Ковьелло: песнь первая

Госпожа вернулась сегодня перед рассветом. Конечно, Сергей не стал за ней следить, у него после недавнего казуса с письмом и документами и так были многочисленные проблемы, которые необходимо было решить, однако это не остановило его от некоторых мер предосторожности. Он попросил Жаня проследить, чтобы все сегодняшние патрули Миллелитов не поднимали особого шума, если они что-то найдут. К счастью, ничего не произошло, поэтому Сергей не очень волновался, когда госпожа переступила порог своей квартиры. Да, он и правда поджидал ее в гостинице, предоставленной Фатуи, потому что переживал, что начальница не просто так задерживается, но увидя ее, уставшую и бледную, похожую на ходячий невыспавшийся труп, ему стало внезапно очень жалко. Она вошла к себе, не потрудившись даже закрыть за собой дверь, и рухнула на кровать. Не стала раздеваться, не стала разворачивать одеяло. Она просто уткнулась щекой в подушку и повернула голову в сторону стены. Ее руки безвольно упали по бокам, ноги просто лежали, будто она была парализована, и именно так она провела несколько минут. В тишине, в комнате, где стоял Сергей. Сергей вздохнул. На часах около трёх, госпожа не спала с шести. Он осторожно снял сапоги, поставил их у входа, перед самым ковром, и подошёл к шкафу. Неприлично, но что поделать? Там он нашел какую-то лёгкую рубашку, которая однозначно была великовата госпоже. Внизу, на самой нижней полке, лежала расческа. Сергей перевел взгляд на ее голову. В принципе... Расческа не понадобится. Что ж. Агент притворил дверцу шкафа, отошёл к входной двери и затворил ее. Раздался жуткий скрип, Сергей обернулся на госпожу, но та не двинулась даже. Наверное, уснула. Если ее сейчас будут тормошить, то она не особо заметит. Сергей подошёл к кровати, чуть потряс госпожу за плечо, но она не отреагировала. Просто лежала, в полу-сумерках не было видно, закрыты ее глаза или нет. Сергей осторожно погладил ее по голове. Она и правда была совсем, как его сестра. Правда немножко более жестока, но это все шло от того, что с ней случилось. Сергей никогда не любил оправдания, но он сам видел ее изорванное в клочья тело, сам видел красные руки, которые никогда ей не принадлежали. Каждый из тех, кто служил ей до него, боялся - она была уродлива и, по слухам, безумна настолько, что сожжёт каждого, кто посмеет с ней заговорить. Пока господин Дотторе носил маску, позволяющую видеть только его губы, эта девочка просто не обращала внимания на такие мелочи. Она смотрела на каждого своими выцветшими глазами, хмуро выглядывая достоинства агентов. Сергей помнит все это, словно прошел лишь день или два. Нет, пробежали годы, а ненависть слуг к ней так и не утихла. И если бы его сестра оказалась на ее месте... Сергей боялся представить, что бы могло с ней случиться. Он вздохнул. Слегка погладив ее по плечу, он перевернул ее на рубашку, чтобы было удобнее одеть. Сначала застегнул пуговицы, затем стянул лиф до живота. Все это он уже проделывал, когда Надя приходила домой вусмерть пьяная. Иногда его раздражали эти извечные сравнения, но... Он же был братом. Для него, наверное, опека - слишком привычное дело. Он осторожно расстегнул сапоги, чтобы не сломать молнии, и поочередно снял их. Только вот, когда он поставил их там же, где стояла его обувь, он заметил в предрассветной мгле, как на его ладони осталось что-то чёрное. По спине пробежал холодок, но он отринул все эти беспокойства, возвращаясь обратно к кровати. Расправившись со штанами, расстегнув и полностью сняв лиф, он отбросил одежду на стоящий где-то в отдалении стул и приподнял госпожу, чтобы достать снизу одеяло. Не удивительно, что она была такой лёгкой. Для своего возраста она была слишком худой (что местные секретарши называли "стройность"), и совсем низкой, предпочитая каблукам подошву армейских ботинок. Сергей чуть откинул одеяло, положил госпожу на кровать и укрыл ее. Последним, что он сделал, было осторожное движение, чтобы распустить ее волосы. Наверное, после целого дня со своим высоким хвостом, у нее болела голова. Сергей вздохнул. Он быстро поднял брошенные к стулу вещи, чтобы проверить: черная ткань штанин действительно была испачкана, если не сказать "пропитана", чем-то темным. Что ж, он бросит это в прачечную... А сапоги можно будет завтра пройти мокрой тряпкой - им точно ничего не будет. Тогда Сергей развернулся, подошёл к двери и медленно обулся. Он тоже устал и хотел спать. - Серёж, - вдруг раздалось с кровати. Агент вздрогнул и поднял голову. Сейчас он был без маски, потому что ночью обычно использует невидимость, поэтому его голос не был изуродован механическим приспособлением: - Да. Но госпожа не ответила. Если честно, она звучала очень сипло и ещё более убито, чем когда на него ругалась после их небольшого путешествия. Сергей подумал, что госпожа снова заснула, поэтому тихо развернулся на носках, чтобы выйти, но он только успел схватиться за дверную ручку, когда она слабо продолжила. Да, ее голос было настолько сиплым, словно она очень долго кричала. - Сядь, пожалуйста. Сергей качнул головой. Он подошёл к кровати, чтобы было лучше слышно, и слегка присел на самый краешек. Он тоже устал за сегодня, как устает обычно, но, почему-то казалось, сегодня ведь был вполне себе спокойный день? Раньше у госпожи были дни намного более тяжёлые в плане работы. Так почему же она сейчас такая потрепанная? Сергей вновь посмотрел на свою руку. На ней были черные разводы того, что он стер об свои штаны. Агент был уверен, что как только зайдет в ванну, чтобы помыть руки, то увидит, что это кровь. Откуда на штанах госпожи кровь? Не ясно. Однако, Сергей был уверен, что Миллелиты точно закроют на это глаза. - Скажи мне, как единственный более или менее преданный мне человек, - вдруг произнесла она. Но слова, вылетавшие из ее рта, были кривыми и сливающимися в один непонятный звук, будто она была пьяна. - что происходит вокруг меня? Сергей в ступоре гладел на нее. Она лежала с закрытыми глазами - теперь это было уже отчётливо видно, - все так же повернувшись лицом к стене. Он сам ее так положил. Однако, своим молчанием он заколачивал в свой же гроб гвозди. - Все хорошо, госпожа, - попытался улыбнуться Сергей. - Посиди со мной, - протянула она, будто не ее губы только что задали столь важный вопрос. Будто и не важный. Сергей неслышно усмехнулся. - Я не могу. Я хочу спать, госпожа. - Госпожа-госпожа-госпожа... как вы меня все достали... - эти сонные пробелы в словах вызывали умиление. Да. Во время рассвета только можно было увидеть, как госпожа становится настоящей. Маленькая и капризная. Сергей всё-таки посидел с ней ещё совсем чуть-чуть, подождав, пока выровняется ее дыхание, и только затем выпрямился и вышел, закрыв за собой дверь. Занимался рассвет. *** Если честно, в Ли Юэ были просто очаровательные фарфоровые изделия. Чашечки без ручек, чайнички, маленькие вазочки и фиалочки для какого-нибудь мондштадского варенья. Для Ковьелло это было чем-то на уровне фантастики. Все эти узоры, великолепие тонких линий, проведенных рукой мастера. Блеск и ни единого неправильного пятна. Ковьелло разглядывала небольшую чашку и боялась случайно к ней прикоснуться: под ее тяжёлой рукой все могло треснуть и рассыпаться. От мимолётного касания этот хрупкий предмет мог пойти паутинкой сколов и трещин, и тогда рисунок был бы испорчен, а очередная симпатичная вещица отправилась бы в мусорку. Выкидывать что-то, что недостойно этого? Ковьелло могла бы провести стойкую эгоистичную линию, чтобы доказать, что она прекрасно понимала, каково это. Она сняла перчатки с пальцев, осторожно провела самым кончиком ногтя по белой кромке, чуть отделенной от зеленых цветов золотистым обручем. Чашка осталась цела, и только это позволило девушке взять это в руку, чтобы согреть теплом ладони и своим дыханием. Фарфор был ледяным на ощупь, он был таким хрупким... Красиво. Она готова была любоваться этим маленьким произведением искусства до тех времён, пока никто этого не видит. Может быть, все сейчас думают, что ей просто скучно, поэтому она подняла к глазам чашку. Или, что она пьёт чай. На самом деле сейчас, сидя в свой перерыв за уличным столиком, Ковьелло просто тихонечко вспоминала свой родной дом. Ей очень хотелось уехать из Ли Юэ, но она боялась, что тогда больше не увидит подобного чуда, потому что в Снежной, в родной Снежной, было очень тускло, уныло, дымно. Постоянно пахло гарью, ведь каждый дом топился печью, которые здесь использовали лишь для украшения и готовки, чашки нужны были, чтобы из них пить, а не рассматривать, а улицы украшать было бы экономически не выгодно. Разве что, высадить ещё больше елей и голых деревьев и поставить немного больше статуй и ледяных фонтанов на главной площади, как это сделали в парке. Теперь, будучи в гостях у Гео Архонта казалось, что здесь слишком хорошо. Слишком жарко, слишком красиво, слишком удобно, чтобы это было правдой. И, возвращаясь к привычным серым и тусклым, как сама Снежная, будням, ты бы постепенно забывал Ли Юэ, словно красочный сон. Все, что бы ты видел вокруг - ярко-белый снег, ярко-красная кровь, приливающая к щекам от колючего мороза, ярко-черный силуэт Заполярья. Дворец, виднеющийся издалека, да пара церквушек. Ковьелло бы не хотелось распалять себя, но она именно это и сделала. Составила себе маленький, совсем крохотный список мест, где ей бы хотелось побывать в разных землях, чтобы потом можно было вернуться и снова жить монотонно и скучно. Вот чашечки рассматривать было не скучно. Они были такими искусными, такими красивыми, что Ковьелло могла бы прочитать сюжет, выгравированный на этих стройных, совсем не пузатых боках. Предвестница поставила пустую чашечку на место и налила чай из чайничка, что стоял рядом, на подносе. Черная вода, вытекающая из носика, приятно пахла. Но чайник немного остыл, он уже не был горячим - просто теплым, оттого из наполненной чашечки совсем не шел пар. Затем она так же осторожно, стараясь не стучать по столу, поставила чайничек. Все эти действия, вполне обычные, доставляли какое-то необычное наслаждение, и Ковьелло чувствовала, как же ей нравится иногда просто посидеть в свой перерыв, которых у нее, на самом деле, не очень много, и просто наливать пахучий чай из красивого изящного чайничка в маленькую кружечку. Сзади тихо кашлянули. Знакомый тембр коснулся ушей Ковьелло, и она сразу же вернулась к реальности: - Доброе утро. - Насколько я помню, уже далеко за полуднем, - весело отозвалась она, но внутренне скривилась в отвращении. Ей пришлось напомнить себе, что она не любит людей. И пришлось напомнить себе, что Чжун Ли, все таки, именно, что человек. После вчерашнего фактического оскорбления в свою сторону, она не хотела с ним видеться некоторое время, позволяя самой себе остыть, но консультант пришел без приглашения, словно сам искал Ковьелло. - Присаживайтесь! Однако, своей неприязни к нему она не выдала. Моментально ее миловидное, совсем лиюэ'йское личико стало дружелюбным, приветливым и, словно бы, все было как обычно. Чжун Ли на это лишь кивнул, обходя столик и присаживаясь с другой стороны. - Наверное, мне следовало закрыть вам глаза, чтобы вы точно меня не узнали, - проговорил он, и его такой бархатный тон заставил сердце Предвестницы трепетать. Да, конечно, она не любила людей, но ей безумно нравились какие-то отдельные чисто человеческие части: глаза, голос, тепло кожи. Отец тоже любил подобное. Любил настолько, что отдал Ковьелло только самое лучшее. - Ха-ха, какой вы злопамятный, - Ковьелло улыбнулась своей яркой улыбкой. Все время она вглядывалась в его глаза. Они все ещё не были красивыми, но имели свое собственное очарование, похожие на чистый и дикий мед. Ковьелло видела, что сейчас его взгляд был теплым, совсем не таким, как обычно. - Но, я бы сразу вас узнала! Ковьелло отхлебнула немного чая. Он был почти холодный, но она не подала виду, что ей не нравится, тщательно наблюдая за каждым чужим движением. У Чжуна была прямая спина, идеально сложенные на груди руки, сам он скорее напоминал какую-то геометрическую фигуру, нежели являлся чем-то живым и сотворенным природой. Ковьелло молчала, закрывая свою внимательность за чашечкой с остывшим чаем, и Чжун Ли молчал вместе с ней. - Я хотел извиниться, - внезапно произнес он. Ковьелло даже не заметила, как приподняла брови и изумлённо округлила глаза. Это никак не вязалось с оставшейся на ее губах приветливой улыбкой. Ей показалось, что дышать стало тяжелее. В груди будто сжался тугой ком, - Я не смог вчера прийти. Наверное, вы ждали меня... - Нет, господин Чжун Ли, - Ковьелло наконец совладала с лицом. Она прикрыла глаза, немного отклонила голову в сторону и слегка ей помотала, глядя на него теперь под наклоном. Она выглядела так, словно журила ребенка за неправильный ответ, хотя с ее уст сорвались совсем другие, наполненные циничностью и сладким ядом слова: - Я не ждала вас. Я тоже не пришла. Его лицо почти не изменилось, но повисшая между ними тишина была тяжёлой. Казалось, что внутри его глаз, в которые Ковьелло продолжала тщательно вглядываться, после того, как ляпнула такую глупость, начали сгущаться тучи. Но Ковьелло не стала отрицать того, что она сказала. Она лишь все так же улыбалась, но теперь уже будто бы покровительственно, и сглатывала с языка горечь нелепой победы над ним. Она правда не хотела грубить. Это не она грубила, а лишь толика обиды, что поселилась глубоко внутри нее. К сожалению, его несколько разбитый вид ни капли не облегчил ее тупую боль в груди. Хотя, наверное, он прекрасно понял, что она просто-напросто врёт. - Я все равно виноват. Вы меня пригласили, - четко проговорил он, и девушка усмехнулась про себя. Кажется, она уколола его слишком сильно, кажется, их отношения уже не улучшатся. А может, это ей просто кажется. Все же, Ковьелло была снежной, а все снежные - грубые и надменные. Его хмурое лицо разгладилось и показалось, будто он сам слегка улыбнулся. - Не стоит, господин. Наверное, такое уже случалось, - внезапная мысль фейерверками взорвалась в ее голове. План, который она готовила... - Нет, такого не было. - Ха-ха, как скажете. Впрочем, я даже и не сомневаюсь в этом: вы очень галантны и тактичны. Просто не может быть, чтобы вы отказывали какой-нибудь девушке в уже запланированной встрече, - рассмеялась Ковьелло. Она заметила, как при этих словах дернулось его веко. Так легко найти подход к мужчинам, ах, так легко, - хотя, может, какому-нибудь чисто деловому партнеру вроде меня, вам, возможно, просто легче отказать. В этот момент Ковьелло с сожалением вздохнула, чуть отвела взгляд, а про себя чувствовала, как опасно трещит под ней лёд. Она надеялась, что идёт в точном верном направлении. В любом случае, ей нечего было особо терять. Мужчина перед ней тоже вздохнул и опустил руки с груди, положив их на стол. - Это не так, госпожа... - Просто Ковьелло! - прервала его она, попытавшись сделать настолько взволнованный тон, насколько было возможно. Это оказалось нетрудно. - Да... Я хочу сказать, что это не так, - однако, было видно, как он поджал губы, не желая называть ее имени. Вокруг одни упрямцы. - Вы думаете, что я считаю вас только деловым партнёром? Казалось, его голос был пропитан виной и волнением. Вот оно, бинго! Ковьелло с надеждой вскинула голову и улыбнулась. - Неужели, это не так? - Думаю, за все это время... Вы стали моим другом. Ковьелло чуть не подавилась воздухом. Другом?.. к сожалению, для нее это слово означало примерно то же самое, что значил для нее деловой партнёр. Но ответ "друг" гораздо лучше, чем все, что бы она не услышала. Ей удалось заполучить внимание этого мужчины? Это можно считать победой! - Тогда, - она чуть подумала... Сможет ли она заполучить его полностью себе? Возможно, он в конце концов раскроет ей все свои карты, если они немного сблизятся? Стоило попробовать. - зовите меня Таней. Так меня зовут друзья. Она послала ему самую милую улыбку из своего арсенала и чуть прикрыла глаза. В этот момент она, наверное, совсем не заметила за своим триумфом, как напрягся Чжун Ли. Как потяжелел его взгляд, остановившийся на ее горле, и как нахмурилась на мгновение его лицо. - Может в честь этого перейдем на "ты"? - она попробовала в очередной раз заманить его в эту ловушку. В Снежной было очень важно общаться неформально, особенно для друзей, поэтому она надеялась, что это чуть-чуть усыпит его бдительность. Тогда она в самом скором времени сможет позволить себе немного нескромные вопросы. - Да. Я буду рад, - ответил его голос. После вчерашнего невезения наконец появилась ослепительная белая полоса удачи. Вот она. Может, тогда, зайти сегодня к Тце Ни? Возможно, он тоже даст ей услышать именно то, что она бы предпочла услышать. Но сейчас не время думать об этом: Ковьелло улыбнулась и протянула ему руку. Чжун неуверенно коснулся ее ладони своей, крепко и надёжно сжимая, на что Предвестница хитро глянула из-под полуопущенных век. Можно сказать, что они заключили контракт. Все в этом городе помешаны на сделках? Ковьелло с удовольствием этим воспользуется!