Дочь короля Демонов

      Судя по тону какуши, он ужасно боялся всех столпов, будто, это были не мечники, что могут защитить любого, а демон, что готов устроить резню среди бела дня, которую он все равно не устроит из-за боязни солнечного света.       Рей отошла от Мицури и села на корточки рядом с Танджиро, покосившись на мешающего какуши. Тот резво отошел, и Рейн ослабила веревки, чтобы они не сильно давили мальчику на мышцы и суставы. Он непонимающе смотрел на помогающую ему девушку. Также он увидел, как многие столпы нахмурились глядя, на действия Рей, но промолчали, потому что в данный момент, слова лишние.       — Вот мы и встретились, — с лёгкой улыбкой проговорила Рей, глядя на мальчика сверху вниз.       — Ты в итоге стала охотницей? Столько времени прошло…       — Прошло уже полгода…       Какуши начал безудержно махать руками перед охотниками, крича, что тут столпы и все в таком духе.       «По моему, они больше боятся столпов, чем сам Танджиро.»       — Камадо, — вдруг обратилась к охотнику Шинобу. — Танджиро-кун, это штаб охотников за демонами, сейчас мы на суде.       «Суд? Какой к черту суд?» — в голове Танджиро была полная неразбериха. Руки Рей тряслись, когда она помогала Танджиро сесть поудобнее. Она ужасно переживала за мальчика, как будто это был ее младший брат. Так когда-то переживала она ещё за Сенджуро, когда использовала свой дар во время битвы с мононокэ.       — В суде нет никакой нужды! — вдруг прогремел до боли знакомый и ставший уже родным голос. — Защита демонов — это без сомнения нарушение устава! Так что мы можем сами все решить! Обезглавим каждого демона.       В груди очень сильно заболело. От таких жестоких слов у Рей в сердце что-то защемило. Как будто Ренгоку говорил про неё саму, ведь она дочь Музана. Пытаясь не кривится от боли, Рей продолжала поддерживать Танджиро за спину, глядя прямо на столпов.       — Тогда дайте мне ярко отсечь ей голову, — тут же с некоторым пафосом заявил Тенген. — Я покажу, что могу пустить кровь ярче, чем кто-либо другой. Это будет блестяще!       Вновь будто ударили ножом в грудь. Рана, что зажила только недавно, вновь начала кровоточить. Тяжело сглотнув, Рей старалась не подавать виду. Она обратила внимание на Мицури, которая с сомнением смотрела куда-угодно, но только не на Танджиро. Скорее всего, Мицури просто так не убьёт демона, ведь ее полное любви сердце просто не выдержит.       Рей знала, что можно расчитывать на Канроджи.       — А-ах, бедное дитя, как это печально, — грустно проговорил Гёмей, смотря прямо незрячими глазами и все также держа руки в молящем жесте. — Как печально, что она родилась в этом мире.       Муичиро смотрел же на облака, не обращая внимания на происходящее. Он сам был словно облачко, что постоянно парило над землей.       — Убьём же её!       — Да, ярко!       — Да!       «Почему мне так больно? В груди стало резко пусто, будто мне вырвали сердце! Я не удивлена такому отношению столпов к данной ситуации, но все равно слышать это больно. Частично больно из-за того, что отец меня взял в тот раз, почти два с половиной года назад, с собой на эту расправу...»       Все вокруг были за убийство бедной Незуко, кроме одного. Гию Томиока, в день когда встретил брата и сестру Камадо, оставил в живых Незуко и позволил Саконджи Урокодаки учить Танджиро искусству владения меча. Томиока пошёл против устава. Мало кто из столпов одобрил этот поступок, так что Томиоку, скорее всего, как и Танджиро будут судить.       «А где Обанай?»       Как про него подумала, так сразу же послышался едкий голос:       — Куда важнее, что мы будем делать с Томиокой? — столп змеи указал пальцами на стоящего у дальнего дерева столпа воды, который не вмешивался в споры и разногласия.       — Меня начинает дергать от того, что Томиока до сих пор стоит несвязанный. По словам Кочо, Томиока также нарушил устав охотников за демонами. Как мы с ним поступим? Как принудим ответить за содеянное? Как заставим страдать?       «По моему, к концу суду я не выдержу и взорвусь, я уже на грани...»       Танджиро почувствовал, как ладони девушки сжались сильнее, уже больно царапая кожу, отчего парень зашипел. Тот обернулся и ужаснулся картиной: на лбу Рей взбухли вены, глаза окрасились в алый цвет, совсем как у ее отца, на ладонях образовались те самые нити, которые порежут человека в два счета.       Камадо ужаснулся не только из-за смены настроения девушки, но ещё из-за схожести с Кибуцуджи. Она его копия сейчас, только волосы темно-красные. У Танджиро чаще забилось сердце, ладони вспотели, а паника начал его захлестывать.       Он попытался вырваться из хватки Рей, но вскрикнул от боли в рёбрах, потому что девушка плотно держала его за талию. В итоге собравшись, Камадо-старший решил успокоится и посмотреть, что Рей сделает дальше. Оказалось, что Рей просто выпустила часть своей силы.       Она смотрела вниз, чтобы никто не заметил изменившийся цвет глаз. Но Рей сидела рядом с Танджиро и терпела. Охотник видел, с каким благовонием смотрела столп любви на сидящего на дереве Обаная, а потом перевела взгляд на Томиоку.       «Он ради нас таким рискует. Он здесь из-за меня…» — думал про себя мальчик.       Танджиро продолжал косится на Рей, что стала поразительно похожей на Музана, и пытался сглотнуть сухой ком в горле. Как ответственный и любящий старший брат, он дико переживал за Незуко, что была неизвестно где.       — Ничего страшного, Томиока сам последовал за мной без разговоров, — нарочито мягко заговорила Шинобу, улыбаясь своей вечно присутствующей на ее губах улыбкой. — Так что о его наказании мы подумаем позже. Сначала я хочу услышать историю этого мальчика.       Танджиро тут же сжался внутри, услышав обратившуюся к нему Шинобу. Он был готов говорить, готов кричать и защищать сестру, ведь она ни в чем не виновата, но голос никак не прорезался. Он начал давится и кашлять от сухости во рту. Камадо даже не помнит, когда последний раз пил.       — Ему нужно попить, — Шинобу опустилась на корточки перед Камадо и достала бутылочку с водой, что находилась под хаори с рисунком бабочки. — Твой подбородок поврежден, так что пей не спеша. — Танджиро начал жадно поглощать жидкость. — А потом расскажи мне свою историю.       «Какое лицемерие — презрительно скривилась Рей, видя, как Шинобу улыбается даже тогда, когда испытывает отвращение к человеку, — Я все ее эмоции прочуяла ещё при первой встрече, она держит неудержимый гнев в себе, очень талантливо, хочу сказать, но это почувствует любой демон, если тот владеет хорошим обонянием.»       Руки Рей все также дрожали, когда она поддерживала Танджиро, пока он пил. Она от гнева была готова рвать и метать, а вся эта ситуация с судом только ещё больше выводит из себя. Рей старалась не поднимать взгляд, чтобы не было видно красных глаз.       «Не поднимай! Только не поднимай!»       В итоге Танджиро выпил почти всю бутылку, впоследствии начав тяжело дышать.       — Сюда подмешано обезболивающее, так что тебе станет немного легче, но оно не вылечит тебя, так что сильно не перетруждайся.       Танджиро отдышался ещё немного и твёрдо начал:       — Мою младшую сестру превратили в демона, но она никогда никого не ела! Никогда раньше и никогда впредь! Незуко не вредила и не навредит ни одному человеку!       От такой решимости в словах у Рей заслезились глаза. Она всегда восхищалась таким рвением Танджиро защитить свою сестру, лишь бы ей не навредили.       — Не спеши делать опрометчивые заявления. Первое время она, конечно, будет защищать свою семью. Я не могу доверять твоим словам, и я не буду верить им.       «Как же ловко они надели маски-то. Только утром были такие любезные и счастливые. Хотя чему я удивляюсь. Если они узнают о проклятии, что наслал на меня отец, то и меня под суд сдадут…»       Как видела Рей, никто из столпов не верил бедному мальчику. Отчаяние в его словах никого не трогало.       — Ох, тобой овладел демон. Давайте быстрее убьём это несчастное дитя и избавим его от этих мучений.       «Ребят, вы хотите убить ребёнка? Вы там что, с дуба рухнули?»       Тема детей для Рей была слишком больной, поэтому она так чутко реагировала на любую угрозу для жизни детей. Но Танджиро, не собирался молчать, поэтому, вновь набравшись мужества и сил, закричал, что есть мочи:       — Прошу, послушайте! Я стал мечником, чтобы вылечить Незуко! Прошло уже два года с того момента, как она обратилась в демона, и все это время она ни разу не съела ни одного человека.       — Ты твердишь одно и то же. "Она не ела людей и не будет есть", — передразнил Танджиро Тенген, отчего стало очень неуютно и даже неприятно. — Это все пустые слова, дай нам более яркое объяснение.       Мицури обратила на себя внимание, робко проговорив:       — Похоже, Oякате-сама пока ещё ничего не известно об этой ситуации. Но у меня вопрос…       Все столпы уставились на неё, а стоящие рядом с ней Ренгоку и Узуй, смотрели во все глаза на бедную девушку, что была ниже парней почти на две головы:       — Не подождать ли нам, пока он вернётся? Разве мы можем сами со всем разбираться?       Танджиро, уже крайне разозлившись, вновь подал голос:       — Мы с моей сестрой можем вместе драться! Мы можем сражаться, чтобы защищать людей и охотников за демонами! Вот!       По взглядам столпов Рей поняла: они ему не верят и ждут главу. Она уже держалась достаточно, ее терпение лопнуло, поэтому, несмотря на более низкий ранг, громогласно заявил:       — Какие ещё слова он должен сказать, чтобы вы ему поверили? — уже не сдержалась Рей, подняв глаза на столпов, которые вызвали в ней столько ярости. Выросшие когти на руках больно оцарапали бок Танджиро, отчего тот вскрикнул и попытался отодвинуться.        Поняв, что она не контролирует себя, Рей отодвинулась от мальчика и встала. На ладонях уже сияли алые нити, что было готовы сорваться с рук хозяйки и перерезать кого надо. Руки дрожали, рот болел слишком странно, а в нос ударило сразу несколько запахов.       Но не успел ей кто-либо ответить, как тут объявился тот, кого Рей хотела видеть меньше всего. Какуши, что был где-то позади них, тут панически забеспокоился:       — Пожалуйста, не надо, Шинадзугава-сама. Положите ящик!       Противный, злорадный смех прозвучал позади Рей. Она обернулась и увидела уже обезумевшего Санеми, что держал в руках тот самый ящик, в котором сидела девочка.       «Господи, что он собирается делать?»       — Так это ты тот таскающийся с демоном кретин? И что ты планировал делать дальше?       Подошли ещё двое из какушей и тоже побледнели как и их собрат и стали извинятся перед Кочо:       — Кочо-сама, простите нас, пожалуйста…       — Шинадзугава-сан, не надо действовать в одиночку, — холодно заявила Шинобу, что было странно для неё, ведь она всегда говорила мягко и успокаивающе.       «Если ее разозлить, нам всем будет худо...»       Но Санеми будто не слышал ее и вновь начал дразнить паренька:       — Кто этот демон для тебя, пацан?       — А ты как думаешь? — пробубнила про себя Рей, чтобы никто не услышал.       — Вы можете сражаться вместе, чтобы защищать людей и охотников на демонов? Видишь ли, это…       Шинадзугава достал клинок из ножен и приготовился воткнуть его в девочку, что была в ящике. Сердце замерло, но тело среагировало иначе. Совсем не осознавая и не понимая своих действий, Рей подскочила к Шинадзугаве и перехватила его руку, чтобы он не воткнул в девочку.       Глаза блестели яростью, когти уже поцарапали покрытую шрамами кожу, а хватка на руке была на удивление крепкой. Реакция у девушки была хорошая.       Шинадзугава нарочито медленно перевёл взгляд на помешавшую закончить начатое и тут же раскрыл глаза в удивлении. Он в живую увидел настоящую сущность таинственной девушки столпа пламени. Но из-за уважения к нему Санеми не трогал дочь Кибуцуджи.       — Не. Смей. Трогать. Ее, — прошипела сквозь зубы Рей, с открытой яростью глядя на Шинадзугаву.       Многие столпы посмотрели на неё и были крайне удивлены такой вольностью. Все были поражены, кроме одного. Ренгоку уже долго наблюдал за своей девушкой и видел, как она уже выпустила свою силу и показала когти, но то, что она нападет на Шинадзугаву, он даже не ожидал.        Мгновение удивления сразу же улетучилось, и вместо него пришла гордость. Он с едва заметной ухмылкой поглядывал на свою девушку и столпа ветра. Рей всегда была защитницей, всегда вступалась за кого-то и рисковала собой. Сейчас Санеми мог спокойно проткнуть ее клинком, но она все равно решила помешать ему. Это восхищает.       Однако восхищение улетучилось также мгновенно, как и удивление, ведь Шинадзугава все же проткнул ящик клинком.       Девочка замычала от боли, ее кровь потекла из ящика на землю, а сам столп ветра был доволен результатом и тихонько посмеивался. Ну точно псих. Глядя на Танджиро, Рей сразу же подумала, что он сейчас разорвёт к чертям собачьим эту верёвку, кинется на Шинадзугаву и перережет ему горло. Но тот только вскочил, как будто уже выздоровел, закричал и головой был готов нанести удар:       — Я НЕ ПРОЩУ НИКОГО, ПУСТЬ ДАЖЕ ОН СТОЛП, ЕСЛИ ОН НАВРЕДИТ МОЕЙ СЕСТРЕ!!!       Яростный крик пронзил уши. Но Санеми было все равно, ибо он считал пацана лишь пешкой в этой ситуации.       — Вот как? Рад за тебя! Ха-ха-ха.       — Остановитесь! Ояката-сама скоро будет здесь! — повысил голос Томиока, пытаясь вразумить кого-нибудь.       Но Танджиро не слышал и сорвался с места, тут же ударив лбом столпа ветра. У того потекла кровь из носа, и удар вырубил его мгновенно.       Вдруг кто-то засмеялся. Это оказалась Мицури, а ее поддержала Рей. Обе прикрыли рты ладонями, но если Мицури было стыдно, то Рей лишь с язвительной радостью смотрела на эту картину.       Все столпы смотрели в большом удивлении на случившееся. Даже Обанай впечатлился.       «Несмотря на слова Томиоки, он все же ударил Шинадзугаву.»       Тут какие-то две девочки, что были похожи как две капли воды, синхронно объявили:       — Ояката-сама идёт!       Все вокруг замерли, будто идёт сюда сам вурдалак. Даже Шинадзугава замер. Танджиро, так и лёжа на земле после удара, смотрел на идущего Кагаю Убуяшики.       — Вы вернулись, мои ребятишки.       Глава медленно, не спеша шёл к столпам, что сели на одно колено и склонили головы перед оякатой-сама.       Такое почтенное уважение… Рей тоже села на одно колено, чтобы никто из столпов не удумал насильно заставлять ее садится, но Танджиро не повезло и его тут же прижали к земле, давя рукой на спину. Тот кряхтя все же угомонился и стал смиренно ждать, когда все встанут.       — Всем доброго утра, сегодня просто чудесная погода, небо голубое?       Из-за своей слепоты глава не мог видеть, насколько чудесна была погода. Но даже это не стесняло его, и ояката-сама чувствовал себя также уверенно, как и остальные.       — Все пришли на «собрание столпов», которое обычно мы проводим раз в шесть месяцев. Но в этом году у нас исключение, так как мы нашли ключ к разгадке нашей миссии, — глава повернул голову предположительно в сторону, где сидит Рей. — Дорогая Рей, ты здесь?       — Здесь, почтенный глава, — смиренно ответила девушка. Она увидела, как тот улыбнулся и продолжил обращаться к столпам:       — Для меня приносит радость наши собрания.       — Для нас — большая честь находится рядом с вами, ояката-сама, мы непрестанно молимся за ваше счастье. — вдруг почтенно и уважительно заговорил Санеми, отчего у Рей и Танджиро задергались глаза.       «Вот же засранец! Со всеми ведёт себя как последний кусок дерьма, а при главе теперь весь такой хорошенький и белый пушистенький. Аж противно!»       — Спасибо, Санеми, — тепло улыбнулся глава.       Мицури же сидела с обиженным лицом, ведь эти слова она хотела сказать, а столп ветра ей помешал. Рей про себя улыбнулась и умилилась этой картине.       — Должен вам смиренно сообщить, что на собрании присутствует охотник по имени Танджиро Камадо, который путешествовал вместе с демоном. Позвольте мне изложить ситуацию.       «Вот же уж проворный…»       У Рей уже заскрипели зубы от раздражения, но надо было держаться ради главы, потому что он не заслуживает видеть страшной трагедии, где она вырвет язык и горло Шинадзугаве.       Но что больше всего ее поразило, так это ответ главы:       — Ясно, прошу прощения, что он удивил всех вас. Я одобрил вступление Танджиро и Незуко, поэтому хочу, чтобы вы приняли их.       Все столпы тут же замерли, что было естественно, ведь они рассчитывали на вылет Камадо и его сестры. Но свой отказ они сразу же заявили:       — О-ох, хоть об этом и просит ояката-сама, я не могу дать своё согласие, — тут же грустно проговорил Гёмей.       — Я тоже ярко против этого, — вставил Тенген, показав на себя, — никогда не смогу принять охотника, путешествующего с демоном.       А вот Мицури мягко ответила, тут же с любовью глядя на главу:       — Я приму все ваши предложения, ояката-сама.       — Мне все равно, — тихонько пробормотал Муичиро, глядя в небо. — Я просто тут же забуду об этом.       Томиока и Кочо промолчали. Столп воды понятно, почему, но все же загадка, почему не возразила Шинобу? Для Рей это уже был один из вопросов, что надо будет задать в удобный момент.       — Не доверяю я им. Не доверяю. Начнём с того, что мы все ненавидим демонов, — с отвращением заявил Обанай, глядя на Танджиро. — Мы охотники за демонами, наша задача — уничтожать их. Я за наказание для Камадо и Томиоки.       В груди вновь заныло от боли. Понимая, что Гию и Танджиро не отвертеться, Рей уже хотела вмешаться, но прекрасно понимала, что её только заткнут и скажут молчать, потому что она не столп.       — Ренгоку, — вдруг обратился Обанай к столпы пламени, отчего тот дёрнулся. — Твое слово. Что ты скажешь?       «О Боже… почему он молчит? Я думала, он будет против Камадо. Хотя он же не убил меня, когда в тот вечер отец наслал на меня проклятие.»       Она с надеждой смотрела на любимого, что был бледен как поганка и на удивление молчаливым. И кажется она поняла, почему у Кёджуро такое состояние. Из-за честности, которую он никогда не забывает и считает правильным — быть честным.       От неприятного чувства Ренгоку никак не мог избавиться, ведь в самом начале пришлось лгать насчёт устава. Хотя сам он нарушил устав, сохранив жизнь дочери Кибуцуджи. Нет, он не жалеет об этом, но боялся последствий. Боялся, что не признают его ошибку, боялся за жизнь Рей, которую при первой же возможности убьют без раздумий.       Боялся за свою семью, над которой после проступка Кёджуро будет висеть огромная туча, означающая позор и унижение. Великий род Ренгоку будет опозорен и осквернён.       Кёджуро не в праве нарушать устав, но и не мог предавать любимую. Она стала для него любовью всей жизни и лгать всем о своём проступке не собирался. Теперь предстоял важный выбор: он может солгать, что не принимает Камадо и считает нужным его казнить, а может сказать прямо, что его девушка — такой же демон как и сестра Камадо.       Тяжело вздохнув и закрыв глаза, Ренгоку тихо ответил на вопрос Игуро:       — Да, мне есть что сказать. — прочистил горло и поднял горло. — Я… я принимаю Камадо.       Танджиро крякнул от удивления, а ещё от новой волны боли в рёбрах. Но больше от удивления.       — Что? — тут же встрепенулся Обанай и оторвался от дерева и наклонился немного вперёд. — Это точно ты, Ренгоку-сан? Насколько я его знаю, он бы точно заявил, что Камадо и Томиоку надо наказать.       — Да, дружище, это не блестяще. Но если ты уже так заявил, обоснуй, — поддержал столпа змеи Тенген.       Ренгоку прокашлялся и выпрямился, осмотрел всех вокруг и встал, направившись к своей девушке, что сидела ближе всех к главе. В ее глазах плескалась надежда и любовь к столпу пламени, который пошёл против всех ради неё.       «Но… как же…»       Не успела она додумать свою мысль, как оказалась в удушающих объятиях. Она не удержалась и заплакала, но старалась как можно тише, чтобы не смущать Ренгоку. Она слышала, как часто билось его сердце, как он жутко волновался, но старался не подавать виду, поэтому девушка оторвалась от него и сжала его сухие ладони в знак поддержки.       — Моя девушка — такой же демон, как и Незуко, — громогласно заявил Ренгоку, выпрямив спину. — Кибуцуджи Музан наслал напроклятье, при котором она должна питаться плотью и кровью людской. Посте себя он оставил три шрама на её шее, — он жестом попросил поднять ее волосы, чтобы показать шрамы.       Мицури подбежала к Рей и отодвинула воротник формы. Ахнув от увиденного, она кивнула в знак правоты Ренгоку.       — То есть, Музан обратил Рей в демона, да? Но почему она не горит на солнце? — задал логический вопрос Тенген.       — В этом и есть суть проклятия, я не горю на солнце и не бессмертна как человек, но генерация, сила и жажда крови и плоти у меня как у демона.       — Ты хочешь сказать, — медленно начал Обанай, показав пальцем на девушку. — Что она жрет людей, а ты даже не убил ее?       — Для начал дослушай, что я скажу, — холодно отрезал Ренгоку и вновь продолжил: — Кибуцуджи Рей стала такой совсем недавно. При рождении она была человеком и не владела магией крови. Спустя какое-то время Музан начал изменять строение тела Рей, чтобы в последствии подчинить её себе. Но смертность при ней осталась…        — Получается, я — полудемон, только уже раскрытый.       — Полудемоны теперь уже существуют? — скептически переспросил Санеми.       — Я единственная в своём роде. И я не питаюсь кровью, как и Незуко.       — Тогда почему, когда мы нашли тебя в доме той демоницы, Тамаё, ты не выглядела как демон и от тебя не было запаха? — вспылил Шинадзугава, резво вскочив.       — Потому что Тамаё замаскировала мой запах, — терпеливо ответила Рей, глядя в глаза Санеми.       — Сейчас твои глаза алые, а до этого были серые. Это из-за твоего дара? — спросила Шинобу, присоединившись к разговору.       — Да.       — Твой запах… — прокряхтел Танджиро, но вновь замолк из-за боли в рёбрах, Рей подскочила к нему и придержала мальчика. — Твой запах…       — Тише, тише, не тревожь себя, у тебя уже серьезные травмы.       — Даже если она не жрет людей, это не отменяет того факта, что и Ренгоку нарушил устав! — разозлился не на шутку Шинадзугава. — Их двоих следует лишить звания столпов и казнить, чтобы их головы висели как трофеи. Заодно и голову Камадо.       Рей видела, как Ренгоку сразу же помрачнел. Его руки расположились у висящего в ножнах клинка, желваки двигались на скулах, а брови нахмурились ещё сильнее. Ей самой не нравилась такая перспектива, ведь от этого зависела судьба и дальнейшая жизнь Ренгоку.       Санеми подошёл к Ренгоку вплотную и прошипел сквозь зубы:       — Твой отец бы так не поступил. Ты только позоришь его честь.       — Уж не тебе ли знать о чести? — также прошипел Кёджуро, ни капельки не страшась.       — Шинадзугава прав, Ренгоку, — влез Обанай. — Ты тоже нарушил устав и должен понести наказание. Твоя девушка — отродье, которое надо убивать безжалостно. То, что ты не сумел проявить твёрдость и решимость, исключительно твоя вина, потому что на ТВОЕЙ, — вновь Обанай указал пальцем на хашира пламени. — Совести убитые твоей же девушкой жизни. Запомни это. Но я также не принимаю, чтобы Рей была членом организации.       — Я также не могу принять, если бедное дитя уже обращено в демона, — таким же прискорбными тоном проговорил Гёмей. — Нужно помочь ей и отправить ее душу в чистилище, чтобы она могла упокоится.       — Ты нарушил устав и закон, Ренгоку, и за это ты понесёшь наказание, — уже пригрозил Санеми, на что получил довольно сильный пинок в одно сокровенное место от Кибуцуджи-младшей. А затем она схватила Санеми за ухо и потянула вниз:       — Ещё раз ты будешь угрожать кому-либо, я тебе оторву язык, вспорю живот и вырву глотку, а потом буду лакомится твоей плотью и кровью, пировать и повешу твою голову на кол, уяснил?       — Угрожаешь мне? — вывернулся из хватки Рей Санеми и взялся за клинок.       — Хватит! — вмешался Кагая и повернулся к своей дочери. — Достань оба письма.       — Слушаюсь, — не моргающая девочка достала из своего кимоно два письма.       — Мы получили одно письмо от бывшего столпа воды, Урокодаки Саконджи-сама, и другое от бывшего столпа пламени, Ренгоку Шинджуро-сама. Я зачту несколько предложений из каждого письма:       «Прошу простить Танджиро за то, что он путешествует с демоном. У Незуко несгибаемая воля, и она придерживается человеческого хода мыслей; даже голодная, она не ест людей. Незуко остаётся на этом пути уже более двух лет. Возможно, вам будет тяжело в это поверить, но это чистая правда. Если вдруг случится так, что Незуко нападет на кого-то из людей, то Камадо Танджиро, а также Урокодаки Саконджи и Томиока Гию вспорют себе животы в качестве извинения.»       Танджиро взглянул на безэмоционального Томиоку, у которого на лице не дрогнул ни один мускул. От того, что этот столп будет рисковать собой, чтобы защитить Незуко. У мальчика из глаз полились слёзы от этого, и Рей прижала его к себе, крепко обнимая и баюкая как ребёнка.       — Также Ренгоку Шинджуро-сама писал письмо, и его заверил Урокодаки:       «Ояката-сама, я до сих пор надеюсь на ваше доброе здравие и вашу мудрость, надеюсь на ваше здоровье и такой же острый ум. Я прошу вас простить моего сына за оставшуюся в живых дочь Кибуцуджи Музана, Кибуцуджи Рей. Эта девушка попала к нам в дом совершенно случайно и стала ученицей моего сына. Училась она упорно и настойчиво, а дыханием овладела буквально через пару уроков. На тот момент она ещё была человеком. Рей пережила нападение Музана, пока та была на задании в квартале Асакуса, когда сын был на одной из миссий. Девушка попала в руки одной демоницы, которую теперь знает и ояката-сама. Она помогла ей прийти в себя и сохранить свою человечность. Но когда девчонка вернулась домой, ее истинный облик тут же проявил себя.       Мои сыновья обладают редким типом крови, который одурманивает мозг демона и действует на них как наркотик. Рей, признаюсь честно, выпила немного крови Кёджуро, чтобы набраться сил. С того момента она ни разу не пила крови и не нападала на людей, потому что первое время жила в изоляции. Кёджуро и я строго следили за ней, чтобы она не сорвалась. Но из-за неполного обращения Рей смогла обуздать свой голод и сохранить человечность. Она выглядит и пахнет как человек до тех пор, пока не раскроет свой дар. Она смертна и не горит на солнце, но если отрубить ей руку или ногу, конечности вновь отрастут. Она не проживет столетия, зато может регенерировать. Такие факторы я сложил в единый пазл и могу смело заявить: Рей никому не навредит и никого не убьёт. Вы не знаете ее характер, но девчонка слишком мягкотелая для убийцы. Она переживает за всех и вся как за себя, а когда чует кровь не реагирует так сильно, как остальные демоны. Также Рей будет полезна организации: она знает все о Бесовских Лунах, знает слабости Кибуцуджи, так что некоторая информация, которую знает Рей, вам пригодится.       Если Рей потеряет контроль и убьёт человека, то Ренгоку Кёджуро, Ренгоку Шинджуро, Урокодаки Саконджи и Томиока Гию вспорют себе животы в качестве извинений.»</i>       У Рей будто выбили кислород из лёгких. Голова Танджиро покоилась на ее коленях. Она смотрела то Кёджуро, то на Гию и не могла поверить услышанному.       «Я не сомневалась, что так сделает Кёджуро, но чтобы Шинджуро, а ещё и Томиока с Урокодаки?»       Эти письма не впечатлили категорично настроенных столпов, которые тут же с яростью начали возмущаться.       — Что я должен сказать, раз они хотят совершить самоубийство? — буквально прорычал Санеми. — если хотят умереть, пусть умирают и гниют. Это не даёт нам никаких гарантий.       — Шинадзугава прав, — поддержал столпа ветра Обанай. — Если они убьют и съедят человека, мы не сможем повернуть время вспять и вернуть все назад. Люди не возрождаются, а их убийство ничего не решит. Так что эти заверения никак не дают нам гарантии, что Незуко и Рей не съедят людей.       — Это правда, они никак не могут гарантировать, что девочки не нападут ни на кого и не станут убивать, — спокойно сказал Кагая. — Но и вы не можете доказать, что они тут же атакуют кого-то. Правда в том, что Незуко два года жила, не поедая людей, и из-за нее трое людей готовы рискнуть своими жизнями. А Рей, что была проклята собственным отцом, живет, не поедая людей, пусть и меньше, но уже достаточно, чтобы доказать ее оставшуюся жизнь.       — А кто гарантирует, что она не перейдёт на сторону отца? Вдруг она шпион и сейчас, в данный момент, она может передать своему папаше всю информацию, что мы здесь обсуждаем, — не унимался Санеми.       «Хм, по сути он прав, этот вопрос очень правильный и ставит под сомнение всех охотников. Мне хочется доказать свою правоту, так что лучший способ это доказать — спокойно разъяснить. Мама всегда учила меня: если ты спокойно все проговоришь, то человек невольно к тебе расположится.»       — Шинадзугава-сан, — обратилась Рей к столпу ветра, стараясь говорить как можно спокойней. — Я понимаю ваши опасения, понимаю ваши сомнения, но я смогу вам доказать свою правоту лишь действиями. Если бы я была заодно с Кибуцуджи, все было бы по-другому. Я понимаю, вы мне не верите и хотите срубить мне голову, я никак не осуждаю и как либо порицаю, просто дайте мне шанс доказать, что я смогу быть нужной организации, и что я могу быть полезной? Моя цель — остановить тиранию отца и восстановить гармонию в мире.       Все вокруг замолчали. Мицури воодушевилась, даже Муичиро перестал витать в облаках и с интересом смотрел на Рейн, что стояла буквально над ними. Шинобу также с каким-то впечатлением и лёгкой улыбкой на губах смотрела на красноволосую. Даже Томиока смотрел во все глаза на Рейн, принимая все ее слова и веря ей. Они встретились взглядами, как бы говоря: «я тебе верю.»; «спасибо.»       Тенген потирал подбородок и уже был готов согласится на это все, ведь его впечатлила смелость Кёджуро. Гёмей про себя молился, так что был сразу понятен ответ. Обанай также не верил, как подобает настоящей змее.       «Змеюка хренова…»       Но вот кто по-настоящему никак не мог угомонится, так это Санеми, который почти рыча от досады, скрипел зубами. Кагая вдруг продолжил, обратив внимание на себя:       — Еще что хочу сказать: Танджиро повстречал Кибуцуджи.       — Ах!       — Не может быть!       — Что?! Даже мы, столпы, не сталкивались с ним. А этот парень смог?!       — Вы с ним бились?       — Как он выглядел? Где он был? Насколько он силён?       — Штаб обнаружен? Отвечай же, але!       — То, что ояката-сама буквально минуту сказал о моих знания насчет силы Музана, а ещё про штаб Бесовских Лун, вы, походу, благополучно забыли. - пробурчала про себя Рей, поражаясь игнору со стороны столпов.       Санеми стал дергать бедного Танджиро да волосы, чтобы тот хоть что-то ответил, но Рей «случайно» поцарапала его руку, чтобы тот убрал ее от парня. Она об этом очень сильно пожалела. Аромат крови ударил в нос и тут одурманил рассудок.       «Спокойно, ты сможешь! Царапина неглубокая, так что аромат не такой сильный.»       Санеми не обратил внимание на царапинку и продолжил перепалку с Тенгеном, пока ояката-сама не приказал всем молчать:       — Дело в том, что Кибуцуджи приказал найти Танджиро, а тот в свою очередь успешно ушел от погони. Причина преследования может быть проста — обрубить концы, но я ни в коем случае не хочу упускать ни единой ниточки, ведущей к Кибуцуджи. То же самое относится и к Незуко. Что-то застало его врасплох, понимаете? А ещё, у нас его дочь, и наверняка он отправился на ее поиски, чтобы вернуть ее себе. Она также важна для него, поэтому за этими тремя ребятишками Кибуцуджи устроил охоту. И теперь когда его дочь с Танджиро и Незуко, это приведёт нас к нему, понимаете?       — Я не понимаю, ояката-сама. Мы можем оставить в живых людей, но не демонов. Я не могу согласится с вами!       Санеми, будто обезумев, порезал свою руку клинком и поднял ее прямо над коробкой с Незуко, чтобы та проголодалась.       Что у Незуко, что у Рей был до жути чувствительный нюх, и запах крови тут же ударил в голову. Если Незуко было хуже всего, то Рей ещё было терпимо, потому что кровь была не прямо над ней. Но этот аромат…       — Э? Э? Шинадзугава, ты что делаешь? — панически закричала Мицури.       — Боже мой, хватит, что ты… о нет! — вмешался Ренгоку, но увидев, как его девушка мучается, тут же направился к ней. Но она только начал отдаляться, ведь его кровь для неё — главное лакомство.        Зажав нос и рот рукой, Рей отвернулась и попыталась расслабится, чтобы не сорваться, но у Шинадзугавы были свои планы. Схватив Рей за локоть, тот поднял руку прямо над ее головой, и густые капли крови падали ей на лицо. Мгновенно среагировала и отпихнула злосчастного охотника от себя. Но капли крови теперь были на ее щеке, они катились вниз по подбородку и исчезали за формой охотников. Перед глазами стало плыть, в ушах стучал пульс, а в голове было только одно: «кровь…»       «Мне нужна кровь. Срочно. Нужна. Кровь. Столько месяцев выдержки впустую. Твою мать. Кровь Санеми — настоящий деликатес. Если я попробую каплю, меня убьют. Нет, я не буду пить и пробовать даже. Нет. Нет. Нет!»       Но держаться было трудно. Теперь кровь была на коробке и все капала и капала, очень сильно раззадоривая обеих демониц.       — Вот, ояката-сама, я покажу вам истинную сущность этих тварей, что вы так защищаете.       Санеми наступил ногой на коробку и так и продолжил держать руку над ней.       — Эй, демонюга, жрать подано!Начинай!       Незуко внутри коробки держалась изо всех сил. Ради братика, ради друзей, ради всех. Она слышала, что здесь ещё и Рей, у которой когда-то имя было Хидеко. Она почти такой же демон как и сама Незуко, но она не боится солнца. Незуко надеется, чтобы хотя бы Рей выдержала эту пытку.       Рей держалась как могла. Желание набросится на него было невыносимым, но это было еще легко. Рейн даже больше переживала за Незуко, что мучалась гораздо сильнее неё.       «Я выдержу. Я все выдержу. Незуко тоже выдержит. Все будет хорошо»