Дочь короля Демонов

Flashback… (январь, 19** года) POV Рей       Спокойным, уверенным шагом я шла вдоль квартала Асакуса, который ещё с периода Токугава славился дурной репутацией «квартала развлечений». Квартал почти никогда не спал, тут всюду царило веселье и радость, а шумные вечеринки и карнавалы не прекращались ни на минуту.       Естественно, тут было полно баров и ресторанов, где люди могли отдохнуть и выпить с друзьями. А ещё это было удобное пристанище для демонов, которые скрывались среди людей и тайком крали парочку человек для еды. Меня сюда занесло из-за задания, который послал мне ворон, сказав, что отсюда крадут девушек.       Странно, ведь если крадут девушек, то в более уединённых местах. Мой клинок висел за поясом под толстой накидкой, которая очень хорошо закрывала меня. Ее пришлось надеть из-за местной полиции, что гоняет всех людей по домам или разруливает все драки. А ещё же клинок у меня за пазухой, так что мне бы тут же влетело за оружие.       Люди толкали со всех сторон, местные продавцы вовсю кричали и созывали покупать всякие безделушки, а музыка и праздничное настроение никак не утихали. Уже голова начала болеть от ярких красок и громких звуков. Но причину, по которой ворон позвал меня сюда, я не нашла. Слух мой не уловил ничего такого, нюх тоже не привёл меня в никуда.       Я уже даже начала думать, что это ошибка, и ворон неправильную информацию мне донёс, но какой-то знакомый аромат ударил в нос. Перед глазами словно появилась нить, которая вела меня к какому-то объекту, от которого шёл этот аромат. «О нет…»       Колени начали предательски трястись, но я все же пошла вперёд за этой нитью. Расталкивая людей, я направлялась все дальше и дальше, пока запах не стал ещё сильнее, а сердце в груди колотится ещё сильнее. Я пыталась отчаянно переубедить себя, что мой нос ошибается, что это не все правда. Какая же я дура, раз поперлась вперёд. Естественно, он меня почувствовал.       Человек в чёрном костюме в европейском стиле обернулся. Сначала взглянул непонимающе, но потом как понял…       Глаза отца расширились, и он сразу понёсся на меня. Я же стремглав дала дёру. Началась целая погоня, только продлилась она всего ничего, ведь демон был быстрее меня. Он сумел загнать меня в тупик в один из закоулков, но кто сказал, что я такая медленная и неуклюжая? Ха, мой учитель с меня столько всего требовал, так с меня сдирал три шкуры, что я просто не могла быть медленной. Так что я ловко забралась на стену и залезла на крышу.       Крыши в Токио были удобны тем, что я могла легко бежать по ним и не падать. Что, собственно, я и сделала. Отец также бежал за мной, но я старалась быстро удирать, как могла. Но все же человек не может быть быстрее демона, поэтому он сбил меня с ног, когда я хотела перескочить с одной крыши на другую. Я едва не упала вниз головой, но пришлось перекувырнуться, чтобы ухватиться за выступающую трубу.       Повиснув на этой железяке, я отчаянно старалась держаться, ведь если упаду, переломаю себе все кости. Хорошо, что меня окружала тень, ведь меня было плохо видно. Не увидел бы меня человек, но не тысячелетний демон, который в своей жизни повидал что только можно.       «Может, отцепиться? Высота небольшая, а если сломаю что-нибудь, это будет лучше, чем быть убитой.»       Но не успела я раздумать тщательней свой план, как меня потянули на себя, подняв за горло. Теперь я лицом к лицу с отцом. Его алые глаза сияли гневом и яростью, на лице проступили вены, а брови нахмурены. Ну конечно, ведь я не подчинились беспрекословно. Его сила сжала горло, кислорода не хватало. Хрипя и дёргаясь как в конвульсиях, я пыталась отцепить его руку от шеи, но потом до меня дошло, что если он меня отпустит, я разобьюсь в лепешку.       Хватка стала ещё сильнее, уже дышать совсем не могла, но отцу было невыгодно меня убивать, ведь он же не зря здесь оказался.       — А теперь послушай меня внимательно, — пугающим спокойным тоном начал отец. — Такая выходка с твоей стороны — совершенно непростительна, за это я мог бы тебя убить самым мучительным способом, но не стану, так как у меня есть на тебя другие планы.       Резко отшвырнув меня от себя, папа брезгливо вытер ладонь от моей крови, что выступила из носа. Я же распласталась по крыше, отчаянно дыша и насыщая лёгкие кислородом. Я же человек и не могу быстро восстанавливаться как демоны. Из горла вырывались лишь хрипы, руки жутко тряслись, а ноги налились свинцом и не хотели как либо сгибаться-разгибаться.</i> Тем временем, неспешные шаги приближалась ко мне. Слышны стуки каблуков туфель за несколько сотен иен.       Отхаркиваясь кровью, я обернулась на демона. В меня словно вонзили несколько кинжалов, настолько сильной была эта боль, что тут же растеклась по всему телу противной жижей и мешала как-либо двигаться. Отец использовал свою технику Демонической крови и задействовал ее на мне, хотя использует ее только для дюжины. Дрожь сотрясла все тело, вены на руках вздулись, и руки стали похожи на мертвые конечности.       Теперь я стояла на коленях и, дрожа от силы, что уничтожала все мое тело, смотрела прямо в глаза отца, которые были холоднее, чем айсберги Антарктиды. На губах появилась лёгкая улыбка, словно он не пытал меня, а всего лишь посадил на колени и отчитывал за плохое поведение. Из глаз текли слёзы, но когда папа их вытер, его пальцы окрасились в кровавый цвет.       — Неужели ты настолько меня ненавидишь, что готова терпеть все эти издевательства над собой? Где же твоя гордость?       — Гордость? — сплевывая кровь, прохрипела я, — О какой гордости ты говоришь? Её у меня не было все время, пока я жила с тобой.       — Имей совесть, когда заявляешь, что жила под моей опекой, не разговаривать в таком тоне, — хлесткая пощёчина — и я упала на бок. — Я дал тебе все, что у меня было, а ты так мне отплатила? Неблагодарная тварь! — пинок в бок. — Ты хоть понимаешь, что натворила, когда сбежала от меня?! Я тебя предупреждал, что будет, если ты сбежишь, а ты все равно сделала по-своему. Ты же понимаешь, что попросту не выживешь?       Он поднял меня за воротник формы и заставил смотреть прямо в глаза, но я отворачивала лицо, дабы не смотреть в эти холодные, страшные, преследующие меня в кошмарах, глаза. Отец потряс меня, отчего голова моя начал дёргаться, как у куклы.        Я напомнила марионетку, которая вышла из строя. А кукловод отчаянно пытался заставить ее двигаться и работать. Вот кем я была последние восемь лет. Марионетка и кукла, которой игрались все демоны. В том числе и отец. Но я устала от своей участи. Я хотела стать свободной, а ещё хотела уничтожить отца за всю боль, что он мне причинил.       Я плюнула ему в лицо. Смачно, отвратительно, унизительно. Сморщившись, отец стёр слюну с кровью, что осталась у него на глаза, но я начала говорить:       — Я никогда не буду подчиняться тебе. Я никогда не пойду по твоим стопам и никогда не стану такой, как ты. Я тебя огорчу: демоны НЕ СОВЕРШЕННЫ. У них есть свои слабости, есть свои недостатки, они не совершенные существа. Как и ты. Ты всего жалкое подобие того, чего могло быть. Конченный трус, который прячется за спинами своих демонов и боится дать отпор каким-то людям, — я сделала акцент на «людям». — Ты — гнида, которая не знает меры, так ещё и с испорченным эго. Ублюдок, подонок, мразь, сволочь! Это все ты, потому что ты… ААААА!!!       Он взмахнул рукой и тут же разодрал мне лицо, причём попал прямо в глаза. Сквозь пальцы потекла тёплая кровь, глаза будто резали на живую. Сразу же наступила темнота. Ничего не вижу, панически пытаюсь ориентироваться. От болевого шока в ушах начало звенеть, наступила полная дезориентация, меня было легко свалить с крыши.       Но, похоже, мой драгоценный папаша отпускать просто так не хотел. Пусть он и мразь конченная, но острожная мразь. Но вот что дальше он сделал, для меня было очень удивительно: он слегка исцелил мою рану. Папа притянул меня к себе, исцелил мне один глаз, чтобы я могла хоть что-то видеть. Либо я сошла сума, либо это было на самом деле, но в глазах его виднелось что-то наподобие вины и печали. Ключевое слово: подобие.        Потому что как только он нежно приобнял меня, чтобы расположить ближе к себе, его рука перебиралась на мою шею, а когти резко вонзились в шею, крепко держа и раздирая внутренние мышцы. Мир будто замер, я ничего не видела и не слышала, кроме последних слов:       — Ты станешь одной из нас, это я тебе обещаю. Но станешь ты не совсем похожей на нас, это будет наказанием за такие проделки. Ты будешь смертна как человек, но с неконтролируемой жаждой людской плоти и крови. Твой разум станет совсем диким как у зверя, ты ничего не будешь чувствовать, кроме поглощающего голода. Ты станешь неудержимой и озверевшей. Ты будешь мучать саму себя и не сможешь нормально жить и, может, ты тогда поймёшь, как хорошо было со мной. А затем раздался хруст где-то в шее, и больше я ничего не видела. ***       Для кого-то сущим кошмаром могла быть потеря денег, для кого-то — смерть всей семьи и близких, для кого-то потеря карьеры и увольнение с любимой работ с последними словами о твоей бездарности. Всю жизнь я думала, что же самое страшное для меня, чего я бы хотела всегда избегать и от чего остерегаться. Ответ ко мне пришёл, когда я увидела боевую форму отца.       Думаю, можно легко представить эмоции восьмилетнего ребёнка, увидевшего своего отца, пожирающего какого-то человека с особой жестокостью, как в различных сказках и небылицах об особых чудовищах, что ходят по ночам и ловят людей как мышей в мышеловках. С тех пор я боялась демонов как страшный сон и всеми силами старалась избегать их. Мне были настолько страшно, что я даже начала собственного отца боятся.       Внушать страх у него получалось. Но, как в последствие оказалось, я ему нужна была не просто так. Помню, начались нескончаемые ссоры родителей. Отчаянные крики мамы, в ответ не менее тихие крики отца, драки и распускающиеся кулаки, ссадины и синяки на лице мамы, а самое главное — таинственный клинок, что был у мамы. Ту ссору, помню, я застала. Мама наставила свой неизвестный мне клинок на отца, отчего тот встал как вкопанный.       Помню, тогда она впервые показал свои когти и клыки и хотел уже напасть на маму, но, походу, тогда во мне включился режим сорвиголовы, и я встала перед мамой, зажмурившись и расставив руки в стороны. Своей смелостью я тогда поразила отца.       С тех пор я стала частым компаньоном папы, а когда я стала старше, он начал брать меня с собой на собрания в крепость Бесконечности. Пусть я и показала а тот раз свою смелость, страх перед этими существами оставался во мне до мир пор. Он перестал поглощать меня, и я стала чуточку смелее перед демонами. Теперь я боялась стать такой же.       С тех пор, как отец разъяснил и рассказал все о демонах и об их способностях, во мне укрепилось убеждение, что демоны — чудовища. То, как они безжалостно убивают людей лишь бы насытить брюхи, мне казалось диким. Вид крови вызывал тошноту и отвращение, а лежачие на земле трупы лишь еще больше подстегали.       Воображая себе, что я могла бы также питаться людьми и действительно пировать, я не думала, что стану одной из них. Когда я очнулась, перело мной было лишь чёрное пространство, без окон, без дверей, без каких-либо проемов.       «И куда я попала? Сколько уже прошло?»       Осматриваясь вокруг, я вспомнила: мне свернули шею, значит…я умерла? Вообще, так и должно быть, ведь человек с переломом шеи не выживает, но это чёрное нечто меня смущает.       «Разве после смерти я не должна была попасть в рай или ад?»       Рано умирать я не хотела, но судьба распорядилась иначе, и отец убил меня, измучив напоследок. Но то, что я все ещё в виде духа где-то обитаю, опять же смущает.       «Так, куда я могла попасть?»       Если честно, я даже не представляла.       — Эй! Тут кто-нибудь есть? — заорала я. В ответ лишь мой вопрос, отразившийся эхом в этом самом нечто. Значит, я в каком-то помещении. Но тут так темно, что я даже не вижу собственных рук. А вдруг меня съели? А вдруг меня куда-то отправили и теперь я проснулась, хотя не должна была?       Столько вопросов и ноль ответов. Вдруг над моей головой появился белый свет, который осветил меня будто прожектор. Стало чуточку виднее, но это не особо помогло. Раздался чей-то детский смех. Причём очень счастливый.        Справа от меня словно зажглось окно: это была маленькая я в глазах родителей, ещё одно окно, в котором уже была я постарше. Мои первые шаги, а за руки меня держит папа. Он тут такой счастливый, хотя мне казалось, что не неспособен чувствовать радостные эмоции. Появилось ещё одно.       Там уже я была совсем постарше и лет мне было семь. Мама заплетала мне косы, и я бежала играть во двор с местными детьми, а мама стояла и улыбалась, глядя на меня.       Появилось сотни разных воспоминаний, значимых для меня и делающих меня мной: мои первые слова, мои первые шаги, мои каракули на стенах, выдранные мною волосы отца, смех и слёзы, радость и счастье, грусть и печаль, отвращение к брокколи и всем видам капусты, первая пойманная бабочка, первый забитый гол в ворота, первая любовь, первый подаренный мальчиком цветочек, наверно, мак, но я слышала, как он сказал, что подходит под цвет моих глаз.        Столько воспоминаний, самых счастливых и радостных, были и грустные, где я плакала, если упала и разбила коленку или ободрала локоть. Счастливые слёзы мамы, когда отец принёс ей подарок, а она в ответ его порывисто обняла и поцеловала. Мои первые уроки искусства владения меча.       Мамино счастливое лицо, ушедший в себя отец, глаза, полные боли и ненависти, удар по щеке и слёзы. Мамина внезапная смерть, резко изменившийся отец, новая жизнь… Столько воспоминаний, столько открытый окон в мое подсознание, что невольно заслезились глаза. А потом появились новые, более счастливые. А точнее, это были люди, которые стали для роднее семьи: вот появился стеснительный Сенджуро, что робко улыбался мне и смущался, когда я его зацеловывала, появился даже хмурый и сердитый Шинджуро, ведь благодаря ему я покорила своё дыхание, а потом появился он…       Очень много воспоминаний с ним: первая встреча, наша первая тренировка, первая вылазка в город, первое задание, неловкое положение, когда мы упали в узкую яму, а мне пришлось у него на коленях сидеть, Кёджуро ещё постоянно просил не ерзать. Наш первый поход на источники, где я впервые прикоснулась к нему и сделала массаж.        Наше случайное свидание, когда после задания он повёл меня смотреть звездопад. Тогда он сказал, что мои глаза сияют как звёзды. Мы долго тогда сидели на крыше и смотрели на падающие звезды. До самого рассвета, и я видела, как утреннее солнце играет в его волосах, глазах, делая его похожим на солнце. Словно я сидела рядом с самим солнцем, которое дарило бесконечное тепло, заботу и любовь.       Его смех эхом отдавался во всем помещении, счастливая улыбка согревала сердце, а глаза, смотрящие прямо в мои, заставляли трепетать. Все пространство наполнилось воспоминаниями с Кёджуро.        Потом они резко начали омрачаться: появилась грусть, непонимание, смятение, шок, злость, ярость. Все эти эмоции смешались в одну и ударили сильнее, чем я думала. Отвращение на лице Кёджуро, будто перед была не я, а лишь мое жалкое подобие. Он отвернулся и ушёл, не оборачиваясь. Я окликала его, звала, кричала, срывала голос, но он меня не слышал. Но последние его слова были:       — Ты все такие переняла его сторону…       Ещё больнее по сердцу. Слёзы начали душить, полное непонимание происходящего быстро сменилось на шок, когда я увидела два открытых окна. Как будто кто-то открыл глаза. Взгляд был устремлён в небо. Хриплое дыхание отдавалось прямо в уши, отчего я закрыла их руками. Но с губ срывалось не только хриплое дыхание, ещё…рычание? Чего?! Глаза так быстро двигались, что я даже не успевала следить.        Рычание становилось громче, взгляд опустился на руки, на которых выросли острые когти. Затем мое тело сорвалось с места и с бешеной скоростью бежало по крышам домов, оставляя крупные вмятины и трещины. Дощечки начали падать на землю, громко разбиваясь и создавая шум.       Кажется, я поняла всю ситуацию: я стала своего рода последним напоминанием о своей человечности. Отец обратил меня в демона, а вся человечность стерлась сразу после превращения. Все эмоции стёрты, в душе пусто, а в голове лишь одно: жажда. Кровь и плоть. Мое демоническое «я» требует этого. Я бежала как ненормальная через весь Токио, через все кварталы, чтобы найти то, что мне нужно. Дикий голод затуманил рассудок, контроль исчез, а монстр, что был внутри меня, вылез из клетки. Наблюдая за этим со стороны, мне становилось жутко.        Я была словно не в себе, словно это была не я. Но, похоже, демону было плевать. Ему нужна была еда, а после обращения демоны всегда голодны как звери. Мне стало даже интересно: съест ли мое демоническое «я» человека? Я всегда настраивала себя, чтобы если меня обратят, не есть людей. Посмотрим, что из этого выйдет…       Я обернулась, чтобы посмотреть, может, что-то есть сзади? Я не видела там ничего, кроме беспроглядной тьмы. Даже стало как-то скучно. Я не знала, как влиять на дикую сторону себя, но знала: надо что-то делать.        Я внимательнее вгляделась в открытое окно. Демон кого-то выжидал, за кем-то охотился, шаги стали тише настолько, что почти не были слышны. По крайней мере, обычный человек не услышит его. Теперь я увидела жертву: это был молодой человек, который бежал домой, оглядываясь назад, с тяжеловозу сумкой в руках, кряхтя и матеря на чем свет стоит.       Словно он обокрал кого-то. Потом ещё какая-то девушка пробежала, что смеялась и веселилась, убегая от своего парня. Итого три жертвы. Сразу трёх съесть? Сильно. Боже, откуда у меня такое равнодушие? Будь я в реальность мире, я бы вмешалась и попыталась бы остановить демона. Но, походу, я теперь как отдельно существующий объект, который никак не может повлиять на демона…. Конец POV Рей.

***

      Демон шастал по всему кварталу, двигаясь словно тень, чтобы найти себе еду. Когти то и дело чесались от желания поймать какого-нибудь аппетитного паренька или девчушку, желательно молодых, потому что кровь уже взрослых людей не очень аппетитная. Как раз сейчас самое время, когда вся молодёжь кутит ночь напролёт, веселясь и беззаботно проводя время, ни о чем не парясь и радуясь жизни.       Столько энергии, столько эмоции, столько ярких красок. Глаз никак не нарадуется. На губах появилась едкая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Наблюдая с крыши за всеми этими людишками, демон тщательно и внимательно высматривал себе жертву. Вот она увидела, как какой-то человек бежал домой, то и дело оборачиваясь и держа в руках большую сумку с чем-то тяжёлым, раз парень пыхтел и матерился на чем свет стоит.       Буквально рядом пробежала весело хохочущая девчушка, что бежала от своего парня, который пытался ее нагнать. Уже три человека в ее копилке есть.       Зрачки в сияющих, рубиновых глазах сузились, вены на лбу выпирали и пульсировали от бешеного пульса мертвого сердца, а клыки чесались о внутреннюю сторону щеки, царапая нежную кожу.        Скребя ногтями по старой крыше, девушка аккуратно спустилась на землю, чтобы спрятаться в тени и посмотреть, куда пойдут жертвы. Кто-то ещё пробежал мимо неё. Очень быстрый как молния. После этого человека остался огненный вихрь, который сразу дал понять демонице: тут где-то охотник. А охотник — это плохо.       «Твою мать, ты не мог в другом месте появится?!»       Сетуя на чертового охотника, девушка не стала терять время и хотела уже напасть, но сверху над ее головой прозвучал довольно приятный, саркастичный голос, который нарочито заботливо произнёс:       — Знаешь, дорогая, на твоём месте я бы не стал так рисковать.       Она тут подняла голову наверх и увидела того, кого меньше всего хотела видеть.       «Какого черта тут третья Высшая Луна забыла? Дел других нет?»       Аказа весьма вальяжно развалился на крыше, ехидно посматривая на попытки новообращенной нормально поесть. С раздражением сдув мешающую прядь с лица, девушка воззрилась на подопечного отца и весьма смело ответила:       — А кто сказал, что я вот так сразу нападу? Я же не настолько глупа.       — Нет, — безапелляционно заявил Аказа, поднявшись на локтях. — Ты просто голодна, и твой разум затуманился от такой жажды, потому что многие новообращённые так быстро нападают на людей, что потом спустя пару тройку ночей тут же помирают от рук охотников. Так что, будь умнее. Хотя, как вижу, ты держишься долго, респект.       — К чему все эти комментарии? Я уже более полутора недель поесть нормально не могу.       — Ого, уже столько времени держишься, молодец, — саркастично порадовался Аказа, — Только вот тебе стоит поесть нормально, потому что иначе ты попросту помрешь.       — Я не чувствую такого адского голода, — призналась она. — и вообще, будь добр, не лезь куда не надо. Спасибо за комментарии.       — Пожалуйста, — и в конце фирменная улыбочка.       Рей только хотела уверенно напасть на людей, ведь был такой удачный момент, но как только на горизонте появился Аказа, вся былая уверенность тут же улетучилась, ведь рядом с ним она чувствовала себя какой-то букашкой. Но она же не должна обращать внимания на такого, как он, верно?       Ей было все равно, о чем думает этот демон, ведь это ее дело, а не его. И что о вообще тут забыл, непонятно. Тем временем, жертвы начали потихоньку расходится. От злости и обиды демоница зарычала и с особой яростью ударила ногой по стене, которая была прямо над Аказой. Тот пошатнулся и едва не упал, но быстро сел и чуть проехался вниз, оставшись на той же крыше только чуть ниже.       — Ммм, сильно, значит, силу ещё не растеряла. Обычно демонам нужно срочно поесть, чтобы прийти в себя после обращения. Ты же держишься молодцом.       Она ничего не ответила. Лишь испарилась, чтобы не видеть наглую рожу одного из прислужников Музана. И откуда она его знает? Почему-то она ничего не помнит. А что было? Как так случилось, что она стала демоном? Какая-то человеческая часть начала просыпаться, словно она была замурована под слоями земли, лишь бы не мешала.       Да и голод как-то пропал. Странно, обычно демоны готовы разрушить все на своём пути, лишь бы добраться до еды. Стало очень спокойно, а неприятное чувство голода исчезло, оставив после себя маленький след. Ночные звёзды освещали путь демону, которая через переулки и улицы города.       Она случайно забрела в самую тихую часть квартала, где в основном орудовали бандиты и различные грабители, которые пытались нажиться на запуганных людях. Вокруг было ни души, даже аромат крови перестал витать вокруг. Мерным шагом она направлялась сама не знала куда, но ноги привели ее к какому-то ресторану, откуда шёл аппетитный запах свеже приготовленного удона. Что-то этот запах ей напомнит. В памяти обрывками начали появляться различные картинки:       «— Ой, простите, я такая неуклюжая, — девушка потянулась через стол к молодому человеку и начала оттирать салфеткой пролитый бульон на одежде. Парень посмеялся, поднял глаза и заглянул в прекрасные светло-серые глаза:       — Все хорошо.»       Рей дёрнулась от резкой боли в голове.       «Пока лучше не обращать внимания на это…»       Она решила заглянуть в ресторан. Потихоньку зайдя и рассчитывая, что дверь закроется тихо, Рей горько просчиталась. Дверь с шумом хлопнула, все посетители обернулись на потревожившую уютную атмосферу девушку, которая, несмотря на демоническую форму, все равно покраснела и пробубнила извинения.       Она направилась к самому дальнему столику, села за него и даже не поняла, зачем она сюда пришла. Девушка не помнила ничего, ее человеческая жизнь осталась в прошлом, все воспоминания стёрты. Но что-то привело ее сюда, и она не понимала, что именно. Тем временем, пока Рей витала в облаках, перед ее носом появилось меню, в котором было записано множество блюд.       Хлопая глазами, девушка смотрела на предложенное меню как на таракана, который ползал по тарелкам. Подняв голову, она столкнулись с чьими-то глазами, что неотрывно следили с ней. Не подав виду, что почувствовала пристальный взгляд, Рей посмотрела в меню и ничего не поняла, пока читала названия блюд. Да и как, собственно, она поест, если людская еда никак не ощущается вкусовыми рецепторами? Почему-то это она знала, но не хотела пробовать.       Абсолютное незнание всего происходящего, полное отсутствие памяти весьма усложняет задачу.       «Ну и нахрена я сюда приперлась?»       Ее кто-то окликнул, причём не раз, и только не третий зов она все же отозвалась.       — Девушка, черт бы вас побрал!       — Ой, простите…       — Что будете? Первым клиентам блюда бесплатно, плюс, вижу, вы тут не местная.       — А…э…я       — Сделайте три удона, пожалуйста, — раздался над ее головой чей-то увереный и приятный голос с лёгкой хрипотцой.       «Охотник…это очень плохо…»       Внутренне дрожа от страха, девушка сжала кулаки и попыталась придать лицу нейтральное и спокойное выражение. Похоже, маскировка вышла, потому что севший напротив неё охотник не увидел, как она дрожит от страха. А, может, просто не подал виду.       «Это тот самый охотник из моих воспоминаний: пламенные волосы, желто-оранжевые глаза, широкие, раздвоенные брови, смуглое лицо и сильное крепкое тело.»       Молодой человек был довольно высок и даже не сразу поместился, когда усаживался напротив незнакомки. Довольно сильная и почти что удушающая аура витает вокруг мечника, который как ни в чем не бывало завёл простую беседу с ней:       — Кажется, я вас где-то уже видел.       — На вряд ли, — нагло врала она, даже не краснея, — Я только приехала сегодня вечером.       — Да? Тогда ошибся.       Затянулось молчание, которое никак не нравилось Рей. Она с лёгким раздражением решила поинтересоваться, что же привело его сюда, раз он охотник, да ещё и довольно сильный.       Он пытался вежливо улыбаться, но все равно его улыбка дрожала и уже была совсем неискренней. Под глазами было жуткие синяки, будто он уже не спал несколько ночей. Истинное лицо мечника раскрылось за минуту: его глаза жутко слезились, руки тряслись, когда пытались палочками набирать лапшу.       «Ничего не понимаю…»       — Я прибыл сюда не просто так. — вдруг начал он, серьёзно поглядев на собеседницу.       — И что же? — повторила вновь свой вопрос.       — Пропала одна…очень важная для меня девушка. Она отправилась на задание уже как полторы недели назад, но так и не вернулась домой. Теперь я ищу ее.       От этих слов ее бросило в жар.       «Это же страшно терять близких. Почему-то я понимаю его.»       — Но…чем я смогу вам помочь?       — Вы подозрительно на неё похожи, а ещё запах от вас похожий на неё. Вы…необычная девушка, ведь так?              — Стоп…!       Вдруг он резко вскочил, вытащил клинок и тут же оказался прямо напротив незнакомки. Не успев сообразить, что происходит, ее уже цепко схватили за шею и подняли в воздух.       Теперь уже перед ней было яростное лицо мечника, который искал свою любимую:       — Где. Моя. Хидеко?