***
Вечер выдался дождливым. Несмотря на сильный дождь, что лил весь вечер, концерт Серенити прошел замечательно. Притомившаяся блондинка безэмоционально следила за стекающими каплями по стеклу, удобно разместившись на заднем сидении несущейся по трассе элитной машины. Единственным желанием было окунуться в теплые объятия любимого мужчины и насладиться его теплом и заботой. Захлопнув входную дверь дома, она вздохнула с облегчением, а ливень все продолжал свой таинственный танец, придавая вечеру особую магию. — Привет, Усаги! — Ятен обратился к вошедшей в гостиную девушке, отмечая ее уставшее состояние. — Привет, — сухо ответила Усаги, настороженно взглянув на мужчину. Общение с Ятеном всегда имело привкус горечи, и он никогда не скрывал свою лёгкую неприязнь к ее персоне, поэтому неожиданное приветствие молодого человека слегка напрягло блондинку. Девушка проскользнула взглядом по столику у дивана, отмечая два пустых бокала. — Сейя в спальне? — она присела на краешек дивана и оперлась головой на руки. — Да! — утвердительно кивнул Ятен. — Он просил передать тебе это, — мужчина в зелёном костюме протянул Усаги свёрнутый в несколько раз лист бумаги. Девушка удивлённо приподняла бровь с интересом разворачивая записку. Бегло прочитав ее текст она встряхнула головой. Небесно-голубые глаза повторно пробежались по тексту: «Я вновь выиграл спор! Я не люблю тебя, Усаги, и никогда не любил!». Кончики пальцев холодеют. Усаги крепко жмурится, до разноцветных бликов под веками. Мысленно твердит себе, что это не может быть правдой. — Говоришь в спальне? — ее голос обретает стальную твердость. — Усаги, тебе лучше не ходить сейчас в спальню. Я видел, как Сейя закрылся в комнате с Рей, — спокойным тоном ответил молодой мужчина, пристально всматриваясь в лицо девушки. — Он с кем? — шёпотом переспросила блондинка, судорожно уверяя себя, что ей все это послышалось. — Рей Хино. Она недавно приехала…, — начал было объяснять Ятен, но тут же запнулся, вновь начиная задумчиво хмурить брови, удивляясь внешнему спокойствию Усаги. — Хино? — собственный голос блондинке казался чужим. Волнующая дрожь пробежалась по ее телу. Она запрокинула голову назад и начала смеяться звонко и громко. Истерический смех девушки заполнил все пространство гостиной. Ятен удивленно поднял бровь, никак не ожидая такой реакции. — Что за шутка? — поспешно прекратив свой смех, она задумчиво жуёт губу, всё также глядя перед собой. Из груди отчего-то рвётся какой-то безумный смех. Горло предательски дрожит, а верхняя губа дёргается в подступающем дьявольском оскале. Широко раскрыв глаза, Ятен улавливал ее неестественные эмоции. Не таким он представлял их разговор. Его губы немного приоткрылись, словно он собирался выразить свое удивление, но слова застряли где-то на грани ума, не находя выхода. — Нет, — качает головой блондин. Девушка сжимает челюсть и нервно сглатывает, заметив, насколько сильно Ятен уверен в своих словах. Произнесенные собеседником слова заставили сердце Усаги сжаться в страхе. Она прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. На ватных ногах поднялась, чувствуя дрожь, и взглянула на Ятена свысока. — Если это правда, то советую подготовиться и найти новую работу. Я уничтожу все, что связано с вашей группой, — бесцветно проговорила она и направилась в сторону лестницы. Ее голубые глаза, искаженные гневом и раздражением, метали молнии с каждым решительным шагом вверх. Ножки передвигались тяжело, словно каждый шаг был исполнен ненавистью. Каждый шорох ее черного платья был словно мелодией зла, а звонкий стук шпилек намекал заранее, что девушка в скверном настроении. Остановившись у двери в их общую спальню, она прислушалась. Уловив звук женского стона, Усаги скривилась, прижимая ладонь к груди, чувствуя как сердце норовило выпрыгнуть из груди. Она попыталась не дышать. Каждый вдох отдавался болью в груди, похожей на ту, что она испытала в ту ночь, когда Сейя, воспользовавшись ей, выгнал на улицу, предварительно растоптав все ее чувства. Губы блондинки скривила горькая усмешка. Неужели ей вновь предстоит пережить предательство Коу? Неужели она вновь стала жертвой очередного спора? — Ты сильна, Усаги..., — она шепнула в дверь, приготовившись к очередному разочарованию. Цукино вздохнула, как ныряльщик-суицидник перед погружением, точно зная, что сейчас будет. Усаги цепляется ладонью за дверную ручку, ощущая холодный металл. Открыв двери, Усаги застыла, едва не задыхаясь от тревоги. Время замирает на бесконечно-вечную секунду падающей с безумной высоты хрустальной каплей, и в миг разбивается вдребезги, пронзая осколками душу Цукино насквозь. К горлу подкатывает предательский ком. Она на секунду прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Сердце и не собирается возвращаться к своему привычному ритму. Волна паники накрывает блондинку с головой. Усаги ошарашено смотрит на прыгающую обнаженную Рей Хино на Сейе в ее любимом кресле. Чертовом кресле, которое она с такой любовью выбирала для их совместной спальни. Кресле, в котором они оба уютно в обнимку смотрели вечерами старые чёрно-белые фильмы и наслаждались теплом друг друга. Лица Коу она не видит, но довольное лицо Хино говорит о многом. Ей приятно… хорошо… Она выкрикивает его имя, страстно прижимаясь к его телу… — Это сон… Усаги, очнись… Это всего лишь сон…, — твердила девушка пересохшим губами. Дыхание замерло. Блондинке хотелось ущипнуть себя как можно сильнее и проснуться, оказавшись в теплых объятиях Сейи. Но это, увы, не было сном. Это был самый страшный кошмар. Кошмар наяву… На секунду Усаги кажется, что пол под ней сотрясается. Атмосфера в комнате тяжелеет, воздух густеет. Блондинка моргает, не в силах поверить собственным глазам. Горло сводит тягостной судорогой. Внутри плещется дикое желание поставить собственную жизнь на паузу. Тлеющая искра надежды, мимолетная мечта о возможности остановить этот бегущий поезд жизни и найти желанный рычаг «стоп» растворилась в тот миг, когда ее глаза встретились с темным взглядом Хино. Немой диалог двух глаз туманит рассудок, заставляет все мышцы в теле девушки напрячься, а сердце глухо застучать. Она прикрыла глаза, пытаясь выдохнуть и посмотреть эти ужасающие стоп-кадры со стороны. Хотелось не быть непосредственным участником всех событий, но острая боль в груди не даёт сделать и маленького вздоха. Усаги чувствует, как в уголках глаз начинает скапливаться влага. — Нет, не может быть! Как он посмел? — вопил в голове голосок, не веря своим глазам. Чувство постоянной пульсации на кончиках пальцев заставляло их нервно подрагивать и, чтобы это скрыть, она сжала ладони в кулачки, внимая предательскую дрожь. Брюнетка ухмыльнулась склонив голову. Острый взгляд Хино пылал на коже Усаги. Желание избавиться от этого яда прошлось по телу хрупкой блондинки, заставляя ее расправить плечи. Она попыталась набрать воздуха в грудь, но что-то не пускало кислород внутрь. На груди будто появился камень, который не давал нормально дышать. — Пошла вон…, — зашипела грозно Рей, замедляя амплитуду своих прыжков. Она склоняется над лицом Сейи и увлекает его в поцелуй. В глазах Усаги стояли слёзы, но лицо было спокойным, решительным. Она молча наблюдала за виднеющейся головой Сейи с надеждой, что он развернется и объяснит происходящее. Но он молчал, игнорируя ее присутствие. В какой-то момент ее сердце, кажется, вовсе перестало биться. Оно застыло в груди, сделав тихое «бум», и не двигалось добрых пару секунд. — Да, убирайся же ты из нашей спальни, — язвительность голоса Рей ухудшила атмосферу в разы. Застывшее мгновение, казалось, тянулось вечностью. Брюнетка всматривалась в лицо Усаги, и усмешка больше не корёжила ее губы. Рей испугалась. Реакция блондинки была совершенно иной. По острому убеждению Рей, девушка должна была убежать в слезах, а не стоять статуей и не моргая следить за каждым ее движением. Видимо, уловив схожее с ее волнение Ятена, она интенсивно моргнула. Плотно сжала — нет, даже закусила, — губы, переводя тяжелеющий взгляд на мужчину, застывшего в дверях. Усаги мотнула головой, сохраняя равнодушное выражение лица, пока в душе разливалась боль от довольного вида Хино. По венам потекла ярость. Цукино сжимает челюсть до болезненного напряжения. В голове не укладывается, как этот подлец посмел предать ее после всего, что между ними было. Острое желание разукрасить его физиономию постепенно вырисовывается в ее сознании. Но, тонкие пальцы ухватились за плечо блондинки и потянули на себя, отвлекая от мысли устроить разборки немедленно. — Усаги, пойдем, — голос Ятена привел девушку в себя, рука подтолкнула на выход. Губы предательски дрожат, а в уголках глаз скапливаются слёзы. Усаги вырывается из цепкой хватки Ятена, небрежно вытирая слезы и направляется к лестнице, подальше от ее бывшей спальни. Оказавшись в полутьме коридора Усаги прислонилась спиной к стене, выпуская усталый вздох. Ощущение прохладной стены слегка привело ее в чувства. В глубине души она всё ещё не верила. Не смела думать, будто Сейя способен казнить ее, предать их отношения повторно. — Пойдем, тебе нужно выпить, — шепотом проговорил светловолосый мужчина, пристально рассматривая девушку. — Отвали, — её голос звучал бесцветно и ровно. — Алкоголь поможет, — настаивает на своем Ятен. Её грудь мерно и глубоко вздымалась, взгляд исподлобья, челюсти сжаты, глаза полыхают. — Я невнятно ответила? Или ты глухой? — ее голос звучал резко. Ятен нахмурился, буравя её взглядом. Усаги подняла голову, встретив его с холодным равнодушием. Мужчина лишь поднял руки в жесте капитуляции и пройдя мимо девушки, отправился в свою спальню. Ливень, стучащий яростной дробью, усугублял и без того подавленное состояние девушки. Хотя «подавленное» — мягко сказано. Ощущение, словно вытрясли душу, предварительно закрепив ее раскалёнными булавками к сердцу, сжимало хрупкое тело блондинки, не давая дышать. Усаги идёт знакомым коридором, звонко стуча каблуками по паркету. Спальня Тайки. Кабинет. Поворот. Гостевая и спальня Ятена. Лестница. Усаги замирает, услышав тихую мелодию и россыпь нот. Музыка бьёт мелкими ударами по сознанию. Растворяется в ней, пронизывая насквозь. Блондинка закрывает глаза. Слёзы льются тонкой дорожкой по щекам, обжигая нежную кожу. Паника накатывает новой волной, перед глазами мутнеет, тело трясёт и кидает в холод. Пелена слез закрыла нормальный обзор и давала только размытые очертания ступенек. С трудом спустившись в гостиную, Усаги присела на диван, ощущая дрожь в коленях. Она уперлась в ладошки лицом: — Боже, за что мне это? Почему я вновь поверила этому подлецу? — простонала она шепотом своим пальчикам. Ее губы задрожали. Сердце девушки сжимает в тиски, и где-то под рёбрами отдаёт болезненный спазм. Усаги кажется, что на плечи оседает какая-то невыносимая и болезненная тяжесть, что будет с ней до последнего вздоха. Незримая канва одиночества окутывает Усаги. Перед широко раскрытыми глазами девушки проносятся воспоминания, среди которых она старательно вылавливает те, что грели ее душу: романтический круиз на яхте, уютные теплые вечера, ночные прогулки по пляжу. Все эти воспоминания рассыпаются осколками, вонзаясь в сердце до острой боли. Несколько раз моргнув, она заставила видения отступить и резко замерла на месте. Блондинка и не заметила, как оказалась на кухне. В голове девушки было множество мыслей, они дружно переплеталась, и затягивались в тугой узел адской боли, имя которой — Сейя. Усаги нервным движением убрала с лица выбившиеся пряди. Слезы уже не остановить, и это злило. Она схватила пустой бокал, и кинула его в стену. Звук разбившегося стекла, и внутреннее рычание от накатившей боли вырвалось наружу. — Да кто ты такой, мать твою, чтобы так со мной поступать? Ненавижу тебя, ненавижу! — второй хрустальный бокал полетела в стену. — Ненавижу тебя, Сейя Коу! — сорвалась с места и подошла к шкафу, где были выставлены любимые чашки обитателей виллы. Взяв керамическую чашку в форме уточки девушка усмехнулась. Картинки воспоминаний больно ударили по ее сознанию. Совсем недавно, прогуливаясь по городу, они купили смешные чашки в крафтовой керамической лавке. Покрутив чашку в форме уточки в руках, Усаги демонстративно подняла ее над головой и со всей дури кинула об пол, зажмурив глаза на всякий случай. Остальные чашки по очереди последовали за первой. Глухие удары и звуки бьющегося стекла не смолкали уже почти час. Ятен в очередной раз прислушался и тяжело вздохнул, встречая довольный взгляд брюнетки. — Мы будем гореть в аду, — устало потёр переносицу и ухмыльнулся молодой мужчина. — Перебесится. Сейя не для нее. Она стала популярной, легко найдет ему замену. А я, в виду своей родословной, не могу позволить себе тратить время на поиски, — выдавила из себя Хино. — Если ее не успокоить она разрушит весь дом, — легкая улыбка легла на его губы. От этого брюнетка уперлась в них взглядом и ощутила прилив желания, медленно двинувшись к кровати. — Сама и заплатит. Деньги ведь у нее точно есть, — сухо ответила она и плюхнулась в кровать Ятена. — Иди ко мне, я хочу расслабиться, — промурлыкала Рей, сверкнув глазами. — Прыжки на Сейе тебя не удовлетворили? — загадочно улыбнулся Ятен. Рей звонко расхохоталась, услышав очередной звук разбитого стекла, доносящийся снизу. — У него даже не встал на меня, хотя я активно пыталась «его» разбудить, — недовольно буркнула девушка, раздвигая соблазнительно ножки и демонстрируя себя блондину. — Моего будить не нужно. Он готов! — тонкие губы исказила ухмылка. — Вот поэтому я тебя так люблю, — сдерживая улыбку, низким голосом ответила Рей, увлекая блондина в мир похоти. Разгромив кухню, Усаги вновь заплакала. Без звука, без слёз: просто тряслась, задыхаясь, как выброшенная на берег рыба. Она выдыхает и на секунду прикладывает холодные пальцы к вискам. Выпустив длинный измученный вздох, Усаги отправилась в цокольный этаж, прихватив с собой бутылку виски. В то место, которое, вне всяких, сомнений поможет хотя бы немного унять боль — музыкальную студию. Пускай сердце дрожит и каждую секунду дробится вновь на тысячи маленьких осколков, задевая своими острыми уголками всю душу и разум, но музыка поможет пережить ей эту невыносимо-ноющую боль, вновь…***
Внезапно ты не мой теперь, надежды – все ложь. Внезапно ты откроешь дверь, из сердца уйдешь. Внезапно среди стен из льда все так же любя. Но завтра поднимусь с колен с тобою и без тебя… Пальцы забегали по струнам, вслепую наигрывая мелодию. Его струнам, его гитаре… Воспоминания опять больно режут сознание. Вот он сидит перед ней, показывает основные аккорды... Вот она берет впервые в руки его гитару и чувствует приятный холодный металл струн. Он накрывает ее пальцы своими, и первые, такие неуверенные и робкие, звуки врезаются в слух. Казалось, это было в другой жизни. А сейчас, новая мелодия разрывает ее сердце. Новый текст песни собирает его заново и бросает на алтарь музыкального Олимпа, оголяя ее душевную боль. But I bet she doesn't know Но, готова спорить, она не знает, How much you need your pillow talk Насколько сильно тебе нужны разговоры по ночам, ‘Cause I bet she doesn't like Ведь я уверена, что ей не нравится, When you become too emotional Когда ты становишься слишком эмоционален. Усаги сжала в руке потрепанную тетрадь и несколько вырванных листов, едва сдерживая поутихшие минутой ранее слезы. В голове звенело от слов Хино, а внутри что-то потихоньку умирало. Наверное, надежда. Волна всхлипов и поскуливаний надолго заполнила небольшую комнату. She has (She has) it all (It all) В ней есть всё, But all she's missing is a piece of my heart Лишь частички моего сердца не хватает. I've had (I've had) it all (It all) Во мне было всё, No matter what, you'll never find me in her Неважно как, но ты никогда не обретёшь меня в ней. Девушка протянула руку к полупустой бутылке виски, от вида которой было уже тошно, но она упрямо вцепилась в неё веря, что так проще забыть и не думать о нем. Взгляд вновь упал на вырванные листы с только что написанными стихами. Пальцы сжали бумагу, рука зависла над урной. Ненавистные слёзы вновь без спроса выкатываются из глаз. Усаги яростно мотает головой. Нет, она не может выбросить всю боль, обиду, злость и отчаяние. Не может выбросить свою любовь, свои чувства покоящиеся в этих строках. Не может предать себя. Блондинка аккуратно вложила разорванные листы в тетрадь и вновь потянулась к гитаре… But I bet she can't imagine Но, готова спорить, она не может представить, Spending her whole life with you Что проведёт всю свою жизнь с тобой. And damn, I wish you would at least pretend Чёрт возьми, я так хочу, чтобы ты хотя бы притворился, That you don't want her too Что тоже не хочешь быть с ней. Мерзкие черти клубились где-то в душе, дурманя сознание. Они словно знали, как лучше нанести новый удар, как сделать боль невыносимой. Все тело Усаги сковало болью, такой зудящей и тягучей. Она медленно растекалась по хрупкому телу, словно мёд, такой же сладкий, как поцелуи и объятия Сейи, которые она когда-то ощущала и принимала с благодарностью. Те минуты, наполненные надеждой… Внутри уже не жгло, просто было пусто. И слёз уже не осталось. Казалось, Усаги выплакала их все за сегодняшний вечер. Девушка съежилась, обхватив себя руками. Тяжесть незримо повисла на плечах, давя на лопатки до хруста. Усаги зажмурила глаза, вновь утопая в болезненных воспоминаниях. Цукино чувствует как разрывается ее душа. Это же происходит не в первый (но так хотелось верить, что в последний) раз, а она до сих пор не может поверить в повторное предательство. Блондинка поднимает голову и уже хочет закричать, отчаянно громко, чтобы этот подлец быстрее уехал из дома, чтобы он оставил ее одну и прихватил с собой Хино. Но из груди девушки вырывается лишь тихий хриплый стон. Усаги все пила и писала стихи, несвязные, как ее мысли. Когда ручка выпала из пальцев, она просто сидела и смотрела в пол, потупив взгляд. Неизбежность разъедала ее изнутри. Усаги дрожит и вздрагивает, до крови прикусывая губу. Внутренний крик боли рвется из груди. Она скулит. Прикрывает ладонью рот. — Тише, Усаги. Ни звука. Прошу, тише. Тебя не должны слышать, — твердил внутренний голосок. Истерический звонкий смех жадно поглотили стены студии. Пора признать, что это безумная история сумасшедшей, сидящей в полутьме, хихикающей и покачивающейся всем телом. Пора признать, что это безумная история любви и предательства, где она глупая дурочка, поверившая в сказку. Темнота, липкая, беспросветная, заползает Усаги. Веки постепенно тяжелеют, она сильнее втягивает носом воздух, хватаясь за грудь, пытаясь добраться до лёгких, желая снять тугие тиски. Усталость побеждает, и девушка засыпает с тетрадью и ручкой в руках…***
Разряд тока прошёлся по телу Усаги, вырывая ее из липких лап сна. Девушка медленно распахнула глаза, уставившись в белый потолок. Она прикрыла глаза и попыталась восстановить вчерашние события в памяти. Голова раскалывалась и кружилась, а внутренняя боль крушила на тысячи кусочков ее душу всплывающими событиями вчерашнего вечера. Они вспомнились как-то по-предательски слишком подробно. — Бля*ь, это не сон! — буркнул недовольный голосок в сознании блондинки. Виски неприятно ломит. Она усиленно массирует их кончиками пальцев. Девушка потерла глаза, окончательно скидывая дрему, в которой пребывала явно недолго. Чувствует, как в уголках глаз начинает скапливаться влага. Звук резко открывающейся двери, чьи-то аккуратные шаги и прочие звуки заполонили комнату. Но блондинка не шевелилась, судорожно думая о том, что ей предстоит пережить в ближайшие дни. Она сглотнула застывший ком в горле, а внутри все сжалось от осознания исхода ее будущего без Сейи. В голове звучали слова из записки, сумбурной строкой проскакивая со сменяющимися перед глазами картинками вчерашнего вечера. Теплая рука опустилась на ее плечо. Блондинка подняла глаза, встречая расстроенный взгляд Тайки. Он тянет ее за руку, заставляя подняться. Нежно увлекает в свои объятия, аккуратно поглаживает золотистые волосы. — Прости, я честно не знал…, — шепчет шатен в макушку Усаги. — Я такая дурочка…, — глухо отозвалась девушка, опуская глаза вниз, давая волю слезам, рвущимся из глубины души. Всё было, как будто в тумане, в ушах девушки звенело, из глаз текли слёзы… — Ты сильная! Ты это доказала. Я верю, что ты справишься, — Тайки чуть отстраняется, мягким движением стирает соль с её щёк. Его взгляд поднялся к глазам девушки, в которых бушевал океан боли. — Я не могу без него…, — отвечает Усаги, и собственный голос кажется ей отдалённым и чужим. — Я пришел предупредить, что мы все срочно улетаем в Токио. Не знаю сколько мы там пробудем, но я должен улететь с братьями. Ты не переживай, мы все уладим и тебе не нужно будет общаться с Сейджуро, — в его голосе сочится грусть и сожаление. Эти слова врезались в Усаги, подобно острию ножа, на кончике которого рассыпалась доза яда. Блондинка вздрогнула, понимая, что Сейя сейчас уедет с Рей Хино. Усаги с трудом сглатывает болезненный ком в горле и кивает. Печальная улыбка окрасила тонкие губы шатена. — Усаги, машина уже ожидает. Я очень сожалею, что так получилось. Извини, меня ждут…, — Тайки крепко обнимает блондинку на прощание, словно они способны передать ей его силу. Мужчина закрыл за собой двери. Мрак подбирается к Усаги со всех сторон. Ощущение нескончаемой боли давит на хрупкое тело. Она не видит перед собой ничего, кроме одиночества и тьмы с крупицам пепла — это все, что осталось от ее большой любви. Внутри все сжалось, сдавливая каждую клеточку невидимым тяжелым грузом. Все изменилось, и это пугало. Перемешивало внутренности. Сводило с ума. Секунда. Две. Она смотрит на открытую тетрадь с написанными ночью стихами, ощущая, как температура тела увеличивается. — Ты должна его увидеть…, — шепчет тихо внутренний голос. Усаги поморщилась, чувствуя, как внутри все сжимается от омерзения к себе и своей слабости. Наплевав на гордость, она направилась к дверям, одев маску холода и расчетливости, временно освобождая израненную душу от одиночества, горя и утраты, что так пугали несчастную блондинку до кончиков пальцев.***
Застыв в дверном проеме Усаги ощущает осколки разбитой на части души. Черный внедорожник, припаркованный всего в нескольких метрах от нее, готовится увезти навсегда частичку ее сердца. Она хмыкает заметив, как Тайки и Ятен пыхтят над погрузкой чемоданов в багажник. С гордой осанкой и высоко поднятой головой девушка спокойно всматривается в тонированные окна автомобиля. Одно из окон заднего ряда медленно открылось. Взгляд темных глаз Хино враждебно скользит по фигуре блондинки, хмурится, отмечая, что несмотря на бессонную тяжелую ночь, Усаги выглядит хорошо и привлекательно. Хино ядовито улыбнулась, помахав Усаги рукой. Насмешливый взгляд искрился желчью. Блондинка усмехнулась в ответ, держась уверенно. Ее взгляд был холоден, и зрительный контакт она и не собиралась прерывать. Взгляд брезгливый, смотрит, будто на дерьмо, в которое случайно вляпалась каблуком. И Рей была вынуждена сделать это первой, потому что однозначный намёк Усаги неприятно уколол. — Ну надо же, какая тварь. Ещё и ухмыляется, — злобно зашипел внутренний голос брюнетки. — Сейчас я сотру твою улыбочку… Рей повернулась к сидящему рядом Сейе, что потупил взгляд в пол. Взяла подбородок мужчины и подняв его голову, прильнула к его губам, про себя отмечая, что брюнет совершенно податливый и неинтересный от принятых наркотических веществ. Усаги сжимает кулаки настолько сильно, что ногти впиваются в ладони. Не может оторвать взгляда от целующейся пары и боится сделать лишний вдох. В голове кадрами проносятся все минуты, проведенные с Сейей, нежным и обходительным, крепко держащим в своих теплых объятиях, горячо целующим ее губы и тело, дарящим удовольствие. Боль вновь окутала в оковы, захватив внутренности, пробуждая внутренний страх одиночества, растворяя здравый смысл девушки. Она с нежностью смотрит на родной силуэт мужчины и хочет как можно чётче запечатлеть его в памяти. Ничего не упустить. — Все будет хорошо…, — шепотом твердила себе Усаги. Фальшивая улыбка на лице говорила одно, а холодные глаза твердили совсем другое. В чувство её приводит настойчивое урчание мотора. Она переводит тяжёлый взгляд на водителя. Ятен машет ей рукой и автомобиль начинает движение. Боль и страх засевшие в теле девушки, неприятно скручивают живот. Усаги понятия не имела, был это её личный конец или же новое начало. Но блондинка знала одно, что сейчас она готова рухнуть в бездну одиночества и фальши. И она, мать его, не пожалеет об этом ни секунды. Девушка готова на все, чтобы забыть Коу и вычеркнуть из своей жизни навсегда. Усаги не понаслышке знала, что творчество лечит. Этот жуткий очередной круг ада она пройдет с высоко поднятой головой и, вне всяких сомнений, станет сильнее. Ведь она давно уже не та скромная, наивная студентка… Сейчас она - популярная певица, и имеет конкретные цели в карьере. Облокотившись о входные двери, Усаги опустила голову. Тишина… Эта огромная вилла стала пустой и такой холодной… Смахнув дрожащими руками предательские слезы, она усмехнулась. Пусть сейчас больно, пусть одиноко и до чёртиков обидно, но жизнь продолжается. Она сделает все, лишь бы заглушить эту невероятную боль. Так просто Рей Хино спокойно жить не будет… Нет, образ прекрасной сексуальной Серенити будет преследовать новоиспеченную чету Коу повсюду, будь то самый элитный ресторан или обычное кафе на окраине Токио. Серенити будет сиять и напоминать о себе, и это, вне всяких сомнений, будет самым болезненным ударом, уж Усаги об этом позаботится. Набрав Кунсайта она проговорила: — Я готова дать интервью и сняться в каждом издательстве. И начнем мы с журнала Playboy! — бескомпромиссно сказала девушка. Её верхняя губа дрожит в напряжении. Кунсайт, уловив враждебный и надломленный голос девушки, не стал расспрашивать о причине столь кардинальных перемен и пообещал выполнить поручение в организации рабочего процесса как можно быстрее. Усаги больно… Слишком больно… Бабочки в животе, увы, разлетелись. Но на их замену пришло что-то другое. Пускай бабочки теперь далеко, но Усаги точно знала одно — жизнь продолжается…