Stigma

      — Чон Чонгук! — рявкнул ему кто-то почти на ухо и от души отвесил подзатыльник.       Улыбка сама сошла с лица, когда парень выронил телефон на траву, зашипев, и автоматически потянулся потереть ушибленную часть головы. Честно признаться, переписываясь с Тэхёном, у которого совершенно неожиданно нарисовалась свободная минутка, Чонгук вообще забыл, где находится. Но Хосок ему весьма бесцеремонно об этом напомнил, чем заслужил укоризненный взгляд Сокджина; Намджун только хохотнул, но, заработав тычок локтем под рёбра от Джина, показательно возмутился.       И то, что он тайно показал другу «класс», уже совсем другая история.       — Если ты таким способом пытаешься сделать меня на голову отбитым, то движешься в верном направлении, хён, — проворчал Гук, поднимая гаджет и протирая экран о джинсы. — Совсем меня не жалко?       — Что я могу сделать, если это единственный способ привлечь твоё внимание? — недовольно бурчит Хоби, заедая своё «горе» бургером. — Я спрашивал, не хочешь ли ты поделиться с нами причинами своего странного поведения?       Чонгук непонимающе нахмурился.       — Странного?       — Хо имел в виду, — вмешался Нам, — что вчера ты весь день был как скрученная пружина, которая неизвестно когда выстрелит, а сегодня светишься, как фонарный столб в сумерках: очень ярко и раздражающе.       Чон морально готовился к этому вопросу с самого утра, вот только ответить что-то вразумительное — или, упаси Боже, правду, — не мог, потому что обещал. Тэхёну не нужно было говорить об этом, Чонгук и так понял, что его просьба никому не рассказывать распространялась не только на вчерашний вечер. Гук был просто счастлив стать частью жизни человека, в которого влюблён уже пять лет; не просто человека — айдола, о котором не слышал разве что глухой или отсталый, но это был не тот тип отношений, о которых можно кричать на каждом углу, даже если слушателями окажутся родные хёны. Это звучало пафосно даже в его мыслях, но вся карьера Тэхёна буквально зависела от того, сможет ли Чонгук держать свой язык за зубами.       Он доверился ему, и Гук ни за что это доверие не предаст.       — Я расскажу, когда придёт время. — Вот тот максимум, который мог пообещать старшим Чонгук.       — Ты встретил кого-то, не так ли?       Сокджин, как всегда, оказался проницательнее всех, и Чон, вспомнив вчерашний вечер, просто не смог сдержать улыбку, выдав себя с головой.       — Не может быть! — хлопнул его по плечу Намджун. — Так это же здорово, мелкий!       — Неужели ты наконец-то передумал страдать ерундой и перестал сохнуть по этому своему Тэхёну? — неверяще переспросил Хосок. — Где-то в тайге издохло семейство медведей.       Щёки Чонгука слегка порозовели, и парни заулюлюкали, подкалывая своего тонсена, и тот не стал говорить, что на самом деле всё с точностью до наоборот. Однажды, когда это будет безопасно, он расскажет своим хёнам, как судьба подарила ему шанс быть с тем, в кого он так бездумно влюбился, и получит от Хосока ещё один подзатыльник за то, что долго скрывал такие новости от своих друзей — считай, старших братьев, — но это тоже другая история.       После второй пары Чонгук с Хосоком и Намджуном стояли в коридоре, обсуждая изменения в расписании, которое вывесили пару минут назад; у Сокджина выдалось окно, и он от компании отделился, утопав в библиотеку, чтобы добавить материала в свою дипломную работу, и Гук с грустью подумал о том, что самый беззаботный отрезок его жизни подходит к концу. В скором времени они уже не будут встречаться в общих стенах универа, у каждого появится работа, личная жизнь и семья и станет не до дружеских посиделок в любое время дня и ночи.       Радовало, что у него теперь есть Тэхён, пусть даже на расстоянии, и это грело.       Эта мысль заставила его улыбнуться той самой улыбкой, которую нужно максимально прятать от своих хёнов, потому что...       — Ты только глянь на него, — беззлобно залыбился Хосок. — Сверкает как рождественская ёлка, только звезды на лбу не хватает. Знаешь, Чонгук, если бы я не знал, какой ты на самом деле, решил бы, что наш тонсен всегда такая плюшка.       Ответить Чонгук не успел: внезапно раздавшийся шум за спиной привлёк его внимание и заставил обернуться, когда Намджун с Хосоком переглянулись. В их сторону направлялись трое парней: двое, что шли чуть позади, заметно нервничали и явно пытались остановить своего третьего товарища, который вперёд пёр как танк — прямой наводкой в сторону Чонгука. Тот, кстати, сразу нахмурился, когда разглядел на чужом лице ухмылку, адресованную ему лично, и развернулся всем корпусом, рассматривая шедшего ему навстречу. Чонгук, несмотря на то, что кроме своих хёнов ни с кем больше особенно не общался, был знаком в универе если не со всеми, то с большинством; кто-то просто частенько мелькал на периферии, кто-то из бесстрашных подходил познакомиться, особенно среди новичков. Вот этого «самца» — других слов, глядя на парня, Чонгуку на ум не приходило, — он точно видел впервые, хотя с двумя другими в его арьергарде был знаком довольно хорошо: в прошлом семестре они вместе ходили на баскетбол, пока Чонгуку не наскучило. Он вообще много в каких хобби себя искал, — как до поступления в университет, так и после, — и в итоге оставил в своих буднях только тренажёрный зал.       О том, что он посещал и занятия по боксу, знали немногие, но вот эти двое побледневших пареньков точно были в курсе — видимо, оттого и побледнели.       А Намджун с Хосоком осознали, что у их тонсена разгон от милой ванильной плюшки до пугающего холодным взглядом бэд-боя похлеще, чем у Венома.       Вопросительно вскинув бровь, Чонгук с интересом уставился на своего визави.       Тот остановился, когда расстояние между ними сократилось до метра или чуть меньше; в его взгляде, которым он показательно окинул Чонгука, было слишком много дерзости и насмешки, но Гук не торопился начинать выяснять отношения. Он в принципе был довольно мирным человеком, несмотря на свой внешний вид — что-то вроде «не трогай меня, и не придётся пересчитывать зубы», — первым конфликтов никогда не затевал, но это вовсе не значит, что в случае чужой агрессии будет просто стоять и смотреть.       А агрессия была налицо.       — Так это ты тот самый педик? — брезгливо сморщившись, дерзкий парень выплюнул свой вопрос Чонгуку под ноги.       И тут Чонгук понял: этот новенький, видимо, с кем-то обсуждал слухи местного разлива, блуждающие по универу, и с ним поделились, что есть среди студентов один неординарный экземпляр. И, похоже, сразу побежал проверять. Весьма недальновидно с его стороны. Чон на уровне инстинктов ощутил, как у него за спиной напряглись парни и подошли чуть ближе, потому что, в отличие от этого идиота, которому не хватило мозгов прислушаться к собственному инстинкту самосохранения, знали, чем может закончиться этот пока ещё монолог. Намджуну с Хосоком далеко не единожды приходилось вмешиваться в конфликт, который плавно переходил в драку, потому что Чонгуку на самом деле было нужно всего ничего, чтобы вспыхнуть фитилём и начать урезонивать зарвавшихся оппонентов кулаками.       Вот как сейчас, например.       Нет, конечно, это не было дракой. Просто в какой-то момент, который его хёны прошляпили, Чонгук помрачнел и решил, что участвовать в обсуждении своей ориентации не собирается, а потому без предупреждения прописал ничего не подозревающему новичку прямо в челюсть. Костяшки левой руки полоснуло огнём, когда Гук до крови содрал на них кожу от скользящего удара, для которого не пожалел ни сил, ни запала. Впрочем, любопытной Варваре хватило и этого: запрокинув назад голову, он неожиданно прилёг отдохнуть с высоты всего своего роста, приложившись о твёрдый пол задницей. На его коже моментально начало наливаться смачное бордовое пятно, а звёзды перед его глазами заметил даже Чонгук, которого теперь за плечи удерживали хёны, хоть в этом и не было нужды: продолжать эту «интересную беседу» Чон не собирался. Парни своего незадачливого друга подхватили под руки и поволокли в медпункт, на ходу бормоча за него извинения в сторону Чонгука, а ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем вернулась ясность рассудка.       В универе многие знали про его ориентацию, и это никогда не было ни для кого проблемой, потому что, во-первых, Гук был буквально одним из лучших студентов, а во-вторых, ориентация — это ещё не повод спускать на кого бы то ни было собак, потому что никто не выбирает, кого любить, это просто происходит. Но вот этому придурку или забыли об этом сказать, или не предупредили о том, что Чонгук не субтильный мальчик, которого можно чем-либо задеть и не выхватить в ответ леща.       — Тебе бы тоже в медпункт сходить не помешало, — устало вздохнул Намджун, рассматривая кулак друга, на котором кровь на костяшках уже успела немного подсохнуть, превратившись в корочку. — Их надо обработать и хотя бы пластырем заклеить, нечего тут разбитыми кулаками светить.       — Это Джин-хён ещё не в курсе, — буркнул Хосок, взъерошив пальцами свою причёску. — И нам, кстати, тоже достанется — за то, что тебя не удержали!       И Хо окажется прав на все двести процентов, потому что вернувшийся из библиотеки Джин заметит стёртые костяшки, которые Чонгук к четвёртой паре так и не удосужился обработать, начнёт беззлобно ворчать и называть всех великовозрастными детьми. А после учёбы, надавав всем словесных оплеух, затащит младшего к себе домой и сам же примется обрабатывать перекисью ранки, пряча те под ватой и несколькими слоями эластичного бинта.       — Перестану я когда-нибудь быть твоим вечным полевым медбратом? — в который раз пробурчит он, но уже для вида. Пусть даже таким неприятным образом, но ему нравилось заботиться о Чонгуке, который для него уже стал совсем родным. А после миролюбиво добавит: — Останешься на ужин? Я сделаю твой любимый кимпаб.       И Чонгук, конечно же, останется, потому что: а) обижать хёна совсем не хочется; б) его кимпаб — это лучшее, что Чон когда-либо ел.

***

      Вечером Чонгук как обычно сидел в гостиной и пытался делать домашку; именно что пытался, так как то и дело брал в руки телефон, чтобы проверить чат в какао и на Фотостране на предмет пропущенных сообщений от Тэхёна и при этом сдержать собственный порыв писать ему каждую секунду. Они разговаривали утром, и Тэ предупредил его, что перед выходом альбома у него будет мало свободного времени, потому что в этот раз он сам курировал его от и до: разрабатывал дизайн обложки, участвовал в создании официального видео к заглавной песне, подбирал лучшие фотографии для карточек и придумывал наполнение — а потому хотел убедиться, что всё будет в лучшем виде. На его плечи впервые за все девять лет карьеры легло так много ответственности, а при этом нужно было не забывать, что никто не отменял все эти многочисленные интервью, подготовку к промоушену, участие в музыкальных шоу и интервью для журналов. Чонгук даже представить себе не мог, откуда у Тэхёна столько сил и терпения для всех этих мероприятий, в перерыве между которыми тот старался находить время и для него самого.       Он сам с таким расписанием уже давно бы протянул ноги.       С горем пополам подготовившись к завтрашнему тесту, Чонгук переключился на вчерашнее интервью, которое не успел ни досмотреть, ни перевести. Работать над чем-то, что связано с Тэхёном, всегда было проще и интереснее, не нужно прикладывать усилия, чтобы сосредоточиться, да и настроение всегда ползёт вверх, когда он видит любимое лицо. Время сразу побежало быстрее, телефон был благополучно оставлен в покое, а Чонгук с головой погрузился в работу; он успел досмотреть интервью полностью и даже оформил перевод для первых пятнадцати минут, когда его телефон ожил, засветившись от пришедшего уведомления.       Чонгук неверящим взглядом уставился в экран, но это точно не был глюк: минуту назад Ви начал онлайн-трансляцию на V Live, и потому младший поспешил перейти на сайт, чтобы ничего не пропустить. Сердце гулко стукнулось о рёбра перед тем, как сбиться с ритма, когда он увидел изученное вдоль и поперёк улыбчивое лицо Тэхёна. Тот сидел в своей студии, обставленной чисто в тэхёновском стиле — с картинами, на которых изображены кривые разноцветные рожицы, с игрушками «kaws», сидящими на диване, и кучей музыкальных инструментов от саксофона до скрипки; из одежды на нём — свободные светлые брюки, белая футболка с чуть подвёрнутыми рукавами, а копна тёмных волос спрятана под кепкой, которую Ви надел козырьком назад, чтобы было хорошо видно лицо. Он весело здоровался с подключавшимися к его трансляции фанатами, отвечал на какие-то вопросы, а Чонгук просто мысленно умирал на месте от невозможности прикоснуться. Так и тянуло дотронуться кончиками пальцев до этих растянутых в улыбке губ, даже подушечки покалывало, а после повиснуть на нём, словно коала на дереве, зарывшись лицом в шею, но между ними снова был этот дурацкий экран и несколько километров.       А Тэхён между тем, прочитав вопрос фанатки «Оппа, как прошёл твой вчерашний вечер?», откинулся на спинку компьютерного кресла и улыбнулся своей фирменной улыбкой. Чонгук её почти скопировал, даже щёки заболели, пока вслушивался в каждое слово Кима о том, что он уже давно так хорошо не отдыхал, и уже не обращал внимания на свои подрумянивающиеся щёки. Ответив ещё на несколько комментариев, Тэхён потянулся за телефоном, и Чонгук приготовился переводить: хён частенько заходил на Weverse во время своих транс, чтобы пообщаться с Виженери и там, — но когда его телефон ожил, Чонгук второй раз за вечер своим глазам не поверил.       Тэхён вовсе не в приложение пошёл, а прислал сообщение Чонгуку в ка-токе.       tae: ты смотришь?       Чон пытался как-то осмыслить эту ситуацию, которая в голове укладывалась с большим трудом: Ви ему написал. Написал прямо во время своей трансляции, которую на данный момент смотрят уже пять миллионов человек, и это число неуклонно растёт. Чонгук как будто общается с Тэхёном на глазах у всего мира, и в то же время никто даже не догадывается о том, что происходит.       Это будоражит.       А ещё Гук злился... на свои пальцы, которые от внезапно накатившего волнения так не вовремя задрожали и через раз промахивались по буквам.       koo: конечно, смотрю, хён!       Это действительно больше напоминало сюжет фантастического фильма или сон, потому что... Ну вот скажите, сколько человек во всем мире могут похвастаться тем, что имеют в своих контактах номер Ким Тэхёна? Речь не идёт о его родителях или друзьях-знаменитостях, тут и так всё понятно — а что насчёт обычных «смертных»? Чонгук полагал, что не так уж много, и он каким-то совершенно невероятным образом попал в список тех, кто чисто теоретически запросто мог позвонить Ви в любое время и банально спросить, как у него дела.       Уложить такое в голове за сутки казалось проблематичным.       Подняв глаза обратно на экран ноутбука, Чонгук увидел, что Тэ снова улыбается, но теперь совсем иначе — с какой-то другой, согревающей теплотой. Гук вчитывался в высвечивающиеся в чате сбоку комментарии Виженери, чтобы понять, заметил ли кто-то кроме него эту разницу в улыбках Тэхёна, но те продолжали только задавать свои вопросы касательно выхода альбома, а кто-то привычно просил Тэхёна жениться на них. Раньше такие просьбы фанатов дико бесили Чонгука, но сейчас он только весело усмехался и, совершенно не чувствуя вины, извинялся перед ними за то, что Ви уже занят.       tae: как прошёл твой день?       koo: жить буду) а твой? ты выглядишь весёлым, но очень уставшим...       tae: я уже привык) вот выйдет альбом, закончится весь этот дурдом с промоушеном, и я уйду в отпуск на два месяца       koo: звучит здорово) чем планируешь заниматься на отдыхе?       tae: встречусь с друзьями, проведу несколько дней с родителями — давно их не видел, — и хочу слетать на Гавайи) последний раз там был года два назад, уже забыл, как выглядит остров)       tae: ты бы поехал со мной, если бы я предложил?       Вроде простой вопрос, а Чонгука снова перемкнуло: Тэхён хочет, чтобы он поехал с ним на Гавайи? Вот прям с ним, и прям на Гавайи? Гук вскинул голову, удивлённо уставившись на Тэ через экран, а тот, словно почувствовав его взгляд, посмотрел в ответ, будто прямо в душу заглянул, и облизал губы. Чонгук готов был поклясться, что в эту самую секунду его сердце остановилось, но он очень старался не сосредотачиваться мысленно на том, что ещё вчера эти самые губы его целовали.       koo: не знаю, Тэ, разве это удобно?       tae: что конкретно тебя смущает? если дело в деньгах, то об этом не беспокойся, я возьму на себя все расходы)       Чонгук пропустил мимо ушей комментарий Кима о деньгах, потому что был в состоянии сам купить себе билет туда и обратно, просто... Чёрт возьми, он действительно хочет взять Чонгука с собой!       koo: а как же твои фанаты? они ведь повсюду. и даже если на острове все будут соблюдать твоё личное пространство, то вряд ли не заметят того, что ты путешествуешь с незнакомым парнем. мы просто не сможем появиться где-то вместе, а в чём тогда смысл поездки?       tae: в том, что ты будешь рядом       Моторчик Чонгука в очередной раз споткнулся, и если Тэхён не прекратит вбрасывать подобные фразочки, Чон так долго не протянет.       tae: я даже согласен все две недели безвылазно просидеть в номере, если это поможет тебя уговорить)       koo: хён ㅠㅠ я не хочу, чтобы из-за меня твой отпуск прошёл в четырёх стенах ㅠ       tae: уверен, мы что-нибудь придумаем, Гу) пожалуйста, соглашайся       Сдаваясь под натиском любимого, Чонгук дал положительный ответ вовсе не потому, что уже давненько дальше Сеула никуда не выбирался: ему просто тоже до чёртиков хотелось провести время с Тэхёном хоть где-нибудь. Скосив взгляд в левый верхний угол экрана ноутбука, Гук фыркнул.       koo: всё это, конечно, здорово, но не стыдно тебе переписываться со мной, пока на тебя смотрят восемь миллионов фанатов? 🤔       tae: стыдно, но я не удержался) теперь, когда у меня есть ты, хочется уделять тебе больше времени, чем всем остальным, но я попробую найти баланс ♡       Разглядев на экране маленькое сердечко в конце предложения, Чонгук уже не сдерживаясь застонал в голос от досады.       koo: ты не только смущать меня любишь, но ещё и до микроинфарктов доводить!       tae: привыкай, малыш Гу 😉       — Он невозможен! — буркнул себе под нос Чон и, вопреки собственным словам, расплылся в абсолютно сумасшедшей улыбке.       Хорошо, что рядом хёнов нет — застебали бы, на чём свет стоит...       На этот раз Тэхён действительно перешёл на Weverse, где до самого конца трансляции отвечал на посты фанатов, зачитывая некоторые вслух, и веселился от души. Чонгук никогда не страдал завышенной самооценкой, но ему отчаянно хотелось верить, что на этот раз и он отчасти является причиной хорошего настроения Кима. А когда Виженери попросили его хотя бы намекнуть на то, какие песни ждать в его новом альбоме, Тэхён признался, что их будет на одну больше, чем было официально заявлено две недели назад. Ким сказал, что к нему неожиданно пришло вдохновение, и он за вечер написал ещё одну песню, которую уговорил свой лейбл добавить в уже одобренный список. В HYPE Тэхён был одним из любимчиков, поэтому ему многое прощалось, позволялось, и руководство часто шло на уступки — правда, всё это в пределах разумного.       tae: догадаешься, кто был моим вдохновением?)       Чонгук запищал второй раз в жизни.       А когда через две недели состоится релиз альбома и все Виженери послушают песни, больше всех полюбив именно ту, что была добавлена внештатно, Гук получит от Тэхёна ещё одно сообщение.       tae: по понятным причинам в лирик-буке об этом не будет ни слова, но я посвятил эту песню тебе, Чонгуки 💜       В этот день Чонгуки официально закончится как человек, но это уже совсем другая история.

***

      Когда трансляция Тэхёна закончилась, время уже перевалило за полночь; Чонгук мог своему бойфренду только посочувствовать: тому наверняка вставать рано, он даже не успеет нормально отдохнуть, а ведь ему ещё надо до дома добраться. После того, как они встретились вживую, Гук всё чаще начал ловить себя на мысли, что ему хочется Тэхёна от всего этого оградить — от нервов, от переработок, от усталости и всего прочего. А ещё жалел, что его вторая половинка не обычный человек, а айдол: ему бы так хотелось каждый день засыпать с ним и просыпаться, гулять по улице, не оглядываясь и зная, что через пять минут из-за этого какая-нибудь газетёнка не раздует скандал, за который Тэ точно придётся отдуваться. Жизнь знаменитостей в таком ключе вообще полный отстой, потому что ты себе уже даже не принадлежишь, поэтому неудивительно, что Ким пошёл на отчаянные меры, чтобы просто с кем-то поговорить и при этом быть уверенным, что привлекаешь именно ты, а не твоя популярность.       Чонгук в очередной раз тяжело вздохнул и поплёлся в спальню; силы уже были на нуле, поэтому он решил оставить все переводы на завтра, чтобы заняться ими на свежую голову. Он успел быстро принять душ и расстелить постель, когда телефон снова подал признаки жизни — на этот раз из-за входящего звонка. Увидев, что на экране высветилось «nomad» — Чон решил назвать его так, чтобы не подставлять Тэхёна, — Чонгук сначала расплылся в счастливой улыбке, а после нахмурился.       — Ты почему всё ещё не спишь? — подняв трубку, вместо приветствия бурчит в динамик.       — Да я уже лёг, просто захотелось тебя услышать, — бархатно промурлыкал явно спящий одним глазом Тэхён.       На этот абсолютно нереальный голос отреагировало буквально всё тело, покрывшись мурашками.       — Ты меня совсем не жалеешь, хён, — продолжил ворчать Гук.       — Да что я уже успел сделать?       Щёки привычно полыхнули, и это уже казалось чем-то обыденным.       — Ничего.       — Нехорошо наезжать без доказательств, малыш, — пожурил его Ким, и кровь буквально хлестанула Чона по щекам. — Так, а теперь расскажи мне, что у тебя случилось.       Чонгук нахмурился, и эта реакция тоже начала становиться привычной.       — С чего ты взял, что у меня что-то случилось?       — С того, что, когда я спросил, как прошёл твой день, ты ответил «жить буду», — задумчиво вздохнул Тэхён. — Так обычно не говорят, если у тебя всё как минимум в порядке.       С одной стороны Чонгуку хотелось растечься лужицей от того, что Тэ так внимательно к нему относится, а с другой... за что он ему такой? Потому что признаваться в том, что он сегодня кому-то прописал в челюсть, было стыдно — вроде взрослый человек, — но и врать он тоже не решался, только не Киму. Так что он просто продублировал своё тихое...       — Ничего.       — Не вынуждай меня прибегать к шантажу, Чонгуки, — обманчиво ласково пропел Тэхён.       Гук бы заслушался, если бы смысл слов не насторожил.       — И чем будешь пугать?       — Ну.. Я, например, мог бы прямо сейчас к тебе приехать — знаю ведь, где ты живёшь. А судя по тому, с каким вопросом ты ответил на звонок, что-то подсказывает мне, что тебе вряд ли захочется, чтобы я ночью ехал через весь город, а утром встал на работу разбитым.       От возмущения Чонгук запыхтел ёжиком, чем очень насмешил Кима, потому что тот был совсем не далёк от истины: Чон бы себя потом точно обвинял за эти красные глаза и синяки под ними.       — Это запрещённый приём, хён!       Тэхён рассмеялся грудным смешком, и Чонгук снова почувствовал, как щемит за рёбрами от тоски: увидеть-то старшего хотелось ой как сильно...       — Если бы я был чуть менее уставшим, я бы приехал в любом случае, — словно прочитав мысли младшего, ответил тот. — Оказывается, к хорошему быстро привыкаешь. Стоило увидеться с тобой раз, и мне хочется видеть тебя чаще. Как думаешь, если я приглашу тебя к себе в гости завтра вечером, это не станет для тебя проблемой?       Станет ли это проблемой? Да Чонгук бы и сейчас подорвался, если бы не усталость хёна!       — Нет, я... буду рад увидеться с тобой, — постарался ответить спокойно, хотя понимал, что теперь даже заснуть вряд ли сможет.       Завтра Гук попадёт на территорию Тэхёна и увидит, как тот живёт, но его куда больше интересовал сам старший.       — Тогда.. до завтра, Гу?       — До завтра, — выдохнул он. — О, и, кстати, хён: я люблю тебя.       Ким засмеялся так счастливо, что Чонгук даже перестал жалеть о его популярности.       В конце концов, для него он в первую очередь Ким Тэхён, и только потом уже — Ви.       — Я ещё не готов назвать свои чувства любовью, но уверен, что уже близок к этому, — словно обнял своим голосом Чонгука. — Спокойной ночи, малыш.       — Спокойной ночи, хён, — смущённо выдохнул Гук перед тем, как отключиться.       Он совершенно точно сойдёт до завтра с ума.