Валентинка для Шиничиро

Дарить валентинку четырнадцатого февраля тому, кто тебе нравится — очень волнительно. Дарить ее человеку твоего же пола волнительно вдвойне. А если этот человек старше почти на десять лет — это страшно и странно. Акаши неловко переступает с ноги на ногу, чешет затылок и смотрит вниз, пока старший брат лучшего друга с интересом вертит в руках врученную красную бумажку. Хоть она и была сделана немного криво, совсем неоригинально, Харучие постарался на славу. Днем ранее он вырезал, расписывал и придумывал слова, предвкушал и очень волновался. А сейчас и вовсе хочет провалиться под землю, чувствуя, как его макушку сверлят темные глаза Шиничиро. Однако тот все понимает, и ни в коем случае не собирается смеяться даже такому жесту. Все-таки старшему из семьи Сано еще никто и никогда не дарил валентинок, а этот мальчик так заморочился, да еще и набрался смелости, чтобы лично подойти и трясущимися руками отдать открытку. — Спасибо, Хару, мне очень приятно, — мягко улыбнулся Шиничиро, когда пришел в себя и разобрал корявые иероглифы. Глаза Санзу засияли. Есть! У него получилось! — Но, понимаешь, это нужно дарить девочкам, но никак не мне. — Ну и что?! — возмутился и скрестил руки на груди, — Какая разница, если я так захотел?! — Точно, прости-прости, — потрепал парня по коротким белым волосам, — просто у нас не принято так, ты же знаешь. О безопасности Акаши прекрасно знает. Своими глазами он видел, как досталось парню из его школы, когда тот прилюдно пошутил гейскую шутку. Зрелище не из приятных. — Но ты же никому не расскажешь? — наивно спросил он. — Нет. О, Бог мой, конечно, не расскажу! — успокоил Сано, — Ты кому-нибудь из парней еще дарил такое? — Нет, только тебе. — Вот и правильно. Я-то пойму, но неизвестно, как бы отреагировали другие. Тебе нужно быть с этим поосторожнее, понимаешь? — Да. Они немного помолчали. — И давно ты понял это? Что тебе нравятся парни? Уже пробовал с кем-то встречаться? — начал расспрашивать Шиничиро, в голове уже заготавливая план, чтобы увести мальчика с темы. — Мне не нравятся остальные парни, — сжал кулаки и громко выпалил — Мне нравишься только ты! Шиничиро чуть на жопу не сел от такого громкого повторного заявления. Да уж, дела… Он всегда догадывался, что маленький Харучие видит в нем старшего брата, который был рядом гораздо чаще, чем постоянно пропадающий на работе Такеоми, но такого не ожидал. Он терпеливо вздохнул, опустился на корточки, так, чтобы быть не на одном уровне с лицом Акаши, а чуть ниже него. — Хару, я очень ценю твои чувства. Но ты уверен, что это именно симпатия? — Да, уверен. — Я, конечно, понимаю, что когда я помог тебе, ну, тогда… Вызвал у тебя определенные ощущения. Может быть, ты их путаешь с благодарностью, но не стоит этого делать. Я уже не раз извинялся за своего несносного младшего, черт, я никогда не был так зол на него, когда он сделал это с тобой! — Шиничиро немного нахмурился, когда вспомнил тот самый день, — Я никогда не мог бросить тебя одного, никто бы не смог на моем месте. Поэтому я отвез тебя в больницу и был рядом с тобой. Не мог по-другому. — Я уверен, что я не путаю. Ты очень красивый… — залился краской и опустил голову. — Спасибо, — неловко поблагодарил Сано и потерял дар речи. Акаши набрался смелости, нервно сглотнул и посмотрел Шиничиро в глаза. Все-таки есть у этой семейки одна привлекательная черта на всех — бездонные темные глаза, такие завораживающие. Легкий чмок ложится на острую скулу, губами Харучие на секунду ощутил горячую кожу и прядь волос, которая вечно лезет на красивое любимое личико и закрывает его. Хотелось бы посмотреть на этого парня с заколотыми и полностью убранными волосами. — Давай встречаться? — робко спросил Акаши. Шиничиро до сих пор не верит, что это не сон: младший брат лучшего друга действительно говорит и предлагает ему такое. Конечно же, он дорожит Санзу, в первую очередь как названным младшим братом. Сано тяжело вздыхает, параллельно думая, как же помягче объяснить все мальчику и при этом не разбить его хрупкое, уже потрепанное прошлым сердце. — Ты же понимаешь, — осторожно начал он, — Что между нами такая разница. Не думай, что я обесцениваю твои чувства, нет, ни в коем случае, — положил руку на маленькое плечо, — Ты очень симпатичный, но ты еще мал. Я также буду находиться рядом, мы можем гулять с тобой, когда ты захочешь, если что, ты всегда можешь прибежать ко мне. И я всегда приду к тебе на выручку. Я не отказываю тебе, я говорю, что ты должен подрасти, и мы должны с тобой подождать. Такой ответ устроит? Акаши и не ждал положительного ответа, это было бы глупо. Однако он не думал, что с ним будут так мягко обращаться, но Шиничиро сказал, что будет рядом, ничего не изменится даже после такого, как казалось Харучие, нелепого признания, а это самое главное. — Да! — улыбнулся мальчик. Он продолжил с неким восхищением смотреть на Сано какое-то время, пока тот не вытянул вперед руки в приглашающим жесте. — Чудо ты. Иди ко мне. Харучие с удовольствием нырнул в сильные объятия и уткнулся носом в чужую шею, едва заметно вдохнул естественный запах. Тепло и безопасность окутывают со всех сторон, ему никогда, никогда не было так хорошо и легко… — Может быть, ты перерастешь эти чувства, — Шиничиро пожал плечами, продолжая гладить Санзу по спине, — Дети часто испытывают симпатию к тому, кто оказал даже небольшую помощь. — А вот и не перерасту! — проворчал Харучие и крепче стиснул Сано в объятиях. — Ну, ты же не можешь заранее знать, что будет, — все-таки рассмеялся парень, — Эй, полегче, задушишь же! Хару улыбнулся еще шире и ослабил хватку. — А до какого возраста я должен дорасти, чтобы ты тоже влюбился в меня? — Хотя бы через годика три-четыре. Нельзя говорить точно, все индивидуально, но тогда ты уже точно сможешь осознавать себя и свои чувства гораздо лучше. — Я понял! Ну вот, а теперь осталось просто подождать. Четыре года — это разве срок? Дни и сейчас-то пролетают незаметно, а Харучие слышал, что чем старше становишься, тем быстрее идет время. Но ведь тогда получится, что и дни, когда они с Шиничиро будут встречаться, будут быстро заканчиваться. Но мальчик решил пока об этом не думать. Вместо этого он серьезно посмотрел на Сано, погладил того большими пальцами по лицу. Он уже который раз для себя отмечает, что Шиничиро зря комплексует из-за торчащих ушек, они ему очень и очень идут. Это мило. Харучие не отказал себе в том, чтобы пальчиками потеребить мочки, на что получил лучезарную, такую ослепительную и искреннюю улыбку в ответ. Маленькие коленки задрожали от одного только желания прикоснуться к этим пухлым губам. Он сделал глубокий вдох перед тем, как приблизиться и неумело тыкнулся в них. Шиничиро остолбенел. Он ни разу в жизни не целовался, так что сам понятия не имел, как вообще реагировать на такой жест, да так, чтобы не ранить Харучие и сгладить обстановку. Теплое мальчишечье дыхание опаляет раскрасневшееся лицо, и Сано взмолился всем высшим силам, чтобы никто не увидел сие зрелище на заднем дворе. Он мягко взялся на узкие плечи, уже хотел было легонько отстранить замечтавшегося мальчика от себя и еще раз объяснить ему все, но Акаши воспринял сильные ладони по-своему. Всего лишь пара неумелых движений, и Харучие обхватил нижнюю губу Сано своими и пососал, втянул ее в себя на пробу: он видел, в фильмах люди целуются именно так, а потом и осторожно лизнул Шиничиро в уголок рта. Сано на инстинктивном уровне сделал всего лишь пару движений, пока его мозг бил тревогу и заставлял тотчас побежать к психотерапевту, а еще лучше — к психиатру. Не сказать, что ему неприятно, нет, но начавшиеся просыпаться чувства к ребенку, действительно ребенку наводят настоящую панику и больно бьют по совести. Харучие отстранился сам через несколько секунд и, пока не успел свалиться в обморок на месте, убежал в дом, оставив Сано в замешательстве. Тот продолжал какое-то время сидеть на коленях, моргать и смотреть куда-то на асфальт, пока его сознание вопило. «Поцелуи ведь всегда приятны, неважно, кто тебя целует. Просто мальчик заигрался и не смог удержаться от того, чтобы не попробовать» На губах оставалось легкое послевкусие вкуса и запаха Санзу. Такеоми точно слету прихлопнет Шиничиро, если узнает. «Нет, старик, он же тебе как братик! Ты гребаный педофил!» Да уж, нужно быть осторожнее ему. Как старший он должен чаще напоминать Акаши о том, чтобы он не расстраивался и не чувствовал себя отвергнутым, и уж тем более никому не рассказывал о случившимся. Кряхтя, Сано поднимается на ноги. — Мда, я точно сяду.