Последний Ромео

Говорят, чужие дети растут быстро. Что ж, пожалуй, так и есть. Только вчера ещё, казалось, бабуля Фиона меняла пелёнки Фесты и Фаины, играла с ними с прятки и жмурки и рассказывала истории из своей жизни. А посмотришь внимательнее - девочки-то уже и не девочки совсем! Они, как весенние цветы, расцвели и похорошели, в общем, стали настоящими девушками. Феста как в детстве была бойкой и смелой, так такою и оставалась и сейчас. Весёлая, хитрая, слегка даже наглая - её характер соответствовал внешности. Курчавые рыжие волосы, зелёные глаза с искоркой, янтарное платье, надетое поверх упругих грудей и подтянутого тела — всё это делало Фесту ещё больше похожей на лисичку. Красота стала смыслом жизни Фесты. И речь не только о её личной красоте: девушке приносило огромное удовольствие делать что-то прекрасное своими собственными руками. В детстве, например, она часто воровала у соседей с огородов репку, но она её не ела. Феста крала только декоративные корнеплоды, у которых среди ботвы были бутоны роз и тюльпанов, и плела из них венки или связывала их в букеты. Взрослые, конечно, ругали её, но и очень восхищались рукоделием девочки. Не могла этого не замечать и мать. Фрида, видя как её старшая дочь любит что-то делать своими руками, решила по уже семейной традиции передать свою мастерскую Фесте. Когда та стала совершеннолетней, сапожница стала постепенно приучать дочь к своему ремеслу. Начала Феста бодро: в лавке появились башмаки и сапоги с необычными шпорами и бляхами. На одном шпора была в виде дракона, на другом - в виде цветка, а на третьем и вовсе красовался жаворонок. Однако дальше золотых бляшек дело не пошло. Как Феста ни старалась, но толстая кожа и грубая подошва ни за что не хотела подчиняться её нежным ручкам. Она билась днями и ночами, но даже хлипкий шлёпанец у неё не выходил. Так это бесило девушку, что в какой-то момент она даже твёрдо решила сжечь всю мастерскую дотла. Благо, тогда ещё рядом была бабушка. Когда Феста пришла домой с полной канистрой бензина, бабуля Фиона спокойно взяла её из рук девицы и отставила в угол. Девушка уже было схватила канистру назад, но бабушка тихо протянула ей руку с чем-то золотым. В кулаке старушки была одна из самых первых бляшек Фесты - позолоченная репка с бронзовой ботвой. — Красиво... - лишь прошептала она, и на Фесту будто снизошло озарение. Так сапожная мастерская Фриды превратилась в ювелирный салон Фесты. Красивая, весёлая, трудолюбивая - у такой девушки просто не могло не быть парня. Однажды, прогуливаясь по парку, Феста увидела, как на лавочке сидел голубоглазый паренёк и рисовал что-то непонятное. Когда девушка подошла поближе, художник в пару мазков закончил своё произведение и гордо показал ей. Это была не просто картинка - это был шарж, и - о Боже - на полотне была сама Феста. Её нос был явно удлиннён, а уши заострены - шаржист сделал Фесту похожей на лису. Девушка несколько смутилась, но узнав себя... Засмеялась! Пожалуй, за долгое время она смеялась на улице не потому, что за ней следят камеры. Так она всё больше и больше стала проводить времени с Фоуксом (в именно так звали художника), а он, в свою очередь, стал помогать девушке с ведением её бизнеса. И дела, скажу я вам, были у них очень и очень неплохи. Уже сегодня с утра Фоукс чуть ли не с головой забросал Фесту своими новыми эксизами колец и брошек. — Итак, смотри, лисёнок, в этом кольце можно соединить и рубин, и сапфир. Как такой своеобразный инь-ян. Понимаешь, о чём я, да? Или янтарь... О, да! Точно. Было бы ещё здорово заманить туда комара или мошку, вот что-то такое. Быстро, мне нужен карандаш! — Хэй, волчонок, узбагойся! Ты опять перепил кофе, да? Ещё раз придёшь таким работать, я... Не знаю, что сделаю, но сделаю это! — Да-да-да-да, но ведь согласись, идея же — огонь! Кстати, кофейный порошок можно подмешать и использовать как такое чёрное золото! Как, а?! — Эх, Фоукс, ты неисправим, - вздохнула Феста, - давай приступим, у нас заказ на модное колье лежит уже 2 дня. Принеси-ка мне малахита, он там, на верхней полке. — Да, сейчас. Люблю тебя! — Хех, я тоже... Но Фоуксу не пришлось никуда идти. Откуда ни возьмись в ювелирную лавку вломился гигант в медового оттенка форме. Белые погоны, огромная кокарда, усища и лыба во весь рот - это же... — Сержант полиции счастья Франкфурт! - отрапортовал нежданный гость. — Гражданин-товарищ полицейский, - затараторил Фоукс, - я сейчас всё объясню. Шарж и карикатура - это... Это же абсолютно разные жанры живописи. Да, у кого хочешь спросите. Так что это всё клевета, ложь и провокация! — Чего? - офигел сержант, - Ваши каракули меня не интересуют. У меня важное поручение от самого короля. Сержант показал ювелирам левой рукой, чтоб они молчали, а правой стал рыскать по карманам. Поиски были недолгими. Из-за пазухи полицмейстер достал какой-то запечатанный конверт. — Вам поручается ответственная миссия. Завтра пройдёт коронация принца Феликса III, а, как известно, без короны коронация невозможна. С утра я зайду и заберу работу. Вам ясно?! — Д-да, - робко ответили ювелиры. — Отлично. Вот ваша работа, - сержант передал Фесте конверт, отдал честь и, маршируя, удалился. Минуту простояв в, мягко говоря, шоке, парочка стала радостно кричать и обниматься. — Вот это да! Офигеть! — Я просто не могу поверить. — Неужели король нас заметил?! — Ха-ха-ха, это же... Вот так да! Мам, маааам. Из соседней комнаты неспешно вышла уже пьяная Фрида (после того, как она передела ремесло дочери, она нехило так запила). — Мам, представляешь, сейчас к нам входит такой полицай, и говорит: завтра, мол, коронация, значит... В общем, мы делаем корону для принца! Аааа!!! — Ах ты моё счастье, - мигом протрезвев, Фрида начала обнимать свою дочь, - ты просто золото. Никогда бы не подумала... Я горжусь тобой! — Лисёнок, может, всё же вскроем конверт? - спросил Фоукс. — Ой, да, конечно, - ответила Феста и порвала конверт. Внутри был достаточно скудный эскиз: классическая корона с пятью зубцами. — Хм, ну... - осматривая содержимое конверта тянул Фоукс, - скучновато как-то, но если уж это указ... Хотя... — Да, вот я тоже думаю, что какая-то фигня. Может, сюда вот добавим твой любимый янтарь, а? Можем и комара туда, как ты хотел? — Не, комар в короне - такой себе знак. А вот если в янтаре будет мини-корона - вот это будет необычно! — Точно! Слушай, а может сюда ещё добавим трезубец. Ну, как бы, Феликс III. 3 зубца как раз. — Отлично. А вокруг него по периметру будут маленькие рыбки из... Из... — Чёрного кофейного золота? — Лисёнок, да ты читаешь мои мысли! А ещё... — Да, и можно добавить и... — Ну не, а вот сюда бы надо... — Да-да-да, и этого тоже! Пути творцов неисповедимы, поэтому Феста и Фоукс ещё, наверное, полдня обсуждали идеи и перерисовывали эскиз, прежде чем наконец взяться за работу.

***

В то время как Феста жила своей собственной, реальной жизнью, Фаину же до сих пор не отпускали бабушкины истории. Она уже расцвела, стала прекрасной девой с нежно-розовыми волосами и изумрудными глазами, но она всё ещё мечтала о том самом Ромео. Она видела в нём не просто сказочного принца, а настоящий идеал мужчины, и она поставила своей главной жизненной целью во что бы то ни стало найти Червового Короля! И надо сказать, что это были не пустые мечты и слова. В школе Фаина была круглой отличницей по истории Фелиции, ведь она дни и ночи листала учебники и искала в параграфах какие-либо подсказки. Но ответов было очень и очень мало — Феликс II явно постарался над цензурой учебных пособий. Фаина также посещала все экскурсии и турпоходы по Фелиции в надежде что-то раскопать, но гиды либо смотрели с недоумением, либо крутили пальцем у виска, когда слышали вопросы о розовом принце. В общем, научными методами достичь цели никак было нельзя. Поэтому оставался лишь один проверенный источник информации - бабушка. До совершеннолетия Фаина практически всё свободное время проводила вместе с нею. Бабушка с внучкой любили гулять по городу, и когда бабуля Фиона видела какое-либо знакомое ей прежде место, она тут же сообщала об этом. К примеру, идут они, а бабуля и говорит: — Здесь когда-то была кондитерская. "Сладкий Карамео" называлась. Ай, какие тут леденцы делали, ух! - и указывает на лавку бондаря. И ведь Фаина слушает, и бежит скорее искать в бочках хоть какой-то след, вкус или запах тех самых леденцов. Так бы и проходила жизнь Фаины, но вот она уже и выросла. Мать было пыталась приучать её к своему ремеслу, но всё же в Фесте она видела больший потенциал. Но без дела девушка не сидела. Бабушка, пусть и была ещё бодрой и свежей, но и она уже была не той, что прежде. Согласно новой пенсионной реформе, бабуле предстояло переехать в дом престарелых. Внучка, безусловно, скучала по бабушке, потому она довольно часто её навещала. Дальше–больше: постепенно Фаина стала общаться и с другими старичками и старушками, сближаться с ними, и среди них, к тому же, нашлось и немало веронок. А они-то уж точно знают про Ромео ещё больше! Так что девушка вскоре приняла ответственное решение и начала работать сиделкой в доме престарелых. Дом престарелых номер 5 был в Фелиции самым новым, а потому ещё не был так сильно заполнен. Из обитателей там было трое дедушек и пять бабушек, и 4 из них, включая Фиону, были родом из Вероны. Тем не менее,сегодня вечером старики шумели на всю Ивановскую. — Хочу есть! — Фофелия, опять ты стащила мою челюсть! — Где мой слуховой аппарат? — Да вот он, на кресле валяется! — Ась?! Не слышу, аппарат потерял. — Ай, да иди ты к чёрту, Фтор! — Фаина, быстрее, горшок мой неси, я со своими ножками не добегу. Ой, ой. А Фаина уже тут как тут. Да, порой пожилым действительно нужно даже больше внимания, чем маленьким детям. День деньской Фаина бегала с утками, стригла ногти бабушкам или пережёвывала еду за них, но её это ни капли не смущало. Помогать этим приятным людям — нескончаемое удовольствие. — Хэй! Хэй, старые! - звал старушек дедушка Фаргус. Ноги ему уже лет 5 как отказали, но он не унывал и старался жить обычной жизнью. Вот и сейчас он как ни в чём не бывало читал газету. - Слухайте, что в газете пишут! Во, статья, называется "Реквием"! — Рек-ви-ем? Что такое реквием? - спросила бабушка Фрося, единственная из бабушек, что была коренной жительницей Фелиции. — Это произведение такое, на похороны играют, - объяснила Фросе бабушка Фездемона (да-да, та самая, что была вместе с Фионой в первые из дни в Фелиции). Но дед Фаргус перебил их: — Короче, слухайте. "Как известно, в Щитопии проблема высокой смертности заметно обострилась в последнее время. Щитопийский музыкант Забрало придумал способ, как сократить в стране количество кладбище. Вместе со своими ассистентами они научились превращать прах умершего в музыкальную пластинку. При этом на неё можно записать до 10 различных песен и мелодий. Пенсионеры Щитопии активно составляют плейлисты для своих будущих пластиночек." О как! — О, а вот это вкусно, - заговорил дедушка Фтор, нашедший-таки свой слуховой аппарат, - вот бы у нас такую штуку сделали, а? — Ха-ха, да, - подтвердил Фаргус, - но, если что, отошлите мой прах в Щитопию. И поставьте мне" Августина". На пластинку-то. — Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, - стала напевать Фездемона и вдруг сменила тему, - ой, помню, как под эту музыку впервые произошла моя утеха с принцем Ромео... Фаина уже тут же навострила уши: — Ой, расскажите, расскажите! — Ишь ты какая! Фаина, душка, да тебе б самой пора бы утехами заниматься. А ты всё с нами, со стариками, сидишь. — Да ладно, баб Фездемона, мне это только в радость. Так что там с Ромео? — Да что-что. Лежу я себе, никого не трогаю. Слышу - мотив знакомый. И тут, откуда ни возьмись вылазит негр. Ну, это я так подумала. А то принц весь в саже вымазался для роли Отелло. Вот он как наскочил на меня, да как начнёт душить (понарошку, конечно) и всё приговаривает: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?!". И вот... Закрутилось всё, завертелось... — Эх, девочка моя, - подключился к беседе дед Фунтоломью, - вот я не пойму, что ж ты всё за Ромео так цепляешься? Ну даже если он живой, то он же такой же старик, как и мы! — Фунтик, не говори так, - ласково возразила деду бабушка Фапунцель (Да, именно так. Всем паспортным столом ржали.). – Ромео — святой, он никогда не состарится и будет вечно молод! — Вот-вот, бабуля, - спокойно ответила Фаина, - потому-то и мечтаю. Такого мужчину встретить - всю жизнь без бед проживёшь. — Да ну вас. Вот мы тоже не пальцем деланы! - загордился дед Фунтик, - скажи им, Фторыч! — Ась? Кого? — Тьфу ты. Фаина, девочка, принеси-ка вон те жвачки, пока Грымза не увидела. Я Фторычу на ухо налеплю, чтоб аппарат перестал терять. Но не успела Фаина обернуться, как перед ней возникла та самая Грымза, о которой говорил старик. Толстая бабёха с вечно недовольной рожей не нравилась никому в доме престарелых даже сильнее короля. Но, что поделаешь, начальство всегда такое. Но несмотря на свои насупленные брови, Грымза пришла с хорошими новостями: — Ну что, господа пенсионеры, радуйтесь. Завтра коронации Феликса III. Все приглашены... — Погодите-ка, погодите, Фенимора Фроловна, - перебила её Фапунцель, - то есть Феликс II подал в отставку? — Ой, бабуль, пойдём-ка лучше отсюда, - прошептала Фаина своей родной бабушке, предчувствуя недоброе. — Да ладно, внученька, я уж привыкла. Хоть настроение подымется. А бабки с дедами наперебой стали галдеть и возмущаться: — Ну наконец-то этот хмырь уйдёт! — И поделом ему! — А я всегда говорил, что его час уже близок! — Ёшкин дрын, вот Феликса I на него нет! — Ремня ему б! На горох бы поставить в угол! — Надеюсь, принц не подведёт. — Да юнец-то славный малый, а вот папаша его! Ух! — Да чтоб он сдох, гнида желтож... — Так, а ну цыц! - завопила Грымза на стариков и тут же накинулась на Фаину, - А ты чего стоишь столбом?! За что тебе деньги плачу?! Иди успокой их сейчас же! — Ой, да, Фенимора Фроловна, уже, да, - заторопилась девушка и побежала в соседний зал. В этом тёмном закутке располагалась своеобразная библиотека. Каждая из веронок при побеге из страны прихватила одну-две книги из местной библиотеки. (Стоит ли говорить, что все книги были под авторством Ромео?). В большинстве своём книжки сохранили свой внешний вид, и вместе с другим имуществом они перешли в культурный фонд дома престарелых. По счастью, Фаина достала самую любимую книжку всех стариков - "Унесённые принцем". Потихоньку идя с библиотеки в зал, девушка сквозь гул читала: "Смеркалось. Розовый закат пылал пожарищем на уже тускнеющем небе. В воздухе здесь и там пахло только зацветшей лавандой. Жули, засмотревшись на чудо природы и надышавшись приятными ароматами совсем не заметила, как домой вернулась её мама." Это был всего лишь первый абзац большого романа, но стариков он усыпил быстрее, чем сказка усыпляет малышей. И ворчун Фаргус, и гордец Фунтоломью, и серьёзная Фездемона - все пенсионеры ушли гулять в царство Морфея. Только бабуля Фиона разве что не спала, оттого, наверное, что именно она принесла эту книгу в библиотеку. — Ух, ну наконец-то успокоились! - вздохнула с облегчением Грымза. И снова обратилась к Фаине, но спокойнее, - Слушай, завтра коронации. Всё королевство созовут. Знаешь, хотелось бы провести этот день с семьёй, с мужем, а не с этими старпёрами. А ты их, вроде, любишь, так что отведи их на праздник, проведи там с ними время. Я заплачу, премию дам. — Не беспокойтесь, Фенимора Фроловна, - робко ответила девица, - я отведу, отвезу их. Всё будет в лучшем виде. — Отлично. Тогда... За работу! Старики без своих уток нормально не поспят! — Уже несу! К тому времени пока Фаина принесла каждому горшок, Грымзы уже и след простыл. Когда девушка стала подкладывать сосуды под стариков, она заметила, что её собственная бабушка не спит. — Бабуль, а ты чего не спишь? — Да так, дорогая, знаешь, воспоминания нахлынули... Вроде морщинок или складок у меня нет, вроде выгляжу юной, а уже ведь не та, на самом-то деле. Мы с тобой, Фаиночка, две мечтательницы, всё горюем по Ромео... Хех... — Знаешь, бабуль, а вот у меня какое-то предчувствие... Не, не подумай. Приятное предчувствие. Как будто завтра всё изменится к лучшему. — Да, часто я слышала, хвалят нового принца. Что ж, скоро мы увидим каков он в деле. Ой, что-то я прям как белая белая ворона. Почитай-ка и мне что-нибудь на сон грядущий. Только не "Унесённых принцем", нет. — Может, "50 оттенков розового"? — Давай. Внучка уселась на табуретку, заботливо поставила горшок под кровать бабули и начала читать: "Как же всё-таки прекрасно утро! Солнце только-только взошло, а в городе уже кипела жизнь. Ранние пташки даже не поспевали за людьми. Оно и понятно - скоро праздник..."