Я бы перестал носить носки, если бы она только сказала, что это аморально

— Ну поехали, Ливи! Ни за что не поверю, что ты реально собралась торчать тут! — Вообще, сэр Фрэнсис приказал мне оставаться тут и присматривать за всем… — Ливи, кажется, впервые в жизни набралась смелости воспротивиться кому-то, но сопротивление было откровенно вялым, потому что Марк так уверенно порхал по комнате, скидывая ее вещи в непонятно откуда взявшийся чемодан, и Ливи с трудом сдерживалась, чтобы не начать улыбаться во весь рот. — И он будет рвать и метать, если меня увидит… да и зачем я там… Сам же знаешь, моя способность совершенно бесполезна для Гильдии, так что… мне лучше остаться… — Что у него, слуг мало? — фыркнув, спросил Марк. На самом деле, он был прав — у Фицджеральда был внушительный штаб прислуги, взять хотя бы суперпрофессионального дворецкого, который жизнь отдаст, но защитит даже самые темные тайны хозяина, поэтому необходимости нахождения Оливии в особняке не было никакой. — Тем более, лишняя капелька везения никогда никому не мешала, особенно если мы собрались захватывать мир! Так что давай-давай, я один все равно никуда не полечу, а если не полечу я, то не полетит никто, потому что пилота лучше здесь нет! — Они могут отправиться на «Моби Дике», напоминаю, полностью подконтрольном господину Меллвилу… — И это Ливи промолчала насчет того, что с таким количеством денег сэр Фрэнсис спокойно может нанять хоть миллион таких же профессиональных пилотов. — Марк, ну куда мне это платье еще, зачем, вытащи его, пожалуйста… — Тем более, она в обычной жизни такие яркие платья даже не носила. Так, только на какие-нибудь официальные. В основном же Оливия старалась казаться как можно более незаметной, хотя при условии, что ее единственным живым родственником остался сэр Фицджеральд, это было трудно. — Ты в нем очень красивая, — вынес безапелляционный вердикт Марк, и вдогонку к розовому платью полетело еще и желтое. Серая мышь в Ливи взвыла в ужасе. — И вообще, мне нужна моя Прекрасная Дама! — Потому что без этого он не представлял своей будущей книги, да, Ливи помнила. Мемуаров ли? Говорил, что без Ливи в сюжете просто будет не то. — Я могу начать промахиваться, и тогда Фицджеральд тоже будет не в восторге! Я же прав, а? — Но тогда ты будешь на меня отвлекаться… — попыталась воззвать к голосу его влюбленного разума Ливи. Но ответ Марка снова был вполне себе однозначным: — Зато это хотя бы будет того стоить! И продолжил как ни в чем не бывало собирать за нее ее вещи. В какой-то момент руки Марка потянулись к нижнему ящику ее комода, где как раз лежало… нижнее белье. Ливи ойкнула, за секунду срываясь с кровати и вставая между Марком и злосчастным ящиком. Слишком близко. — Ой, да что я там не видел? — закатив глаза, по-доброму проворчал Марк. — Тем более, ты без меня не будешь собираться, так что давай. — Я сама соберусь! — на едином духу выпалила Ливи и только потом осознала, что вообще выдала. Но забирать свои слова назад было поздно, да и… она бы не смогла этого сделать, видя, как лучезарно улыбнулся Марк. — Вот даже прямо сейчас. При тебе. Отвернись только. С самым серьезным видом, на который он только был способен, Марк тут же отвернулся, но трясущаяся от плохо сдерживаемого смеха спина выдавала его с головой. Решив, что испытывать терпение самого нетерпеливого парня на планете будет плохой идеей, Ливи принялась в сумасшедшем темпе скидывать содержимое злополучного ящика в чемодан. И, на самом деле, сборы от Марка проходили в свойственной ему сумасшедшей манере — все вещи Ливи, до этого идеально выглаженные, лежали в чемодане едва ли не одним большим комом, но она решила, что разберется с этим потом. В конце концов, если она правда собралась лететь с Гильдией в обход решения сэра Фрэнсиса, мятые вещи будут ее наименьшей проблемой. Быстро закрыв замок, Оливия неловко кашлянула и на всякий случай озвучила очевидное: — Я все. — Прости, что я тебя так… вынудил! — выдал вдруг Марк, повернувшись к ней лицом. И он сейчас звучал настолько искренне, что у Ливи встал предательский ком в горле. — Я очень не хочу, чтобы ты оставалась тут одна и грустила. На секунду Ливи показалось, что тело перестало ее слушаться. Как будто она вдруг попала под влияние чьей-то способности. Просто руки сами по себе поднялись и опустились на шею Марка, и она обняла его, ногой отпинывая чемодан и прижимаясь к парню так, словно… словно имела на это хоть какое-то право. Словно она имела хоть какое-то право давать ему надежду. Когда секундное наваждение спало, Оливия отшатнулась от Марка так, как будто каждое прикосновение к нему причиняло ей физическую боль. Произошло бы это при других обстоятельствах, она бы обязательно уже сбежала от Твена куда глаза глядят, но они находились в ее комнате, и бежать отсюда Ливи было некуда. — Выйди, пожалуйста, — взмолилась девушка еле слышно, чувствуя, что еще немного, и она упадет в обморок, как возвышенная барышня из романов, которые любит читать Митчелл. Марк, к счастью, понял ее правильно. Озорно подмигнув, он отвесил Ливи витиеватый поклон и, уже скрывшись за дверью, крикнул вслед: — Собирайся скорее, мы уже скоро улетаем! Фрэнсис ее убьет. Эта мысль начала набатом стучать в голове, когда Марк ушел. По факту, его можно понять — Ливи оставалась единственным близким человеком Фицджеральда, находящимся в здравом уме и просто живым. Ливи — как постоянное напоминание о том, что раньше жизнь семьи Фицджеральд была беззаботной, а его дорогая Зельда была здорова. Вполне логично, что сэр Фрэнсис ее бережет, иногда даже чрезмерно… но… Другая мысль вихрем ворвалась в ее взбудораженное Марком сознание — а что бы сказала, сделала Зельда, если бы оказалась сейчас на месте Ливи? Зельда бы рискнула. Она бы бросилась в новую авантюру с головой. Она полюбила Фрэнсиса еще тогда, когда он начинал свой путь на фабрике, не имея за собой ничего. И в роскошную жизнь они вступили вместе… Была бы Зельда на месте Ливи, она бы уже давно выскочила замуж за Марка, наплевав на чужое мнение. Фрэнсис хочет спасти Зельду. И почему в таком случае в этой «операции» не может принять участие Оливия? Она ведь ее племянница. И тоже хочет, чтобы все было как раньше. И… Ливи, на самом деле, всегда хотела быть похожей на свою дорогую тетю, которая словно была человеческим воплощением свободы. Пока не потеряла дочь. Немного удачи ведь никому не помешает, да? Ливи замерла. Сжала кулаки. Сделала пару глубоких вдохов, не веря в то, что действительно согласилась… а потом сорвалась с места и выбежала из комнаты. Марк, как специально, шел очень медленно, он был только на середине лестницы, и Ливи быстро догнала его, чтобы снова крепко обнять, но в этот раз не собираясь отстраняться так быстро. — Сделай так, чтобы я об этом не пожалела, ладно? — Раскомандовалась тут, — в шутку заворчал Марк, и Ливи готова была поклясться, что сейчас он очень хотел бы поцеловать ее в макушку. — Шутка. Это того стоит, я тебе обещаю. Как оказалось, вещи потом доставят на корабле, отдельно, так что отправлялись налегке. Но первые проблемы появились еще до того, как они вообще полетели. — Зачем ты ее сюда затащил? — процедила Маргарет с недовольным лицом. Судя по шальному порыву ветра, поднявшемуся на вертолетной площадке, девушка негодовала абсолютно искренне. До этого находившаяся в совершенно безоблачном настроении Ливи поймала себя на том, что начинает нервничать. Неосознанно она шагнула ближе к Марку, а он, выпятив грудь, уверенно ответил: — Захотел и позвал. Что ей, дома теперь одной киснуть? С нами лучше. И мне спокойнее. Или вы что, против? — А вот тут появились даже нотки дерзости. Чувствуя себя совершенно бестолковой не только потому, что Митчелл отреагировала на ее появление настолько воинственно, хотя обычно относилась к Ливи достаточно дружелюбно или нейтрально, но и потому, что диалог велся так, как будто бы ее здесь и нет, Ливи коснулась ладони Марка, надеясь его успокоить, но в разговор вдруг вмешался и Натаниэль. Даже не оторвав глаз от Библии, Готорн произнес: — Твое желание погубить невинную душу поразительно. Она тогда не поняла, что именно Готорн имел в виду. Зато, кажется, понял Марк, потому что он помрачнел сразу. Виду старался не показывать, но Ливи все равно почувствовала. Приставать с вопросами ей показалось неуместным, зато вылезло странное желание хоть что-нибудь ответить, тем самым защитив и себя, и Твена. И Ливи, расправив плечи, не очень уверенно повторила мысль, которую повторял ей Марк и с которой она с таким трудом свыклась сама: — Немного удачи никому не помешает. Я вас не подведу и никому не помешаю. Полезной буду. — Ты же совсем не понимаешь целей Гильдии, дорогуша, — возразила ей Маргарет. — Это будет не увлекательное приятное путешествие в Японию. Это война. Говорят, что японцы отказались сотрудничать с нами. Монтгомери была вынуждена применить свою способность. Была вынуждена? Бросьте, да Люси в удовольствие лишний раз отправить кого-нибудь в комнату своей верной подруги Энн. Однако в глубине души Люси Мод Монтгомери еще более нежная девушка, чем Оливия Лэнгдон, и пример Люси заставил Лив парировать: — Я не маленькая девочка. Я понимаю, куда и зачем мы летим, и я хочу быть полезна. — Или Марк просто ставит свою эгоистичную любовь на первое место и уговорил тебя лететь с нами, чтобы не расставаться, не думая о том, что это путешествие может тебя уничтожить. Ливи бессильно повернулась к Марку, ища его поддержки, но Твен впервые отвел взгляд сам. В зеленых глазах парня была растерянность, и Оливия мигом потеряла весь свой боевой настрой. Почему он сейчас… такой? Почему Маргарет назвала это эгоистичной любовью? Ливи думала иначе. Забота. Да, возможно, чрезмерная, слишком эмоциональная, но… это же Марк. Он иначе не умеет, и Ливи было приятно. Или она настолько бестолковая, что совершенно неправильно толкует его поступки? Митчелл все-таки старше, у нее гораздо больше опыта… Нет. Сама мысль о том, чтобы подумать о Марке плохо, казалась Ливи кощунственной. Противоестественной. Она хотела бы сейчас взять его за руку, успокоить, отвлечь, сказать, что все хорошо, но Ливи не могла себе этого позволить. Зато никакие ею же придуманные ограничения и запреты не помешали ей сказать уже тверже: — Я лечу с вами. Вскоре к ним подоспел и немного задержавшийся господин Мэлвилл. Сначала, вопреки ее же собственным словам, это правда похоже на увлекательное путешествие. Виды — нереальные, Марк, желая покрасоваться перед Ливи, успевал исполнять разные трюки. Маргарет осуждающе цокала языком на каждое его действие. Готорн оставался равнодушным ко всему, кроме своей книги. Лица господина Мэлвилла Ливи видеть не могла, потому что он сидел рядом с их несравненным пилотом, но настолько много повидавшего человека вряд ли можно удивить хоть чем-то. В какой-то момент Оливия даже пожалела, что Джон и Лавкрафт отправились в Японию раньше них — вроде как, на машине в связи с особенностями Лавкрафта (хотя океан он, наверное, все-таки переплыл). Они были бы более приятной компанией, хотя иногда убийственная прямолинейность Стейнбека в совокупности с еще большей непринужденностью, чем у Марка, ставила Ливи в тупик. Или даже По и Олкотт — они оба не самые разговорчивые личности, но Ливи хотя бы была с ними на одной волне. Хотя с Луизой хотелось не столько дружить, сколько крепко обнять и пожалеть. Не то что бы у Ливи был огромный жизненный опыт в таких вещах, но в привязанности Олкотт к ее непосредственному начальнику она видела что-то большее, чем исключительно рабочие отношения. Только шансов у Олкотт не было совсем. Перелет был достаточно долгим, хотя Ливи готова была поклясться, что летят они быстрее, чем положено обычному вертолету. Она с сомнением покосилась на Мэлвилла — интересно, не был ли этот вертолет какой-нибудь видоизмененной формой «Моби Дика»? То есть, в таком случае, Марк пилотирует, потому что господин Мэлвилл доверяет ему самое дорогое? Мысль заставила девушку смутиться и с неловкой улыбкой отвернуться к окну. И пусть теория про то, что «Моби Дик» может изменять форму, возможно, абсурдная, это не отменяет того, что Марк замечательный. А еще Ливи, кажется, даже успела задремать. Вроде бы ненадолго, но растолкала ее уже Маргарет незадолго до спуска. Ливи ожидала приземления, но… судя по всему, это действительно был «Моби Дик» — или просто какая-то новая грань способности господина Мэлвилла, потому что вниз они телепортировались, Ливи даже ойкнуть не успела. И дальше началась суматоха — она успела выцепить взглядом Стейнбека и Лавкрафта, толпу незнакомых людей в костюмах, мальчишку со взлохмаченными светлыми волосами, совсем юного еще, в комбинезоне странном, как будто он только что с фермы сбежал… Женский голос, звенящий от напряжения, приказал: «Огонь!». Но ни одна пуля не коснулась американцев. Зато буквально через несколько мгновений они стояли среди горы переломанных трупов. Ливи не поняла, почему в итоге пули полетели не в них. Если честно, не очень-то и хотела понимать. Ее вырвало тут же, и Маргарет чудом успела спасти свои любимые туфельки. — Уже пожалела? — спросила Митчелл. Без злости, а просто как данность. Что-то вроде «тебя же предупреждали». У того пацана, на которого она смотрела сначала, кровавое пятно во всю грудь. И среди всего этого смертоносного безумия самым неправильным ей показался беззаботный голос Марка: — Кто-нибудь хочет порулить, раз уж мы здесь закончили?