С нуля

      Жизнь состоит сплошь из совпадений и неожиданностей. Если бы не они, жизнь попросту была бы скучной. — Накаджима, ты снова спать до последнего будешь? — спросил Джуничиро, встав на стул, чтобы на втором этаже кровати его точно было слышно.       Из-под одеяла раздалось измученное мычание. Всё же взяв себя в руки, Ацуши буквально вскочил, скинув с себя бедное одеяло. От таких резких телодвижений кровать затряслась, и Джуничиро едва не упал, так как держался за неё. — Ох, спокойнее... — он слез со стула и вышел из комнаты. Его спокойствие и мягкость располагали к себе, поэтому Ацуши просто не простил бы себе, если бы не проснулся. Методы Рампо или Тачихары были куда радикальнее, соответственно Танидзаки был лучшим "будильником" из них троих.       Ацуши сонно тёр глаза, пытаясь отогнать остатки сонливости. Лучи солнца освещали комнату, окно было наполовину открыто. Свежий воздух заполнял комнату и очищал разум. Парень потянулся, и переборов желание снова лечь, спустился с кровати. — С пробуждением, — Рампо закидывал учебники и тетради в рюкзак, причём делал это настолько небрежно, что Накаджиме стало жаль эти учебные принадлежности. Но, похоже, он был в хорошем настроении, и делал это лишь по своей нелюбви к учёбе. — Доброе утро, — сказал ещё не окрепшим голосом Ацуши, переведя взгляд на Мичизо, который сидел на кровати и уминал магазинный онигири за обе щёки. Тот лишь кивнул ему в ответ, не желая отвлекаться от пережёвывания своего завтрака.       Ацуши подошёл к углу комнаты, где располагалась розетка, и снял телефон с зарядки. Экран показывал 8:06. Занятия начинались через час, а это значило, что у него хватит времени, чтобы позавтракать, умыться и как следует привести себя в порядок. На нём была пижама, которую никак нельзя было назвать интересной и необычной, потому что она была серого однотонного цвета и не имела никаких принтов. У других с этим дела были лучше: у Джуничиро была нежно-голубая пижама со снежинками, на Рампо была новогодняя, с оленями, а Мичизо просто спал в трусах. Правда Ацуши сомневался, что последнее было лучше его серой пижамы. — А почему не на кухне? — он обратился к Тачихаре, который уже доел онигири и сейчас собирался выкинуть упаковку в окно, — Эй, не надо! — На кухне народу много, а кислороду мало, — он всё же послушался его, вздохнув, и отошёл от окна, смял упаковку и запихнул в один из карманов своего рюкзака, — С окна ж веселее, вдруг кому-то по лицу прилетит. — В этом нет ничего забавного, — проговорил Ацуши осуждающим тоном и подошёл к двери, распахнув её. Она открывалась наружу, что было очень... плохо, потому что до слуха Накаджимы сразу же дошёл глухой удар.       Он тут же выскочил из комнаты, собираясь осыпать пострадавшего извинениями, но когда увидел, кто это был, сразу же замер, и не смог вымолвить ни слова. — Опять ты? Да как же ты достал, ты можешь быть аккуратнее?! — черноволосый парень тёр ушибленный затылок, подходя к Ацуши. Тот боялся пошевелиться.       Сказать, что ему было неловко, стыдно — ничего не сказать. Если бы он мог прямо сейчас провалиться под землю, он непременно сделал бы это, но, к сожалению, такой способностью Ацуши пока не обладал, а как часто хотелось её иметь... А пока ему оставалось вжаться в противоположную двери стену и ждать своей участи. Перед своей кончиной он заметил: на этом парне была чёрная футболка и серые штаны, на ногах, как и у всех, были тапочки. — Так ты... тоже здесь живёшь? — лицо Ацуши стало таким глупым, что со стороны можно было подумать, что он имеет задержку в развитии.       Часто и громко дышащий от злости парень сжал кулаки, но вплотную не подошёл. Сделав около трёх успокоительных вдохов он разжал их, закрыл глаза, и вновь открыв их, пошёл дальше в том направлении, в котором шёл до этого. Накаджиму проигнорировали.       Он по-прежнему жался спиной к стене, будто боясь, что этот человек вернётся и решит всё же сделать то, что хотел. Тут он заметил, что дверь, которая и стала виной произошедшему, была всё ещё распахнута, и из комнаты на Ацуши прямо сейчас смотрели четыре круглых глаза. А его лицо по-прежнему выражало слабоумие и непонимание происходящего. — Это ты про него вчера спрашивал? — Рампо отошёл от эффекта неожиданности и сейчас едва сдерживал смех. — Жесть, — Мичизо тоже прыснул, закрыв рот рукой. — Э-э... Ну да, — Ацуши всё же отошёл от стены и обречённо почесал затылок, — Так вы точно его не знаете?       Не сказать, что его утро было испорчено. Скорее всё остальное утреннее время он пребывал в трансе, анализируя эту ситуацию. Пока он чистил зубы в его голове стоял вопрос: "Почему именно он и именно сейчас?". Пока он ел злаковый батончик на кухне, его не покидали мысли: "Как я раньше его не видел в общежитии? Живу ведь здесь уже месяц... Может мне вообще не стоило выходить из комнаты, и тогда ничего бы не случилось?". И естественно, благодаря его израненной и сломанной психике нашлось и место мыслям, где Ацуши был последним ничтожеством и куском грязи. Но важнее самооскорблений было другое — вопрос о том, кто этот парень. Ацуши по-прежнему ровно ничего о нём не знал, хотя и причинил ему вред уже дважды.       Одевшись в форму университета, Ацуши ходил по комнате туда-сюда, в то время как остальная тройка сидела на кроватях и смотрела на беднягу не без улыбки. — Да ладно тебе, ты же его не убил, — Джуничиро пытался успокоить его, ища подходящее оправдание. — Боже, ну ты и везунчик! — Рампо сидел с довольным лицом, потому что когда что-то происходит намного интереснее, нежели бы ничего не происходило совсем. — Да, пожалуй, везунчик, — Ацуши остановился, и посмотрел на Эдогаву взглядом мученика, — Только в обратную сторону. — Ребят, нам выходить пора, — Джуничиро встал, поправил пиджак и накинул рюкзак на плечо. Остальные проделали то же самое и вышли из комнаты. Пока Танидзаки запирал дверь, Ацуши нервно оглядывался по сторонам, что вызывало смех у Эдогавы и Тачихары.       Вместе они дошли до университета. В этот раз Накаджима не бежал — времени было предостаточно. По пути парни о чём-то болтали, но он к разговору не присоединялся. Он чувствовал стыд из-за каждого своего движения с момента открытия злочастной двери, что сковывало его действия. Ацуши боялся снова в чём-то напортачить, поэтому постоянно контролировал себя: на какое место на асфальте он наступает, куда он идёт, куда смотрит и так далее. Сложив руки в карманы брюк, Ацуши шёл и думал об этом парне. Только он теперь занимал его мысли. И мысли эти, вообще-то, были не очень приятными.       Когда они подошли к зданию, Ацуши увидел, что внутрь заходит девушка со знакомыми ему синими хвостиками. — Кёка! — на радостях он рванул к ней, громко крича её имя.       Девушка остановилась и повернулась к источнику звука с удивлённый лицом. — Привет, Ацуши! — она нисколько не смутилась от обращения к себе по имени, и таким же приветливым тоном ответила ему, улыбнувшись. — Привет, — он остановился и нагнулся, чтобы отдышаться, — Как дела? — Всё в порядке, вроде, — Кёка тихо хихикнула, посчитав такой вопрос забавным, — А у тебя как? — Да это... самое... Нормально в общем, — Ацуши замялся, не зная, стоило ли рассказать ей об инциденте.       К ним подошли его соседи, на лицах которых читалось непонимание и интерес. Он подумал, что нужно бы познакомить своих друзей с Кёкой, поэтому незамедлительно это и сделал: — Ребята, это Кёка Изуми, мы познакомились вчера, — он указал рукой на девушку, затем перевёл её на парней, уделяя внимание каждому, — А это Джуничиро Танидзаки, Рампо Эдогава и Мичизо Тачихара. Мы живём в одной комнате, все на разных факультетах.       Все они, включая Кёку поклонились друг другу. — Рад знакомству! Как хорошо, что в нашем университете есть такие милые дамы, — Рампо отвесил повторный поклон, подмигнув ей. — Ох, спасибо, я тоже рада... Знакомству, в смысле, — она смутилась, отведя взгляд на Ацуши, который в свою очередь просто пожал плечами. — Пригляди за ним уж, — сказал Танидзаки, добродушно улыбнувшись ей. — Да, нашему Накаджиме это будет нужно, — Мичизо подошёл к Ацуши, положил руку ему на плечо, и переглянувшись с Рампо, закрыл рот рукой, дабы не замеяться. Ацуши просто вздохнул, закатив глаза. До начала пары оставалось совсем немного, поэтому они все вместе поспешили внутрь.       Пара ещё не началась, а Ацуши с Кёкой уже сидели за столами в аудитории, готовясь к предмету. Ещё несколько раз хорошенько подумав, Ацуши всё же решил поделиться с ней своим позором. Этим он хотел скорее заслужить её доверие, чем выговориться, так сказать, о наболевшем. — Кёка-чан, — позвал Ацуши, понизив голос так, будто делился самой страшной тайной на свете, — Я сегодня утром парня прихлопнул...       Она посмотрела на него полным непонимания взглядом, и посчитав, что это и вправду самая страшная тайна на свете, также понизила голос: — Как это прихлопнул? Убил что-ли? — разговаривая таким голосом, они наклонились друг к другу поближе, дабы их точно никто не услышал. На самом деле же никому из студентов не было до них дела: они сами общались со своими друзьями или были заняты какими-то делами. — Нет. Я открыл дверь, а он шёл в этот момент возле неё, ну и в общем ударило его... — Ацуши вздохнул, в деталях вспоминая этот эпизод своей жизни. — Да? Какой ужас. Но ты не подумай, я считаю, что ты не виноват, — с сочувствием сказала Кёка. — Кстати, вон он, — рискуя всем, он всё-таки указал пальцем на спокойно сидящего человека, которого сегодня "прихлопнул". Он сидел и листал тетрадь, слушая музыку в наушниках, поэтому вероятность того, что он опять очень вовремя и удачно повернётся, была крайне мала. — Он? — переспросила Изуми, повернувшись в сторону этого парня, — Ты с ним не знаком? — Нет, познакомиться так и не удалось, — Ацуши снова вздохнул, но уже тяжелее. — Я знаю его, — она повернулась обратно к Накаджиме, — Это Акутагава Рюноске, мы из одной области. Правда лично я с ним не общалась, но мы часто пересекались.       Ацуши удивился. От Кёки нужной ему информации он точно не ожидал, поэтому мысленно обрадовался, что всё же рассказал. — А что ты о нём знаешь? — перейдя на нормальный тон спросил он. — Не так уж много. Мы учились вместе в старшей школе, и когда на него не посмотри, он всегда был один. Хорошо учился, но почти не участвовал в школьной жизни, — Кёка приставила указательный палец к губам, вспоминая, — Моя подруга Хигучи была влюблена в него, но так и не призналась. Слишком боялась грубого отказа, хотя груб он бывал не так часто, лишь тогда, когда кто-то по-настоящему его раздражал. Ну, как мне казалось. — Очень подходит ему... Стоп, — осознание пришло не сразу, а как только пришло, так Ацуши тут же и поник. Заводить себе неприятелей в самом начале учебного года не входило в его планы, да и в целом он старался не заводить их. Но в его жизни всегда всё шло не по плану, поэтому очередная неудача уже не сильно удивляла его.       Пара началась, преподавательница с тёмно-фиолетовым каре, в халате врача, вошла в аудиторию и быстрым шагом прошла к преподавательскому столу. В её волосах красовалась заколка с сверкающей золотой бабочкой. Поздоровавшись с студентами, она начала объяснять тему. Ацуши наблюдал за её элегантными движениями, она буквально излучала грацию. — Красивая, правда? — прошептала ему Кёка, любуясь женщиной. — Да... А почему она в халате? — тем же шепотом спросил он.       Их шептания были услышаны, преподавательница, стоявшая до этого к ним спиной, и что-то чертившая на доске, сейчас повернулась и устремила на них свой взгляд. — Молодые люди, попрошу оставить ваши разговоры на потом, — её бархатный голос разливался по аудитории эхом. — Извините, Йосано-сан, — ответила Кёка, смотря на неё с таким же влюбленным взглядом.       Акико удовлетворённо кивнула и вернулась к изображению человеческого сердца. Мел под её пальцами тихо поскрипывал, белая пыль сыпалась от трения о доску. Словно дождь из миллиона маленьких звёзд она падала на пол. За окном пели птицы, полосы солнечных лучей пробивались между щелями жалюзей и ложились на пол, стол, лица студентов. Этот ВУЗ был одним из лучших в городе, так как построен был относительно недавно и имел опытных и профессиональных преподавателей. Ацуши очень хотел поступить сюда, поэтому как только заселился в общежитие, был каждый день одним сплошным комочком радости. Такое его приподнятое настроение было заразительным для его сожителей. Их небольшая комната всегда была наполнена приятной атмосферой, Ацуши буквально радовался каждой мелочи.       Но у каждой медали есть две стороны. Как и упоминалось ранее, Ацуши имел некоторые проблемы с психическим здоровьем. Он был сиротой, и всё своё детство и юношество провёл в приюте, где обращались с ним, мягко говоря, бесчеловечно. Директор постоянно говорил ему ужасные вещи: "Ты ничтожество, и всегда им будешь." "Твоя жизнь не стоит ничего, твоё рождение было ошибкой." "Поступить в университет? У тебя не получится, ты вообще понимаешь, кто ты такой?" "Ты не имеешь права плакать. Плакать могут только дети, у которых есть родители."       Когда он первый раз переодевался в одной комнате со своими соседями, он забылся, и беседовал с ними о чём-то, повернувшись лицом. Они увидели его шрамы. — Ого, где это ты так? — спросил удивлённо Мичизо, который никогда не видел ничего подобного.       Ацуши опустил взгляд на свои уродливые раны, которые, казалось, ему поставили только что. Он словно ощущал ту боль снова. Книга, которую он не убрал после чтения, пол, который он забыл подмести, посуда, которую он не помыл вовремя — всё это могло стать поводом вновь до полусмерти избить его или обжечь.       Ацуши не хотел всего этого, но выбора у него не было. Снова и снова он терпел удары плетью и ожоги раскалённым металлом. Кожа от ударов начинала кровоточить, а ожоги никак не хотели заживать. Способов наказаний директор знал много, и Ацуши помнил каждый.       Каждое слово навсегда засело в его мозгу, и эти слова, сказанные ему, понемногу становились его собственными. Он не заметил, как начал ненавидеть себя, своё существование. Его проступки уже не казались ему незаслуживающими наказания. Наоборот, теперь сама его жизнь должна была быть одним сплошным наказанием. — Да так, — он надел футболку и посмотрел в окно пустым взглядом, — Остатки прошлого.       Из воспоминаний его вывела Кёка, заметив, что выражение лица соседа поменялось. — Всё в порядке? — девушка, что сидела рядом с ним, сейчас заглядывала ему в лицо, пытаясь найти там объяснение такой резкой смене настроения. — Да, всё отлично, — он тут же привёл своё лицо в порядок, и стал непринуждённо листать тетрадь, которая была вообще не по нужному предмету. — Ты можешь поделиться со мной, если тебя что-то тревожит, — Кёку таким трюком было не провести, поэтому она положила свою руку на его плечо и подбадривающе улыбнулась. — Всенепременно! — Ацуши тоже натянул улыбку.       Нет. Он никогда не будет жаловаться кому-то. Он не достоин того, чтобы его кто-то слушал или поддерживал. Таким должны заниматься родители, которых у него не было. А значит он до последнего будет нести всё в себе, делая вид, что с ним всё нормально.       Пара закончилась, студенты собирали свои вещи и направлялись в следующую аудиторию. Ацуши тоже встал, накинув рюкзак на плечо. Они с Кёкой прошли уже половину пути к выходу, как он бросил взгляд на Акутагаву. Не думая ни о чём, он сказал Изуми: — Ты иди, я догоню, — и быстрым шагом направился к нему.       Парень складывал тетради в рюкзак, когда к нему подошёл Ацуши, растерявший по дороге всю уверенность. Акутагава поднял на него глаза, и его спокойствие куда-то улетучилось. — Привет, — медленно начал Накаджима, внутренне сжимаясь от его взгляда.       В ответ молчание. Он просто продолжил собираться, не обращая внимания на него. — Я хотел извиниться за то, что случилось сегодня утром... — продолжал Ацуши, уже мысленно проклиная свою импульсивность. — Извинения приняты. — он даже не посмотрел на него, просто надел рюкзак и обошёл его, направляясь к выходу.       Ацуши решил, что если позориться, то до конца. Поэтому побежал вслед за ним, говоря: — Меня зовут Ацуши Накаджима, а тебя? — Зачем мне представляться? — в голосе Акутагавы слышалось раздражение, он по-прежнему не поворачивался к Накаджиме. — Ну, это... Может сама судьба захотела, чтобы мы познакомились? — неловкость Ацуши вышла со свои пределы, он почувствовал себя парнем, который пытается подкатить к незнакомке, да ещё и несёт полнейший бред. — И поэтому ты сначала врезаешься в меня, а потом сносишь дверью? — он всё-таки повернулся, злобно на Ацуши уставившись. — Прости, я правда не специально, — у него забегали глаза, рассматривая всё вокруг, лишь бы не встречаться с взглядом Рюноске.       Они стояли в дверях аудитории, и Акико услышала их разговор. — Что у вас такое? — спросила она, сидя за своим столом. — Ничего, мы уже уходим, — ответил Акутагава и вышел в коридор.       Ацуши поспешил за ним, так же шагая хвостиком позади. Он сейчас и сам не понимал, что делать дальше, но почему-то твёрдо решил убрать негатив между ними. Только получалось пока что всё наоборот. — Не ходи за мной, — Рюноске остановился, и уже спокойным тоном сказал Ацуши. — Я хочу... Подружиться с тобой? — в лоб сказал он, закусив губу так сильно, что она начала пульсировать. — Зачем? — Просто так... — Мне не нужны друзья. — Ну пожалуйста! Я смогу стать тебе хорошим другом! — Если я поведусь с тобой, ты меня, того и гляди, убьёшь случайно. — Нет, я буду аккуратнее. — И с чего мне верить? — Честное слово! — Ацуши положил правую руку на сердце, сделав серьёзный вид. — Какая мне от этого выгода? — теперь Рюноске просто не понимал, чего хочет от него этот странный парень, — Да даже если она и есть, у меня нет желания водиться с тобой. — Я... я... У меня есть красивая подруга!       Эту фразу Ацуши сказал пожалуй слишком громко, все, кто был в коридоре, обернулись на него. По толпе пронеслись смешки, многие начали улыбаться. Одна секунда и все снова пошли дальше. Акутагава смотрел на него прожигающим взглядом: — Ты идиот? — Да... видимо, идиот, — щёки Накаджимы стремительно набирали цвет, он опустил взгляд, — Ладно, извини.       Он уже собирался уходить, как его остановил голос Рюноске: — Допустим. Меня зовут Акутагава Рюноске. И запомни, если ещё хоть одна раздражающая вещь от тебя, или ты снова решишь меня чем-нибудь прибить, снесу голову, — сказал он и пошёл в аудиторию.       Ацуши остался стоять на месте, не понимая, как реагировать на это. С одной стороны он добился цели — они больше не враги. А с другой... он не собирался всерьёз становиться его другом. Но если задуматься, что в этом плохого? Грубые или обидные слова он слышал всю свою жизнь, не привыкать. А значит, можно попробовать?       Хорошо. Посмотрим, что из этого выйдет.