От того, что ты ждешь Ничего не изменится, Хочешь плачь, хочешь вой, Или просто молчи. Время лечит, Но часто Оно слишком ленится Объяснять, Что с тобой, И как это лечить.
Начало POV Кёджуро… Говорят, время лечит, говорят, надо подождать — будет легче, а порой вообще говорят, что разбитое сердце — полная ерунда, так что надо перестать распускать нюни и взять себя в руки, жить дальше с высоко поднятой головой и смотреть только вперёд, стиснув зубы, даже через боль и страх. Однако мало кто понимает, какая боль внутри тебя разрастается, когда человек самым гадким образом предаёт тебя или ранит в самое сердце. Слишком невыносимо думать о прежних временах, пропитанных нежностью, любовью, заботой, страстью и желанием. Это всё теперь в прошлом, больше этого не будет, потому что я не позволю ни одной женщине ранить меня также сильно, как это сделала Рей. Она сожгла мой дом, едва не убила моего брата и воплотила свой план в реальность, напав на нас во время праздника. Все эти деяния дали нам понять, как мало людей на этом свете, кому можно верить. Честь и достоинство ведь главное для человека, но, видимо, не для всех. Блестящий, короткий кинжал сиял в лучах солнца, пока я осматривал его и крутил в руках. Красивый кинжал так приятно лежал в моих руках, но понимая, что скоро на этом лезвии будет моя кровь в особенно больших количествах, становилось не по себе. Как учитель, у которого ученик перешёл на сторону зла, я был обязан совершить сэппуку, чтобы в загробной жизни найти покой и попасть в рай, а не в ад. Острие кинжала уже было прижато к моему животу, в комнате никого не было, и я мог это сделать тихо и незаметно. Когда острый кончик кожа уже был готов вспороть мне живот, в комнату ворвался тот, кого я ожидал увидеть здесь меньше всего. Юный Камадо едва не свалился, увидев меня, перебинтованного и с некоторыми ранами на лице, с кинжалом в руке. — Р-Ренгоку-сан, вы что удумали?! Не надо этого делать! Прошу вас! — Танджиро, — устало проговорил я, — Это вопрос чести. Она сделала то, что нормальный охотник не сделал бы ни под каким предлогом. Она обесчестила себя и меня. Я не смогу жить с таким позором. К тому же, я дал слово, что если Рей нападет на человека или перейдёт на сторону зла, в качестве извинения я вспорю себе живот. Страх. Огромный страх в глазах мальчика побудил меня убрать клинок. — Камабоко, ты там закончил? Мы можем входить, а? А то стоять на проходе не очень удобно! Это был Иноске, а потом зашикал на него Зеницу: — Закрой рот, кабанья морда. Не слышишь, он разговаривает ещё! — Да ты че лезешь, трус бесхребетный?! Они ворвались в комнату, почти соединившись в схватке и дерясь. Свалившись и катаясь по полу, хаотично ударяя кулаками друг друга, Иноске и Зеницу одновременно обзывали друг друга, проклинали, поливали друг друга всеми видами брани. Даже отец у меня так не ругается. — Так-так, стоп, остановитесь! — бросив кинжал, я разнял их, а именно оттащил Зеницу от Иноске, потопу что мечник дыхания грома был более вялым и можно было легко оттащить. — Иди сюда, слабак! Давай-ка, наконец, померимся силой! — Никто ничем мерится не будет! — отрезал я, оттолкнув Иноске, от чего паренёк пошатнулся и потёр ушибленную голову. — Ай, больно! — простонал Зеницу, едва ли не повиснув на мне и чуть ли не плача. — Простите, Ренгоку-сан, но я…хотел сказать кое-что, но… — Что такое? — наверно, я слишком резко сказал, потому что мальчик немного зажался даже. — Прости, я…после этой суматохи сам не свой. — Понимаю, — вдруг заговорил Зеницу, помрачнев, — У меня примерно такая же ситуация была, после которой дедушка совершил сэппуку. — Джигоро Куваджима? — переспросил я. — Да, а вы что, знали его? — У меня отец — бывший столп, естественно, он знал его, как и я. Видимо поняв, что задал весьма глупый вопрос, Зеницу покраснел и потупил взгляд в пол, стыдливо мня свои пальцы. — П-Простите… — Так что ты хотел, Камадо-кун? — Эээ…ну…я…чую запах сбежавшей. — В смысле? — Когда Рей сбежала, она оставила после себя ощутимый след, а запах ее ведёт в прямиком в Токио. Куда она пошла дальше, я не знаю, но сегодня утром, когда вы еще спали, я и Иноске добрались до туда и нашли примерное место, где она скрылась. От шока я распахнул глаза и смотрел внимательно на паренька с очень чутким нюхом. — Так и думал, что найду вас здесь, — вдруг заговорил слегка грубоватый голос, а я от радости видеть своего друга в здравии, вскочил с постели и обнял едва не откинувшегося Санеми. — Я рад, что ты в порядке. Прости, это моя вина… — Так, а ну-ка, заткнись, тут нет твоей вины. Нам нужно найти предательницу и убить самым жестоким способом. То, что она сделала, не подлежит сомнению и прощению. — Ты хочешь найти её? — Раз Камадо почуял ее след, надо найти ее, пока она не уничтожила весь корпус истребителей. — Но ты окреп уже? — взволнованно спросил я, вспоминая, как Санеми отхаркивался кровью и бился в конвульсиях. — Недостаточно, но Шинадзугава-сан слишком упрямый, чтобы лежать без дела, — проговорил мягкой голос, в котором я узнал Шинобу. Она стояла, облокотившись о косяк, и наблюдала за нами. — Шинобу-чан, я уже здоров… — Простите, Шинадзугава-сан, но я не могу отпустить вас на такую тяжелую миссию. В битве с Высшей Луной вы должны быть более здоровым, чем сейчас. Прошедшие две ночи назад вы едва ли не отправились на тот свет, а встали на ноги только вчера. Я чудом вас вылечила. Санеми сжал челюсти и кулаки, а дышать старался спокойно, хотя получалось это не очень. — Ладно, — пробурчал столп ветра, но потом взглянул на меня, — Однако кому-то из столпов надо отправиться за этой мерзавкой. — Здоровее всех Томиока-сан и Узуй-сан. Токито-сан, Игуро-сан и Канроджи-чан все находятся в тех округах, где орудовали мононокэ, потому что вчера опять ворон Уз им дал задание спасти жителей. Похоже, Рей их натравила на всю Японию, потому что мононокэ обнаружено в четырёх крупных городах. — А Химеджима-сама? — переспросил я. — Химеджима-сама сейчас в Саппоро, так как две недели назад туда приехал император Ёсихито и на него было совершено покушение, сейчас он там на всякий случай, если императора хотят убить демоны. — Боже, они уже и на правительство пошли. Умно, — пробормотал я, понимая, что если демоны убьют императора, начнётся переворот, что как раз Кибуцуджи и на руку. — Так что из здоровых столпов остались только Гию и Тенген. — закончила Шинобу и взглянула на младший мечников. Те стояли, переминаясь с ноги на ногу, заламывая пальцы, а порой и глядя куда-то. Не думал, что мы окажемся в такой ситуации. Я хочу найти Рей и убедится, что она взаправду перешла на сторону отца и отказалась от своих принципов, которым следовали почти всю свою жизнь, как она говорила. В душе, конечно, неимоверная и неописуемая боль, но это не повод отчаиваться и как-то вгоняться в депрессию. — Ну и что будешь делать? — спросил Санеми, глядя, как я задумался. — Мы найдём ее для начала, а на месте решим, что делать дальше. Конец POV Кёджуро… *** Начало POV Танджиро… — Эээ, Танджиро, ты уверен, что это хорошая идея? — скептически переспросил Зеницу, когда я уже застегивал ремень на форме. Мы отправляемся на довольно опасное задание: нам предстоит найти четвёртую Высшую Луну. Причём, нам неизвестно, какой исход будет дальше. Убьёт ли она нас или смилуется? Хотя, о чем я вообще думаю?! — Если честно, я не знаю, Зеницу. Но след меня ведёт туда, а ещё я вижу Рей во сне, — передернувшись, ответил я и тяжело вздохнул. Незуко сидела рядом с нами, но была немного вялой и обессиленной после схватки. Всё-таки, магия Рей отразилась на ней очень сильно. Сестренка плохо спала и все время ворочалась, а ещё вскрикивала и начинала плакать во сне. Я и держал за руку и успокаивал и поглаживал по голове, целовал, Незуко никак не успокаивалась. Она, бывало, корчилась во сне от боли. Пока Зеницу не встал и не лёг рядом с ней, обняв, Незуко только тогда успокоилась. Я смотрел на эту картину с открытым ртом. Но все равно я лежал рядом, что Зеницу ненароком не придушил сестру во сне. Переживаю я за неё… Сейчас, сестра смотрела в пол и едва ли не отключалась. До выезда у нас было время до завтра, поэтому Незуко могла спокойно отдохнуть: — Поспи, у нас ещё много времени. И как по сигналу, Незуко калачиком свернулась с хаори Зеницу в руках и уснула. Парень был красный как рак, когда увидел Незуко с его хаори в руках. Однако Агацума все равно расплылся в улыбке и почти скакал от счастья. — Ой, прекрати уже! Идиота кусок! — Иноске такой Иноске, поэтому он не стал церемонится и треснул по голове Зеницу. — Ребят, сейчас нам не до ссор, — приструнил я друзей, потому что их ссоры сейчас ни к чему. — У нас серьёзная миссия и нам надо быть собранными и готовыми… — Гампатро, а ничего, что сейчас только полдень? — Иноске снял свою кабанью маску и показал на свой живот, — Я, между прочим, есть хочу. — Вот животное, — прошипел Зеницу, потирая голову, — Только о еде и думаешь! — Тебя че то не устраивает, тупоголовый?! — Ты кого тупоголовым назвал, ушлёпок? — Да хватит!***
— Так, — начал Ренгоку-сан, потирая ладони о свою форму, — Наша главная задача — найти Луну, а если наши поиски не увенчаются успехом, отправляемся обратно, чтобы не погибнуть, все ясно? По сравнению с теми днями, когда Ренгоку был счастлив с Рей, он выглядел гораздо лучше. Он страдал, ему было больно, а предательство и такой поступок выбили его из колеи настолько сильно, что Ренгоку не спит по ночам. Так нам, по крайней мере, сказала Шинобу-сан, когда та дежурила в поместье Бабочки и видела, как Ренгоку направлялся на кухню за водой. Хотя потом она добавила, что пил он не воду, потому что у него в комнате она потом нашла выпитую наполовину бутылку сакэ. Ренгоку досталось знатно, но, как я вижу, он стоит на ногах. Господи, хорошо, что мы не скоро отправляемся на миссию. Его добивает ещё то, что некоторые говорят ему покончить с собой, ведь его ученик нарушил устав корпуса истребителей, а данное слово, что если Рей нападет на человека или предаст корпус истребителей, то Ренгоку с отцом и Урокодаки должны будут вспороть животы. А ещё и Томиока в придачу. Кстати о Томиоке… Сейчас он сидел за ужином рядом с нами, такой же поникший и не выспавшийся. Он ковырял в тарелке с его любимым тушеным лососем с редисом, хотя, обычно, когда он ест это блюдо, всегда улыбается и уминает за обе щеки. Многие столпы были подавлены: например, Мицури. Я видел их в одной беседке с Обанаем, где она сидела и плакала, воя при этом на несправедливость и неверие, что Рей перешла на сторону врага. Многие столпы были настроены кровожадно и хотели отомстить предательнице, но сил было мало, а демоны свирепеют и действуют теперь исподтишка. — Ты собрался за Луной бегать? — раздался грубый мужской голос за нашей спиной. Ренгоку сразу обернулся и теперь смотрел на своего отца, вид которого был таким же уставшим, как и у его сына. — Ты, конечно, можешь попытаться, но как человек, который когда-то убил пятую Высшую Луну, говорю: охотится за ними — невероятно сложно. Их состав, до убийства Гасая, не менялся более ста лет, каждая Луна содержит в себе столько крови Кибуцуджи, которой хватает на совершение геноцида! Тем более, Рей — его дочь! Она напрямую связана с Кибуцуджи и с рождения у неё его крови в организме гораздо больше из-за дочерней связи. — Кёджуро не верит, что Рей могла вот так предать. К тому же, Танджиро сказал, что от неё исходил совсем другой запах, по сравнению… — начал Томиока, но отец Ренгоку его перебил: — Запах у неё поменялся, когда она стала демоническим отродьем. Естественно, там запах меняется! — Нет, ее запах изменился с тех пор, когда она приходила к нам в больничную палату. Тогда она ещё была той Рей, которую я помню. А вот на дне рождения…это был другой демон. Словно, ее подменили. — попытался объяснить я, но вышло, наверно, слабо. — Не уверен насчёт этой теории, — покачал головой Томиока и потёр переносицу. — Здесь могут быть очень много факторов, но есть одно «но»: она почти убила Санеми и Сенджуро, а также твою сестру, сожгла поместье… — Поместье не сгорело, — вновь перелил Шинджуро, на что его сын буквально подскочил со скамейки. — Чего?! — Поместье стоит также на месте. Это было иллюзией. Я не знаю, как такое возможно, но наш дом не сгорел… — А…я…блин…я-я же Сенджуро спасал, задыхался, т-там же был настоящий огонь! — Это магия крови Рей, где она внушает человеку то что хотела бы видеть. Она желала, чтобы ты боялся, чтобы ты слабел, она внушала тебе это, поэтому ты думал, что поместье горит, а сам ты задыхаешься от дыма. — О господи… — Ренгоку смачно стукнулся лбом о стол и так остался лежать, пока отец его не хлопнул по спине, а потом сжал плечо. — Сын, нас ждёт тяжёлая битва. Демоны становятся сильнее, а охотников не хватает. Нас ждут слишком тяжёлые времена… Словно чёрная туча, что нависла над нашими головами, понимание того, какой ужас и какая битва нас ждёт, пробирала до дрожи. Мы ни разу не сталкивались с Лунами, а когда господин Ренгоку сказал, что уже сражался с такими демонами, в голове невольно всплыл вопрос: как Шинджуро вообще выжил?! Это настолько надо быть сильным мечником, чтобы одолеть демона такого уровня. А ещё и его сын даже не знал о таком героическом подвиге своего отца. Все за столом молчали. Лишь тихое постукивание металла и звяканье бокалов как-то разбавляло угнетающую атмосферу. После дня рождения Ренгоку прошло уже три дня, а некоторые пострадавшие уже успели уйти в мир иной. Те твари, которых призвала Рей, уничтожили почти все поселение, где находится поместье пламенных столпов. Если такая битва едва не лишила всех нас жизней, что же будет дальше? — Предлагаю вам выспаться, потому что… — начал было Ренгоку, но его прервал каркающий ворон Уз, который извещал: — Карррр, сообщение пламенному столпу от демона Тамаё! Каррр, срочно ответьте! — Тамаё? — удивлённо переспросил я, а пламенный столп, тем временем, уже раскрыл письмо. В конверте ещё что-то лежало, но это «что-то» с тихим звяканьем упало на стол. Это оказался какой-то амулет со спессартином внутри витиеватой огранки из старого серебра. Металл уже был потёртый, но все равно красивый и изящный. Камень блестел даже в темноте, напоминая чьи-то глаза, до боли знакомые… — Тамаё кое-что важное сообщила, — обьявил Ренгоку и начал читать письмо: «Дорогой Ренгоку Кёджуро-сама, Благодаря своему компаньону я наслышана о произошедшем и приношу свои искренние соболезнования на этот счёт. То, что сотворила Рей, непростительно, а переход на сторону Кибуцуджи — аморален и омерзителен. Я могла распинаться перед вами и умолять простить за такое непростительное деяние, но я не буду делать это сейчас, потому что есть вещи важнее, которые мне необходимо сообщить: Когда Рей только обратилась, Кибуцуджи пробудил в ней ту сущность, которую я заблокировала ещё пятнадцать лет назад, когда Рей была маленькой девочкой. Умолять вас дать ей шанс — нет смысла, потому что мы подорвали вообще доверие. Теперь мы понимаем, что корпус истребителей настроен крайне враждебно и хочет закончить раз и навсегда эту кровопролитную войну, но прошу вас, дайте мне последний шанс исправить то, что натворила Рей. Пока она под влиянием Кибуцуджи, она будет орудовать по всей Японии и будет уничтожать всех людей на своём пути, как приказывает ей отец. Если вновь что-то пойдёт не так и Рей никак не спасти от влияния Кибуцуджи, я самолично сожгу себя и в придачу своего компаньона в качестве извинений.Ваша преданная Тамаё…