бесцветно проговорила она, открывая папку и глядя на фото раздобревшего Артура. — Как тесен мир, не правда ли? – Маша не ответила. – Белов и друзья, в числе которых ваш троюродный брат Космос Холмогоров, выражаясь современным языком, «отжали» у Лапшина его частную фирму. — «Курс-Инвест»? - открыв следующую папку с материалами, прочитала Веснянина. Введенский кивнул. — Лапшин недавно, посредством наших служб эмигрировал из страны, потому что очень не хорошо перешёл дорогу набирающей стремительный авторитет бригаде Белова. – Маша смотрела на подполковника не отрываясь, казалось, даже не моргая. – А Белов и друзья теперь стали полноправными, пусть и незаконными владельцами «Курс-Инвеста». И мы берём их в разработку. – подытожил мужчина. — Их? — Да. Белова, Филатова, Холмогорова и Пчёлкина. – услышав последнюю фамилию сердце предательски ухнуло. – И соответственно всю бригаду в целом. — Вы мне явно это рассказываете не из благородных побуждений. – Введенский кивнул. Эта ехидная улыбочка раздражала, но приходилось терпеть. — Всё-таки вы очень проницательная и умная барышня, для столь юного возраста. Но и капитана за просто так не дают, верно? – Маша не ответила. Она снова заглянула во все предложенные ей материалы. — Не нужно быть семи пядей во лбу, что бы это понять. – пожала она плечами. — Так как мы берём их в разработку. В фирме должен быть человек, который будет осуществлять работу внутри штата. Дело это деликатное, и никому кроме вас я его поручить не могу. — Вы не боитесь, что я буду предвзятой? – прищурившись, спросила она. – Холмогоров мой брат. Мы росли вместе. – Введенский улыбнулся, но не ответил. — Все материалы и инструкции получите в ближайшие дни. – лишь произнёс он. — Я могу идти? – Введенский кивнул. Маша поднялась со своего места и, подобрав со стола папки, направилась к выходу. По коридору до своего кабинета она буквально бежала. Её лихорадило, и она надеялась, что хотя бы оказавшись в безопасности это пройдёт. Маша громко хлопнула дверью, бросила папки на стол и распахнула окно. Ноябрь был уже промозглым, серым и слякотным. Маша трясущимися руками достала из пачки сигарету и закурила. Затяжка за затяжкой слегка унимали дрожь в руках. Она снова открыла папку и достала оттуда дело Пчёлкина. На фото он был другим. Не таким, как она запомнила его. Волосы его были многим короче, на нём был плащ, рубашка, галстук и шёлковый шарф. Пчёлкин стал другим человеком. Теперь он авторитет. К этому ли он стремился, когда они брали ту «паузу», ставшую для них концом их отношений. Но и Маша стала совсем другой. Из хрупкой десятиклассницы, с большими амбициями и влюблённостью в школьного хулигана, она стала капитаном КГБ. И это всего-то в двадцать два года. Все три года в Новосибирске Маша ни на день не переставала думать о нём. Она заводила бесполезные пустые, без эмоциональные интрижки с сокурсниками, чуть не вышла замуж на третьем курсе, но всё это было не то. Никто так и не смог хоть на половину заменить его. Её самую яркую, самую сильную, большую и красивую во всех отношениях первую любовь. Маша порылась в сумке. Там, в коробочке из-под фотоплёнки, всё в том же бархатном мешочке лежало тонкое золотое кольцо, подаренное Пчёлой утром в день выпускного, когда они встречали своей первый взрослый рассвет, держась за руки, сбежав ото всех. Раньше она носила его на цепочке, но когда приехала в Новосибирск, сняла его и убрала вместе со своими «сокровищами» в старую коробку из-под печенья. А прежде чем приступить к работе в КГБ, отчего-то достала его и положила с собой, будто бы талисман. Она в глубине души знала, понимала, что когда-то их встреча состоится вновь. Но не думала, что так скоро. И уж точно не при таких обстоятельствах. С Космосом они не обсуждали тему Пчёлы с момента её отъезда. Она сразу дала понять, что ничего не хочет знать. Хотя порой её дико разрывало написать или позвонить ему. Узнать, всё ли в порядке. Однажды она даже так и сделала. Позвонила из автомата, висевшего у них в школе. Он поднял трубку. Маша услышала его голос, его вальяжное «алло». Веснянина же не смогла выдавить из себя ни слова. По щекам в ту же секунду покатились слёзы. А Витя, будто бы понял, что это она, не вешал трубку и просто молчал. Они молчали так некоторое время, слушая взволнованное дыхание друг друга, а затем Маша просто опустила трубку на рычаг и разрыдалась. С тех пор она запретила себе думать о нём, дабы не причинять себе боль. И вот он перед ней. Молодой, красивый, успешный. Бандит. «-Да, я рекетир! Да, я занимаюсь рэкетом! Да! Да, я так зарабатываю!»: - в ушах до сих пор стоял его крик в зимнем дворе у его дома. Маша прочила все материалы по предложенному ей делу. Отказаться она не могла. В дверь постучали. Это был Пётр, хмурый мужчина со шрамом на лице. Он вошёл, не дожидаясь ответа. — Получила уже задание? – Маша отложила папку с досье на Лапшина и «Курс-Инвест» и кивнула. – Разговаривать сил не было. – Леонидыч сказал, что завтра ты и Антонов едете на свиданку с Беловым. — Что?! – Пётр ухмыльнулся. – Он же сказал, я буду работать под прикрытием. — Не кипятись. – мягко осадил её мужчина. – Ты будешь под прикрытием. Для всех, кроме Белова. Но в его же интересах твоё прикрытие не раскрывать. — Бред какой-то. Зачем? — Белов знает, что он теперь в разработке у нашей службы. Он согласился с нами работать. Но Леонидыч ему не особо доверят и подсылает тебя. — Бред какой-то. - поморщилась девушка. — Ну, бред, не бред. А приказы вышестоящих по званию, сама знаешь, не обсуждаются. – Маша не ответила. – В общем, завтра Антонов тебе сообщит точку и время прибытия. – Маша снова не ответила. Пётр кивнул своим мыслям, и вышел из кабинета, прикрывая за собой дверь. Остаток рабочего дня прошёл в тумане. Маша внимательно изучила биографию своих будущих подопечных. На столько, насколько вообще это было возможно. Много фактов из лишь биографии Филатова были для неё в новинку. Про остальных же она практически всё знала, по крайней мере, до 1987 года. Подозрение в убийстве, «бегство» за уральских хребет, становление бригады, как единицы в московском авторитетном мире. Надо признать, ход с «отжиманием» фирмы был удачным. Отчего-то интуиция ей подсказывала, что идея принадлежала Пчёлкину. Он имел фантастическую чуйку на всё выгодное. И такую же фантастическую удачливость. Утром Маша прибыла на точку к назначенному времени. Это был обычный неприметный сквер, каких в столице было добрых штук двести, а то и больше. Антонов ждал её неподалёку. Маша огляделась по сторонам, застёгивая чёрное пальто, и подошла к сослуживцу. — Надо диктофон тебе поставить. – мужчина быстро остановил ей под пиджаком маленькую чёрную коробочку. Маша молча наблюдала за его манипуляциями. Со стороны казалось, что он просто обнимает её или что-то вроде того. — Задача? — Белов в курсе, что встретится с человеком Введенского. Он уже ждет. Прибыл пару минут назад. Он не знает, что это ты, но это будет для него сюрприз. – мужчина усмехнулся. Маше же было не до смеха. – Инструкции для него здесь. – он протянул ей папку. – После того, как ознакомиться с ними, их нужно забрать и уничтожить. – Маша кивнула. — Всё? – Антонов кивнул. — Ни пуха! — Иди к чёрту! – прищурившись, ответила девушка и зашагала вверх по аллее. Белов и вправду сидел на одной из скамеек и задумчиво курил. Он, безусловно, сильно изменился. В последнюю их встречу он в военной форме призывника садился в поезд, отправляясь на военную службу в армию. "Зелёный" восемнадцатилетний пацан. Сейчас же на скамейке сидел молодой мужчина. Чёрные волосы зачёсаны назад, рубашка, галстук, строгий свитер, кожаный плащ, не самые дешёвые брюки и ботинки. Не хватает только солнечных очков и кожаных перчаток. Мария, воспользовавшись случаем, что Белов отвернулся в противоположную сторону, опустилась на скамейку напротив и, закинув ногу на ногу, стала ждать, когда её собеседник заметит её присутствие. Саша обернулся, заметив девушку. Он несколько секунд вглядывался в её лицо. Мария встретилась с ним взглядами. — Веснянина? Ты? – девушка не смогла сдержать усмешки. — Доброе утро, Александр Николаевич. – она поднялась и медленно подошла к нему, присаживаясь рядом. – Капитан Веснянина. У меня инструкции для вас, от Игоря Леонидовича. – она видела, как его глаза расширились от удивления. Но он промолчал, вопросительно глядя на неё. Маша передала ему папку. — Ты работаешь в..? — Министерстве добрых дел? – Белый кивнул. Веснянина тоже кивнула. Они другу друга поняли. Это было уже хорошо. Значит проблем с контактом не должно было возникнуть. — Вот тебе и раз. – пробормотал он, открывая папку. Он быстро пробежался по инструкциям и снова взглянул на девушку. — Значит, ты теперь будешь за нами шпионить? – Маша цокнула языком, отрицательно качнув головой. — Не шпионить, а следить изнутри за выполнением федеральных инструкций. – попарила она его. Белов усмехнулся. — Какая ты стала. – он оглядел девушку с головы до ног. — Какая? – с вызовом спросила девушка, чуть вздёрнув подбородок. — Серьёзная. Важная. При погонах. – с каждым словом он улыбался всё шире и шире. — Александр Николаевич, инструкции приняты? – Белый кивнул. Она забрала папку. – Надеюсь, факт моей должности очевиден, как и факт того, что об этом никто не должен знать. — Особенно Пчёла? – усмехнулся Белый. Маша промолчала. – Ладно, я всё понял. Завтра приезжай утром в офис. Всё порешаем. – Мария поднялась со своего места. — Всего хорошего, Александр Николаевич. Машу потрясывало. Она на негнущихся ногах дошла до своей машины, достала диктофон и отключила его. Быстро заведя машину, девушка с визгом тормозов уехала, нужно было сразу уничтожить документы и отвезти запись Антонову, что бы тот передал её Введенскому. На работу она больше не вернулась. Вместо этого она поехала к деду. Тот жил на том же месте, в той же двухкомнатной квартире, по соседству с домом, в котором жили Пчёлкины. Дед всегда ждал её, хотя, когда Маша стала работать на КГБ, времени у неё на визиты к любимому деду было мало. Но сегодня она решила наплевать на этот факт, завтра она приступает к работе, которая будет сложнее для неё во сто крат. Потому ей срочно нужно было немного расслабиться. — Маруся приехала! – Пётр Степанович был как всегда бодр и свеж. Странно, что учитывая его преклонный возраст. — Привет, деда! – она мягко поцеловала его морщинистую щёку, проходя на кухню. — Как на работе дела? Что-то ты какая-то взволнованная. – Маша отмахнулась. — Да так. Всё в порядке. Всякие штатные локальные проблемы, дела. Ничего особенного. – В целях безопасности Маша, конечно же, деду о своей деятельности не сказала. Он даже не знал, что она училась в школе КГБ. Думал, что просто перевела в Новосибирск, в другую академию. Так Маше было спокойнее и проще. Чем меньше любимый дед знает, тем лучше и проще для них обоих. — Самое главное, что бы тебе нравилось. – Маша вымученно улыбнулась, пряча лицо в кружке чая. Дед рассказывал ей последние новости. Обходя стороной тему Пчёлкиных и Вити в частности. — Ты же знаешь, что Саша Белов с армии пришёл? — Конечно! Ещё аж в восемьдесят девятом, деда. – улыбнулась Маша попытке Петра Степановича аккуратно завести разговор. — Ну! – кивнул тот. – Они там с ребятами, говорят, сейчас бизнесом занялись. И Космос с ними и этот мальчик помнишь? Боксёр. — Валера Филатов? – подсказала Маша. Пётр Степанович кивнул и замешкался. – И Пчёлкин с ними. – утвердительно произнесла девушка, стараясь говорить как можно спокойнее. — И Витя. Недавно приезжал. – он старался говорить как можно будничнее. – Привёз родителям машинку стиральную новую. Плиту, мебель. – Маша слушала в пол уха. Не то что бы ей было не интересно, просто это всё ещё ноющей тупой болью отзывалось где-то в глубине души. — Видимо, хорошо зарабатывать стали. – бесцветно ответила девушка. Она уже знала, насколько хорошо и каким способом. От этого было гадко. Пообедав с дедом, Маша отправилась в свою комнату. Когда она вернулась с учёбы, то сняла квартиру, поближе к работе, так как из Бирюлёво каждый день было добираться далековато и не совсем удобно. Её комната до сих пор хранила остаток воспоминаний тех дней. Последние минуты в его объятиях, таких тёплых и родных. Последняя бессонная ночь в слезах и осязании, что, скорее всего это конец. Маша залезла в шкаф, доставая ту самую коробку из-под печенья, в которой она хранила свои «сокровища». Фенечки, которые они с Ленкой носили в детстве, в знак их дружбы, вырезки из газет, стопка старых фотографий. Вот они с Космосом, Юрием Ростиславовичем и матерью Космоса на море. Им с Косом тут по семь лет. Через год тёти Жени не стало. Вот она на своих первых соревнованиях за сборную района, в которых заняла первое место. Тут же их фото с Космосом, где им по 14 и они вместе в горах. Фото с Елисеевой, на выпускном после восьмого класса. Первое фото с Пчёлкиным. На дне рождения Космоса. Ему исполнялось пятнадцать, и он собрал всех друзей дома. На этом фото они все вместе. Ещё фото, которое было сделано уже на дне рождения Маши. Того самого, где Ленка охмуряла Белова. Маша раньше никогда не замечала, пока не начала встречаться с Витей, что он всегда старался оказаться рядом с ней на фото. Да и в принципе, он всегда был поблизости. А когда его вдруг не стало совсем, Маша как будто осиротела морально. И главное, их фото с выпускного. Они вдвоем. Счастливые, с улыбкой и любовью глядящие друг на друга. На самом дне она обнаружила засохшую веточку сирени из того самого букета, который он тогда майским вечером принёс библиотеку, которым был устелен пол, вперемешку с их одеждой, когда Веснянина впервые растворилась в нём до самого дна. На глазах выступили слёзы, девушка тут же их смахнула. Нельзя плакать. Нельзя расслабляться. У неё есть задача и она должна её выполнить. Маша сунула фото в карман пиджака, закрыла коробку и убрала её на место. Затем, плотно прикрыв дверь, она вышла из комнаты.