Маскарад

      «Вторник, десять часов вечера, крыша того же дома. Он будет ждать», — так гласило сообщение, которое в вечер понедельника пришло на телефон Мины от Кошки, и сердце Коралины ушло в пятки от осознания того, что отступать уже было некуда. Вернее, разумеется, варианты оставались: самоубийство, например, или пресечение всяких шпионских игр на корню. Кто-то мог оказаться в разы умнее нее самой, и Кора прекрасно осознавала этот риск: Сионису под силу было выследить ее, если хоть одна крошечная деталь поведения Мины вызовет подозрение; неизвестный в красном, ни на мгновение не задумываясь, выпустит в лоб три пули подряд; Бэтмен пустит ее по ложному следу, и тропинка приведет прямиком к полицейскому участку. Коралина выстроила ловушку в порыве бездумной храбрости собственными руками и теперь думала, как выбраться сухой из воды.       Практически вместе с инструкциями от Жещины-Кошки Фрейзер получила не менее дурные вести. Всего несколькими часами позже, преступник, которого самые хваткие журналисты окрестили Красным Колпаком, тоже вышел на связь, и Мине вовсе захотелось провалиться под землю: тот требовал немедленной встречи Мины с Романом Сионисом, чтобы та установила прослушку в его кабинете. Девушка, к тому моменту возвращавшаяся за полночь из штаб-квартиры Мины Фрейзер, где та обыкновенно принимала товар и собирала выручку с дилеров, остановилась ровно возле порога своей квартиры и, не стесняясь в выражениях, чересчур громко выругалась, откидывая с лица вымокшие под ноябрьским дождем волосы.       Разумеется, ответила она мысленно, у нее же, во-первых, было несколько лишних жучков со звукозаписывающими устройствами, во-вторых, кажется, в представлении Колпака она вот так запросто могла позвонить Черной Маске — главной фигуре в криминальном мире Готэма — и настоять на встрече. Под каким предлогом? Кора, так и не пройдя в квартиру, прижалась спиной к двери, которую недавно сменила со старой коричневой на ослепительно-белую, и съехала на пол, садясь на ковролин в коридоре. Мина бы придумала, что делать, может, она убила бы Красного Колпака еще при первой встрече, хладнокровно всадив в его грудь всю обойму своего пистолета. Коралина, обратившись мыслями к образу матери с какой-то отчаянной немой мольбой, усмехнулась и подтянула колени к подбородку. Иногда ей казалось удивительным, что она вообще сумела протянуть три года в том аду, где она оказалась после смерти Мины. Может, Кора бы и хотела сказать, что в том была исключительно вина ее матери, но это было бы самой неуместной ложью: Мина не просила дочь занимать ее место, просто восемнадцатилетняя Фрейзер чересчур расхрабрилась и поверила в свои силы, а еще вздумала таким образом обезопасить себя.       Получилось?       Девушка усмехнулась и откинула назад голову, прижимая затылок к двери. Вновь взглянув на зажатый в руке телефон Мины, через который она связывалась и с Кошкой, и с Колпаком, Коралина перечитала сообщение последнего и тяжело вздохнула. Что бы ответила ее мать? Прежде всего, наверное, она бы не ввязалась, в очередной раз напомнила себе Фрейзер, а после прикусила губу, но, если бы ситуация вынудила действовать решительно, то Мина бы явно встретилась с Черной Маской; а уж по каким причинам — Кора едва ли могла ответить.       Сути их отношений с Сионисом ей никогда не были понятны в полной мере: бывали моменты, когда Коралина могла поклясться, что Мину и Романа связывает не только дружба — какая, конечно, вообще возможна в условиях конкуренции на черном рынке — но и некоторое подобие симпатии. Односторонней, возможно, потому что Мина не гнушалась поливать грязью Сиониса за глаза, да и после развода с отцом Коры вообще зареклась заводить с кем-то отношения. Но Мина была красива в привычном понимании, а Черная Маска, хоть и выглядел, как оживший труп, навряд ли был лишен возможности испытывать влечение. От одной только мысли о том, что нереализованное напряжение, которым Сионис так и пыхал при виде Мины, теперь предстояло испытать Коре при встрече, она сморщилась и вздрогнула. Но этой пыткой она хотя бы оттянет момент своей смерти — наверное.       Мина: «Согласна, но при условии, что оборудование ты предоставишь мне сам».       Мина: «Договорились, Красная Шапочка?»       Неизвестный номер: «Как пожелаешь, бабуля, отправлю в твой офис с корзиной пирожков».       — Своенравный идиот, — не удержалась от комментария Кора и сквозь стиснутые зубы добавила еще несколько ругательств, закатывая глаза и кидая телефон в широкую сумку.       — Ого, с чего такие выводы? Мы еще даже не общались ни разу, — раздался справа от нее голос, и от неожиданности девушка вскочила на ноги так резво, что даже голова закружилась и в глазах внезапно потемнело.       Она оперлась рукой на стену и крепко зажмурилась, пытаясь удержать равновесие. Это было даже забавно: Фрейзер так порывалась доказать, что она достаточно сильная для того, чтобы обвести вокруг пальца самых сильных преступников Готэма, но не справилась со скачком давления. Чья-то теплая рука ухватила ее выше локтя, не дав упасть, и Кора вздернула голову, однако увидела говорящего только через несколько секунд. Над ней, едва склонившись, стоял новый сосед, и девушке потребовалась лишняя пара секунд, чтобы вспомнить его имя: под конец дня, насыщенного не только рабочими вопросами в «Уэйн Энтерпрайзес» и разбором накопившихся дел Мины, но и постоянными сомнениями насчет правильности собственных поступков, мозг Коралины, кажется, совсем перестал даже пытаться работать.       А соседа звали Джейсон; имя всплыло в памяти вместе с картиной их вчерашнего сумбурного знакомства, и Кора улыбнулась, словно пытаясь принять вид совершенно спокойного человека. Что-что, а притворяться она умела лучше многих — хоть что-то в этом мире она делала хорошо.       — Привет! Я тут, — она растерянно пожала плечами, — домой как раз собиралась.       — Поэтому сидела на полу у двери? Понял, — кивнул Джейсон, поправил широкую спортивную сумку на плече, и легкая улыбка тронула его губы. — Трудный день?       — Вроде того. А ты откуда так поздно?       Может, это было нетактично — спрашивать малознакомого человека о тонкостях его расписания, подумала Кора уже после того, как задала вопрос, однако Джейсона, кажется, он ничуть не смутил, и он, выуживая ключи из кармана плотно сидящих на крепких ногах штанов, пожал крепкими плечами. Взгляд Коры скользнул по его фигуре вновь, и ей почему-то подумалось, что он мог быть профессиональным спортсменом, легкоатлетом, например; более того, скажи он, что готовится к Олимпийским Играм, и Коралина ничуть бы не удивилась.       — Решал пару важных рабочих моментов, — усмехаясь, ответил он и склонил голову, глядя на Кору. — Можно сказать, у меня ненормированный рабочий график, но пока мне исправно платят — свою работу я выполняю хорошо, иногда, может, даже лучше, чем нужно. А ты по какой причине еще не дома в такой поздний час? Родители не рассказывали, что в больших городах после захода солнца можно столкнуться со всякими неприятными типами?       — Во-первых, я без одного шага в своей квартире в относительной безопасности, во-вторых, со всеми неприятными типами сегодня я уже поговорила и не собиралась превышать лимит. Поэтому твои сомнения беспочвенны: все уроки своих родителей я усвоила, может, даже лучше, чем нужно, — поддразнила она и тоже, следуя примеру Джейсона, достала ключи из сумки, открывая дверь. — Переживаю я только о том, что не успею дойти до холодильника и умру в конвульсиях от голодной смерти.       — Не рановато собралась?       — Если это избавит меня от всех проблем, то хоть сейчас готова, — тяжело вздохнула Коралина и толкнула вперед дверь, напоследок оборачиваясь. — Я думала приготовить лазанью, так что если ты вдруг такой же голодный, как я, то мои двери открыты. Метафорически, конечно, потому что я, вообще-то, обычно запираюсь.       И после этого Фрейзер, не прощаясь, скользнула за дверь и с довольно громким стуком захлопнула ее, наконец-то оказываясь в относительной безопасности и изоляции от всего раздражающего мира.       Она была не в себе во всех смыслах, вот, что подумал Джейсон после короткого разговора с Коралиной Фрейзер. Утром воскресенья диалога между ними не состоялась: девушка, опешившая при виде нового соседа, довольно быстро ретировалась, и Джейсон даже не успел рассмотреть ее лица как следует, чтобы убедиться в ее связи с Миной; зато он услышал одну и ту же фамилию, которые носили обе, и это действительно обнадеживало. Вопрос, впрочем, оставался нерешенным: были ли перед ним две разные фигуры, или одна из них просто пользовалась обликом другой, чтобы замести следы? Джейсон вздохнул.       Он мог бы не разбираться с этой ситуацией — зачем, когда за его спиной и так назревала погоня в лице и Бэтмена, и Черной Маски? Наверное, ему просто стало интересно: впервые за много лет кто-то действительно смог его удивить несколько раз подряд. Первый: Мина воспротивилась ему под прицелом автомата, понимая, что он мог ее убить. И Тодд хотел это сделать, действительно хотел, когда в порыве ярости прижимал дуло пистолета к высокому лбу — но почему-то решил дать шанс расчетливой Фрейзер. Не зря, ведь она сумела удивить его во второй раз, когда исчезла и предстала перед ним в образе Коралины, нервной, отшучивавшейся невпопад, совершенной противоположностью Мины, которая словно воплощала в себе недостающую Коре настойчивость и резкость. Джейсон не мог утверждать это наверняка, ведь с Корой он говорил всего несколько раз, и самый долгий их диалог продлился от силы две минуты, но она казалась легкой, простой и светлой, не обремененной грехами Мины — либо успешно притворялась.       Может, она вообще спятила: Готэм славился своим умением сводить с ума, судя по тому, сколько коек в Аркхэме было занято местными психопатами. Джейсон, может, и сам недалеко ушел, но у него было оправдание, как он сам думал, потому что едва ли все эти сумасшедшие восстали из мертвых. Он вновь тяжело вздохнул и сбросил с плеча спортивную сумку, в которой все это время прятал винтовку, и из ее дула с глухим хлопком вылетели пули в затылки троих перевозчиков наркотиков тридцать семь минут назад. Сумка с глухим стуком приземлилась на старый деревянный пол квартиры, которую он, можно сказать, арендовал. Оккупировал на некоторое время, тем более, хозяин не то чтобы сильно был против (старого пьяницу никто и не спрашивал: Джейсон, заявившись к нему посреди дня, вывалил на стол несколько пачек стодолларовых купюр и велел убираться, если тому была дорога жизнь; старик послушался, но как будто на полпути передумал и в пьяном угаре вздумал бросаться на Тодда с ножом, и теперь его труп гнил где-то за городом — ничего личного, просто вопрос безопасности самого Джейсона).       Квартира, оставшаяся после него, была небольшой, старой, но вполне пригодной для того, чтобы иногда в ней ночевать. Не то чтобы Джейсон не нашел других мест, нет, ему вполне легально, правда, не без поддельных документов, удалось арендовать еще несколько квартир в разных частях Готэма, чтобы те стали либо хранилищами оружия, либо перевалочными базами. Однако этот район был удобен тем, что здесь его вряд ли стал бы искать Бэтмен, и Джейсону страшно нравилось, как легко он мог наперед предугадать шаги Брюса. Сейчас тот наверняка собирал информацию и, может, в глубине души злился от своего бессилия, ведь Тодд крайне кропотливо заметал следы. Как результат, Бэтмен пока еще не проявил себя в полной мере, и Джейсон так выигрывал время. К тому же, кажется, Мина согласилась установить прослушку в офисе Черной Маски, и сегодня он едва ли мог узнать новость лучше этой; возможно, только если он найдет абсолютно достоверное подтверждение того, что Коралина и есть Мина — тогда он наверняка сможет следить за каждым ее шагом и, быть может, даже шантажировать в разы эффективнее.       Он даже не включал свет в комнате, полагая, что совершенно точно провалиться в глубокий сон, когда только отмоется от пота и въедчивого запаха чужой крови на коже и доберется до спальни. Но уйти спать после быстрого прохладного душа ему вновь помешала его соседка: на этот раз запахом горячей еды, которая могла бы, в теории, перебить металлический привкус на языке и даже заглушить тянущее чувство голода в желудке. В конце концов, Кора предлагала зайти, а Джейсон мог, ко всему прочему, и ее квартиру осмотреть на наличие угроз: куда ни глянь — одни только плюсы, поэтому, прежде чем он действительно обдумал свою идею, Тодд оказался возле порога.       — Проходи, — с этими словами Коралина открыла после громкого отрывистого стука, и Джейсон вздернул брови: насколько нужно не дорожить своей жизнью, чтобы даже не поинтересоваться тем, кто стоял за дверью? Точно не в себе, решил Тодд, проходя внутрь.       Он сам не знал, что ожидал увидеть в соседской квартире: очевидно не склады оружия и наркотиков, даже если и потенциально это жилье принадлежало руководительнице крупного наркокартеля. Однако Джейсон все равно удивился, когда увидел совершенно не выдающуюся квартиру со свежим ремонтом: на полу не обнаружилось никаких царапин, а от светло-серых стен все еще слегка пахло краской. Интерьер богатством и роскошью не блистал, однако Тодд подумал, что мебель внутри квартиры тоже была приобретена недавно или, во всяком случае, довольно неплохо сохранилась, потому что выглядела гостиная, совмещенная с кухней, где он оказался, довольно новой.       — Если у тебя грязные ботинки, то оставь их у двери: я купила этот ковер на прошлой неделе и упаси тебя бог от того, чтобы запачкать его, — рассмеялась девушка, заглядывая в духовку.       Джейсон замер, глядя на мягкий розовый ворс под ногами, и почему-то подумал, что все вокруг него — нереалистичный сон. В голове не укладывалось, что вот он, без трех минут самая разыскиваемая в Готэме криминальная фигура, стоял в квартире женщины, которую должен был убить на прошлой неделе и действительно собирался сесть ужинать рядом с ней. Тодд не пытался найти оправданий своим поступкам не потому, что не видел в том необходимости, а потому, что не знал, что им двигало до этой секунды. Беспечность? Интерес? Игровой запал и азарт? Последняя догадка была близка к истине, и это могло даже напугать: неужели он стал настолько изощренным и бездушным, что хотел сначала вдоволь наиграться с жертвой, прежде чем прострелить ей голову?       Собирался ли он вообще стрелять в нее без надобности?       Только для обеспечения собственной безопасности, ясная как день, эта установка вспыхнула в мыслях незамедлительно, но Джейсон еще раз посмотрел на Коралину, которая суетливо раскладывала по тарелкам выуженную из духовки лазанью и иногда тихо что-то бормотала себе под нос, как будто рассказывала заученное стихотворение или напевала незамысловатую песню на свой лад. И в тот момент она уж точно не выглядела, как угроза; это дезориентировало. Джейсон, конечно, понимал, что Фрейзер, если и не была Миной, — в чем, конечно, он сомневался, но чего не исключал, — то все равно оставалась причастной к происходящему. Хотя бы потому, что Джейсон успел заметить в ее руках телефон ровно в тот момент, когда ему ответила Мина.       — Эй, я пошутила, — фыркнув от смешка, Коралина поставила на стол тарелки и тут же забралась на стул с ногами, принявшись уплетать приготовленный поздний ужин. — Бон аппети, налетай, не стесняйся; там, если ты сильно голодный, еще несколько порций есть. Только оставь кусочек мне, я завтра с собой на работу возьму.       — Ты работаешь?       — А не похоже? — вскинула голову Фрейзер, когда Джейсон осторожно опустился за стол по левую руку от нее. Он сидел напротив окна, того, на которое обратил внимание сразу после преследования Мины, а прямо перед ним стояла тарелка с горячей лазаньей, густо обсыпанной сыром и политой жирным мясным соусом, и от одного только запаха сводило желудок. Не могла же она быть отравлена, верно? — Работаю, да, каждый день с десяти до семи, иногда, конечно, задерживаюсь; начальство не знает слово «отдых».       — А потом?       — Что — потом? — Кора пожала плечами, все так же активно пережевывая еду. — Иногда домой иду, иногда еду на другой конец города помогать знакомой с ее внеурочкой и остаюсь с ней допоздна, как сегодня, например.       — Или на прошлой неделе, — решил разыграть свой козырь Джейсон, и Коралина замерла на своем месте, даже не донеся до рта вилку с очередным куском лазаньи. Она скосила на него глаза, ожидая продолжения сказанного, и Джейсон понял, что точно не ошибся. Подавив желание усмехнуться, он с завидной невозмутимостью принялся за еду и после минуты неприятно давящего молчания, ответил: — Ты обронила кольцо, кажется, и я тебе вернул его, не помнишь?       — Было что-то такое, да. Я, честно, плохо помню тот вечер, эм, — замялась девушка, и Джейсон увидел, как побледнело ее лицо. Что же, разве не этого он добивался? Коралина подтянула к себе стакан с апельсиновым соком и в три больших глотка залпом его осушила так, будто жажда мешала ей говорить. — Перенервничала и устала от большого количества новых обстоятельств, бывает, прости, что не поблагодарила толком: это кольцо действительно важно для меня.       И она, внезапно утихнув, встала со своего места, правда, только затем, чтобы отправить опустевшую тарелку в посудомоечную машину. Джейсон не нарушал воцарившейся тишины, ожидая, что Фрейзер сама скажет хоть что-то, желательно, что содержало в себе хоть какую-то полезную информацию. Но она молчала, стоя спиной, и Тодд тогда пожалел, что не умел читать мысли — было бы полезно не только в случае девчонки, но и вообще, можно сказать, в работе. Усмехнувшись собственным мыслям, он продолжил есть — нарочито медленно, как бы растягивая время и вынуждая Коралину нарушить молчание беспрестанным лепетанием.       — А как ты оказался там в такое время? Не поздновато для просмотра жилья?       — Не я выбирал время, к сожалению, — улыбнулся он так открыто, как только умел, и Кора смутилась. Поверила. Джейсон знал, что мог быть очаровательным, если того требовали обстоятельства, а сейчас иного выхода не оставалось: он мог только притворяться. Девушка пожала вдруг плечами, и ее лицо приобрело вновь беззаботное выражение, как будто и не было этой неловкой части разговора.       — Тебе положить еще?       — Я сам справлюсь, — отозвался он чересчур резко, и Кора вздернула брови, но отошла в сторону, принявшись прибирать остатки бурной готовки. Джейсон подумал, что, наверное, с его стороны было неумно так быстро меняться в своем настроении, но ошибка уже была сделана; сейчас главное — не отпугнуть девчонку совсем.       Он, взяв в руки лопатку с очередным кусочком лазаньи, вдруг снова задумался: зачем он вообще пришел? Джейсон подумал, что своим поступком только усложнил и так непростую ситуацию. Если Фрейзер хотя бы несколько усомнится в том, кем он являлся и что от нее хотел, она, в теории, может доставить кучу неприятностей, которые никак не вписываются в четко выстроенный план — с некоторыми, конечно, отклонениями, в силу появившейся возможности шпионить за Черной Маской через Мину.       — Эй, слушай, ты так миллион лет простоишь, — со смешком произнесла Кора ровно в тот момент, когда схватила его за предплечье, чтобы привлечь внимание. По неосторожности, решил Джейсон, но опять — запоздало. От неожиданного прикосновения к оголенной коже он вздрогнул, и его наученные извечной опасностью инстинкты сработали быстрее, чем пришло осознание относительной безопасности. Безоружная Кора была единственным человеком в помещении и априори не могла навредить ему, но в одно мгновение ее рука оказалась перехвачена крепкой мужской ладонью и была вывернута под опасным углом — одно движение, и вывих был ей гарантирован. Кроме того, она ударилась вешней частью бедра о столешницу и глухо зашипела сквозь стиснутые зубы, что привело Джейсона в замешательство: она не должна была почувствовать такую боль. — Вау, проблемы с самоконтролем. Я учту, только руку отпусти, пожалуйста.       — Прости. Кора, правда, извини.       С этими словами он разжал пальцы практически молниеносно, и девушка, поморщившись, потерла запястье. Она никак не отозвалась, и Джейсон мысленно выругался: все попытки разузнать больше информации о Фрейзер можно было забыть. Не то чтобы он много потерял, однако… Джейсон, встрепенувшись, боковым зрением уловил какое-то странное движение и тут же покосился на темно-бордовое пятно, расползавшееся по боковой части шорт Коры ровно в том месте, которым она ударилась о столешницу.       — У тебя кровь.       — Ну, неудачно задела угол. Я разберусь, — заверила его Кора, но Тодд вдруг упрямо покачал головой.       — Это моя вина, поэтому я хочу помочь. — Отчасти это даже было правдой. Если подумать, он действительно не хотел ей вредить именно сейчас, кроме того, он все еще не оставлял надежды заполучить хотя бы толику ее доверия, но девушка лишь скептически на него смотрела, ожидая пояснений. Закатив глаза, Джейсон скрестил руки на груди: — Ты накормила меня ужином практически спасла от мук голода, а я покалечил тебя и, вероятно, испугал. Но если с последним я не могу уже ничего сделать, к сожалению, позволь тогда хотя бы с раной разобраться. Судя по количеству крови, она достаточно глубокая и не обработана нужным образом; а я, вроде бы, немало ранений зашил.       — Ты что, типа какой-то… военный?       — Типа какой-то, — согласился Джейсон. — Так я схожу за аптечкой?       Он вернулся довольно быстро: благо, у Джейсона медикаменты всегда были под рукой, ведь ранения для него стали некоторой формой извращенной обыденности: после воскрешения он не гнушался лишний раз почувствовать боль для того только, чтобы убедиться, что он все еще был жив. Коралина все это время как будто не двигалась, только загнула свободный край шортов, чтобы открыть повреждение, которое теперь с интересом рассматривала пропитанные кровью бинты. Вероятно, она сама не ожидала такого эффекта, и сейчас все непонимание в полной мере отразилось на ее лице: брови были сведены к переносице, нижнюю губу она прикусила, а нос — слегка морщила, касаясь кончиками пальцев бинтов. Джейсон молча подошел к Фрейзер и, присев возле нее, быстрым движением руки, в которой сжал небольшой кухонный нож, перерезал самодельную повязку, от чего Коралина вздрогнула.       — Главное — не дергайся. Ты обрабатывала рану?       — Да, — кивнула Фрейзер, и почесала подбородок, словно старалась восстановить последовательность действий. — Остатками виски облила, подумала, что эффект должен быть от этого.       — Ага, в виде раздражения тканей, горе-медик. Запомни, если еще когда-нибудь в тебя будут стрелять, сначала обрати внимание на то, как и сколько крови льется из повреждения, потом обработай руки и края — слышишь — края раны. Но в идеале, конечно, обращайся к кому-то с медицинским образованием.       — Откуда ты знаешь, что это огнестрельное ранение? — Она прищурилась, вглядываясь в его лицо, и Джейсон закинул голову, чтобы встретиться взглядом с Коралиной. Та смотрела с нескрываемым подозрением, но если раньше можно было понять, откуда оно брало свои истоки, то теперь Джейсон сам недоумевал: а как можно было не понять, что рана от пули, которая прошла по касательной и задела только мягкие ткани? — Ладно, наверное, это очевидно, если ты уже имел дело с подобными травмами. Но, слушай, я надеюсь, что больше в меня стрелять не будут. Это была случайность, вроде как.       — Случайно гуляла по переулкам Готэма и случайно напоролась на пулю мелкого грабителя? Да, звучит как обычный вечер на выходных, — хмыкнул Джейсон, достав хирургическую иглу, при виде которой глаза Коралины округлились, и она отпрянула назад, стараясь отойти от Тодда на максимально безопасное расстояние. — Эй, это не больнее самого выстрела. Неприятно, но заживет гораздо быстрее.       — Может, и правда случайно, — фыркнула девушка, насупившись. — Тебя там не было.       Джейсон кивнул и вдел нитку в иголку, но когда острие коснулась покрасневшего участка кожи, то он на мгновение замер. Не было ли? Перед глазами пронеслось воспоминание о том, как навзничь упал приспешник Черной Маски, когда он, Джейсон, прострелил метким попаданием оба бедра бедолаге, вздумавшему диктовать условия Красному Колпаку. Он вспомнил, что Мина стояла слева от пострадавшего, чересчур, возможно, близко, чтобы избежать случайного ранения, и вероятность того, что ее могло зацепить пулей, была велика. Достаточно велика для того, чтобы Джейсон сейчас исправлял свою же ошибку, зашивая рану Коралине.       Коралине, которая, вне всякого сомнения, была в тот вечер в старом амбаре, Коралине, которая в одно мгновение избавилась от пиджака с маячком, возможно, неумышленно, Коралине, чье лицо могло изменять свои черты до того, что она принимала облик другого человека. Была ли Мина Фрейзер ее альтер-эго или реально существовавшим человеком, который, словно призрак, прятался внутри миловидного облика девушки, что стояла над ним и, кусая ногти, изо всех сил старалась оставаться недвижимой и бесшумной, проглатывая ощутимую боль от проникновения иглы в ее кожу? Джейсон не знал, но он был рад, что открылся хотя бы один кусочек этого паззла.       А Кора смотрела на иссиня-черную макушку, склонившуюся над ее ранением, и думала о том, что Джейсон появился в донельзя странное время при удивительно странных обстоятельствах. Вел он себя тоже, кстати, совсем уж странно: чего стоила только его реакция на безобидное дружеское прикосновение. С другой стороны, он иногда подшучивал, и Фрейзер нравилось, с какой непринужденностью он отзывался о преступности и опасностях; это как будто даже снимало напряжение, копившееся уже очень долго. Может быть, Джейсон, о котором она не знала ровным счетом ничего, появился как раз вовремя, чтобы помочь Коре не сойти с ума.