maniac

— Ну и что за выступления ты устраиваешь? — недовольно спросил Уильям, сев рядом с Деви на ступеньки. — Отвали от меня, — под нос ответила Деви, чуть отсев. — Какая тебе разница? Это же просто ебаная шутка! Как ты выразился… — Прекращай. Ты умеешь шутить, но явно не в этой ситуации. — Шутка. Ты думаешь, что это шутка! — недовольно сказала Деви. — Как часто ты слышишь такие шутки? — До тебя никто не шутил об этом. Некому было шутить. Генри — шутник хоть куда, но мы с ним не геи, чтобы так шутить. — Ты воспринимаешь и меня, как шутку. Это же так весело… Ты изнасиловал меня, продолжил издеваться надо мною, выставил меня дурой перед своей женой и согласился побыть любовниками! Ты такой гнилой… — Ты казалась мне более оригинальной девушкой. — Я казалась… Ты казался мне человеком, которому когда-нибудь я смогу сказать это отвратительное «я люблю тебя». Но ты никогда этого не примешь, конечно… Ты же Уильям Афтон. Ты заставляешь молодых девушек влюбиться в тебя, но тебе никто не нужен. Ты не умеешь любить. — Откуда тебе знать, умею ли я любить, Деви? — Да потому что ты не любишь даже свою жену! Ты предпочитаешь трахаться с какими-то девушками, которых ты даже не знаешь! Когда последний раз ты ебал свою жену и говорил ей, что она твоя единственная?! Деви замолчала. Да что с ней вообще происходило? Как только в ее жизни появился Уильям все ушло куда-то не туда. Она менялась, но не менялась в ту сторону, в которую должна была меняться. Причем здесь вообще была Клара? Эта женщина не была виновата в происходящем. Это Уильям вел себя как полный мудак и не чувствовал никаких загрязнений совести. А он должен был. Все это происходило из-за него. Из-за него и Деви, и Клара остались несчастными, возможно, на всю свою нелегкую жизнь, даже если не рядом с ним, то уж в обществе мужчин, которые были такими же. И нужно было влюбиться из всех похожих друг на друга мужчин именно в него. Чем он вообще мог привлекать? Гнилой. Он просто был гнилым. Как яблоко с червем внутри. Вот только… Это Уильям был противным червем, которого никто не захочет увидеть в своем безупречном рту. — Так ты не шутишь? — спросил Уильям и Деви покачала головой. — Деви, почему? — Я не знаю! — выкрикнула Деви, сжавшись и приобняв себя за плечи. — Я не знаю, я не знаю, я не знаю! Она не знала. И в этом заключалась вся проблема. Она ничего не знала и не понимала. Она думала одно, а делала другое. Да что там! Она думала сначала одно, но затем думала совсем в другом русле. Она не понимала. Ей бы так хотелось узнать почему. Она была бы благодарна, если бы кто-то объяснил ей почему. — Я должна была тебя ненавидеть. Я была такой беззащитной, словно маленькая девочка и ты воспользовался этим… Я дрожала дома, как маленькая девочка, которая увидела, как ссорятся ее любимые родители. Я дрожала и плакала, потому что ты прикасался ко мне, к моему беззащитному телу. Я все еще была девочкой. Маленькой, глупой, пугливой и беззащитной девочкой… Для себя Деви никогда не взрослела. Она застряла в детстве, потому что детство было не лучшим воспоминанием. Она убежала из родного городка только потому что осталась маленькой Деви Дэй и надеялась, что в новых условиях она наконец-то подрастёт. — Почему потом мне стало все равно? Даже не приятно… Просто все равно. Почему я не забилась внутри себя, как все остальные, такие же маленькие беззащитные жертвы? Почему я полюбила тебя?! Деви явней задрожала, ее руки еще сильнее сжали собственные плечи и она заплакала. Вновь почувствовала себя маленькой девочкой, которой она осталась. И как в детстве никто не был готов приобнять ее и успокоить. Уильям ей никто. Вот что она должна была понять. Кем они были друг для друга? Напарниками, людьми, что работали в одном месте? Ни-кем. Одно слово. Никем. Незнакомцы. Неприятели. Никто. Никто друг для друга. — Мы не должны были этого делать, понимаешь. Сближаться, — сквозь слезы произнесла Деви. — Почему ты считаешь, что мы не должны были это сделать? — Почему?! Уильям, ты тупой или… — Я просто не понимаю. Объясни мне, Деви. Почему мы не должны были сближаться? Деви не нашла в себе силы ответить. Могла ли она ему объяснить это? Это… Ну, сложно даже для нее. Она не до конца понимала. А еще объяснить ему! Он правда не понимал всю проблему? Жертва никогда не сближается к насильником. Насильника наказывают и жертва старается жить так, будто в ее жизни не было шокирующего момента. Жертва взрослеет. Деви не верила, что когда-нибудь теперь повзрослеет. — Уходи, Уильям. Мы должны это закончить. Прекрати находиться так близко ко мне… Ты делаешь мне больно. — Деви, успокойся. Будет очень мило, если ты перестанешь ныть, и мы сможем поговорить спокойно. Нам двоим есть что сказать друг другу, не отрицай. Вот только ты должна успокоиться, — Уильям подсел ближе, протянув руку к плечу Деви. — Прекрати! — Деви буквально завизжала, вовсе встав с ступенек и плюхнулась на траву. — Хватит прикасаться ко мне, будто этого не было! Уильям прижал руку обратно к себе, с непониманием смотря на Деви. Страх, смешанный с слезами. Она боялась его. Впервые спустя столько времени. По-настоящему боялась. Даже не с ножом в руке. Просто обычного Уильяма. Хотя… Каким обычным он вообще мог быть? Он не был обычным. Он был гнилым. Уильям понимал это сам, но игнорировал. Сейчас не смог. Сколько раз он чувствовал отвращение к себе настоящему? Уже не посчитаешь. Галлюцинация за галлюцинацией, паническая атака за атакой и отвращение за отвращением. — Деви, мне жаль. Деви потрясённо посмотрела на него. — Тебе что?! О, так тебе меня жаль! — Деви поднялась, перед этим чуть не поскользнувшись на траве. — Только сейчас нашему Уильяму Афтону стало жалко какую-то молоденькую дурочку! И тебе стало меня жаль только сейчас? Надо же! Долго просыпаешься. Утро уже давно закончился, время заснуть. В могиле! Тебе место в могиле! Ты отвратительный человек, ты испортил мою жизнь, ты…! — Да, мне жаль, — спокойно ответил Уильям, убрав руки за спину. — Мне очень жаль. Может, ты права. Могила мне обеспечена в любом случае… Если я до нее доживу, — Уильям тихо усмехнулся. — Прощай, Деви. Напоследок скажу лишь одно… Я тоже тебя люблю. Просто знай это, пожалуйста. Уильям отвернулся, зашагав. Пошел дождь. Деви вновь села на траву, спокойно реагируя на то, что совсем скоро она вся промокнет. Она была убита, хоть и осталась жива. Вот она сидела… Значит была живая. Но все же… Душой она умерла. Прямо в этот же момент. На этой же траве. Она умерла. Отдав свою жизнь в его руки. Догадывался ли он об этом? Деви не знала. И не хотела. Больше не хотела. Совсем скоро на кладбище появится ее могила.

Деви Дэй. Какой-то там год по такой-то. Умерла от любви. Осталась ребенком. Сгнила и умерла.

Интересно. Уильям навестит ее могилу?