***
Снова глубокая ночь, снова балкон, снова открытое окно и торчащая из него тонкая красивая рука с дымящей сигаретой. Алексей всерьёз начал курить. Ему нравилось курить не потому что это снимало стресс, не потому что он любил сигареты, а потому что его безумно привлекала сама мысль о том, что парень может философствовать на тему своей жизни с этим ядом в руках. Обдумывать Губанову всегда было что, ведь жизнь его наполнена, пусть, не самыми положительными вещами, но всё-таки вещами. И вот именно сейчас ледяные глаза, так сильно схожие с луной, прячущейся за облаками, следили за очередным проезжающим составом. В прошлом районе, где жила семья, у них не было никаких поездов, проходящих неподалёку от жилых домов, но Белла, будучи ребёнком, очень их любила. И Хесус это прекрасно знал и, может быть, поэтому выбрал для нового жилья именно это место. А вообще это было поистине занимательно следить за тем, как катятся вагончики: один за другим и так два-три раза за час. Проносились разные поезда: иногда грузовые, наполненные нефтью или углём, разукрашенные цветными граффити, - они напоминали о Серёже, который был без ума от рисования на стенах; иногда электрички, возившие людей между городами, в них всегда находилась та самая мечтающая девушка, которая читала и рассматривала мелкие домишки в окно, - она ассоциировалась у одиннадцатиклассника с Олей. Сейчас мимо проезжал плацкарт. Каждое окошко светилось тёплым светом. Лёша сумел разглядеть какого-то мальчика, сидящего за столом и усердно рисовавшего что-то в своём альбоме. Почему-то этот мальчик напомнил ему о Вове. Он был таким же наивным ребёнком, добродушным, забавным, тактильным. Алексея один образ румяного Владимира заставил улыбнуться. Семенюк, так или иначе, был похож на доверчивого ребёнка, но не стоит забывать его изначальную дерзость, ненависть и злость, какую он испытывал просто находясь в кабинете с незнакомым человеком. Мальчик с васильковыми глазами был верным другом, но далеко не глупым, он всегда понимал, что к чему. Так что ребёнок - не слишком точное сравнение с парнем. — Вова, Вова, Вова, — едкие пары расстворяются в ночном прохладном воздухе, — он так хорош. Алексей даже в своих мыслях не мог признаться себе, что думает о Братишкине не как о хорошем человеке, он думает о нём несколько иначе. И этому послужили многочисленные двусмысленные фразы Оляши, а также слова и действия самого десятиклассника, которые приводили брюнета в некое замешательство. Вкладывал-ли сам Семенюк во всё, что происходит между ними такой смысл, какой видит обладатель серо-голубых глаз?… Наверное, нет, раз он стеснялся обычных подколов Губанова. Но старший очень хотел в это верить. — Он замечательный друг, — Лёша потушил сигарету об оправу окна, — и я могу ему доверять. В голове всплыли воспоминания последней недели: — В смысле ты не хочешь вставать? — это случилось в начале недели. — Я не вижу смысла, — пробурчал Алексей сквозь плотное одеяло. — Так, — Владимир стянул с парня постельное бельё и деловито посмотрел на друга, — если ты не веришь в себя и свои силы, то это буду делать я, потому что в трудный момент моей жизни ты поверил в меня, — он сделал паузу, чтобы можно было спокойно переварить сказанное, — а теперь ты встанешь и пойдёшь в школу со мной за ручку. Ты будешь пить кофеёк и мило улыбаться, а я буду по-идиотски шутить, лады? И это действительно сработало. Губанов с того дня вставал самостоятельно каждый день и так, потихоньку-помаленьку, выбрался из печальных размышлений. Да что там, эта ситуация нередко всплывала в его мыслях. — А как вообще закончились мои последние отношения? То, что Алексей провозгласил «отношениями», таковыми назвать нельзя и он это прекрасно осознавал. Почему нельзя? Возможно, потому что это просто одноразовый секс с левым юношей из какого-то гламурного клуба. Летом он позволил себе погулять. Ольга затащила его в клуб и, когда подросток прилично выпил, она нашла ему какого-то симпатичного парня. Те ворковали, но церемониться особо не стали и через полчаса после знакомства уединились в какой-то комнате. Единственные воспоминания с того дня, что остались у Лёши, это то, как чьи-то руки блуждали по его разгорячённому телу, а он, в свою очередь, оставлял на чужой шее грубые засосы, сжимал не свои запястья до синяков, был заведён, как никогда. И это не принесло Губанову совершенно никакого удовольствия, это было намного хуже, чем любая посиделка у Вовы, это было настолько плохо, что лучше бы он сгонял с Серым покататься на скейтах, хотя у него очень плохо получается. Да, он удовлетворил свои потребности и даже с не самым стрёмным типом, но в голове у него тогда плотно сидели воспоминания о единственной, что кинула его. — Оставишь мне свой номерочек, красавчик? — Пошёл нахуй, еблан, — оскалился Алексей. Тучи нахмурились ещё больше, луна, затаившись внимала происходящее, с неба тихо закапал дождь. Через мгновение он покрыл землю собой и наполнил осенний воздух особым запахом, а именно запахом мокрого асфальта, деревьев и давно высохшей из-за сентябрьской жары травы. Ветер заворошил зелень на деревьях - первые листочки оторвались от родных веток и улетели куда-то далеко, в неизвестность. Голубые глаза безразлично проводили их. Луна не спеша покидала серо-синее небо. Это значило лишь одно: скоро вставать, скоро снова собираться в школу, идти с Семенюком и сидеть на бессмысленных уроках. — Самые последние отношения… они так похожи на нашу с Вовой дружбу. Возможно это было так. Прошлая девушка любила Лёшу. Она была такой же весёлой, энергичной, тактильной, как и Владимир. Она всегда заботилась о парне, искренне переживала за него, проявляла душевную доброту. Она, как и другие друзья Алексея, помогала справляться с проблемами. Его бывшая даже была лично знакома с Беллой, причём с детства, они были лучшими подружками, теми самыми подружками, что гуляли до позднего вечера вместе, играли в классики и резиночки*, составляли анкеты для друзей в своих тетрадках и шили платья куклам. Два сапога пара - и никак иначе. Но всё-таки эта любовь отличалась от дружбы с Володей одним: она была безумно токсичной. Тяжело состоять в отношениях, когда тебя осуждают за каждый твой шаг и, конечно, тогда-то ты точно перестанешь что-то рассказывать своей второй половинке. Разве отношения это не полное доверие и взаимопонимание? Для этой девушки, видимо, нет, потому что она контролировала каждый шаг брюнета и каждый шаг любого человека в его сторону. Ей было абсолютно всё равно, кто общается с её молодым человеком: Серёжа или какая-нибудь одноклассница. Бывшая любовь ограничивала всех и вся, аргументируя это тем, что она отказалась от всех ради него, а он вот не может. И это была одна из самых запоминающихся манипуляций, которые она использовала. Алексея загнали в рамки и он привык считать такое отношение к себе абсолютно адекватным. Он верил ей, он думал, что она реально отреклась от всех ради их отношений. Губанов любил её, он дорожил ей. Но потом всё поменялось и обрело абсолютно другой окрас. — Уже пять утра, — окурок полетел вниз, на влажный пол, — пойду-ка я спать.***
Лёша сидел на лавочке школьного двора и сонливо щурился, как кот на солнце. Было время обеда. Уроки у парня закончились ещё тридцать пять минут назад, но он решил подождать Семенюка, у которого была консультация по литературе. Октябрь удивлял своей переменчивостью: утром невыносимо холодно и сыро, а сейчас тепло, хотя небольшой мороз присутствовал. За несчастные два часа Губанов совсем не успел поспать, поэтому его очень сильно вырубало. Помимо него, во дворе тусовались одноклассники и параллель Владимира, и вдобавок постепенно приходили школьники из второй смены. Вокруг стоял шум, но это было относительно приятный шум, спать под него можно было. Хес чувствовал на себе назойливые взгляды, тем не менее, его ничего сегодня не волновало так, как мягкая подушка и комфортное тёплое одеяльце. У одиннадцатиклассника, помимо огромного недосыпа, была и головная боль, сильно пульсирующая в висках. По этой причине ему сейчас нужны тишина, спокойствие и минимум мозговой деятельности, только свежий воздух, покой и умиротворение. — Лёша, да? — к большому огорчению медитацию парня прервали. Алексей открыл глаза пошире и равнодушно взглянул на виновника своего раздражения. — Ага. — Меня Давид зовут, — это был одноклассник, задиравший Вову. Он на серьёзных намерениях протянул руку, но голубоглазый проигнорировал его. — Обойдётся. — Я хотел тебе посоветовать, чтобы ты перестал общаться с Семенюком, — назидательно сообщил он, — этот чел тебя до хорошего не довед... — А я в советах не нуждаюсь, — ледяные глаза пронзили десятиклассника насквозь, Губанов усмехнулся и запустил руку в свои шикарные тёмные волосы. — Так, слушай сюда... — Не нужно мне угрожать, — размеренно сказал одиннадцатиклассник. Он чуть приподнялся со скамейки и с железным спокойствием смотрел на подростка, отчего тот в некотором роде съёжился, — я сам разберусь с кем мне общаться, а тебе я дам действительно хороший совет: не обижай тех, кого не знаешь, а то можно столкнуться с непредвиденными последствиями, — аккуратно намекнул Алексей и по-лисьи заулыбался. — Хес, солнышко, — из здания вышел счастливый Вова - видимо консультация прошла на ура. Парнишка победно улыбался и шёл к товарищу почти вприпрыжку. Он подошёл к Губанову и слегка дёрнул его за руку, чтобы тот обратил внимание. — Ты закончил? — небесные глаза с некоторой любовью внимали васильковые, Алексей улыбался и, кажется, совсем расслабился. — Да, я тебе такое расскажу, — десятиклассник похлопал его по плечу и глянул на Давида, — а ты чё тут забыл? — Советы раздаёт. — Ебало завали, — сквозь зубы процедил буль* и сразу же удалился.***
Под конец недели погода совсем подпортилась: за окном бушевал сильный ветер, температура значительно упала, она почти близилась к нулю, а ведь была только середина осени. С другой стороны, чему тут удивляться? Как никак Новокузнецк расположен в западной Сибири, это вам не юг и европейская часть страны, холода здесь начинают приходить намного раньше. Отопление ещё не включили, что, на самом деле, было обыденным явлением. Пока снег не пошёл, жителям городка оставалось только мерзнуть. Кстати о снеге, как правило, он начинает идти уже к концу октября. Гроза этой ночью была очень страшной и дикой. Она метала всё вокруг, качала деревья, уносила ветром листовки с объявлениями и устраивала на небе чудовищную симфонию. В одно мгновение настала жуткая загадочная тишина, а затем оглушительный звук. Настолько он был оглушительным, будто неподалёку разбился пассажирский самолёт, но это всего-навсего молния ударила по чьей-то копейке*. Подросток резко проснулся, его дыхание было учащенное, сердце сжалось и в ушах бил этот невыносимо ужасный звук. Парень вжался в подушку, он ещё не понял до конца, что проснулся. Всё, что происходило для него выглядело, как типичный кошмар. Лёша замер, но позже почувствовал как всё успокоилось, дождь привычно затарабанил по крыше балкона, а за окном послышался уже до боли родной звук приближающегося состава. Бледнолицый шумно выдохнул и посмотрел в потолок. Ему было неспокойно последние дни из-за ситуации сложившейся с его сестрой, он хотел всё решить и, наконец, отдохнуть от этого. Алексей безумно хотел спать, но он никак не мог угомонить свою чрезмерно сильную тревогу. Он поднял с пола телефон и написал тому, кто первый пришёл на ум.etozhehesus ты спишь?
Ответ последовал незамедлительно: br4tishkin Нет br4tishkin В доту играю br4tishkin А ты чё не спишь? Поздно так-тоetozhehesus я спал, а потом резко проснулся
br4tishkin А br4tishkin Ну так иди дальше спать, уважаемый, в чём вопрос :)etozhehesus я хотел узнать, как ты
Вова прочитал сообщение и некоторое время молчал, но потом написал следующее: br4tishkin Друг, у меня всё путём br4tishkin Иди спатеньки, старыйetozhehesus ладно, споки, Вова
br4tishkin Споки <3 Почему Алёше посреди ночи пришёл в голову именно мальчик с васильковыми глазами? Не знаю. Ответ на этот вопрос, возможно, знает только сам одиннадцатиклассник, но пока что он не может принять окончательное решение насчёт этого.***
— Нехуёвый район, — оценивающе подметил Владимир. — А то, — ставя машину на сигналку ответил кучерявый, — когда деньги есть, можно пошиковать и купить себе какую-нибудь симпатичную квартирку в дорогом районе. — Было бы у меня много денег, то я бы папе протез купил, — подумал Хесус, осматривая бесконечно высокие многоэтажки. — Действуем так, как обговаривали, — напоминает Серёжа. Ребята кивают в ответ и вся компания дружно заходит в один из подъездов. Подъезд выглядит настолько ухоженно, что Губанову начинает казаться, что это не классический жилой дом, а отель где-нибудь в Турции. На полу поблескивает плитка из чёрного мрамора, на стенах красивые обои, повсюду стоят камеры, на стене висит плазма, а посередине помещения стоит кожаный диван и стеклянный журнальный столик. — Вы к кому? — спрашивает охранник. — Мы к Денису Коломиецу, — тактично ответил Серый. — А он знает? — Да, — кареглазый очаровательно улыбается и добавляет: — мы друзья, но если хотите, можете позвонить ему. Бывалый мужчина строго смеряет компанию задумчивым взглядом, что-то обдумывает, а потом он смягчается и отвечает: — Проходите. Владимир и Лёша отлипают от пола и на ватных ногах выдвигаются в отдельное помещение с почтовыми ящиками и лифтами. Они немного нервничают, молчат и, дождавшись грузового лифта, выдыхают. — А если бы он позвонил? — хмурясь поинтересовался Семенюк. — Ну, — Сережа поправляет свою кудрявую шевелюру в зеркале, — тогда пришлось бы бежать. — Ты серьёзно? — разозлился Вова. — Серьёзней некуда, Вовочка-морковочка. — Да ты блять понимаешь, что... — Спокойно, — Алексей заключает разгорячённого друга в объятия. Серёжа заметив такой жест, начинает лыбиться и смотреть на брюнета таким же взглядом, как и Оляша. Губанов такой реакции не радуется. Приятели вышли из лифта и двинулись вперёд по коридору. Трёхзначные номера квартир, щитки, своеобразные коврики перед каждой дверью и, наконец, нужная квартира. Сергей остановился, собрался с силами и нажал на звонок. Через секунду дверь отворилась, перед ними предстал красивый высокий молодой человек. Он был худым, с фарфоровой молочной кожей, русыми аккуратными волосами. Через очки с круглой оправой, на ребят смотрела пара глаз цвета зелёного кобальта*. На нём была огромная футболка, шорты, в руках айфон последней модели. Как наркозависимый он не выглядел, скорее наоборот - как среднестатический здоровый человек. — Пешков? — недовольно произнёс хозяин квартиры, — что тебе нужно? — он скептично поднял брови, — а это кто? Твоя братва? Я на групповуху не соглашался. — Я не затем пришёл, — интонация Серёжи очень легко переменилась с дружелюбной на пассивно-агрессивную, — есть разговор. — Не нравится мне всё это, — Алексей переглянулся с Владимиром, который вёл себя странно. Он был спокоен, как удав и сосредоточенно следил за развитием событий. — Ну, — Дрейк подумал, — заходите, но нахождение этих двоих в моей квартире будет на твоей ответственности. Компания друзей зашла в квартирку. Внутри было уютно по-своему и достаточно просторно. Коридор, дальше кухня, совмещённая с гостиной, ванная, туалет и загадочная комната, из которой горел фиолетовый свет. В квартире в целом повсюду горел мягкий тёплый свет, а из колонки играла музыка.Я люблю музыку, думаю, это взаимно - До дрожи мурашек на коже, плюс она невинна.
Они прошли в ту самую таинственную комнату. Оказалось, что это какой-то кабинет Дрейка. Там было ещё уютнее: на полу лежал ковёр, в углу стоял компьютерный профессиональный стол, пара шкафов с книгами и небольшой диванчик. Для парней всё вокруг было в новинку, но не для Серого. Он расположился на диване, как у себя дома. Прежний дискомфорт прошёл, когда дилер спросил: — Как вас хоть зовут? — Вова. — Денис, — протянул руку русый. — Приятно познакомиться, — пожал руку в ответ Владимир. — Лёша, — брюнет несколько нервно представился, он не мог расслабиться из-за происходящих странностей. — Тебя я знаю, — улыбнулся Дрейк. — Откуда? — Хес опешил. — Ну, тебя грех не знать, — юноша сел за свой игровой стол и не оборачиваясь продолжил: — репетитором подрабатываешь, сестру из разносортного дерьма вытаскиваешь, достаток в семье маленький, отношений не заводишь, зато ты обладаешь фантастическим умом и низкой самооценкой, — отметил он без стыда. Алексей на это ничего не ответил, он лишь сел рядом с Сергеем и, погрузившись в свои мысли, окончательно замолчал. Владимир расхаживал по комнате и рассматривал интерьер, он всё анализировал, словно пытался побольше узнать о человеке, толкающем наркотики. Дрейк так никуда и не сел - он облокотился о стену и пристально за всеми следил. — Так чё, какое дело, Серёж? — У тебя есть один постоянный покупатель опиума, — начал товарищ, — мы бы хотели узнать о нём информацию. — Да? — Ден повернулся на парня и ухмыльнулся, — за отсос любой вопрос. — Не строй из себя крутого, — заткнул его кудрявый, — ты обычный школьник, торгующий веществами - не более. То, что тебя никто не знает, не говорит о твоей пиздатости, скорее о том, что ты ебучий затворник. В комнате повисла неудобная тишина. — Я тебя услышал, дорогой, — горько улыбнулся Коломиец, — да, я школьник, только я уже не барыжу. Так что, — он пожал плечами и повернулся к монитору, — ничего вам рассказать не могу, клиентов у меня больше нет. Пешков хотел ещё прыснуть ядом, но репетитор прервал его и решился взять ситуацию в свои руки, пока Володя продолжал наблюдать за всем со стороны. — А почему перестал? — Потому что уже купил себе всё, что хотел, — пояснил Дрейк, — мои родители живут в собственной квартире, я живу в своей квартире. Появился тот достаток, который нужен сейчас всем. Не тебе-ли это понимать, Лёша. — Ясно, — Алексей кивнул, — ты говорил про мою сестру. Так вот, дело в ней и мне очень нужно узнать информацию о человеке, который тесно связан с ней, — ледяные глаза проникновенно посмотрели в зелёные, — она пропала недавно. — Я бы помог тебе, потому что уважаю тебя, — искринне ответил подросток, — но если бы твой друг нормально со мной разговаривал и не вёл себя, как шестиклашка во время пубертата. — Действительно, — брюнет мельком глянул на Серёжу, — шо с ним творится? Он будто пытается выяснять с Дрейком личные отношения, но какие между ними отношения? Блять, мы из-за этого можем всё потерять. Снова стало тихо. Коломиец уже хотел провожать гостей, но вдруг в процесс переговоров ворвался Братишкин: — Денис, а со мной ты можешь поговорить? — С тобой? — он взглянул в васильковые глаза, а затем смерил обиженным взором Пешкова, — да.