СУПЕР МЕГА АДСКИ ЛАВА ОСТРО

      На обратном пути Джеки постоянно всех торопил и так вывел Виктора, что он уже готов был отправить его вперед пинком под зад. Джеки оправдывался тем, что на десерт взял мороженое, и оно растает, если все будет так медленно плестись!       Плелись все действительно медленно, тут Джеки был прав. Ви сильно шатало, казалось, в вертикальном положении она держалась только благодаря тому, что опиралась на руку Виктора.       — Бегите-ка вы двое вперед. — Виктор передал Джеки свои пакеты с упакованным обедом. — Мы догоним.       — Ви, ты точно в порядке? — обеспокоенно спросила Мисти.       Джеки тоже остановился.       — Да, подруга, ты че-то выглядишь… Не очень.       — Она проглотила три литра кипятка за тринадцать минут. Как, по-твоему, она должна выглядеть?       Судя по тому, что Джеки моментально сдулся и примирительно поднял руки, сказал это Виктор слишком резко.       — Понял, не дурак! Может, давай я тебя понесу, а, jaina? Добежим галопом!       — Не надо ее трясти, тем более галопом.       — Сама… дойду… — проворчала Ви.       Ее машина осталась припаркованной у клиники. Изначально на обед они собирались недалеко, так что решили прогуляться пешком. На приключение с ЭКСТРА БОЛЬШОЙ никто тогда не рассчитывал, а теперь Виктор даже не был уверен, что Ви стоит садиться за руль.       Мисти тоже заметила, как Ви клевала носом.       — Ви, хочешь отдохнуть у меня? — предложила она. — В «Эзотерике» или дома, я же прямо над магазином живу.       Ви замучено замычала. Отвернула лицо, спрятавшись у Виктора под рукой. Может, ей было стыдно? Она просто устала и почти не могла говорить, а с ней обращались, как с маленькой…       — Решим по дороге, ладно? — примирительно предложил он.       — Конечно, — быстро согласилась Мисти. — Но раз уж мы с Джеки первые придем, давай я на всякий случай постелю ей у тебя в клинике? На диване. К тебе чуть-чуть, но все-таки ближе, чем ко мне. И если ей станет плохо, рядом всегда будет врач.       — Спасибо, Мисти. Ты чудо.       — А я?! — возмутился Джеки.       — А ты — шагай. Мороженое тает.       Остаток пути прошел в тишине, если не считать того, как громко Ви пыхтела. Виктор знал, что говорить ей тяжело, поэтому тоже не пытался завести разговор, хотя ему было, что сказать. Для начала, хотелось объясниться насчет «не надо». Он же не имел в виду, что никогда больше не надо. Просто в тот момент точно было не надо. Но теперь момент даже для объяснений был неподходящий, и он молча двигался вперед мелкими шагами, чтобы Ви за ним успевала.       Пару раз пришлось останавливаться и ждать, пока Ви справится с приступами тошноты. Виктор рекомендовал ей не сдерживаться, но она, как назло, поступала наоборот. Может, и правда назло. Может, он ее обидел. Наверняка.       Когда на подходе к нужному двору Виктор свернул в сторону клиники, а не стоянки, Ви без вопросов последовала за ним.       Мисти, как и обещала, разложила диван, застелила его цветастым пледом и даже принесла пару своих подушек. Ви засыпала на ходу, через клинику Виктор и Джеки ее уже просто несли.       От стакана молока, который Виктор очень просил выпить целиком, Ви одолела меньше половины. Это было лучше, чем ничего, так что Виктор отпустил ее спать. Отключилась она, кажется, мгновенно, только коснувшись головой подушки.       Виктор оставил у дивана тазик на случай, если ее опять затошнит, и стакан воды, если ей захочется пить.       Втроем с Мисти и Джеки они, наконец, собрались пообедать бесплатным пиром за три тысячи эдди — в ресторанчике из них так и не поел никто, кроме Ви.       Расположились на ступеньках у клиники, чтобы запахами не тревожить спящую страдалицу. Сегодня солнце светило так ярко, что почти доставало до колодца их двора.       — Спасибо за еду, Ви, — Мисти в молитвенном жесте сложила руки, прежде чем приступить к своей порции мороженого. То уже правда солидно растаяло, так что было принято стратегическое решение обедать задом наперед, начиная с десерта.       Джеки фыркнул. Беззлобно, но Мисти все равно нахмурилась.       — Чего ты фырчишь? Она сделала это для нас. И посмотри, чего ей это стоило…       — И чего это? Сладкого сна у Вика под боком?       Виктор ткнул Джеки локтем под ребра.       — Не смешно. Это действительно было опасно. И глупо.       — Так «опасно и глупо» это ее второе имя! Валери Опасноиглупо Херрера Васкез!       — Не ори, — шикнул на него Виктор. Прислушался, но в клинике было тихо. Ви спокойно спала.       — Валери Опасноиглупо Херрера Васкез! — повторил Джеки громким шепотом. — Не Валери Матьтереза Херрера Васкез!       — Ты к чему-то клонишь или?..       Джеки закатил глаза.       — Ви сделала это, потому что могла это сделать. А не ради нас, как Мисти сказала.       — Одно другому не мешает, — пожал плечами Виктор.       Мисти задумчиво прищурилась.       — А чего ты вдруг так забеспокоился на этот счет, Джеки?.. — Она притворно ахнула и прикрыла рот ладошкой: — Только не говори мне, что ты завидуешь!..       Джеки красноречиво залился румянцем, но зачем-то стал отпираться. Звучал он при этом совершенно неубедительно.       — Да чему там завидовать…       — Ну как. Много чему. — Мисти принялась загибать пальцы. — Для начала, Ви добыла нам обед на три тысячи эдди. Ты когда-нибудь ел обед за три тысячи эдди? Я вот нет.       — Ну ладно, хватит, я понял! — взмолился Джеки. — О, великая Ви, спасибо за еду, аминь!       — Не ори, — снова напомнил Виктор.       Мисти безжалостно продолжала:       — Потом, все ей аплодировали, болели за нее. Видео с ней станет рекламой целого ресторана. Хозяин грозился повесить ее фото на стене почета.       Джеки притворился мертвым в надежде, что это разжалобит Мисти. Не сработало.       — По-моему, к Ви потом даже кто-то подходил с предложением, хм… познакомиться поближе. Верно, Вик?       — Угу. Трое. Молодые, красивые.       — Вот, поклонники появились. К тому же, я на нее немножечко помолилась. А теперь она, как ты сказал, еще и сладко спит у Вика под боком. Чему тут можно не завидовать!       Джеки уже сидел красный, как лого «Арасаки», и явно сильно жалел, что вообще заикнулся о Ви.       — Джек… — Виктор крепко обнял его за плечи. Длины руки едва хватило — Джеки был широким, как гребаный бронетранспортер. — Хочешь, иди приляг рядом с ней? Диван разложен, поместишься. Оба поспите у меня под боком.       — Да ну тебя, — буркнул Джеки, но вырываться не стал.       — А я придумаю молитву специально для тебя! Например, вот, слушай. — Мисти снова сложила руки в молитвенном жесте: — О, Джеки Уэллс, спасибо за то, что так мило краснеешь, когда тебя ловят на лжи!       — Что там еще осталось? — Виктор прищурился на солнце. — Стена почета? Можем организовать. Почетней тебя там никого не будет, потому что ты будешь единственным.       Стоило Виктору сказать это, как он понял, что Ви, если бы правда увидела организованную для Джеки «стену почета», точно возмутилась бы, почему это Джеки там есть, а ее нет. Иногда Виктор всерьез сомневался, не были ли Джеки и Ви разлученными во младенчестве братом и сестрой. Вели они себя часто натурально как дети, соперничающие за внимание.       — Аплодисменты вообще проще простого, — Мисти, улыбаясь, чопорно похлопала в ладошки. Виктор ее поддержал и добавил:       — А молодая и красивая поклонница у тебя уже есть.       Мисти хихикнула в кулачок, и Джеки тут же сгреб ее в объятья.       — Самая красивая! — пробасил он ей куда-то в шею, из-за чего звучал почти тихо, кротко, так что Виктор не стал на него шикать. — И вся моя!       — Твоя, твоя, — успокоила его Мисти.       Обед оказался неожиданно вкусным. Некоторые блюда Виктор видел и пробовал впервые. Больше всего ему понравились простые жареные булочки со сладкой начинкой. Мисти сказала, что в них добавляли, кроме сахара и орешков с семечками, настоящие розы и мед, поэтому в заказе они были самой дорогой позицией. В то, что ингредиенты действительно были натуральными, умом Виктор не верил, но вкус и правда был незнакомым и ярким. Свою булочку Джеки пожертвовал Ви — знал, что она любила сладкое и с удовольствием съела бы две порции, и свою, и его. Виктор сомневался, что Ви после боя с ЭКСТРА БОЛЬШОЙ вообще захочет есть какую угодно еду в ближайшие дни, но булочку взял и обещал передать ей.       От тысячелетних яиц все отказались. Вместе с другими объедками их оставили на улице — для бездомных. Людей или животных — уж кому повезет. В их двор повадился приходить тощий лысый кот, непонятно как выживший в городе. Может, он позарился бы.       После обеда день шел как обычно, с той только разницей, что в задней части клиники спала Ви. Виктор шикал на клиентов, чтобы они вели себя потише, и в ноль выкрутил громкость матча. Больше, в целом, ничего не изменилось. Между приемами он проверял Ви. Ее не тошнило. Пару раз она просыпалась, чтобы попить, но тут же засыпала обратно. Виктор обновлял воду в стакане и следил за температурой Ви.       Джеки заранее предупредил, что, насколько он знает, у Ви сегодня не было каких-то важных дел, так что можно ее не будить. Виктор и не собирался.       Когда пришло время закрываться, он тихо запер клинику. Прибрался. Поковырялся в коробке с подержанным хромом, который все оставлял на потом. Попытался смотреть немой матч.       Думал, хотя очень старался этого не делать, потому что любая мысль так или иначе сворачивала к Ви. К тому, зачем она нужна Виктору и зачем он может быть нужен ей. На первый вопрос у него был миллион ответов, о втором он мог только гадать. Были очевидные варианты — он ставил ей хром. Качественно, дешево и в рассрочку, любой другой рипердок на такое не подписался бы и был бы прав. К счастью для Ви, любым рипердоком Виктор не был. Да и Ви не была обычной клиенткой; по крайней мере, для него.       Ближе к полуночи Вик заварил кофе и вышел во двор выкурить свою первую и последнюю на день сигарету. Лысый кот уминал тысячелетние яйца, оттащив картонку как раз в угол с пепельницей. Завидев Вика, поднял желтые глаза и злобно заворчал.       — Я без претензий. — Виктор примирительно поднял руки и отошел от кота на шаг. — Жри себе на здоровье.       Под довольное чавканье котяры Вик выкурил сигарету, допил кофе и вернулся в клинику, где его уже ждали.       — Здравствуйте, доктор, — притворно тонким голоском поприветствовала его Ви.       Она перебралась с дивана в рипердоковское кресло и теперь лежала там, покачивая босыми ногами. Наверное, не нашла, где Виктор оставил ее ботинки, которые снял, потому что не любил, когда на диван лезли в обуви.       — Доброй ночи, — кивнул он серьезно.       — Блядь, уже ночь?! — В полутьме глаза Ви на мгновенье ярко мигнули, когда она проверила время. — Вик, почему ты меня не разбудил?!       Виктор привычным движением сел на низкий стул на колесиках и подъехал к Ви.       — А надо было? Джеки сказал, что вы только вчера закрыли дело и пока болтаетесь без работы. У тебя были важные дела?       — Нет, но… — Ви виновато сжалась. Видеть ее такой уязвимой было странно, и Виктор порадовался, что всегда держал клинику в полутьме, не считая хирургической лампы над креслом, сейчас выключенной. — Я тебе мешала весь день, получается.       Виктор пожал плечами.       — Ты спала. Между прочим, очень тихо. Я почти забыл, что ты здесь. — Ложь. Присутствие Ви он ощущал каждую секунду. Так чувствуешь тепло от батареи, даже не притрагиваясь к ней рукой. — Итак. На что жалуемся?       Ви недоверчиво помычала и тут же застонала, схватившись за живот. Неглубоко вздохнула:       — Меня уделала ебучая лапша.       — Ну, формально ты ее победила.       — Че-та я совсем не чувствую себя… Уууфф!.. Победительницей…       — Живот болит?       — Не прям болит… Просто… Надо…       — Где туалет, ты знаешь.       — Тут не пойду… А то… На всю ночь застряну…       Спорить Виктор не стал. Не то чтобы он был против, чтобы Ви осталась, даже если бы проторчала всю ночь в сортире, но и заставлять ее было как-то глупо.       Он мягко похлопал ее по плечу и встал, чтобы принести оставленную у дивана обувь. Ви неожиданно вцепилась в его руку.       — Вик! Слушай, я, ну… — начала Ви неуверенно, и Виктор мгновенно напрягся. — Насчет того, что мне все можно… То есть, это… Ты там сказал…       Он собирался сказать, что от своих слов не отказывается, но вместо этого изо рта вывалилось тупое:       — Я помню.       Ви это, кажется, не смутило. Она закивала часто, как китайский болванчик.       — Ну вот! И, значит… Уфф! — Ви снова скорчилась, прижимая колени к животу.       — Малыш, может, давай не сейчас? — предложил Виктор, осторожно пожимая ее горячие пальцы. Ви в ответ вцепилась в его ладонь с такой силой, что стало почти больно — а ведь это была ее мясная, а не механическая рука.       Виктор не был уверен в том, что именно Ви пыталась сказать, но на случай, если это правда было признание, хотел ее остановить, потому что момент ну правда был совсем неподходящим. Совсем не так он себе это представлял.       К его удивлению Ви рявкнула:       — А когда?! Я сама постоянно все откладываю на потом, на «более подходящий момент», но блин, а что, если этот момент никогда не настанет, а? Что тогда, Вик?       Виктор поморщился, чтобы без рук поправить очки — казалось, они сползли слишком низко, и от мысли о том, что Ви сейчас сможет посмотреть ему прямо в глаза, его обсыпало мурашками.       — Некоторые моменты все же более неподходящие, чем другие, — дипломатично ответил он.       Определять природу издаваемых Ви звуков все еще было тяжело, все они были хриплыми, сиплыми и рваными, но Виктор был почти уверен в том, что сейчас она рассмеялась.       — Бля ну тут ты прав… Если я обосрусь в процессе, это будет, конечно, незабываемо… но не в том смысле, в котором мне хочется…       Виктор не сдержался и тоже хохотнул. Чего он ожидал вообще?       — Завтра, — сказал он и тут же пожалел об этом, когда Ви подняла на него взгляд. Темнота скрадывала очертания ее смуглого лица, только черные глаза влажно блестели. А теперь еще — зубы, обнажившиеся в улыбке. Виктор чувствовал себя так, будто только что приговорил себя к смерти, но все равно продолжил: — Завтра позвони мне или приходи — и мы все обсудим.       — Завтра у меня голоса вообще не будет, чтобы что-то им обсуждать.       — Будешь набирать текстом.       — Не хочу текстом. Вообще не хочу словами.       — Тогда мы найдем другой способ.       Тьма ее глаз хитро прищурилась. Виктор мог бы включить свет, но чем дальше, тем меньше хотел это делать. Темнота скрадывала не только Ви, но как будто бы и его скованность. Происходящее не казалось до конца реальным, и из-за этого он мог позволить себе быть откровенным.       — Другой — это какой? — спросила Ви вкрадчиво.       — Любой. Какой захочешь.       Он увидел влажный блеск языка, когда Ви медленно облизнулась, а следом — снова блеск ее оскаленных зубов. На короткий миг Виктор задумался, понравилось бы ему, если бы Ви его укусила, и сразу решил, что да. Очень.       Горячие пальцы Ви клещами сжали его ладонь.       — Завтра. Как захочу. Забились.       Полгода спустя Виктор случайно увидел кастомный фон мессенджера Ви, в котором она, так и не отключив трансляцию из глаз, быстро набирала что-то про музыку и саранчу. Но он только пялился на фон — фотографию, сделанную сразу после победы над ЭКСТРА БОЛЬШОЙ и СУПЕР МЕГА АДСКИ ЛАВА ОСТРОЙ лапшой.       Виктор с сожалением вспомнил, что обещание все обсудить никто из них так и не сдержал.       Но время впереди у них все еще (пока еще) было.