***
Юнги потирает лоб с нахмуренными бровями. После таких снов, похожих на бред уставшего сознания, у него всегда болит голова. Ощущение такое, будто он что-то забыл. Но тот день, когда он остался один на грани жизни и смерти, потеряв семью в пожаре, он помнит очень чётко. Даже то, как чудом спасся, выйдя на открытую дорогу и встретив мимо проезжающих дворян. Солнце тёплыми весенними лучами навязчиво лезет в глаза. Мужчина протяжно зевает и встаёт с кровати, подходя к открытой дверце маленького шкафа. Переодевшись в простые рубаху и штаны, он заново осматривает комнатушку: небольшое помещение, в котором едва уместились шкаф, кровать и стол со стулом. Деревянные стены старые и пропускали через себя все звуки с улицы и от соседей. Единственное окно, освещающее сейчас комнату, зашторено простым тюлем. На столе лежит раскрытое письмо с императорской печатью золотистого цвета. Юнги вспоминает вечер прошлого дня и новый приказ Его Величества. Ему, как солдату империи, нужно будет присоединиться к отряду охотников этим утром. Охота предстоит необычная: на нечисть, от которой одни проблемы в последние годы. Особенно разбушевались хитрые лисы, что умели превращаться в людей. Многохвостые твари заманивали людей в свои ловушки в лесах и забирали их сердца, чтобы укрепить свои силы. Люди боятся, пишут жалобы императору и тот наконец услышал их. Юнги послушно отправляется к месту встречи в деревню, что на востоке. Конечно, он недоволен тем, что его отпуск так бесцеремонно оборвали, но приказ есть приказ. Юнги и раньше убивал нечисть не только по приказу, но и по своей воле. И сейчас он твёрдо намерен хорошо исполнить волю своего высшего господина. Гнедой конь бежал рысцой по пыльной дороге. С полей едва сошёл снег и посевы ещё не начались. В воздухе смешались ароматы свежести и земли. Зима ещё не совсем отошла, но весна все ближе. Юнги нравилась весна, она тёплая. Дышится легче, улыбка так и просится на лицо. Мрачности в его жизни — что в прошлом, что в настоящем — хватает, но Юнги не растерял бодрости духа. Он молод и доволен течением своей жизни. В полном одиночестве как никогда комфортно наслаждаться прохладным ветерком, бьющим в лицо на скорости, и раскрывающимися запахами едва ли цветущих деревьев. Сжимая поводья, мужчина скачет все дальше и дальше, чтобы поскорее добраться до назначенного места сборов.***
Домики старые, какие-то совсем обветшалые. Поселение небольшое, жители живут друг от друга поодаль. Юнги бывал во многих деревнях, но эта отличается своей бедностью. Атмосфера, мягко говоря, безнадёжная и отчаянная. Люди с потускневшими глазами идут по своим делам, изредка оглядываясь на прибывших гостей с гербом императора на плащах. Юнги надел простую черную накидку чисто из упрямства. Его отдых сорвался, а император все равно не узнает. А даже если и узнает, то никакого наказания не последует. Его Величество умеет ценить своих людей, особенно таких, как Юнги, у которых репутация сильных бойцов бежит впереди них. Юнги не нравится здесь. Казалось бы, у них довольно большая империя: столица и пристоличные города с сёлами выглядят хорошо, убрано. Но здесь все разрушено и пахнет отвратительной нищетой. Удивляться нечему: эта деревня находится далеко от столицы. Но за простой люд обидно, император мог бы что-то сделать с этим. Впереди виднеются темно-синие мантии с императорским гербом. Лица незнакомые, хотя, если Юнги того пожелает, то сможет с ними поладить. Желания, как такового не было, зато вот вернуться в свою комнатушку в таверне — очень даже хотелось. Кровать пусть и жёсткая, но сон — то, что Юнги любит больше всего в жизни. — Местные говорят, что видели в лесу лису. Она может превращаться в человека! — уловил он кусочек разговора своих товарищей по отряду, спрыгивая с коня. — Лес ещё не прочесали? — спросил Юнги достаточно миролюбиво, подходя ближе. Мужчины в форме уставились на него недоверчиво. Юнги вздыхает, показывая свернутый конверт с печатью, чтобы их успокоить. Он не посторонний, просто проезжавший мимо. — Нет. Вечером пойдём. Вся нечисть вылезает после заката, — отозвался грубым басом широкоплечий бородач, сложив мускулистые руки на груди. Выглядит внушительно, особенно по сравнению с Юнги, который едва дотягивал ему макушкой до подбородка. — Следует быть осторожнее ночью. Помните, что лисы хитрые и умеют расставлять ловушки. Ночью в них попасться — проще простого, — вставляет свое слово другой мужчина. Хотя его лучше назвать парнем, потому что на лицо очень молод. Только взгляд хмурый, колючий, отталкивающий своим равнодушием. Юнги предпочёл больше не вмешиваться, идя с конём прямо по дороге. Интуиция ему подсказывала, что да, здесь есть нечисть. И, что самое странное, в деревне запах усиливается, будто лиса прокралась в один из домов. Может, так оно и есть. До вечера ещё далековато, а в желудке неприятно урчит. Юнги ничего не поел перед отъездом: организм толком не проснулся. А сейчас было бы неплохо перекусить. На таверну в этой бедноте не стоит и рассчитывать, но, может, за определённую плату найдутся добрые люди? На пути ему попадается ветхий домишко, из которого выходит молодой парнишка, потягиваясь на ходу. Русые волосы растрёпаны, будто юноша только встал. Но Юнги изумляется больше тому, что, в отличие от жителей деревни, парень выглядит живым, ярким. Рубаха мятая и образ, в целом, не очень опрятный. — Здравствуйте, — кланяется Юнги вздрогнувшему пареньку. Глаза с красивым разрезом уставились на него шокированно. Мужчина старается улыбнуться как можно дружелюбнее. — Я воин Его Императорского Величества и прибыл в эту деревню, чтобы изловить нечисть. Юноша похлопал глазками, а потом подошёл ближе, протягивая руку и тоже улыбаясь широко, как-то квадратно даже. Юнги пожимает, чувствуя тонкость и тепло руки. — Ким Тэхён, здешний лекарь, — представляется парень. — Значит, прислали наконец отряд по душу нечистой силы? — Именно так. Я Мин Юнги, — фамилия звучит из его уст чужеродно с непривычки. Юнги обычно не говорит полное имя, потому что фамилия когда-то великого рода Мин уже давно стерта из дворянской ветви. Но здесь почему-то сказал. Может, потому что сам лекарь представился с фамилией? — Я хотел поинтересоваться, не найдётся ли у вас хотя бы куска хлеба? Вечером идти на охоту, а на голодный желудок не работается как-то. Парень задумчиво сверлит его взглядом с ног до головы, а потом по-доброму усмехается и приглашает в дом. Оставив верного коня без привязи и нашептав ему оставаться рядом с домом, Юнги с полной уверенностью вошёл внутрь. В домике ощутимо пахло травами и чем-то поистине лесным. Большая печь расположилась у стены напротив входа, клетчатое толстое одеяло свисало с неё — очевидно, хозяин дома спит там. Небольшой стол, на котором примостился чайник с одной кружкой, вплотную прижат к одной из стен печи, а на подоконнике лежали засушенные пучки трав. На полках стоят разнообразные банки-склянки и книги. В целом, ничего необычного. Юнги, конечно, раньше не был в домах деревенских лекарей, но здесь уютно. — На самом деле в лесу и правда много нечисти. Лисы совсем одичали, детей утаскивают да молодых девиц. Семьи горюют, оттого тут так серо и мрачно, — Тэхён наливает в кружку чай и наспех ставит белый хлеб в центр столика. Там же появилось блюдце с небольшим куском масла. Юнги скромно садится на скамью у стола. Ему сразу же впихивают в руки кружку. — Никто не вернулся, я так понимаю? — благодарно кивает Юнги, надкусывая хлеб с маслом. Тэхён садится напротив и подпирает щеки кулаками. — Никто. За зиму пропало три ребёнка и четыре девушки. Ходили искать днем всей деревней, но находили либо тела, либо ничего, — качнул головой лекарь, тяжело вздыхая. — У всех найденных тел отсутствовало сердце. Так и поняли, что лисы постарались. — Их несколько? — Юнги слышал только про одну, но, если лисиц больше одной, то… У них большие проблемы. Сможет ли отряд разобраться с двумя-тремя многохвостыми? — Наверное, три или четыре. По ночам слышен их лай. Как будто борются за территорию, — Тэхён вдруг поворачивает голову к двери и смотрит с прищуром на неё. Юнги тоже поворачивается ко входу, и через мгновение раздаётся громкий стук. За дверью оказывается уже знакомый хмурый парень. Тэхён, стоявший на проходе, неожиданно тоже хмурится, видимо, копируя поведение охотника. — Вы лекарь этого поселения? — ровно проговаривает «хмурик», как его мысленно назвал Юнги. Тэхён наклоняет голову, как если бы задумался. — Допустим. А Вы ещё один охотник? — вопросительно поднимает бровь лекарь. — Я бы хотел кое-что спросить у Вас. Тэхён снова тягостно вздыхает. Ворча что-то под нос («мой домик стал проходным двором» — то, что отчётливо услышали и парень в форме, и Юнги), лекарь пропускает внутрь ещё одного гостя и кивает на место рядом с Юнги. — Для начала, хотелось бы Ваше имя узнать, господин стражник, — настроение Кима почему-то резко поменялось. Наверное, из-за поведения «хмурика». — Чон Чонгук, и я не стражник, — понижает голос Чонгук. Тёмные глаза внимательно осматривают лекаря с ног до головы и подозрительно щурятся. — А вот Вы, господин лекарь, очень похожи на нечисть. Тэхён изумленно ширит глаза, как и Юнги, который едва не выронил из рта второй кусок хлеба. Чонгук смотрит холодно, и, несмотря на растопленную уже печку, в помещении тоже заметно холодает. — С чего Вы взяли, господин Чон Чонгук? — Тэхён растерянно моргает. — Все люди здесь выглядят безжизненными оболочками, а вот Вы светитесь. И ещё именно нечисть славится своей красотой, — Чонгук вдруг смущается своего последнего довода, но глаз не опускает. Тэхён ещё с минуту смотрит на него, а потом смеётся, громко и звучно. Юнги непонятливо переглядывается с Чонгуком. Лекарь же потирает уголки глаз и продолжает улыбаться, почти ласково смотря на Чонгука. — Интересное у Вас мировоззрение, господин охотник. Таких комплиментов мне ещё не делали, — Чонгук хмурится на его заявление. — Но я не нечисть. Обычный травник, который помогает деревенским с их болезнями. Не знаю, что Вы там себе напридумывали, но то, что я красивый, не значит, что я принадлежу к нечистой силе, — к концу краткого пояснения Тэхён теряет улыбку и серьёзно смотрит на них обоих. — А жители такие, потому что траур по погибшим. — Лисы уже постарались? — догадался Чонгук. — Надеюсь, что вы справитесь с ними. Они действительно переходят всякие границы, — Тэхён гнёт пальцы, кажется, в неуверенности. — И будьте осторожнее. Я уверен, что одна из них имеет больше пяти хвостов. — Откуда.? — Чонгук не успел задать следующий вопрос, как Тэхён беззастенчиво поднял рубаху до груди. Юнги с искренним сочувствием разглядывает красноватые шрамы от острых когтей. — Вопросы исчерпаны, господин Чон Чонгук? — тихо шепчет Тэхён, опуская ткань. — Как ты выжил? — подаёт голос Юнги, допивая чай. — Чудом, не иначе. Я травы собирал, а тут она набросилась. Если бы не другая лиса, чуть помельче, я бы погиб прямо там, — Тэхён убирает кружку со стола и масло. — Помельче? Лисы дрались между собой? — Чонгук явно не слышал о таком прежде. — Эти — да. Я не такой всезнающий и много информации не могу дать. Всё сами узнаете, когда придёте в лес. Одна просьба: не расходитесь далеко друг от друга и прислушивайтесь к лесу. Если он затихнет, — лекарь делает многозначительную паузу. Охотники кивнули, понимая, о чем речь. Юнги выходит вместе с Чоном, кланяясь благодарно лекарю за добрый приём и завтрак. Когда дверь за ними закрывается, Чонгук резко поворачивается к нему. — Господин Мин, я уверен, что он нечисть, — тихо твердит он. — Можно просто хён или Юнги. Почему ты так уверен? — Юнги прислушивается к своим чувствам и не видит подвоха. Ким Тэхён не несёт в себе опасности. — Чутье подсказывает, — бурчит Чонгук, недовольный тем, что ему, кажется, не верят. У Юнги есть все на это основания. Младший идёт вперёд твердым шагом. Юнги же похлопывает своего коня по крепкой шее, задумчиво глядя вслед молодому охотнику. Ким Тэхёна он не подозревает, а вот Чонгук наводит его на определённые мысли. От него пахнет дождём и хвоей. Дождей в последние дни не было, если только мокрый снегопад, а хвойные леса находятся близ севера. Чон не представляет особой опасности, верит Мин своим обостренным чувствам, но приглядеть за ним стоит.***
Юнги держится за рукоять меча все время, что идёт по неровной тропинке. Она ведет глубоко в лес, в самую чащу. Сверчки голосят со всех сторон, вдалеке периодически ухает сова. Под десятком ног скрипят ветки и хрустит редкий снег, больше похожий на слякоть. Всё его естество говорит уйти отсюда. Оно вообще много чего говорит в таких ситуациях, но Юнги привык глушить страх. Однако все равно остаётся напряжённым и ожидающим атаки с любой стороны. Чонгук идёт чуть правее, вертя головой. Его чёрные волосы сливаются с общей темнотой, да и весь парень походит на черную тень в своей одежде. Дышит глубоко грудью, и это не совсем похоже на человеческие действия. Юнги отмахивается от странных мыслей, не решаясь лезть не в свое дело, и снова концентрируется на их главной задаче. Особо смелые (или глупые) поставили себе цель найти и уничтожить одну из лисиц за эту ночь. Юнги разумно предполагает, что им это не удастся. Вряд ли им сегодня так повезёт. К лучшему будет, если они просто разведают обстановку и вернутся к деревне. Из-за тающих снегов в сапогах уже противная влага. Юнги не жалуется в походных условиях, но мысленно делает пометку, что в лес по весне он ходить не будет. Слишком холодно и мокро. А ещё есть риск попасть ногой в маленькие ручьи, каких тут немало. Деревья прикрыли их высокими, раскидистыми кронами. Луны отсюда не видно, только её проблески. Сверчки затихли, оставляя из звуков только их ходьбу. Юнги настороженно прислушивается к лесу, как и советовал лекарь. Тихо, слишком тихо. Чонгук тоже заметил, судя по его готовой вытащить меч из ножен руке. Остальные шли дальше как ни в чем ни бывало. Глупцы, думает Юнги. Лучше бы были внимательны. В кустах что-то зашевелилось. Все разом вытащили оружия. Юнги чуть слышно сглатывает, следя за дергающимися ветками кустарника. Но показался только заяц, едва-едва сменивший окрас. Половина отряда выдохнула с облегчением. Юнги же не терял бдительности. — Это наверняка ловушка, — шепчет Чонгук, стоявший теперь ближе к нему. Юнги соглашается с парнем. Какой дурак будет думать, что заяц просто так выползет из своей норки ночью? Они продолжили идти. В какой-то момент Юнги почувствовал на своей спине взгляд. Почему-то от него не шло никакой опасности, как будто всего лишь любопытный ребёнок увидел незнакомого дядю. Мужчина очень надеялся, что это не его личная паранойя сейчас так тихо скребется на подкорке сознания. Скребется.? — Все, назад! — Юнги отпрыгнул, услышав скрежет когтей чуть впереди. Вокруг резко стало светло из-за по являющихся то тут то там огоньков. Отряд послушался окрика и все сделали пару шагов назад. Мелодичное хихиканье перебило тишину. Юнги чувствует всем телом зло впереди и направляет меч в ту сторону. Когда огоньки достигают глубины темноты, там появляется тонкая фигура. Белое кимоно с красными цветами на подоле при каждом шаге открывал вид на почти белую стройную ногу. Рыжие волосы, в которых затесались пушистые уши, свободно спадали с плеч. В когтистых руках замерцал синий огонь. Тонкие алые губы изогнуты в ухмылке. Изящное лицо с блестящими золотом глазами. Несомненно, перед ними одна из лисиц. Только хвостов не видно. — Какие гости! Лес взбудоражен! — пропела лиса, показывая острые клычки. — Мальчики, вы решили устроит мне пир? Как мило с вашей стороны! За спиной появлялись хвосты. Юнги насчитал шесть. Твою мать! Лисица не стала ждать, пока они ответят, исчезая из поля зрения в тот же миг. Грудная клетка одного из охотников оказалась пробита с ужасающей скоростью и силой. Его сердце ещё билось в когтистой руке. Охотники бросились врассыпную от падающего тела. На их глазах она откусила кусок от органа, жадно облизываясь. Кровь залила её кимоно, но не похоже, что её это волновало. Зрачки шестихвостой хищно сузились, оглядывая всю их толпу. Неожиданно её взгляд остановился на Чонгуке. — Какой интересный мальчик. Кровь намешанная, северная и южная. А ещё пахнет… — лиса принюхалась и скривилась. Юнги следил за её реакцией, боковым зрением замечая, как побледнел Чонгук. — Псиной. Просто ужасно! Кажется, они её разозлили. Охотники разбежались по лесу, пока нечисть смеялась и трепалась о том, что им не уйти. Конечно, она ведь знает лес вдоль и поперёк. Хорошо, что Юнги помнит дорогу назад. Чонгук побежал в другую сторону. Старшему оставалось надеяться на то, что он выживет после столь пристального внимания. Очень скоро ему пришлось остановиться, чтобы выровнять дыхание. Он все ещё в дерьме, именуемым чащей леса. Все ещё в опасности. Мало ли, куда понесёт лису. Мину хотелось бы верить, что не за ним. Медленно выходя из леса, мужчина облегчённо выдохнул. За ним никто не пошёл. Пожалуй, это был второй раз, когда ему было так страшно. Лисица была поистине угрожающей. Сражаться с ней было бы смертельно глупо. Юнги не хочет умирать и он не глупый. Интересно, другим также повезло, как ему? Сколько из них выберутся следом? На его удивление, у деревни его встретил Тэхён. На нем плащ с широким капюшоном, а в ногах стоял фонарь с трепещущим огнём внутри. Глаза парня слегка светились зелёным. — Рад, что ты жив, Юнги, — устало улыбнулся Ким, подбирая фонарь за поржавевшую от времени ручку. — Ты знал.? — останавливается перед лекарем Юнги, смотря на него уже по-новому. Что-то в этом юноше было, и внутреннее чутье поняло это. — Не знал, но догадывался. Лисы в этом лесу жадные и любят пировать. Вы шли прямо в ловушку, — Тэхён шёл обратно к своему домику, махнув рукой, чтобы Юнги шёл за ним. — Я хоть и сказал, чтобы вы держались вместе, но, по правде говоря, не рассчитывал, что вы выживете. Тэхён заходит в домик. Тут добротно натоплено и едва светло, благодаря свечам на столе. — Мы встретили шестихвостую, — пробормотал Юнги, садясь на скамью. Тэхён замирает с чайником в руках. — Сочувствую, — опускает голову парень. Но он тут же вскидывает обеспокоенный взгляд на Юнги. — А где Чонгук? — Я не знаю. Очень надеюсь, что он выбрался, — Юнги греет холодные руки о бока поданной кружки, рассматривая на дне листья чая. — Лиса обратила на него свое внимание. Сказала что-то про смешанную кровь и его запах. Чонгук для неё пах собакой. Тэхён молчит какое-то время, постукивая пальцами по столу и глядя в пустоту. Этой же рукой он ерошит раздражённо волосы. Цокает языком. — Значит, мне не показалось, — парень встаёт и накидывает снова плащ. Юнги подскакивает за ним, но его останавливает тонкая рука. — Оставайся здесь, пожалуйста. Я сейчас вернусь. — Ты сам говорил, что там опасно, а теперь хочешь сунуться? — тревожно спросил Юнги. — Я всего лишь встречу выходящих. Как тебя, — с этими словами лекарь выходит из дома с фонарём в руках. Юнги опускается на скамью. Как же хочется верить словам этого парнишки, но что-то ему подсказывало, что Тэхён идёт не встречать выживших. Неспроста же речь зашла о Чонгуке. Юнги остаётся размышлять обо всем произошедшем в лекарском доме до самого рассвета.