Мальчик, который любил танцевать, стопчет ноги до крови в пляске со смертью.

Темно... Холодно... Страшно... Не хватает воздуха... Сердце бьётся словно бешеное... Шум в ушах... Йон разпахнул глаза и попытался вдохнуть. Невозможно тяжело. Казалось бы, такое простое действие, но сделать даже поверхностный вдох невероятно сложно. Не чувствуется сам поток воздуха. Абсолютная, звенящая тишена только усугубляет дело. Хочется кричать, плакать, звать на помощь, но нет сил. Парень резко садится на кравать. Колючий, холодный воздух наполняет грудь, отревзляя спутанное сознание. – Опять... За что? Омега хватает несколько подушек и прижимает к себе. Как бы он не сдерживал себя, но слёзы всё равно полились. Как бы не хотелась задушить свои чувста, но это было слишком сложно. Ударив себя по щике и отругал за слабость. Ещё не зажившую, после вчерашнего, щёку пронзила острая боль. Закусив нижнюю губу, парень всё же подавил болезниный стон. Откинувшись обратно на подушку, парень снова попытался уснуть, но как только он начинал засыпать, дыхание замерало и Йону приходилось снова садится. Тяжело вздохнув, парень встал с кравати и начал нахаживать круги по комнате. Подойдя к окну и отодвинув занавеску, он увидел что под окном находился сад который освещала луна. Стараясь глубоко дышать, омега вернулся на кровать и лёг спать дальше. Утро начинается не с кофе. Проснувшись, парень зевнул. Синяки под глазами всё больше росли, сон становился всё мение крепким, а чем больше он пил снотворных, тем чаще он просыпался от того что задыхался. Этот замкнутый круг невозможно было прервать. Тот страх что заполняли грудную кледку, не давал вдохнуть и заставлял сердце бится всё быстрее, уже стал привычен для Йона. Он жил так. Всегда. Для него стресс, страх, злость стали постоянными спутниками. Как же ему хотелось умереть. Да от чего угодно, отравление алкоголем, рак лёгких или элементарный передоз. Но ему не позволяла Данка. Эта задорная бэта вечно скакала возле него и не давала окончательно замкнутся. Она показала ему мир танцев и то, насколько ему необходима была эмоциональная разрядка, которую он пытался получить в сигаретах и алкоголе. А сейчас? Где она!? Где она когда так нужна?! В своё время эта девчёнка помешала ему подсесть на иглу, но Данка не поможет ему слезть с этого наркотика. Ведь она и является этим самым, столь ценным для Йона, веществом. Она-его героин. Он зависим от неё. Слишком зависем. Из-за ломки хотелось рвать волосы, кричать, умолять. Но Йон не мог. Не привык. Он не понимал того, чего жаждет его душа и списывались своё плохое самочувствие, на что угодно, кроме... Таски... Подойдя к зеркалу, парень осмотрел себя. Хоть волосы, с натяжкой, можно было назвать ухожеными, но вот всё остальное... Уставшее, помятое лицо, блёклые, фиолетовые глаза, шелущащиеся кожа, худоватое тело. С первого взгляда можно было понять что этого омегу вытощили из не самого приятного места... Подавив рвотные позывы и желание разбить опостылившее стекло. Взяв с кровати подушку, он пошёл к окну и, забравшись на подоконник, обнял кучку пуха обтянутого тканью. Замерев и смотря в окно, он не заметил как наступило утро. Послышался щелчок открывающийся двери. Шаги приближались, но омега не обращал внимание на них, он был уверен, его не видно за шторами. «Пусть эта тварина понервничает» Йона не ожидал почувствовать на плече грубую ладонь альфы. – Захотел спрятаться? Я бы не хотел тебя пугать, или же будить, но уже время завтрака. Ты вчера так и не поел. Как твоё самочувствие? – в голосе звучала нотка насмешки. – Нормально. Я сейчас спущюсь. Альберт кивнул и вышел из комнаты. Йона успокоив дыхание, слез с подоконника и, с силой бросив подушку, вымещая на ней весь свой гнев, поплёлся к двери. Она плохо подавалась, парню пришлось налечь всем весом на неё чтобы открыть. Чуть не выпав в каредор, он осмотрелся. С лева и с права двери, а прямо перед ним перила. «Интересно, если я упаду отсюда, то разабьюсь?» Внизу была явно гостиная. Чуть в отдалении была лестница. Спустившись вниз Йона оглядился. От поморщился. Слишком раскошно. Слишком много излишеств. Он никогда не понимал людей которые специально подбирали мебель, чтобы это радовало их взгляд. Вот зачем диваны? Верно. Для того чтоб сидеть. Но зачем тогда брать коженые? Они скрипят и если долго сидеть, или же что вероятнее спать, то быстро патеешь и становится мерзко. Отвратительные замашки богатеев. В их раёнах все ставили в домах то, на что хватало денег, или же что нашли на помойке. И ничего, все нормально жили. Не ослепли от столь грубого сочетания несочетаемой мебели. Пройдя в арку, он увидел столовую. Парень не испытал ничего нового. Призрение и отвращение никуда не исчезли. Он чувствовал себя лишним. Слишком плохо выглядит, слишком выделяется... Но Йона тут же отогнал такие мысли. Он не слишком проходит выглядищий, а вполне нормальный, он просто лишний. Не должен был здесь находится отброс общества. За столом сидел Альберт и работал за ноутбуком. –М? Пришёл? Садись, уже всё готово. – мужчина кивнул на место рядом с собой. На столе стояла миска с салатом, стакан с водой и тарелочка на которой лежали таблетки. Взяв еду и таблетки, омега пересел на другой конец стола, подальше от Альберта. Одним глотком проглотив все таблетки, он поймал на себе изумлённый взгляд альфы. – Что такое?– сказал парень сдавленно. Потерев горло в котором застряла половина таблеток. – А.... Вода? – Что вода? Зачем она мне? Я и так могу всё проглотить. – Всё равно выпей, один стакан воды тебе не повредит – альфа это сказал спокойным, мягким тоном чтобы не провоцировать собеседника. – Не хочу – так же спокойно ему ответили. – Не заставлял меня применять силу– взгляд мужчины потемнел взором. Хотелось сжаться, спрятаться и как можно скорее покинуть эту комнату. – И что ты сделаешь если я продолжу сопротивлялся, зальёшь эту воду в меня силой?– как бы Йона не старался держать себя в руках, но голос был вне его власти. Получив весьма красноречивый взгляд в ответ на свои слова, омега поёжился. Сама мысль, что этот мужчина, сейчас встанет, подойдёт и схватив его за подбородок зальёт в рот содержимое стакана, ужасала его. «Слишком грубо, слишком власно, слишком.... Нет! Только посмей об этом думать! Чёртава омежья сущность! Да чтоб ты сожрала сама себя в нетерпении. Пока я нахожусь в здравом уме я ни за что не допущю даже такой мысли!» Сморщившись, Йона встал и взяв стакан с другой стороны стола, несколькими глотками осушил его. – Хороший мальчик – опять этот тон... Мерзко. Слишком отвратительно. Поспешно вернувшись на своё место, юноша начал быстро поедать свой салат. Слишком лёгкий. В нём не было ничего сытного! Одни оващи да трава. Так как омега привык есть мало, он всегда брал что-то достаточно калорийное чтобы не упасть по дороге в школу и обратно. Не съев и половины, он встал и собирался уйти из столовой. – Почему не доел? – Я наелся. – У тебя и так порция не большая, как ты мог насытиться её половиной?– Альберт продолжал настаивать. – Я всегда ел мало. – Вернись и доешь – не отступался альфа. – Ты хочешь чтобы меня стошнило?! Ну ладно, не смею перечить своему хозяину!– Йона всё же сорвался. Его всегда тихий и спокойный голос резал уши, если его обладатель не шептал. У многих омега были высокие, певучие голоса, но не у Йона. У него был противный тембр который в первую очередь бесил его самого. Когда он был младше, Данка говорила что ничего страшного, это подростковое, но если уж Йона себя в чём-то убеждал, то шёл до конца. С лет тринадцати он искусственно занижал свой голос переходя на шёпот. Услышав свой крик, омега протрезвел. Сжав кулаки, он, помедлив, вернулся и попытался доесть. Эта месть должна была раз и навсегда отучить этого "ублюдка" перестать принуждать к еде. Напливав на своё самочувствие он запихал в себя последний кусочек. В школе, на уроке биологии рассказали что обём желудка, в не растянутом стостоянии, примерно с лодонь и учили отмерять порции. Йона бы поспорил. Даже половины лодони для него было болле чем достаточно. Возможно потому что всё остальное пространство занимали таблетки. Альберт пристально следил за омегой, пока тот ел. Он нахмурился когда увидел что то буквально запихивает в себя еду а в перерывах зажимает рот что бы всё не вышло обратно. – Я... Могу идти?– посмотрев на мужчину изподлобья, ожидал ответа юноша. – Да, можешь идти. Если станет плохо то кричи, не стесняйся. «А ты придёшь? Ну уж нет. Не хочу видеть твою рожу больше чем раз в день» Подъём по лестнице оказался почти невыносимым. Было сложно дышать, желудок болезненно тянуло, хотя казалось бы, съел совсем немного. Там салата то было так, на блюдечке, да и то без горки. Не поняв, как он оказался у себя в комнате, Йона плюхнулся на кровать и свернулся клубочком. Тошнило. Очень сильно тошнило. Было ощющение что сейчас вырвет. Мучительные боли в желудке только наростали. Хотело просто сходить в туалет и... Нет, нельзя, уж лучше один раз настрадатся так, чтобы в следующие разы его не принуждали. Послышался скрип двери. В комнату вошёл Альберт и сел на бортик. – Ты настолько упрям, я уже понял что ты не просто так почти не ешь. Будешь есть меньше но чаще, а сейчас давай ты не будешь себя мучить и просто пойдёшь в туалет – голос звучал обеспокоенно. Мужчина протянул свои руки чтобы помочь встать, но тут же получил по запястиям. – Да что ты, не стоит беспокойства, я в порядке...– прошипел омега, за что тут же получил по лицу. Слава богу не линейкой, а то прошлые раны ели как затянулись. Поморщившись, Йона посмотрел прямо в глаза Альберта. – У тебя видимо слишком плохая память, чтож, я честно пытался с тобой договорится. Ты сам выбрал этот путь. Мужчина резко перекинул юношу через своё плечё, из-за чего последнего чуть не вырвало, и понёс в ванну.