В чертогах памяти

В 2014 году они как-то резко пересекаются на чемпионате России, до этого только слыша друг о друге от коллег или СМИ. Он всё еще перспективный спортсмен, а она не менее перспективный тренер. Начинающий. И это единственное, что их объединяет тогда. Чертова перспективность. А ещё лёд, олимпиада и безграничная любовь к фигурному катанию. Не так уж и мало, если задуматься. Но недостаточно даже для какой-никакой дружбы. Женщина всячески защищает фигуриста перед репортёрами, полностью поддерживая его кандидатуру для очередных Олимпийских Игр. И в какой-то момент даже забывает, что её подопечный, на минуточку, его прямой и главный конкурент. Третье место Чемпионата России против второго. (О первом они предпочитают не говорить) Не так уж и далеко, чтобы вставать на сторону перспективного. Но достаточно. Хоть где-то. Хоть когда-то. В 2014 всё кажется простым, спокойным и беззаботным. Там можно переговариваться друг с другом через бортик соревновательного льда и складывать ладони вместе, согревая озябшие пальцы. В целом согреваться от тихих диалогов ни о чем и каких-никаких советов. Не боятся камер и нелепых статей. Не устраивать полу войны в социальных сетях. Не страдать от собственной публичности. Не играть в безмолвный игнор. Условный. А ещё там есть Юля Липницкая, только-только восходящая на пьедестал карьеры. Маленькая звездочка нового неба. Первая строчка целой эпохи. На пол жизни младше их обоих. Она смотрит большими доверчивыми глазами на мир и завораживающе крутится на льду, превышая рамки дозволенной скорости. В целом не вписываясь в эти рамки изначально. Алым огоньком прожигает себе дорогу к олимпийскому льду и в сердца зрителей. А ещё весело улыбается и заливисто смеётся. Так, что вокруг всё заряжается светом. Женя улыбается не менее ярко, по старой привычке посылая своим зрителям воздушные поцелуи из Kiss and cry. Название ведь не просто так. И программе отдаётся не меньше, чем в 2002 и даже не меньше, чем в победном 2006. Он в целом льду отдаёт гораздо больше, чем нужно. Чем того от него требуют. Как минимум своё здоровье, что рассыпается на глазах вместе с огромными болтами в спине. Олимпиада становится для них всех испытанием. Чем-то ощутимо застывшем на подкорке сознания. Точка невозврата. Ей 15, ему почти в двое больше. Пока брюнетка ещё старше. Только упрямства и безрассудства у них, пожалуй, поровну. Хватит на всю сборную… Оба спортсмена полностью отдаются команднику, а потом сидят в пол третьего ночи на холодных ступенях. Холод в душе сравнивается с холодом зимнего Сочи. Юля рыдает навзрыд от перенапряжения и его заявления об отстранении, не желая оставаться в этой борьбе за выживание один на один с собственными дьяволами. Здесь даже тренер не поможет. Она просто не хочет оставаться здесь без него: человека, ставшего близким другом. - Ты не одна, - Плющенко гладит девчонку по голове, слегка укачивая за плечи. Её хочется спрятать от всего мира, а не отпускать в свободное плаванье, надеясь на спасение. Примерно этим он и занимается, не отходя от неё на протяжении последних недель. Кажется, недавнее отцовство слишком сильно повлияло на его отношения к детям в целом. А она самый настоящий ребёнок, горящий своей главной мечтой. - У тебя здесь семья, Этери Георгиевна… Вон сколько народу поддерживает. Ты же победительница. - Я боюсь. Очень-очень,- только сильнее размазывает слёзы по щекам, через слово всхлипывая. - Четыре программы, ты представляешь. - Представляю, Юль, представляю. Он передаёт едва стоящую на ногах фигуристку, закутанную в его олимпийку, буквально из рук в руки её тренеру какой-то час-полтора спустя. Когда все слова поддержки сказаны, а начавшаяся таки истерика прервана на корню. И ждёт, пока брюнетка выйдет из номера, аккуратно прикрывая дверь, чтобы не разбудить в мгновение заснувшую воспитанницу. Девчонка для них обоих становится близкой. Слишком. Она будто бы невидимой нитью таки связывает их окончательно, не оставляя ни выбора, ни права на сопротивление. - Надо было замену делать, - грустно качает головой из стороны в сторону мужчина, пока они медленно шагают по пустому коридору. Пока ещё они достаточно близки для ночных разговоров и дружеских упреков. - Она не выкатает все. Тутберидзе поджимает губы и упрямо молчит, лишь слегка взмахнув мелкими кудрями. Знает. И о его правоте, и о необходимой замене. Она все знает, все понимает, но сделать ничего не может. Глупо и несправедливо. Они выходят на небольшой балкончик, вдыхая морозный воздух и сильнее кутаются в верхнюю одежду. Плющенко застегивает куртку едва ли не под подбородок и согревает руки в карманах. Женщина рядом прячет нос в воротнике свитера и облокачивается о железные перилла. Складывает ладони в замок, упрямо рассматривая звездное небо. Ему холодно даже в шарфе и кепке. Она подставляет лицо под прохладные порывы ветра и вцепляется ледяными пальцами в не менее холодные перилла. Даже в такой мелочи они оказываются диаметрально неравны. Противоположны. Лёд и пламя. - Это не мое решение, Жень. Конечно её надо было менять, но против федерации не пойдёшь - загрызут. - Тебя и так загрызут рано или поздно. Не федерация, так обида твоих же спортсменов,- опирается плечом о стену и не обращает внимание на небо совсем. Его больше интересует переплетающиеся между собой каштановые кудряшки женщины рядом. Они не друзья, но подобные разговоры за последние дни становятся какой-то традицией. Они не друзья, но обоим становится как-то теплее и спокойнее. - Не дай Бог, Жень, не дай Бог. Ночная прохлада окутывает двух совершенно разных, но в моменте похожих людей. Скрывает два взгляда, янтарно-кофейный и васильково-голубой, упрямо уткнувшиеся в далекие огни неспящего города. Сочи 2014 года родное, навсегда оставшееся в сердце. И в памяти. Несмотря ни на что: ни на травму, ни на проигрыш. Там есть дымящийся чай после тренировок с тёплыми разговорами, забавные свитера сборной и бесчисленное количество кепок Юли. Там везде крутится Максим со своими приколами и пространными взглядами, и делающая миллион фоток в секунду Липницкая. Там нескрываемые улыбки и радость от командника… Радость от общения. Там они все ещё вполне счастливые, открытые и молодые. Там они просто есть. В одном предложении, в одном контексте, в одном объятии.

***

В 2022 Юля Липницкая тоже есть. Она всё также кружит рядом с ним, рассекая учебный лёд с очередными подопечными. И все ещё улыбается. И это, пожалуй, единственное, что остаётся неизменным. Из них двоих она выбирает его. Не своего тренера, с которым прошли огонь, воду и медные трубы, а нечаянного друга. Только работать с ним оказывается куда проще и спокойнее. Беззаботней. Тутберидзе в момент кажется ей настоящей снежной королевой. Она её не узнаёт. Ни в непривычно плавных движениях рук, ни во внезапно светлых локонах, падающих на плечи, ни в безмолвном холоде темных глаз. Она не узнаёт её, но так и не понимает, что является одной из главных причин столь кардинальных перемен. Расставаясь с мужчиной, любая уважающая себя женщина меняет прическу. Она поменяла жизнь в целом. Хотя ни с кем не расставалась. И это о чём-то говорит. Неуловимо, проходя белой нитью через рваные строки сознания. В 2022 году они главные конкуренты в тренерстве женского фигурного катания. Она заслуженный, он - начинающий. Иронично. И теперь общего у них куда больше, чем когда-либо, включая одних на двоих учеников. И все ту же олимпиаду. Своеобразное проклятье, если так задуматься. Теперь для дружбы, пожалуй, слишком много. В 2022 оказывается, что друзьями они все-таки были. Когда-то тогда. Ещё до всей эпопеи с взаимной ненавистью. До интервью, до постов в Инстаграмм и голословных заявлений. До условностей и первостепенностей. До чистейшего игнора. А в памяти зачем-то так и всплывает тот едва ли не последний разговор под февральскими звёздами. Разговор, в котором он был прав абсолютно во всем. Федерация её не загрызла, скорее наоборот. Этери Тутберидзе воспитывает чемпионов. Для федерации она едва ли не ключевое звено. Едва ли не икона во плоти. Её дети так не считают. Сначала Липницкая, потом Медведева… Они уходят, оставляя после себя зияющую пустоту в сердце и шлейф бесконечных разбирательств. Они уходят, оставляя её наедине с собственными демонами. По их стопам идет и новое поколение. К нему. От этого как-то вдвойне гадко и промозгло на душе. Вероника, Алёна, Саша… Этери упрямо делает вид, что не замечает их на стартах и совершенно не волнуется. Только когда Трусова слетает с очередного прыжка внутри что-то обрывается. У обоих. Потому что ей совсем не все-равно. Ни на них, ни на избегающую её Юлю, незримой тенью следующую за Плющенко. Они снова сходятся на Чемпионате России. Ровно восемь лет спустя. Ровно целую жизнь после. Спустя бесчисленное количество недосказанностей, недоговоренностей, недооцененности. Сталкиваются в коридоре, когда Липницкая в разговоре с Женей едва ли не влетает в некогда своего тренера. В некогда своего человека. И все трое на мгновение замирают. Коллективно ловят слишком яркие флешбеки. 2014 и 2022 пересекаются совершенно внезапно и до истерики смешно. Женщина слабо кивает им и быстро уходит, пряча руки в карманах пальто. Она не любит холод и всячески пытается от него отгородиться. Теперь не любит. Плющенко ходит по арене в одной толстовке и с минералкой со льдом. 2014 и 2022 причудливо перемешиваются, меняя что-то местами. Кардинально. И дело даже не в личных пристрастиях. Лишь они остаются неизменными. Они, со счастливыми улыбками застывшие на фотографии, так и оставшейся с Юлей спустя восемь лет. Качующей с ней из квартиры в квартиру символ. Единственное напоминание о горячо любимом 2014. Фотография, сделанная Траньковым в олимпийский деревне за несколько дней до командника. На ней высокая женщина с темными кудрями обнимает за плечи юную девочку. Обе тепло улыбаются и машут в камеру. Блондин в цветастом свитере сборной корчит рожицу и строит рожки девочке поверх собственной кепки, натянутой на неё от ветра. За их спинами залитый солнцем Сочи и ледовая арена. А ещё незримой нитью протянувшийся смех и беззаботность. Впереди целая жизнь. Жизнь, совершенно не похожая на это выцветшее фото. К сожалению. Юля смотрит на фотографию тем же вечером после их случайной встречи в коридоре и отказывается называть людей на ней знакомыми именами. Потому что Олимпиада стала испытанием для всех из них. Потому что на фото запечатлены совершенно другие люди. Живые, целые, счастливые. По щеке невольно катиться слеза, вмиг стираемая изящными пальцами. Она прячет фото в своём личном шкафчике в тренерской и набрасывает на плечи жилетку с вышитыми белым буквами “АП”. Близится олимпийский сезон и юниорский Чемпионат. Близится новый виток в их жизни, разминувшейся где-то в рейсе «Сочи-Москва». Виток, так и не сумевший разорвать крепкий узел их истории. Узел, от которого осталось только фото и горькие воспоминания.