Улыбка на губах

То, как всё начиналось. — Нора Га́рсия? — позвала её какая-то девушка. Нора скривилась, услышав свою исковерканную фамилию, глубоко вздохнула, пытаясь не злиться. Ей надоело менять школы. Каждый раз одно и то же: она знакомится с девушкой, которая проводит ей экскурсию, потом ещё с другими, иногда сцепляется с "королевой школы", спуская своих бесов с поводка. Это было единственное веселье во всех школах, в которых она когда-либо училась. — Нора Гарси́я, — она натянуто улыбнулась. Ей учиться здесь целый год, если она, конечно, не умрёт раньше. Чертова болезнь. — Да, прости, — девушка мило улыбнулась. Она вела себя, как и все прошлые. Будто была самым настоящим изгоем этой школы, которая, в конце концов, должна закрутить роман с самым популярным мальчиком в школе. Будто в книгах. Такие девочки были главными героинями. Их жизнь идёт ко дну, а потом появляется волшебный принц, спасающий их. Во всех прошлых школах было именно так. Нора, в который раз, вздохнула, не ожидая ничего нового от этого учебного года. Иногда ей хотелось поскорее умереть, ведь никто не знает, что происходит по ту сторону жизни. Возможно, там не будет подобной скукоты. — Я Але́кса Рин, рада знакомству, — девушка улыбнулась и Нора решила по-настоящему её осмотреть. Каштановые волосы, спрятаны в тугих косах, очки на кончике носа и полные щёки. Сама по себе она не была толстушкой. — Директор поручила мне провести для тебя экскурсию. — Благодарю, но этого не требуется. Я уже всё осмотрела, пока сдавала экзамены, — Нора улыбнулась, строя из себя добрую. На самом деле хотелось закатить глаза и грубо уйти на крышу. Ей хотелось курить. — Отлично. Тогда... может быть пойдем в класс? У нас с тобой сейчас совместная математика, — предложила Алекса, теребя края своего рюкзака. Наверное, ей было до жути неловко, страшно, что она откажет. — Я хотела прежде зайти в туалет, — отказала она, игнорируя колкие мысли сердца. — Тогда, может быть мне стоит пойти с тобой? — эта девчонка, будто заноза в заднице. Не отлипает. Наверное, она думала, что найдёт подругу в ключе новенькой, которая ещё никого не знает и только привыкает ко всему новому. В первые разы Нора старалась держаться девочек, с которыми она познакомилась первыми. Потом взяла на себя роль стервы школы. Но ничего из этого её не описывало. Она просто была человеком, который уставал от людей, в основном. — Нет, в этом нет нужды, — холодно ответила Нора, отворачиваясь и покидая Алексу. Она заметила вход на крышу в прошлый раз, пока отец решал все вопросы вместе с директрисой. По правде, она постоянно меняла школы, потому что, в конце концов, срывалась. У неё происходила паническая атака прямо посреди коридора, когда она начинала ломать все вещи, кричать, будто сумасшедшая, и рыдать. С каждым разом школу было находить всё сложнее. Нора, не без сложностей, залезла на крышу, вдыхая теплый воздух. Только начало осени и погода медленно отходила от лета, солнце продолжало греть тёплыми лучами, но прохладный воздух выравнивал эту картину. Она открыла пачку сигарет, достала зажигалку, закурила. Такой привычный порядок и дым уже оказывается в лёгких. Нора никогда не делала ничего лишь наполовину — она затягивалась так, что выдыхать было нечего. Дым полностью оставался в её лёгких. Разумно ли это курить, когда и так умираешь? Безусловно. Нора оперлась об парапет спиной, разглядывая другую часть школы. — Разве первый урок ещё не начался? — услышала она чей-то мужской голос. Нора думала, что одна здесь. Настолько удивление застало её, что она закашлялась дымом. По левую сторону от неё стоял парень. Его шея была в татуировках, чёрные волосы, хитрая ухмылка. Ей чувствовалось, что от этого человека стоит держаться подальше. — Верно, разве первый урок уже не начался? — спросила она, выходя из стресса. Парень напугал её до чёртиков, но он тоже курил. Так что, если он и соберётся рассказать кому-то о том, что видел её — Нора расскажет и о нём. Если тонуть, так вместе. — Никто не удивится, если я опоздаю. Чего не скажешь о тебе. Ты новенькая? Не видел тебя здесь раньше. — Может быть я серая мышка, что пряталась все эти года, не думал? — он улыбнулся расслабляясь. Казалось, до этого парень был полон напряжения. Не было никаких сил идти на первый урок, но ведь этой её первый день в школе? — Ты не похожа на серую мышку. Ведёшь себя иначе, — ответил парень, спустя несколько минут тишины. Он подошёл к ней ближе, заставив Нору выпрямиться. — Ян, — он протянул руку. — Нора, — она осторожно пожала её. — Будем знакомы, новенькая. Советую не опаздывать на уроки по математике. Лучше иметь хорошие отношения с учительницей, если хочешь выжить в этой школе, — он ухмыльнулся, будто увидев на её лице, что у неё именно её урок. Вот чёрт. Дни в школе текли своим чередом. Каждый день в школе становился для него роковым. Скоро его точно выгонят. — Ты сегодня идёшь на вечеринку? — спросила Веро́ника, улыбаясь. Сегодня она выглядела так, как и всегда, — будто шлюха. — Нет, занят, — он быстрее ушёл, надеясь больше не встретить её на своём пути. К нему часто клеились, ничего не зная о его личности, но она была самой настойчивой из всех. Яну было плевать на школу и образование. Он уже потерял свой шанс на лучшую жизнь. Но ради своей бабушки он будет поддерживать призму старающегося ученика. Поэтому он искал её. За последнюю неделю о новенькой шли разговоры буквально ото всех. Кому-то она нравилась, кто-то говорил, что она настоящая сука. Другие обсуждали её явные успехи в школе. Итог, которые Ян смог вынести из всех разговоров, — она была стервой, не общалась ни с кем из-за своей «короны» и стала лучшей ученицей. А Яну нужна была помощь с учёбой. За последнее время он кое-что узнал о Норе от своих парней. Факел пытался напасть на неё, лишь шутки ради, но она смогла отбиться. Ударила его палкой, что валялась неподалёку и смогла сбежать. Возможно, ей понадобится его помощь кое в чем. К слову, Факела недавно нашли мертвого по непонятной причине. Он увидел её около выхода. Кажется, Нора пыталась уйти домой, но её остановила банда девчонок. Позже к ним присоединилась и Вероника. Ян пошёл к ним, наострив уши, чтобы услышать разговор. — Ты вылила сок мне на волосы! — крикнула одна блонди, её голос искрил истерикой. — Да, но ты вылила сок на голову Рики, — он ухмыльнулся. Она ещё и защитница слабых. Он помнил Рики. Возможно, его воспитание сулит помогать таким, как он, но Ян был подонком. Этого не изменить. — Какая тебе чёртова разница к Рики? Вы с ним даже не знакомы, стерва. — Ты берёшь на себя слишком много, Га́рсия, — вклинилась Вероника, выставляя руку перед Норой, тыкая в неё пальцем с красным маникюром. — Или слишком мало, — ответил Ян. Он приобнял Нору рукой, улыбаясь. Девушки раздражённо смотрели на это. Но он чувствовал, как Нора улыбалась, утопая в своей власти. — Ян... Что это значит? — нахмурилась Вероника. Он закатил глаза и решил увести их с Норой подальше отсюда. У него было не так уж и много времени. Алекс вызвал его сегодня на работу пораньше. — Нора, — они остановились около дерева. Девушка закурила, внимательно слушая его. — Мне нужна твоя помощь. — Как интересно, — она вскинула брови, поддельно удивляясь. — Мне нужна твоя помощь в учебе. Знаешь ли, я не совсем успеваю в ней. Пропустил половину семестра из-за семейных обстоятельств. А ты, как я слышал, уже стала лучшей ученицей в школе. — Значит, ты слышал обо мне? — она ухмыльнулась, видимо не собираясь соглашаться. Что ж, у него был козырь в рукаве. — Я дам тебе кое-что взамен, — Ян сделал небольшую драматическую паузу. — Научу тебя драться. — С чего ты взял, что мне это интересно? — Нора стала курить более напряжённо, будто он задел что-то серьёзное в ней. Неужели он задел её этим? — Почему нет? Думаю, с твоим характером это может оказаться важным в будущем. Тем более, в наше время кто знает, что может случиться с одинокой девочкой, гуляющей по темноте, — нет, он не следил за ней. Может быть однажды. — По рукам. — Отлично, — он улыбнулся, пожимая её руку. Вот так и началась их убийственная история. Другая история, другое начало. Его сердце ударялось об грудную клетку несколько раз в секунду, убивая. Его дыхание участилось ещё больше, когда он поставил её на землю. Она, казалось, выглядела не менее удивлённо, будто только что не она спрыгнула с крыши. — Что ты творишь? — как мог Питер успокоил свою злость. Адреналин выбил его из колеи, он просто перестал контролировать себя в какой-то момент. Ему просто хотелось накричать на неё, дать понять, какая она идиотка, но... Это бы ей не помогло. Наоборот, только бы ухудшило её состояние, поэтому Питер старался говорить как можно более спокойно. — Спасибо, — ошарашено ответила Серафина, поднимая на него глаза. Она будто не могла поверить, что жива. Её глаза бегали, не могли остановиться на одной точке. Он ещё никогда не видел никого, кто бы выглядел настолько хреново. — Ты в порядке? — уже тише спросил он, пытаясь словить с ней зрительный контакт. А потом вспомнил, что Питер в маске и его глаз ей не видно. — А ты как думаешь? Я упала с крыши и была готова к смерти, но теперь стою здесь с тобой, — резко ответила она, но после смутилась, добавив уже спокойнее: — Думаю, я просто немного в шоке, — она говорила так тихо и спокойно, что ему невыносимо закололо в груди. Он видел, как она стояла на обрыве. Но не был готов к тому, что Серафина прыгнет. Это было удивлением для него. Увидев её тогда в крови, Питеру показалось, что она непробиваемая. Шла себе, не обращая внимания на то, как выглядела. Он был уверен, что синяк на лице безумно болел, а она даже смела шутить и улыбаться. Это его убивало. Настолько сильный человек делает такое отступление. Он понимал, что эта дата навсегда останется памятной для неё. И он безумно надеялся, что она справится. Справится со всем этим, даже если им всё же не удастся больше встретиться. — Я должна идти. Спасибо, что помог, — она заглянула в его «паучьи глазки». — Я, правда, не собиралась прыгать с крыши. Это нелепая случайность, — она покачала головой, будто пытаясь заставить его поверить. Это могло бы быть правдоподобно, если бы Питер не видел полной картины. Но он просто кивнул. Не хотел срывать пластырь, который она самостоятельно только что наклеила. Но был ли он прочным? Время покажет. Она уже собиралась уходить, поэтому Питеру не оставалось ничего другого, как подняться в небо, заставляя её поверить, что ушёл. На самом деле он поднялся на крыше соседнего дома и решил немного понаблюдать за ней. Серафина обернулась и, не увидев его, глубоко вздохнула. Дальше её шаг стал увереннее. Будто она решила что-то. Питер знал, что она сильная, понимал, что ее выбор один — бороться. Он ещё немного проследил за тем, как она забрала свой рюкзак с крыши, держась подальше от парапета. Питер улыбнулся. Она не сдалась. И всё же: почему? — Алекс пришёл с новой подружкой, — привлекая внимание на Лорда, сказал Финн. Лицо Молота должно было окраситься в красный от злости, что наполнила его душу. Чёртов Алекс Джексон, занявший его место. Он слишком долго шёл к высокому званию, но так и остался главным вышибалой Киллиана. Когда же Алекс стал его правой рукой. Он вновь был со своей подружкой, что выглядела не лучше трупа. Молот понимал, что в её жизни творится слишком много дерьма. Чувствует, как это было и с ним. Но сегодня со знаменитой четверкой был кое-кто ещё. Девушка. Миленькая. Но её лицо было слишком знакомым, будто крылось в его прошлой жизни. В старой душе. Нора Гарсия. Он вспомнил её, будто никогда и не забывал. В своё время она стала его лучиком солнца, в котором он растворился. Он стал сильнее, умнее, нежели в их первую встречу. Она была его мотивацией, начиная с того дня, когда он ещё был в два раза больше себя. — Перестань рыдать. Этим ты ничего не изменишь, уж поверь, — сказала она, вытирая его волосы салфетками. Рики не понимал, в чём была его вина. Он не хотел рождаться таким, но ведь мы не выбираем этого? За что они так с ним? — Тебе легко говорить. Тебя никто не унижает, ты сильная, — заикаясь, ответил он. — Думаешь, я всегда была такой? Что не ломает нас, делает сильнее. Ты должен быть сильнее, если хочешь выжить в этом мире, — холодно ответила она. Потом вздохнула. — Надо мной тоже когда-то издевались. Я весила примерно, как ты. Если не больше, — она грустно усмехнулась, объясняя. Рики не мог в это поверить. Всеми известная красотка Нора когда-то была толстушкой? Над ней издевались так же, как и над ним сейчас? — Поэтому я похудела. И сделала так, чтобы никто не смел делать что-то подобное со мной. Только ты решаешь, каким тебе быть. Только ты решаешь, каким тебе быть, — он помнил эти слова, будто мантру, повторяя каждый раз, когда чего-то боялся. А сейчас боялась она. Хоть этого было почти не видно. А ведь это из-за него они здесь. Именно он настоял, чтобы парни взяли своих «цыпочек» с собой. Молот на миг прикрыл глаза. — Хей, друзья, — поприветствовал он всех, подняв бутылку пива в воздух. Нужно было оставаться таким же, как и всегда. Никто не должен ничего заподозрить. — А эти девочки красивенькие. Где они только их откопали? — вздохнув, пропел Шестёрка. Молот закатил глаза, стараясь игнорировать ярость, что бурлила, будто лава в вулкане, пытаясь вылезти наружу. — Берегись! — крикнул кто-то в толпе. Дальше начался полный ад. Полиция, чёртовы Мстители, этот летающий паук. Он отбивался от полицейских, пытаясь отсюда уйти и одновременно с этим найти взглядом Нору. Молот надеялся, что девушки смогли сбежать, когда начался этот хаос. Как бы ни так. Он перегородил им путь, на самом деле не намереваясь этого делать. Подруга Норы кинулась вперёд. — Маленькие пташки уже уходят? — стал он играть свою прежнюю роль. — Отпусти нас, — твёрдо ответила светлая. Ему нравилась отвага это девушки. Точнее, глупость. — Вы больше не прийдете сюда, дорогие мои, — он усмехнулся. — Или здесь вас и похоронят, — он, конечно, не врёт, но сделает все, чтобы такого не случилось. Тем не менее, Молот надеялся, что сказал это достаточно грозно, чтобы они побоялись появляться здесь, когда им в следующий раз придет что-то подобное в голову. Он кинулся в другую сторону, уводя за собой пытливых полицейских. Девушки кинулись бежать, не оборачиваясь. Хоть что-то умное они решили сделать. Не каждая тайна готова быть на слуху. К черту любовь. Она вздохнула, вдыхая дым в лёгкие, погружаясь в мимолётный транс, пока он достигает её лёгких, наполняет их, и она выдыхает. Выдыхать нечего. Всё оказалось внутри неё, пробуждая нервную систему. Одной темной ночью она влюбилась. Открыла своё сердца, позволяя делать с ним всё, что захочется. Она доверилась, в надежде, что её сердце будет осторожно упаковано и спрятано где-нибудь в укромном уголке, где никто не сможет разбить или поцарапать его. Она помнит, как он целовал её губы, как они опухали. Помнит, как кусала его, оставляя кровавые потёки, но он продолжал так мягко трогать её. Она готова была целовать его всю свою жизнь, лишь бы он не ускользал, будто дым, который она выдыхала. Но всему приходит конец. И к ним он подобрался, будто лиса. Тихо, незаметно кралась, в надежде не быть обнаруженной. У них всё было плохо. Просто ужасно, если честно. Но она продолжала надеяться, продолжала прощать, позволять бить своё сердце. Разве мог кто-то, кто любит тебя, сделать такое? Она не была уверена. Но продолжала надеяться на лучшее, надеяться увидеть его прежнего. Но он никогда не сможет измениться, ведь всегда был таким. Они были разными. Настолько, что даже не могли притягиваться друг другу. Холод и сарказм. Благоразумие и сумасшествие. Трезвый ум и постоянные пьянки. Можно было долго перечислять, но с каждым разом ей становилось всё хуже и хуже. Невыносимо вспоминать его улыбку, глупые шутки и романтические свидания, потому что на смену этим воспоминаниям приходят другие, намного ужаснее, кровожаднее. Найла вздохнула. Так хотелось забыть обо всём. Кто она, что с ней. Но разум продолжал подкидывать разрушающие картинки прошлого. — Найла? — крикнула сестра, сбивая её мысли. Сигарета вмиг потушилась и оказалась за окном. — Что ты тут делаешь? — Ничего серьезного. — Иногда мне правда кажется, что у тебя слишком много тайн, — Серафина хмыкнула, продолжая искать свои вещи по комнате. — Не каждый ведь открытая книга, — ответила Найла, спрыгивая с подоконника. — Но нельзя же скрывать все свои тайны. Иногда ими нужно делиться, чтобы не было так трудно. — Возможно. Но не каждая история должна быть рассказана, если не является главной. — Говоришь, как писатель. — Я и есть писатель, дорогая, — Найла улыбнулась. Впрочем, не каждую грустную историю хочется рассказывать. А некоторые просто должны ждать своего времени.