И лишь несколько осколков стекла и часть сломанного карандаша оброненного кем-то из работников в пустоте безмолвного коридора останутся молчаливо-забытыми свидетелями чего-то, что никак не могло и не должно было случиться. Пересечение двух параллельных, то самое невозможное возможно. Нарушение правил, принципов, условностей... Вновь открытый гештальт.

Потому что она мечтала попасть на олимпиаду всегда, а он даже не думал об этом. Потому что они совершенно не похожи, но почему-то идеально подходят друг другу. Потому что, наконец, выходя на лёд они незримо чувствуют поддержку друг друга даже через десятки километров. Потому что они посвящают каждый прокат друг другу.

Она уходит, так ничего и не сказав. Он докуривает несчастную сигарету и садится в машину, наконец свободно выдыхая. Между ними ничего нет. И он только что в этом убедился. Между ними ничего нет. Хотя бы потому, что неизвестно сколько она будет его игнорировать. Хотя бы потому, что он и не попытается поговорить и еще что-то объяснить. Хотя бы потому что объяснять им всё ещё нечего. Между ними ничего нет. И на этом точка.

Иногда самое серьёзное решение - это признание того, что на тебя слишком много навалилось. Марк всю жизнь считал это самой большой глупостью. Признать это - значит признать свою слабость, свое ничтожество по отношению к судьбе и миру вокруг. Сейчас, стоя перед находящейся на грани коллегой, он думает, что сказавший это идиот в чём-то прав. На неё просто слишком много навалилось. Причём не без его помощи. Сейчас он сам произносит эти слова, а на душе скребутся кошки от одного взгляда на неё.