Сначала проснулся её слух.
— Когда она уже проснётся? — спросил грозный голос мужчины. В нём чувствовалась ярость, что наполняла пространство. Казалось, всё застыло после его слов. Никто не выронил и слова.
— Совсем скоро, Босс, — ответил ему Коннот. Сердце Серафины упало в пятки.
Коннот? И... Босс?
Теперь она почувствовала, что лежит на чем-то твердом. Оно походила на медицинский стол. Серафина не открывая глаз, попыталась подвигаться, чтобы хоть что-то понять. Но в итоге просто упала вниз, ударяясь головой об холодный пол.
Все стихли.
— А вот и наша прекрасная Серафина Мур, — сказал Коннот. Она душой чувствовала его злость, жажду к мести и всё остальное. Медленными шагами он шёл к ней. Фина попыталась встать, но ещё не отошла от сна, поэтому упала назад.
Грубые мужские руки подняли её, но она вновь упала на колени. Со лба шла кровь, глаза пытались привыкнуть к свету, а голоса сбивали с толку. Она ещё не осознавала, что происходит, но её сердце чувствовала что-то недоброе. Казалось, оно билось даже в её висках. Кровь медленной струйкой стекала около глаза, поэтому ей пришлось прикрыть его.
Несколько громких шагов и перед ней остановилась тень, загораживая весь свет. Она смогла разглядеть его: высокий рост, короткая борода и выразительные карие глаза. Мужчина был одет в черный костюм. Он присел, доставая платок из кармана, вытер кровь с лица Серафины.
— Серафина Мур. Кто ты такая? — его голос спокоен, удушающий, будто его ярость достигла самого пика, не позволяя дышать. Он, будто питон, впился в неё взглядом.
Удар. Серафина откинулась назад, чувствуя слёзы на лице. Она не будет плакать. Она вновь поднялась, чувствуя в себе новые силы. Теперь они оба стояли друг напротив друга, но её голова доходила лишь до его подбородка.
— Киллиан, — утвердительно сказал она, показывая всю свою ярость.
Вот и он. Тот, кто на самом деле во всём этом виноват. Тот, из-за кого умирают девушки, матери, дети и молодые парни. Тот, кто продаёт наркотики, убивая этим всех окружающих. Тот, кто собирает парней, которым некуда идти и предлагает работать на себя. А потом никто не может больше уйти. Если ты попадаешь в Касамонику — ты здесь навсегда. Это не писаное правило, все понимают итог своей жизни, когда идут в Касамонику. Он ухмыльнулся на её выпад.
— Хорошо, что ты знаешь, кто я. Но кто ты? — ещё раз спросил он, взяв её подбородок в руки. Киллиан грубо поднял его, заставляя Серафину смотреть в его пустые бесчеловечные глаза.
— Серафина Мур, — она старалась не трястись от страха, что получалось не совсем удачно. Оставалось надеяться, что это было заметно лишь для неё.
— Значит, ты решила, что можешь угробить Касамонику? То, что я создавал годами, людей, которые спасаются здесь от всего дерьма.
— Вы бесчеловечный. Из-за вас умирают люди! — Чуть ли не выкрикнула она, поддаваясь вперёд.
— Заткнись, если тебя не спрашивают, — сказал Коннот, ударяя её ногой по колену. Серафина вскрикнула, упав вниз.
— Это было не обязательно, Коннот, — сказал Киллиан, немного отходя от неё. Фина быстро встала, голова кружилась, но она стояла ровно, злобно смотря на мужчину. — Знаешь, сколько моих парней умерло сегодня? — спросил он, глядя на неё. Чувство вины на миг вспыхнуло, но она прижала его носком своих ботинков. — Думаю, мы с тобой не так уж и отличаемся, Серафина Мур.
— Просто убейте её, сэр! — Крикнул кто-то неизвестных, пока Фина пыталась проморгаться. В глазах плыло, она не могла сосредоточиться ни на чём.
— Разрешите мне это сделать, Босс, — выступит Коннот, сделав шаг вперёд. Теперь они с Серафиной поравнялись, смотря друг напротив друга.
— Не уверен насчёт её судьбы, — по складам сказал Киллиан. Что-то в её сердце осознавало, что она умрёт.
Сегодня день её смерти. Киллиану осталось лишь придумать, как её убить. Насколько грубо, больно это будет. Возможно, сначала он отправит её по рукам.
— Сука должна умереть! — Крикнул кто-то. Она оглянулась, пистолет был направлен на неё.
Потом выстрел.
На миг в её ушах послышался писк, Серафина не могла поверить в происходящее. Смерть, конечно, больше не удивляла, но почему-то именно сейчас она вскрикнула. Удивление пересилило страх в данном случае.
Парень, наставивший на неё пистолет, упал замертво. Кровь шла у него со рта, из раны в груди. Глаза смотрели прямо, и ей тут же вспомнился Молот. Она повернулась к Киллиану.
— Смерть слишком мягкое наказание для тебя, Серафина Мур, — сказал он. — Отныне и до конца твоей жизни ты работаешь на меня. Будешь делать то, что я скажу. Сначала пройдёшь обучение, потом проверку и станешь работать двойным агентом. Но отныне ты не будешь Серафиной. Серафина Мур умрёт сегодня от рук ужасных людей из банды Касамоника, — он махнул головой.
Двое парней приволокли девушку. Такие же светлые волосы, черты лица, вес. Они были похожи. Она кричала, будучи связанной по рукам, ногам и с кляпом во рту. Девушка плакала, ей было страшно. Одинокая слеза прошлась по её лицу. Ещё одна невинная душа, которая умрёт из-за её ошибок.
— Как ты хочешь, чтобы тебя убили? — спросил Коннот, подкидывая нож вверх. Серафина сглотнула. Делать было нечего. Она знала, что будет, если откажет. Её близкие пострадают.
—
С улыбкой на губах, — ответила она, отворачиваясь. Серафина игнорировала всхлипы и крики девушки. Теперь она смотрела на Киллиана. — У меня условие: вы не тронете мою семью. Никого из них. И у Рейя больше нет долгов у Касамоники.
— У тебя нет прав на условия, — прошипел Коннот, хватая её за руку. Их злобные взгляды встретились. И она поняла, что ненавидит его в ответ. Его рука была в крови и ей было до предела мерзко находится с ним так близко.
— У тебя нет прав на условия, ведь ты должник, — прошипела она ему на ухо, сбрасывая его руки от своих. — Иди, продолжай делать то, что тебе велит хозяин.
Коннот собирался что-то ей ответить, но Киллиан поднял руку, заставляя его молчать.
— Правильно: знай, своё место, — прошептала Серафина.
— Я согласен. Никто из твоей семьи не пострадает. Страдать будешь только ты, — он улыбнулся, отдавая приказы.
Серафина глубоко вздохнула. Кто бы мог знать, что простое приложение «seven days» приведёт её до такого результата... Седьмой день окончен, но ад только начинается.
Не сдастся ли она раньше? Не убьёт ли себя?
Время покажет.
***
3 года спустя
Одинокая роза легла около могилы. Здесь была похоронена Нора Гарсия, дочь и подруга. Рядом в земле лежал Ян Бакер, чей-то брат и сын. Прошло много лет с той недели. Недели, что изменила всю её жизнь, будто Земля перевернулась с ног на голову, будто полюс и юг поменялись местами.
Сегодня она была одета в слишком красивое одеяние: черные легинсы, сидящие на ней, будто вторая кожа; рубашка вместе с портупеей, в которой хранилось всё её оружие: ножи, пистолет и бутылочка с ядом. И кожаный клатч, стоящий почти состояние. Киллиан любил её, будто родную дочь: баловал подарками, многое позволял. А она спокойно шла вместе с ним под ногу, делая, что он скажет. Впервые кого-то убила она далёких два года назад. Это был мужчина — от чего намного легче.
Алекса улыбнулась, закуривая сигарету. Пагубная привычка, но до дури нравилась ей. Дым, попадающий в лёгкие, успокаивал, завораживал. Сейчас она выглядела иначе, чем когда-то. Волосы стали чёрными, черты лица приняли новый вид: стали острыми, как у Найлы. Губы теперь всегда имели яркий оттенок, а одежда была только в темных тонах. Даже имя было другое.
Але́кса Янг.
— Серафина, — она почувствовала что-то в своей груди. Может быть, то самое сердце, которое больше не чувствовалось живым. Она повернула голову — перед ней стоял Питер. Он упрямо смотрел прямо ей в глаза, объявляя всю холодность ситуации.
Алекса знала, что Мстители здесь. Они знают. Он знает.
— У меня теперь другое имя, милый, — она улыбнулась. В улыбке не было и капли правдивого, но глупо переставать играть свою роль прямо сейчас.
— Как долго ты это всё продумывала? Неужели, уже тогда, до своей смерти, это всё было твоим планом? — он покачал головой в неверии. Алекса посмотрела на землю, себе под ноги.
— Всему приходит конец, Питер Паркер. К нам он подобрался в тот день, когда умерла Серафина Мур, — и на смену ей пришла новая девушка — сильная, неуязвимая, та, что идёт до конца.
Алекса Янг стала полной противоположностью и заменой Серафины. А имя её было в честь о памяти погибших. Льюис же недавно пополнил их команду, после её удавшиеся плана. Даже ненависть Коннота поутихла с годами.
— Сегодня пришёл твой личный конец, Алекса Янг, — прошептал Питер, она улыбнулась.
Улыбка на губах — это то, что спасает даже в самые трудные моменты.
The end?
