Ковьелло: песнь первая

Ковьелло плакала, стирая тонкими пальцами слезы, сбегающие по ее щекам. Она неловко прикрыла ладонью лицо, чуть закрылась расспущенными волосами, будто надеясь, что так её не увидят, и поспешно потерла глаза. - Ах, как же так! - её высокий и жизнерадостный голос улыбался, это было слышно и так трогало сердце, что Сян Лин отпрянула от прилавка, поспешно прикоснувшись к своей груди. Ковьелло плакала, и ее красивое лицо в слезах очень сильно ранило добродушную девочку. - Извините, мне нужна минутка... Как хорошо, что Сергей, все такой же невидимый, как и всегда, молчал в тряпочку. Это радовало. Обычно он вел себя, как последняя нянька, все время обрывая её спектакли, будто не понимая, какую ценность несёт в себе эта хлипкая, но правильная ниточка взаимной симпатии. Будто не понимал, что сейчас, привязав на эту ниточку Сян Лин за счёт жалости и ее детской очаровательной наивности, она обеспечивает себе крепкий и надёжный буксир для страшных ситуаций в будущем. И будто не понимал, как весело бывает дразнить других людей. Ковьелло всхлипнула, шикнула, и выперла ладонями щеки. - Извините, я просто... Подумала, что вы прогоните меня. Все, как только видят моего друга и мой глаз бога, сразу начинают смотреть на меня, как на врага. - она скромно посмотрела снизу вверх, на Сян Лин, в чьих глазах застыл искренний ужас перед ситуацией, и улыбнулась, все ещё чувствуя, как сбегают капельки с глаз до подбородка. - Ну, ладно... Думаю, что нам лучше уйти. Извините. И Ковьелло в последний раз взглянула на девочку, а после понурила голову и пошла прочь. Она печально улыбалась, едва сдерживая свои губы, чтобы те не расплылись в ухмылке. Сян Лин дернулась, послышался топот, и она выглянула из дверного проема, ведущего на небольшую кухоньку. - Стойте! Таня, подождите, пожалуйста! Ковьелло замерла и нерешительно обернулась, поймав себя на мысли, что выглядит слишком неестественно - явно переигрывает. Её могут так и заподозрить в чем-то, если она будет пытаться разыграть не слишком доверчивых людишек, а оттого следовало немного подумать. Но этим она займётся чуть позже. - Я... - Нет, вы не виноваты! Я приношу искренние извинения, мы обидели вас, - воскликнула девочка и поклонилась. Она согнулась пополам, и её забавные волосы... Они блеснули синим-синим невероятным светом, и этот свет напоминал сияние раковин на пляже совсем недалеко от города. Они были такими тёмными, и так ярко отражали свет, будто искрились. Будто переливались. Ковьелло засмотрелась на это, и пропустила момент, когда следовало бы сказать, что девочка вовсе и не виновата, что это все глупые стереотипы. Что не все снежные из Фатуи, что не все Фатуи - монстры, что её не оскорбило это глупое поведение, что она не заметила этих нелепых взглядов, которые, подобно двум ярким фонарям бросали на неё свой мерзкий свет. И вся эта ерунда, так тщательно обдуманная ею за минуту, внезапно исчезла. Испарилась. Лицемерие, лицемерие с лицемерием, и приправленное щегольством и бахвальством - добродушная девочка перед ней была точно такой же. Так громко просит прощения, но чувствует не вину, а жалость, чувствует лишь жалость к другой такой девочке, которой просто не повезло родиться в Снежной... - Госпожа, - шепчет ей в ухо голос, нежный тембр механической маски, и Ковьелло очнулась от этого неотпускающего забытия, от мыслей, которые всюду преследовали её. - Время ответить. - Я знаю, - шепнула она в ответ, повернувшись в сторону голоса, и случайно коснулась носом его маски. Он не отодвинулся. Ковьелло не посмела шелохнуться. Всего на секунду она почувствовала, что ей это необходимо, поэтому задержала немного взгляд на пустом пространстве перед собой, стараясь не двигаться. Но потом эта секунда кончилась. - Пожалуйста, не вините себя, - все же сказала она, и с трудом повернула голову обратно. Лучезарная улыбка на её губах позволила Сян Лин чуть-чуть расслабиться, а сама Ковьелло сделала несколько шагов к прилавку. - Это была очень неловкая ситуация, но, я надеюсь, вы не откажете нам в мисочке миндального тофу... И каком-нибудь блюде с рыбой. Она легко улыбнулась, и увидела, как чуть приподнялись краешки губ Сян Лин. Повар, стоящий все это время чуть позади, вовсе не изменил своего прищура, но Ковьелло было плевать. Лучше уж заручиться поддержкой девочки, которая в любой день сможет её накормить, чем жадного старика. - Госпожа, смилуйтесь... - пронеслось сверху, и Ковьелло чуть опустила брови. - Чего ты там ноешь? - негромко сказала она, в очередной раз смотря в его сторону, и, в очередной раз вылавливая едва ощущаемые силуэты его одежды, добавила уже со своей обычной громкостью, - Сними маскировку. Мы, как никак, в приличном месте. Здесь тебя не осудят. Краем глаза она заметила, как болезненно поморщилась при этих словах Сян Лин. Конечно, эти приезжие Снежные несчастны, ведь все их презирают! Сян Лин, какая ты добрая девочка... - Пожалуйста, можно что-нибудь мясное? - вновь послышалось сбоку. Ковьелло хмыкнула, и достала свой кошелёк, неловко пошерудив в нем пальцами. - Прости, милый, но денег хватит только на одно блюдо. Не волнуйся. Здесь готовят первоклассные вкусняшки из рыбы! И Сергей так тяжело вздохнул, словно взвалил на себя огромный набитый камнями мешок. А Сян Лин, смотрящая на это, пока в её тарелке вместо молока разминаются ложкой кусочки склизкой массы, всё думала о тех словах Гобы. Что эта женщина совсем не такая. Что она обезображена горечью ужаса и боли, что эти ужас и боль ей не принадлежат... Но кому, кому же тогда они принадлежат, как не бедной жительнице суровой военной державы? *** В целом этот день прошёл неплохо. Ну, то есть, Ковьелло спокойно поужинала с Сергеем(ему всё-таки сделали ещё одну порцию с мясом дикого кабана), потом так же спокойно прогулялась по городу, высматривая в открытых для улицы ресторанах Чжуна, и, под конец, они вернулись в банк. Неторопливо, лениво, - сопровождающая их атмосфера была комфортной и спокойной. И только предчувствие грызло Ковьелло за рёбра, не давало спокойно сидеть и читать очередные отчёты. Она задумчиво оторвалась от документов, повернулась к сейфу - так гордо называли тот закрывающийся на ключ ящичек из дерева, - куда она своими руками положила глаз бога Вей Ляня, и зависла. Без единой мысли в голове, без слов и чувств. Перед ней был сейф, и она просто на него смотрела. В этой безмятежности её рабочего кабинета. - Глаз Бога, - сорвалось странное предложение с её губ, и оно прозвучало слишком резко и неожиданно для пустой комнаты, но она, чуть помолчав, снова добавила: - Глаз Бога. "Глаз" - это потому что следит? Потому что круглый? Почему такое странное название? Надо будет спросить у отца, он как раз изучает их. В её воображении предстаёт выпуклое стекло, проткнутый плоскостью элементальной энергии, и вспоминаются слова: "он, словно карман, сохраняет энергию, в нужный момент передавая её находящемуся поблизости родному элементалисту". Научная работа, с которой на референдуме в Снежной выступал какой-то малоизвестный учёный почти не впечатляла, но открывала глаза на многие вещи, связанные с этим. Ковьелло все также смотрела только в одну точку, не могла оторваться, пребывая в своих мыслях, где раз за разом возникал образ стандартного пиро глаза бога, а затем он пропадал, появлялся снова и вращался. Огромный, с яркой золотой каймой, принадлежащей, почему-то, Мондштадту, он полыхал в темноте. Внезапно красный свет потух, и в темноте сознания осталась лишь одна оболочка. Пустая, просто блестящая в неведомом свете... Пустые оболочки. Как же так, она совсем забыла о них и Тце Ни! Ковьелло встрепенулась, снова повернула голову к бумаге, лежащей на столе под ее руками. Здесь не было ничего нового, просто рапорты дежурств, проходящий в округе, по городу и отчётность о работе в банке, которую ей сдают каждую неделю. Так много одинакового текста перед глазами сливалось в единую вереницу, читать все это было скучно уже после первого месяца официальной работы предвестницей, а сейчас просто превратилось в рутину. Так может быть?.. Что будет, если она оставит все эти дела на потом и быстренько сходит к тому человеку? Если так подумать, то он тоже скрывал чьи-то тайны. И сейчас он был уже вторым человеком, которого Ковьелло хотелось разговорить, чтобы понять, что происходит вокруг неё. Те странные стёкла. Она по своему опыту знает, что их нельзя разбить, но если мужчина знает об этом, то не является ли это инновацией? Ведь в зависимости от этого, если она сообщит отцу, они смогут получить огромную силу. Но огромная сила не берётся из ниоткуда. Ковьелло уже надела привычную маскировку, взяла в руки маску агента и на секунду задержала свой взгляд на ней в своей руке. Маска, которую Ковьелло носила, не была простым атрибутом, и оттого казалась ещё тяжелее в хватке Предвестницы. Если бы не эта маска, то всё было бы лучше. Она бы ходила, как Синьора, в платьях и шубах, носила бы вычурные броши и нормальные маски, чтобы показать уровень своего влияния. Но на ней сейчас её шуба агента, сапоги агента, маска агента, зажатая её пальцами в перчатках агента. Словно бы и не повышали. Словно навсегда - агент. Ковьелло вздохнула, бережно нацепила на себя маску и накинула капюшон. Уже был глубокий вечер, и на улице было темно и прохладно, а, значит, ей будет не слишком душно в меховой подкладке и воротнике. Было что-то, что она упрямо скрывала от самой себя даже больше, чем от других. Боялась разочароваться в правде, в фактах, которые были обращены против её ума и сообразительности: Ковьелло не хотела признавать, что боится. Она не сливалась с толпой агентов намерено. Она сделала шаг по направлению к лестнице и невидимой тенью бесшумно спустилась по ковру. Ни один предвестник не делает так, они все в сопровождении двух или целой армии подчинённых вышагивают, будто на красную дорожку, на всеобщее обозрение, стараясь устрашить или внушить уважение. Ковьелло прокралась мимо бухгалтерии, где остались только самые смелые и трудолюбивые девушки, хотя и они уже заканчивали свою работу. Благо, агентское общежитие было буквально в другом крыле этого огромного многоэтажного дома, обеспечивая Фатуи замечательные условия для выполнения абсолютно всех поручений, и это позволяло Ковьелло до утра шататься по городу, делая свои предвестничьи дела. Дверь почти не скрипнула даже. Екатерине всё равно не было дела до этого, она сонно отсчитывал оставшиеся полчаса до конца рабочих суток, и пробежавший по её ногам слабый сквозняк только ослабил её бдительность. Но Ковьелло тоже было плевать на это. Она просто выскользнула из здания, посмотрела на стоящего у стены Влада и размеренным шагом спустилась вниз. На удивление, людей было много. Конечно, все толпы пропадут сразу же, как только часы пробьют полночь, останутся лишь миллелиты и пьяницы. Наверное, это было очень мило. Таким Ковьелло Ли Юэ нравился куда больше, чем дневные переполненные улицы или пустынные аллеи по ночам. Вечером будто душевнее становилось, будто все горожане были мягче и дружелюбнее, и эти приятные огни фонарей теплым светом манили к себе, словно элементальные цветы манят к себе кристальных бабочек. Ковьелло была кристальной бабочкой, она плавно порхала между группками смеющихся товарищей, целующихся парочек, и не переставала задирать голову вверх. Её никто не видел, но она видела всех. Она видела звёздное небо над головой. Чистое, чёрное, бездонное, но размывающееся пятнами света из-за ночных огней. На площади всё также стояли декорации, которые готовили к скорому дню сошествия Моракса, и можно было бы пойти к ним, чтобы наблюдать, как они распускаются в своём прелестном сиянии. Мило. Красиво. Ковьелло свернула в черный и пустой переулок, ведущий на улицу, где находился нужный ей чайный дом, и всё настроение будто исчезло. Осталась только слепая настороженность. Ковьелло напряжённо держала голову. Выйдя на освещённую проходную, Предвестница оглянулась: во всех окнах не было ни единого огонька, будто эта часть города(такая близкая к тому шумному и уютному беспределу) не просто спала, а была покинута. Это внушало тревогу. Точно такую же, как и внезапные мысли о том, что она кинула свои отчёты прямо на столе до самого утра, когда Сергей снова притащит кучу бумажек, и тогда у неё будет куда больше дел. Ужасно. Ковьелло мотнула головой, отгоняя неприятные мысли, и начала подниматься. Она отсчитывала ступени, придерживалась за поручень и искала глазами нужную дверь, которая была практически у неё перед носом - абсолютно неизменившаяся, покрытая искусными узорами деревьев, цветов и драконами. Ковьелло вспомнила, как её приоткрыл в прошлый раз Сергей, но тогда никто её не запер, потому что их ждали... Надо ли будет идти к черному входу? Ковьелло с сомнением дернула за ручку. Неожиданно, раздался громкий скрип, и дверь отворилась перед ней, вновь окуная девушку в тот потрясающий и тихий маленький мирок небольшого кафе, будто замершего во времени. Было очень темно. Зал не было видно совсем, лишь полоска света из-за приоткрытой дальней двери оранжевым путём манила к себе, слегка освещая светлые обои и несколько столиков с перевёрнутым стульями, и тут Ковьелло совсем потеряла себя. Она почувствовала знакомый и успокаивающий запах мяты, свежий запах мокрого камня, ещё не нагретого солнцем. Так пахли горы Заоблачного предела, так пахли жгучие пески пляжей и, что самое главное, так пах Чжун Ли. Приятно. Очень приятно. Ковьелло, вдыхая полной грудью этот аромат, чуть теряющийся на фоне других чайных трав и сдобы, прошла внутрь. Она ступала как можно тише, ей казалось, что нельзя тревожить спящий зал, и сквозь тишину она прошла к приоткрытой двери. Конечно, её никто не звал, но ей и не требовалось приглашение, чтобы прийти и спросить о чём-то, однако настежь раскрытые двери словно останавливали её. Кому они были открыты, если саму Ковьелло никто не ждал? Предвестница прислушалась, но, вопреки своим ожиданиям, ничего не услышала больше. Поэтому она вплотную приблизилась к двери, осторожно заглянула в проём и задержала дыхание. Её глаза округлились в любопытстве, а губы сами собой расползались в заученную вежливую улыбку. - Что вы здесь делаете, - наконец спросила она, и вошла. Невидимая. Парень подпрыгнул и вскрикнул от неожиданности, тогда Ковьелло шикнула и покачала головой от резкого звука. В пустом помещении он отразился эхом от стен, тревожа чувствительный слух яркими уколами боли. - Тс-с-с, - прошипела она, и сбросила капюшон. Однако маску скидывать не стала, и из-за этого её искаженный голос зловеще скрёбся и шебуршал на каждом шипящем звуке, - Спокойнее. - Что вы.... - Вей Лянь, тот самый, которого она видела сегодня днём, и который завяз в каких-то махинациях с деньгами, сидел сейчас на полу перед ней, как ни в чём не бывало. Но сталкиваться с людьми дважды за день всегда была плохая примета в Снежной. Должно быть, он демон, приносящий одни несчастья! - Что я? - спросила Ковьелло. Она сложила руки на груди. - Да кто вы вообще такая?! Что вы делаете в этой лавке так поздно ночью? Парень вскочил на ноги, но опасливо выставил плечо немного вперёд. Ковьелло раздражённо вздохнула: ну почему они всегда готовятся к её нападению? Она ведь никогда не била первой! Сергея натравливала, да, было такое, но не самой же выполнять грязную работу бедной девушке? Хотя, если он сейчас нападет первым, то у неё будет право повредить его совсем каплю симпатичную мордашку, потому что только что огонь, требующий отомстить за сломанный утром нос, разгорелся сильнее. Но всё ещё было любопытно, почему Ковьелло вообще столкнулась с этим человеком здесь. - Дверь была открыта, вот и зашла, - она наигранно неловко пожала плечами, но эта ситуация начала уже, откровенно говоря, бесить. Она чувствовала спиной своей, что что-то здесь не так! Ах, спиной холодок этот чувствовала! Но она увидела, как болезненно дернулись его брови. Как зажмурился Вей Лянь, всего на секунду, но зажмурился. - Что же _вы_ здесь делаете, уважаемый? - Тце Ни мой друг. Я жду его. Повисла тишина. Эти двое - товарищи? Но Тце Ни, по словам Аякса, известен только три года в этом регионе. За три года сдружились? Так, может торговец вообще вне закона с таким подозрительным био. Значит и этот парнишка - подпольник? Ковьелло задумчиво оттянула мех от шеи. Здесь уже было несколько душновато. - Какая прелесть. Мне тоже нужно обговорить с Тце Ни что-то. Он назначил мне встречу, но, видимо, забыл, - нещадная ложь лилась с уст Предвестницы. Лишь поиграть немного на нервах у Вей Ляня, может, накопает что-нибудь интересное, пока сам Тце Ни не спустился. - Что, неужели вы не в курсе?! - Вы... - он прикусил губу. Да его реакция уже сказала за него всё, но это был шанс узнать, насколько же эти товарищи близки. - Он не говорил мне о столь поздних планах. Чёрт. Немного не то. Ковьелло возмущённо закусила губу, но, всё-таки, улыбнулась. И эта улыбка прошлась по её неуверенному голосу: - Как жаль. Ну, он оставил дверь приоткрытой, значит ждал меня. - Это я. Я не запер дверь. Предвестница случайно щёлкнула языком. Слишком громко для этой тихой комнаты, и тут же засмеялась в тон этому глупому жесту, чтобы скрыть, что этот звук был неожиданным даже для неё. - Вот как? Ну ладно. Я надеюсь, что не обременяю вас совместным ожиданием. Парень дёрнул головой. Обременяет. Но Ковьелло было плевать. И, если честно, она не понимает, почему так тихо... Если Лянь вскрикнул несколько минут назад, то его уже должны были услышать охранники, которые в прошлый раз почти сразу прибежали на зов Тце Ни. Это потому, что в прошлый раз Ковьелло ждали? Всё упирается в это? Нет. Так не должно быть. Может быть, их и отпустили на сегодня потому что здесь был близкий друг хозяина, это возможно... Но на улице уже была ночь, значит торговую лавку придут охранять. Тем более, что дверь открыта, а разговаривать хозяин и его гость должны наверху, в комнатах, принадлежащих Тце Ни. Не то, чтобы её это сильно волновало, но это был весомый повод, чтобы подняться наверх и закончить уже с этим фарсом. Ковьелло задумчиво скрестила руки на груди, а потом приложила палец к щеке и немного наклонила голову. - Как-то тихо. Как думаете, он скоро спустится? - рассадить волнения. - Да и охраны не слышно. Он обычно на встречи со мной приводит толпы охраны... - Охраны? Он всех распустил. - Как странно... Господин Ни задерживается. - нет, слишком быстро! Она действует слишком быстро, но это лишь из-за реакции Вея. Он вообще не беспокоится, не заикается, будто уверен, что всё в порядке. Если так, то она сама "не уверена". - Нужно сходить и проверить! - В-вы! - воскликнул громко мужчина. Но Ковьелло его уже не слышала. Ей было адски интересно, откуда взялись пустые глаза бога, и эта разгадка была на расстоянии вытянутой руки. Только дотянись, и узнаешь всё, что тебе нужно! Ковьелло поднималась по лестнице, и, как и в прошлый раз, она сразу нашла нужную комнату. Она обернулась на топот поднимающегося Вей Ляня и с силой схватила его за синюю курку, зажимая ему рот другой рукой. Они замерли на лестнице прямо так, и Ковьелло задержала дыхание, прислушиваясь. - Там кто-то есть, - прошептала она, и осторожно отняла руки от его лица, возвращаясь обратно к двери. Ковьелло присела на корточки и двинулась вдоль стены, приближаясь. В конце концов, она осторожна заглянула за дверь, и онемела. Зеркало. Стоящее именно так, чтобы можно было увидеть, что творится в узкой комнате, где они были в прошлый раз: у сундука стояла женщина в черном плаще, спиной к зеркалу находился мужчина, а между их ног на полу лежал Тце Ни. Из его рта тонкой змейкой стекала кровь, но больше ничего не было понятно. Она почувствовала сзади чужое дыхание, и кошкой перевернулась так, чтобы зажать Вей Ляня между своих ног и впиться ему пальцами в лицо. Она боялась шевелится. А тело хозяина чайной лавки всё ещё лежало у неё перед глазами, заставляя сердце ускорить свой темп. Если он был мёртв, то больше никто ей не расскажет, откуда взялись чёртовы пустые глаза бога. Никто. Она не могла оторвать взгляда от красной полоски крови на его подбородке, и лишь краем уха улавливала чужие голоса. Стук крови мешал ей расслышать слова правильно, но она точно слышала окончания какие-то, и это не давало ей понять, что же это за люди. Внезапное осознание, что если женщина обратит внимание на зеркало, то, скорее всего, увидит Ковьелло и Вея в отражении, заставило кровь вскипеть от адреналина. Как же так! И не подслушать, и не узнать ничего только из-за того, что она сейчас вместе с Лянем... Если бы не он, то она могла бы нацепить капюшон, да, точно! Она почувствовала, как сердце стучит ещё быстрее, а в глазах начинает темнеть. Не хорошо. Если отрубится здесь, то вряд-ли это кончится чем-то хорошим, поэтому Ковьелло глубоко вздохнула и задержала дыхание, и тогда всё стало ещё хуже. И без того хлипкие обрывки диалога заглушались буханьем сердца уже в горле. Тогда Ковьелло осторожно повернула голову к зеркалу, стараясь не делать слишком резких движений. Женщина внезапно повысила голос. Совсем немного, и этого не хватало, чтобы понять содержание диалога, но хоть что-то... В зеркале она постоянно теребила край плаща. Чёрт, так страшно было отводить взгляд, ведь если Ковьелло отвернется на секунду, то может вновь посмотреть в зеркало и столкнуться глазами с этой незнакомкой! И если они соберутся сейчас уходить, то точно не пропустят двух почти полностью безоружных подслушивающих их шпионов прямо на входе в комнату. Ковьелло снова начала считать, стараясь не отрывать от зеркала взгляда: "Один. Два. Три." Четыре. Удивительно, но ей будто полегчало, и Ковьелло почувствовала, как её руку с силой стиснули. Она посмотрела вниз, и два пропитанных яростью черных глаза будто хоронили её заживо. Лишь через секунду Ковьелло поняла, что случилось, когда едва смогла расцепить пальцы с его щёк. Руку схватило судорогой. Что она будет делать, если их поймают? Вей Лянь точно не тот, кого оставят в живых... Хотя это и не её дело, ведь этот товарищ - приятель Тце Ни, который, чёрт возьми, валяется сейчас в своей комнате с таким видом, будто уже не жив. То есть, к Ковьелло, в принципе, никаких ниточек вести не будет, но... Её взгляд снова затуманился. Она непонимабще покачала головой, снова посмотрела в зеркало и вздрогнула. Прямо перед ней стоял какой-то мужчина. Он нависал черной тенью, но Ковьелло ничего не успела сделать, потому что разум погрузился в мягкую мглу, а она этого почти и не зеаметила... Только вот проблема. Это было не то состояние, которое установил для её безопасности отец.