III. Охота на ведьм

Швеция, Гëтеборг Фрэнсис застегнула чемодан, поправила причëску. Осталось вызвать такси. Билеты удалось взять на места в противоположных краях салона. И она потерпит. Не «новенькая». Несколько часов полёта — и это безумие закончится. Спустившись на первый этаж, набрала Миккельсена — предупредить, что поедет отдельно. Странно… Номер норвежца молчал. Чертыхнувшись, она оставила чемодан, снова заходя в лифт. Оказавшись рядом с дверью его номера, вампирша уже поняла, что здесь его не обнаружит. Администратор, в ответ на её вопрос о своём спутнике, уточнил имя и, порывшись в ящике стола, выудил какой-то листок. Фрэнсис хватило беглого взгляда. — Грёбаное дерьмо… — прошипела она и с совершенно обворожительной улыбкой обратилась к опешившему администратору. — Где тут у вас можно арендовать приличный автомобиль и, желательно, побыстрее? *** Его отъезд из отеля обязан был остаться незамеченным. Намеренно Миккельсен заказал два билета на ночной самолёт до Нью-Йорка. Скорее всего вампирша обнаружит его отсутствие только перед отбытием в аэропорт. Он оставил записку, поясняя, что задержится здесь ненадолго, а поскольку её присутствие не только не поможет, но, скорее наоборот, помешает его планам, Фрэнсис следует сегодня же вылететь в Америку. Миккельсена остановили на пороге клуба. Неудивительно. Виктор объяснил, что внутри ему назначена встреча. Секьюрити совершил короткий звонок. Сразу за дверью Виктора встретил молодой человек в униформе заведения и попросил следовать за ним. Его провели, по-видимому, в одно из служебных помещений на втором этаже, небольшое, не освещëнное ничем, кроме тусклого света уличных фонарей, проникающего сквозь щели жалюзи на окне. Провожатый тотчас удалился. От стены в самом тëмном углу комнаты отделился силуэт. Приблизился. И оказался тем, кто и пригласил его сюда. — Один? — прозвучало вместо приветствия. — Как видите. — Дагер, — представился вампир. — Виктор, — глухо последовало в ответ. — Страж. — Да. — Вы прибыли за информацией, и вы её получите. — Но? — Миккельсен не испытывал иллюзий по поводу бескорыстности своего нового знакомого. — Именно от вашей реакции на полученную информацию будет зависеть, покинете ли вы этот город… и этот клуб. — Угрожаете? — Предупреждаю. Но хочется верить, что я в вас не ошибся. Виктор промолчал. — Сядем, — швед сел за стол спиной к окну, указывая на стул напротив. — Что вы хотите знать? — Здесь и в смежных странах участились случаи гибели ликантропов при весьма подозрительных обстоятельствах. Оборотни обвиняют в убийстве своих сородичей вампиров и готовятся нанести ответный удар, что неизбежно приведëт к масштабному столкновению. Мы стремимся не допустить этого. — Кто вы? — Стражи Сумерек. — А что если я скажу вам, что вас умело водят за нос, и уже давно. А вампиры, по крайней мере, вампиры нейтральных земель, не имеют к смерти ликантропов никакого отношения. — А кто имеет? — У нас нет причин враждовать с оборотнями. Я уже говорил об этом вашей… подружке. — Она не моя подружка. — Тем лучше. Мы не делим территорию. Уживаемся вполне мирно. Уживались. Пока не начались эти смерти. Удивительное совпадение, примерно в это же время к шведским рудникам потянул свои жадные лапки Князь Германии, возможно, даже наиболее вероятно, не только к рудникам. Нейтральные территории Князьям как кость поперëк горла. А нам здесь точно не нужен никто из одряхлевших, застрявших в эпохе феодализма и монархии кукловодов, помешавшихся на власти. Мы вполне самостоятельны. Это они убивают ликантропов, они затеяли какую-то игру… — Это параноидальный бред. — Вы, конкретно вы, тоже их марионетка. — Повторюсь, я ни на кого не работаю. — Вы можете не подозревать об этом. — Разумеется. Я трачу с вами время. Факты? — Да, — Дагер криво усмехнулся, положив перед норвежцем пухлый бумажный конверт. — Первая Рождённая Луной, Мия. Ведь именно она является магистром Ордена Стражей? Миккельсен ответил молчанием. — Известно ли вам, в браке с кем Мия состоит? — Да. Какое это имеет значение? — Самое прямое. Взгляните, — длинные пальцы Дагера толкнули конверт от себя к собеседнику. Виктор взял его в руки. Внутри оказались фотографии. И какие-то вырезки из газет, вернее, копии вырезок. — Оригиналы, увы, рассыпаются прямо в руках, но, если у вас возникнет желание познакомиться с ними, я готов их показать. — Что это? — Почитайте. О, да… — вампир щëлкнул пальцами, и комната озарилась приглушëнным светом. — Порой я забываю. Миккельсен пробегал глазами не всегда чётко пропечатанные строки, пока взгляд его не зацепился за знакомое имя — Виктор Ван Арт. «Щедрый меценат», «Завидная партия», «Торжество, обернувшееся трагедией»… Судя по датам выпущенных тиражей, все заметки и статьи относились к началу двадцатого века. Норвежец пристально вглядывался в смазанные фотографии. Человек на них был совершенно ему незнаком. Но и качество фото оставляло желать лучшего. Заметки закончились, он продолжал листать фотографии. Со всех изображений на него смотрело одно и то же лицо с разницей лишь в причёске и одежде, по-видимому, продиктованной веянием времени. — Что я должен понять? Этот человек мне незнаком. — Как вы поняли, это не человек. Листайте дальше. Одежда становилась современнее. Лицо по-прежнему не менялось. Последняя фотография заставила его застыть в недоумении. — Увидели кого-то из знакомых? — Поясните. — Что вам неясно? Взгляните на счастливое лицо невесты… — Личная жизнь других Стражей меня не волнует. — Вы так и не поняли. На всех фотографиях, что вы видели, включая ту, что сейчас у вас в руках, Виктор Ван Арт. — Вы заблуждаетесь. — Спустя пять месяцев после того, как эта фотография была сделана, Князь Нового Света погиб. А спустя ещё два года появился тот, кого вы скорее всего имели счастье лицезреть в качестве супруга магистра вашего Ордена. Миккельсен бросил бумаги на стол, намереваясь уйти. Дагер внезапно преградил ему путь. — Видимо, я всё же польстил вашим умственным способностям. Справедливости ради, волки никогда ими не отличались. — Видимо. Уйдите с дороги. Я не хочу причинять вам вред. — Вы должны понять. Они руководят вами. Руководят через неё. Мия Ван Арт уверена, что её супруг жив. Возможно, это гипноз. Вы могли убедиться… — Вы были недостаточно убедительны. Копии статей, фотографии нетрудно подделать… — Я вам говорил, что в моём распоряжении есть оригиналы и гораздо более объëмный материал. Включите уже голову. Начните соображать. Вами пользуются. — Зачем вам открывать мне глаза? Какое вам дело? — Вас становится всё больше. Вы можете играть по своим правилам. — Вернее, по вашим. — Я могу познакомить вас с тем, кто помогает нам… добывать информацию. Он будет более убедительным. Если вы согласитесь принять нашу сторону. — Я не могу дать такого обещания. — Значит, — за спиной Дагера буквально из темноты коридора возникли ещё два вампира, — вы останетесь здесь. Непроизвольно Миккельсен отступил назад. Губы Дагера искривила зловещая усмешка. Вампиры обнажили клыки, бросаясь на свою жертву… Смертоносные когти полоснули одного по лицу, задев глаз, другого — по шее. Воспользовавшись коротким замешательством третьего, Миккельсен нырнул под стол, с силой швыряя его в вампиров. На полноценное обращение времени не было. И раны противников имели свойство регенерировать. Оставалось одно. Вскочив на подоконник и плечом выбив стекло, Виктор прыгнул вниз… *** Кажется, по дороге к «Гëте» Фрэнсис израсходовала весь нецензурный запас на… норвежца. Нет, всё же у Стражей было одно общее свойство: безошибочно находить полную задницу и настырно лезть прямо туда. Остановившись с торца здания, вампирша выдохнула, старательно подавляя клокотавшую ярость и заставляя себя думать, что делать дальше. Едва ли после вчерашнего её персона будет там желательна. Следовательно, через главный вход ей путь заказан. Но где есть главный, должен быть и чëрный, на всякий случай… Фрэнсис уже потянулась к ручке двери, как прямо перед ней, в сверкающем ореоле стеклянных брызг на землю свалилось тело. Нет, видимо, приземлилось, потому что поднялось и, быстро ковыляя, направилось в её сторону. Сомнений в личности приземлившегося не оставалось. — Блядст… — не успела, потому что по той же траектории, но гораздо более изящно сверху прилетело ещё одно. Вампир. Реакция сработала моментально. До визга вдавив в пол педаль газа, Фрэнсис направила машину прямо на него, успев во всех деталях разглядеть ослеплëнное фарами ошеломлëнное лицо, прежде чем его вместе с телом не отбросило ударом. Готовая к рывку Фрэнсис, удержала руль, сделав не очень эстетичный, но результативный разворот и открыв пассажирскую дверь: — Сюда, Миккельсен! Живо! Охре…потрясëнное лицо норвежца: — Какого дьявола вы здесь? — Мне тоже интересно, — было первым и последним приятным впечатлением вампирши за этот вечер. А потом он сел рядом. И её оглушило. Глаза заволокла красная пелена. В ноздри ударил сладкий запах крови. Во рту мигом скопилась слюна. Вампирша с силой зажмурила веки, замотав головой, почувствовав его ещё ближе, его руки на руле — автомобиль резко занесло. — Я понял: это был ваш план, чтобы угробить меня собственноручно, — услышала она ненавистный сиплый голос. — Руки! Уберите руки, — Фрэнсис глубоко вдыхала, через каждое слово. — Вы… — Со мной всё в порядке. Будет. Как и с вами. Если вы к чертям уберëте свои грёбаные руки. И зажмëте уже грëбаную рану на своей грëбаной шее. Дальше она не слышала ничего. Только считала про себя, вцепившись до хруста в руль, и неслась по улицам ночного Гëтеборга. На автопилоте. Они остановились у какой-то задрипанной заправки. Фрэнсис тут же покинула салон, сняв заправочный пистолет и с жадностью втягивая пары бензина, лишь бы забить, заглушить… — Ривар, — выбравшись из машины, Миккельсен нахмурившись смотрел на неё, — с вами всё… — Нет. Потому просто оставайтесь там. — Объясните? — Не сейчас. Не думаю, что у нас много времени. Они нас уже ищут. — Я оставил вещи в отеле. — Попрощайтесь с ними. Они точно доберутся туда раньше. Документы? — С собой. — Я должна позвонить Виктору. Потому хотя бы в общих чертах объясните, что там произошло. — В общих… Рассказ Миккельсена оказался крайне лаконичным. Настолько, что француженка была вынуждена спросить: — А не в общих? — Остальное я буду обсуждать не с вами, и не с Ван Артом. — Чëрт с вами… — Фрэнсис открыла экран браслета. — Пока звоню, там, на той улице, вроде бы магазин одежды. Приведите себя в порядок. И остановите кровь. Ради собственной безопасности. США, Нью-Йорк У самого порога кабинета Князя столкнувшись с Артуром, который при её появлении старательно натянул самое безмятежное выражение лица, Мия поняла: что-то произошло. Её подозрения перешли в твëрдую уверенность, когда она успела услышать сдержанно напряжëнный голос супруга, завершающего с кем-то телефонный разговор. Затем дверь перед ней распахнулась. — Добрый день, милая, — вампир выглядел настолько безупречно и собранно, что, несмотря на вышеупомянутые обстоятельства, Мия вполне могла бы отметить у себя признаки развивающейся паранойи. — Почти вечер, Вик, — вопросительно выгнула бровь, всё же доверяясь своим ощущениям. — И, видимо, не особо. — Твоё внимание достойно восхищения, — тень полуулыбки и такой родной жест, невесомо убирающий с её лба медно-золотистую прядку. — Как и твоё виртуозное умение его отвлекать, — опустив глаза, тихонько хмыкнула она. — Проходи, — он посторонился. — Даже если беседа будет недолгой, не следует вести её на пороге. — Недолгой… — пройдя вглубь кабинета, Мия заняла кресло рядом с рабочим столом Князя. Виктор сел напротив, ненароком бросая взгляд на браслет. — Недолгой. И предметом своим имеющим нечто иное, чем полагалось изначально. — Что произошло? — несмотря на видимое спокойство, Мия ощущала, как растëт тревога: если Виктор намерен вот так, напрямую, ввести её в курс дела, значит, это дело касается её непосредственно и может быть связано… — На Стража и Фрэнсис напали, — опережая её мысли, произнëс Ван Арт. — Вампиры. — И… — Сейчас они уходят от погони. — Не понимаю, — Мия взвилась с кресла, порывисто бросившись к окну, как будто за ним и крылось решение проблемы, замерла, затем обернулась к супругу, поза которого, нисколько не изменилась. — Я тебя не понимаю. Ты так спокоен?! — Да. Минут через… — вновь взгляд на браслет, — двадцать, если я не дождусь звонка, появится повод для волнения: по моим приблизительным расчётам, сейчас они должны проходить процедуру регистрации на рейс. Удалось забронировать билеты в Амстердам. Их задача — успеть. — А если… Вик… — Они на нейтральной территории. Там у меня практически нет рычагов влияния. — Я должна позвонить Виктору… Она открыла экран, смахивая ненужные номера… Прохладные руки вампира легли на её плечи, бережно прижимая к груди. — Я должна сделать хоть что-то… — Мы. И мы делаем. У них на счету каждая секунда. Твой звонок их только отвлечёт. Уверен, он с тобой свяжется сразу, как появится возможность. Мы условились с Фрэнсис. — То есть… просто ждать звонка? — Да. — Я так не… — глубоко вдохнула, задержав дыхание, затем положила руку на его ладонь на своём плече. — Хорошо, — выдохнула, — хорошо. Двадцать минут… Я побуду здесь? — Разумеется. Присядешь? — Да, — Мия проследовала обратно к креслу, на этот раз нарочито медленно, растягивая, убивая время. Виктор вернулся за стол. — Кофе, чай? Я распоряжусь… — Нет. Нет… Спасибо. Молчали. Браслет Виктора молчал тоже… Мия не выдержала: — Ты сказал, в Амстердам. Там они будут в безопасности? — Артур должен связаться с Ксандром. Он встретит их, проводит в известный тебе отель. Затем, спустя восемь часов, Фрэнсис и Страж смогут вылететь в Нью-Йорк. Алэна предпочёл бы без необходимости в известность не ставить. — Но… — Да, если понадобится. — Почему вампиры напали на них? — Из того, что я услышал, вампиры расценили нахождение моих людей на территории Швеции как покушение на нейтралитет, впрочем, крайнее проявление агрессии мне тоже не вполне понятно, как и некоторые прочие детали. Собственно, детали эти я и намереваюсь выяснить по их возвращении. И мне пока совершенно неясно, каким образом смерти ликантропов соотносятся с агрессивным поведением вампиров. Насколько ты понимаешь, у меня сейчас больше вопросов… Снова молчание. Напряжëнное, гудящее, натягивалось, истончалось… — Фрэнсис, — сдержанный кивок Виктора заставил все её внутренности сжаться: она не готова была к потерям, больше нет, хватит… Не мигая, Мия следила за тем, как вампир поднял к лицу браслет: — Слушаю… Хорошо. В аэропорту вас встретит Ксандр. Билеты в Нью-Йорк забронированы. Отдыхайте, Фрэнсис… — Вик? — С ними всё в порядке, — не томя её, резюмировал вампир. — Ты бледна, милая. Воды? — Нет, — отпустило и ухнуло вместе с сердцем. — Я сама возьму в баре, не беспокойся. — Я провожу, — вампир поднялся с места, подошëл, подавая ей руку, — мне пора выезжать за Вивиан. — Мне по дороге, могу её забрать. — Предпринимать иные действия сейчас не представляется мне разумным, и я не вижу веских оснований менять планы на вечер. Ты хорошо себя чувствуешь? Я могу выделить тебе шофëра. — Не стоит. Я в порядке. Значит… приятного вам вечера! — Уверена, что не желаешь к нам присоединиться? — Более чем. Мой вечер скрасит… — она многозначительно похлопала по сумке с ноутбуком. — Смею надеяться, несколько позже мне удастся забрать твоё внимание у своего более удачливого соперника. — Даже не знааю, — озадаченно протянула Мия. — Ему-то точно есть, что мне предложить, а вот тебе придётся серьёзно постараться… — О, я приложу все мыслимые и немыслимые усилия. *** Эти несколько часов сна в квартире Мартина точно не оказались лишними (что с трудом можно было утверждать о слопанных там же сэндвичах). Джаннет сегодня гоняла их с особенным усердием. Приняв душ и приводя себя в порядок в раздевалке, Виви услышала, как двенадцатиклассницы перешëптываются между собой о наборе в какую-то «рабочую группу». Но в этот момент ей пришло сообщение от отца, и, пока она отвечала, раздевалка опустела. Собравшись, Виви окинула взглядом своё отражение в зеркале, уже заранее предполагая, с каким выражением лица встретит её отец. Она не ошиблась. — Привет, пап, — беззаботно протянула ему сумку, мастерски избегая прямого зрительного контакта. — К счастью, я предусмотрел подобные… нюансы, — под внимательным взглядом вампира забавный кактус на её футболке скукожился и ещё глубже надвинул шляпу. — Мы располагаем достаточным количеством времени, чтобы ты могла поужинать и переодеться. — Ну, насчёт поужинать, — она плюхнулась на пассажирское сидение, — слона бы съела, если честно… А вот по поводу одежды, по-моему, давно никто не заморачивается. — Tu penses que je suis à l'ancienne? — Pas toi, certains de tes regards. — La mode est une invention des gens avec un mauvais goût, Vivian. — Le savoir-vivre a-t-il été inventé par des gens mal élevés? — задорно подначила она, ущипнув мочку уха. — Хорошо, Вивиан. Как пожелаешь, — Виктор завёл автомобиль. — То есть… — насторожилась Виви и, не будучи уверенной в том, что расслышала правильно, повторила. — Как я пожелаю? — Да. Предпочту, чтобы этот вечер прошëл для нас несколько в ином ключе, нежели обыкновенно. Потому — да. — Честно говоря, — она зачем-то поправила ворот, — футболка уже воняет, пап. Я с утра в этом… Наверное, когда Виктор получил возможность лицезреть свою дочь в обновлённом в первом же магазине гардеробе, в его сознании могла мелькнуть мысль о том, что джинсы и футболка на самом деле были вполне приемлемым вариантом… Нет, шёлковый чëрный топ на тонких бретелях подходил к расшитой бусинами и стеклярусом мини-юбке идеально. И фигура Вивиан более чем достойно поддерживала этот мини-формат… Опасения Виктора относились прежде всего к тому, сколько желающих отыщется сии достоинства оценить, и, надо сказать, не были лишены оснований. О чём красноречиво свидетельствовали взгляды, собранные ею в ресторане, куда после они заехали поужинать. Впрочем, некоторая их часть относилась сразу к обоим: со стороны Виктор и Вивиан производили впечатление скорее неравной, но крайне эффектной пары, нежели отца и дочери. Побеседовать за ужином им так и не удалось: спектакль вскоре должен был начаться, а условия ограниченного времени совсем не располагали к откровенному разговору. Да, Виктор вполне отдавал себе отчёт в том, что на полноценную причину вышеупомянутое походило мало. Неудобная правда заключалась в том, что вампир не представлял, какие именно условия в их случае могли бы стать располагающими. При каждой его попытке (а со времени, когда Вивиан открыли правду об обстоятельствах появления на свет, их было немало) девушка словно выстраивала невидимую стену, удивительно ловко для её возраста сводила на нет все усилия отца, превращая каждую их беседу в забавную, ироничную, ехидную или же абсурдную пикировку. Так или иначе, но отнюдь не дурное воспитание обоих и водительское мастерство Виктора поспособствовали тому, чтобы они заняли свои места раньше, чем в зале погас свет. Здесь они были не впервые. Виктору импонировали камерная атмосфера зала, нетривиальный репертуар и достойный уровень игры. Актёры говорили со зрителем, не прячась за эффектностью и технологичностью современных декораций. Здесь театр продолжал оставаться театром. Однако в этот раз вампир отдал предпочтение не классике. Спектакль шёл по пьесе одного из современных, весьма популярных драматургов и представлял собою три новеллы, рассказывающие об эпизодах из жизни героев, очень близких по возрасту Вивиан. Можно было не сомневаться, что она заранее прочла пьесу хотя бы по её скептично-насмешливому виду. И да, Виктор этот настрой вполне разделял… бы. Не будь он отцом семнадцатилетней дочери. И всё же её скептицизм начал оттаивать к финалу первой новеллы, а на особенно пронзительном моменте беседы отца и сына во второй окончательно сдал свои позиции. Виктор так ярко ощутил её переживания, чистые, открытые, искренние, так легко вернувшие его во время, когда Вивиан не пряталась в себя, когда с готовностью шла к нему, чтобы поделиться и разделить… Он украдкой бросил взгляд на дочь — она так же украдкой смахивала со щеки слëзы. И его рука, дрогнувшая в стремлении найти её руку, замерла, остановилась: Вивиан могла расценить этот жест иначе. Она не терпела, когда её сверхъестественные родители применяли свои способности на ней. Она терпеть этого не могла. Спектакль длился чуть более часа и антракта не предусматривал. К машине они шли молча. Виктор понимал, что сейчас Вивиан достаточно нагружена эмоционально и немного тишины было ей необходимо. Однако, когда он набросил свой пиджак на её плечи, Вивиан неожиданно тепло ему улыбнулась. Усадив дочь и заняв своё место, Виктор как будто задумался о чём-то, по крайней мере, заводить мотор он не торопился. — В чëм дело, пап? — разумеется, от его внимательной дочери это обстоятельство не укрылось. — Ничего особенного, Вивиан. Просто хотел узнать твоё мнение о спектакле. — А, — уголок её губ знакомо дëрнулся вверх, но, неожиданно, острой реплики не последовало. — Знаешь, город как будто изменился, и люди… и сам воздух. Значит, мне понравилось. Да. Спасибо. — Что ж, я рад. — Нет, без перегибов не обошлось, конечно. Но это скорее камень в огород автора. Ну, положим, у героя обострëнное чувство справедливости — что, все с обострëнным чувством справедливости ломятся грабить банк? — странное и до сих пор ей незнакомое выражение лица отца насторожило. — Пап?.. — Ты права, — он опустил глаза, едва обозначив улыбку, — не обошлось. — И вот это клишированное «между поколениями пропасть», «отцы и дети»… Ну не знаю, притянуто за уши что ли было. У Джейми отец лапочка просто. Он сам олух… — А я? — короткий вопрос прозвучал внезапно и отчаянно обречëнно, словно лопнувшая струна. Сейчас Виктор смотрел на дочь прямо. — Какой отец я? — Пап… — ну вот зачем… такое случалось не часто, по пальцам руки (нет, было бы много)… когда отец словно ломал в себе что-то… ломалось и в ней… Виви ощутила беспомощность, а беспомощность вызывала злость… — Всё ведь было хорошо… — Не злись, Вивиан, прошу, — голос вампира звучал непривычно мягко. — Я сбил тебя с толку, ты растерянна. Я понимаю. Но я не спросил бы тебя, если бы мне не было важно. — Ты мой отец, — тихо ответила она куда-то в сторону, смахивая невидимую пыль с обивки дверцы. — Всё очень изменилось между нами, с тех пор как… — Да, — она по-прежнему на него не смотрела, но слышалась уже по другому: холоднее, резче. — Тебя серьёзно это удивляет? От меня так ловко всё скрывали… — Да. Возможно, это наша ошибка. — Возможно?! — Мы собирались подготовить тебя… — Это каким образом, интересно? Пап, ты себя слышишь? К такому невозможно подготовиться! Это в сознании не укладывается! — То, что ты знаешь о вампирах и ликантропах, тоже для подавляющего большинства прозвучит если не абсурдом, то совершенной фантазией. Но ты в этом живёшь. — Именно. Я живу в этом. Я сжилась. Вам давно нужно было рассказать… — Ты права, — сейчас в памяти Виктора всплыли призрачные воспоминания того, как к своему возвращению он готовил Мию и к чему это привело, — не на всех ошибках он выучился… — Но совершëнного уже не изменить. Так позволь мне исправить хотя бы возможное. — Исправить… — Вивиан, я готов ответить на любой твой вопрос, и ответить откровенно. Поделись со мной. Я хочу вернуть тебя… дочка. Он заметил, как вздрогнули её плечи. — Мне… — едва слышно. — Мне трудно. — Понимаю. Мне непросто тоже. — Я… Мне тяжело осознать, что… Ты для меня всегда был ты. Такой. А оказалось, что не так. Что совсем другой… человек. Погиб. Чтобы… — Для одного из нас это была неизбежность, или в итоге, затяжном и более мучительном, для обоих. Я не мог оставить твою маму. Просто не мог. — Любовь сильнее смерти, да? — в вопросе звучало неприкрытое ехидство. — Сентенция из бульварных романов. Согласен, иронично. Но в нашем с твоей мамой случае совершенно оправданно. — А что такое любовь? — этот вскользь брошенный взгляд Виктор узнавал: вызов на дуэль, не иначе. — Когда-то давно, на заре наших отношений, Мия задала мне тот же вопрос. — И ты ответил? Или, как сейчас, ювелирно ушëл от темы? — Я… — Виктор замолчал, дождавшись, когда дочь поднимет на него глаза, — всё ещё на него отвечаю. Вивиан закусила губу, вновь отворачиваясь к окну: — Но ведь генетически я не… — Вивиан, — он коснулся её подбородка, возвращая себе её внимание, — я хочу, чтобы ты меня услышала сейчас. Мы никогда об этом не говорили, и я не знаю, когда ещё выдастся подобная возможность. Должно быть, трудно представить, но я себя не осознаю иначе, как в этом теле. Это вполне может быть какой-то защитный механизм, спасающий от помешательства, блок, но факт остаëтся фактом. Я знаю, что был другим, но не осознаю. Ты мой ребёнок, Вивиан. Никак иначе. — И никогда в своей жизни ты не чувствовал, что я… чужеродный элемент, не хотел, чтобы всё сложилось по-другому? — Никогда, — Виктор не размышлял над ответом, как теперь и над тем, чтобы спрятать её в своих объятиях, — никогда, Вивиан. Я не мыслю без тебя своей жизни. И мне жаль, — он прижал её крепче, ощутив, как её пальцы цепляются за ткань рубашки, — если я допустил возможность сомневаться в этом, дочка. Тень подступающей ночи накрыла город, заискрившийся мириадами огней. Лощëный спорткар с плотно тонированными стëклами на давно опустевшей стоянке совершенно никуда не торопился.