***
— голову чуть в бок, будьте добры. — улыбается фотограф, наклоняя лампу буквально на пару градусов ниже. Глэм слегка качнул головой, не меняя взгляда. Свет неприятно бил в глаза. Но терпимо. Со временем Глэм научился не обращать на это внимание. Много щелчков уведомили его о том, что пора менять позу. Юноша положил руку на спинку стула, опустив голову, чтобы смотреть в камеру исподлобья. Главным было не напрягаться. Нужно сидеть свободно. Ведь объектив имеет потрясающее свойство; фиксировать малейшее напряжения, захватывая каждый пиксель. И никакие программы на смогут сгладить этот недуг. Фотограф подошёл ближе и жестом показал смотреть в другую сторону, как будто Глэм сосредоточен на чем-то позади камеры. Паренёк был весёлый. Он только учился своему делу и собирал портфолио, набирая моделей. Кто-то работал бесплатно, а кому-то нужно было платить. Таким, как Глэм, например. И вновь тихие щелчки. Фотограф с удовольствием рассматривал снимки, ловя любопытный взгляд модели. — нужно будет сделать ещё пару фотографий. Пудра местами осыпалась. Её слишком много. Кто был вашем визажистом? Глэм кивнул на девушку за стойкой. — наверное, студентка? — сразу предположил юноша, сложив руки на коленях, расслаблено облокачиваясь на спину стула, при этом закинув ногу на ногу. — оу, не шевелитесь! — спохватился фотограф, подскочив к лампам Глэм наблюдал за ним с любопытной улыбкой. Она была чуть чуть спокойней той, безумной, какую он носит обычно. Метающийся новичок, бегающий от одного переключателя лампы к другому, чтобы подобрать нужный оттенок - завораживающее зрелище. У него явно были все шансы быть востребованным фотографом. Наконец-то лампы стали отсвечивать тускло-фиолетовым цветом. — да, она студентка. Не сердитесь, ладно? Только учимся. — хмыкнул паренёк, сделав очередную серию снимков. После этого он выпрямился, листая результат. — ерунда. Я всё понимаю. — с нейтральной интонацией ответил Глэм, краем глаза следя за другой визажисткой, что шла к нему с кисточкой. Она уже потянулась к его скуле, чтобы сгладить границы тональника и перекрыть их пудрой, но Глэм отодвинул голову. — позвольте я сам. — вежливо улыбнулся юноша и взялся за кисточку сам. — да, конечно.. — девушка отвела глаза и сделала шаг назад. Однако она продолжала аккуратно наблюдать за музыкантом через отражение большого зеркала. Глэм аккуратными, лёгкими движениями поправил макияж а также добавил блёсток на веки. — вы явно разбираетесь в макияже. Откуда такие познания у парня? — сладко улыбается визажистка. — парни не могут краситься? — миролюбиво интересовался парень. — нет, что вы. — поспешно исправилась она, заходя за спину Глэма. — просто это непривычно. — весь мой образ выстроен на том, что непривычно для людей. Думаю, это тяжело на заметить. Я ведь прав? — не отвлекаясь от процесса, бросил Глэм, как бы намекая, что на его увлечения не обязательно делать акцент. — конечно, правы. Скажите, может, расскажите ещё что-нибудь? Будет минутка после съёмки? Как насчёт кафе или.. — график плотный. — с дежурной улыбкой прервал её Глэм, поднявшись, чтобы положить на столик все принадлежности, которыми воспользовался. Уже в третий раз, Глэм сбросил чей-то звонок, не отвлекаясь от фотосессии и беседы. — как насчёт другого дня? — мне не интересно. — пожал плечами парень, подходя к зеркалу. Он ожидал, что так быстро визажистка не сдастся, поэтому весь диалог прогнал в голове заранее. — на то есть причина? — да. У меня есть девушка. — поспешил расстроить настойчивую мадам Глэм, который почти закончил поправлять укладку. К слову, волосы ему уложили, как пышную гриву. Выглядело непривычно. Но чем-то этот образ Глэма зацепил. — она ведь ничего не узнает. Немного раздражённо, Глэм натянуто улыбнулся, вернувшись к месту съёмки, кивнув в сторону, как бы говоря визажистке, что она задержалась. — достаточно того, что знаю я. Девушка сдалась и удалилась к своему рабочему месту. После последней, финальной серии снимок, Глэм отправился смотреть результат. — у вас большой потенциал. Продолжайте в том же духе. — сообщил Глэм, одобрительно кивая. Он еще немного полистал фотографии, мысленно представляя, как повторит что-то подобное в домашних условиях. На телефон пришло короткое смс: > Заканчивай. Есть дело. Парень терпеливо вздохнул. Понять, кто это написал, было весьма сложно. Довольно много людей могли бы отправить сообщение такого содержания и такого тона. Придется перезвонить. Глэм отлучился в гримёрку, параллельно с тем набирая номер. — где тебя черти носят?! — раздраженно выдал Густав, не дав сыну даже слова вставить. По всей видимости, обыск не увенчался успехом. — говоришь так, словно мы о чём-то договаривались. — и как всегда, никакого приветствия и дежурных вопросов. Обычно, их разговор начинался с претензий отца. — договаривались. Ты когда заявлялся ко мне средь бела дня, думал, что я буду носиться с тобой и уговаривать помогать мне с обыском жилья этого урода? Компромат нужен тебе или мне? Глэм терпеливо вздохнул, извлекая одежду из шкафа. — тебе следовало предупредить меня заранее, где и когда я должен быть. Помимо этого обыска у меня много дел и планов. — мысленно фильтруя каждое слово, аккуратно возразил Глэм, поставив звонок на громкую связь. — планы? Какие у тебя могут быть планы? Меня это не волнует. Диктуй адрес. Я выезжаю и мы вместе с группой едем по адресу. И на отказы я не принимаю. — записывай. — коротко отрезал Глэм. Планы действительно были. Например, завтра ночью они с ребятами проводят большой концерт. А перед этим необходимо зайти к ребятами, позвонить Вики. От всего этого юноша тяжело вздохнул. После неприятного диалога, Глэм отложил в сторону телефон и снял с тела водолазку, после чего потянулся к рубашке. Смотря на себя в зеркало, взгляд парня зацепился за непривычную деталь. На той части шеи, которая была обычно закрыта и до плечей с ключицами, прослеживались красновато-розоватые, яркие пятнышки. Они были очень заметные на бледной коже. Глэм коснулся засосов пальцами, в очередной раз вспоминая ту ночь, когда они появились. Последовала дурацкая улыбка. Щёки стали примерно такого же оттенка, как пятна, на которых даже следы укусов можно было разглядеть. Парню открыл дверь дорогой машины водитель. Конечно, в салоне было чисто и опрятно. Ни пылинки. Густав оглядел одежду сына, придирчиво вглядываясь в каждую деталь. Глэм встретил его взгляд, готовясь к нападкам. Их последняя встреча была далеко не из приятных, но на этот раз он подготовился, чтобы избежать ненужных конфликтов. Сегодня Глэм отдал предпочтение бежевому костюму поверх на идеально выглаженную рубашку. Волосы он завязал на затылки в пышном хвосте, чтобы закрывать виски, которые уже прилично отрасли. В таком образе Глэм действительно был похож на сына Густава Швагенвагенса. Второй отвёл глаза, недовольно морщась. Глэм расценил это, как комплимент. Ведь если отец смолчал, пусть и с пренебрежительным жестом, значит, всё идеально. — позволь узнать, что ты делал, что даже не соизволил ответить на звонки? — спросил Густав, скрывая обычное, природное любопытство за упрёком. — не ожидал, что ты заинтересуешься. Это была фотосессия. — фотосессия? Тебя зовут на такие мероприятия? Гостем или моделью? — уже в открытую интересовался мужчина, смотря на сына через отражение окна. Они сидели достаточно далеко друг от друга, лишний раз не шевелясь, чтобы не сокращать это расстояние. — моделью. Одному фотографу нужно собрать портфолио. И он поступил очень даже разумно и мудро, позвав меня, пусть и с оплатой. Красивые знаменитости - беспроигрышный вариант новичкам. — зачем то сказал Глэм, чтобы избежать напряженной паузы долгого молчания. Густав повернул к нему голову, усмехаясь. — считаешь себя красивым? Вот теперь усмехнулся Глэм, расправляя плечи. — я красивый. Будешь убеждать меня в обратном? В ответ отец закатил глаза и цокнул, подпирая голову кулаком. Почему то он не ожидал от своего сына такой уверенности и смелости. Даже несмотря на это, Густав просто не мог не придраться ни к чему. — хорошо. Допустим. Тебе самому то приятно быть вешалкой для всех этих студентов? По-моему, это унизительно. — нашёл повод Густав, не меняясь в лице. В отличие от сына, который также пугающе лыбился. Глэм равнодушно пожал плечами. — а какая разница? Это часть моей работы. Пусть учатся. Не вижу ничего плохого. Я за это деньги получаю. Судя по выражению лица Густава, он собирался спросить что-то ещё. Что-то каверзное и ядовитое. Но Глэм был готов к этому. Однако вопреки ожиданиям: — я тебя не понимаю, Себастьян. Тишина. Только шум беспокойного города за пределами машины её сбивали. — ты во многом меня не понимаешь. Можно чуть больше конкретики? Густав вдруг повернулся к нему почти полностью, показывая куда-то вникуда. Его будто прорвало на все те фразы, что он мечтал сказать сыну еще с первого их пересечения: — вокруг тебя, дурака, крутятся приличные люди, красивые девушки, которые соответствуют твоему статусу. Но что делаешь ты? Отдаешь предпочтение людям, вроде бродяги и невоспитанной стервы. Что с тобой, чёрт побери, не так? Глэм перестал улыбаться, демонстрируя всё своё раздражение во всей красе. Он прищурился, мрачно и злостно смотря на отца. Рядом с отцом Глэму казалось, что он - самый противный человек в мире, ведь в его голове было столько саркастичных комментариев, сколько не бывает при других обстоятельствах. — я не буду отвечать тебе, пока ты не сформулируешь вопрос без оскорблений. — после этих слов Глэм затих, демонстративно уставившись в окно, затылком чувствуя злой взгляд и чувствуя, как отец закипает. — хорошо. — процедил он с медленным вздохом. — почему именно Виктория? Глэм повернул к нему голову, готовый ответить. Неужели, Густава действительно волновало именно это? По всей видимости, это либо его неугасаемая черта, когда можно принизить Глэма даже за мелочь, либо самая обычная, ворчащая манера строгого родителя, если он не доволен партнером своего ребенка. — потому что она настоящая. Такая, какая есть. Грубая, вспыльчивая, с боевым нравом, я бы даже сказал. Вики ничего из себя не строит. Ей это просто не нужно. — с долей восхищения поведал Глэм, будто действительно хотел отстоять интересы у отца. — я вижу, что она чувствует. Мне не нужно гадать, врёт она или нет. Я просто знаю, что она искренняя и показывает это, как умеет. А люди моего статуса, как ты выразился.. Глэм сделал паузу, задумчиво рассматривая кольца на руках, пока Густав внимательно, без малейшего раздражения слушал его. Это был интерес. — ..эти девушки такие же, как я. Общаясь с ними, я чувствую, что из-за высокого статуса им приходится быть сдержанными. Они не могут позволить себе пошутить, лишний раз улыбнуться или позволить себе что-то кроме идеальной модели поведения. Люди моего статуса чаще всего лживые, думающие в первую очередь о состоянии и материальных потребностях. Подавляющее большинство, частью которого я являюсь. Зачем мне связи с такими людьми? Себя с головой достаточно. Глэм закончил свою тираду, покрутив рукой в воздухе, как часто делает Чес. Теперь он ждал ответа пораженного до глубин души Густава. — в этом есть смысл. — тихо ответил отец, задумчиво смотря на ладони. Глэм выгнул бровь, думая, был ли это сарказм. Будет ли колкое продолжение или "между прочим" комментарий. Но ничего. Тишина. — отвратительно. — Глэм взял перчатки, смотря беспорядок в квартире Айза. Они с Густавом синхронно, брезгливо сморщились. — солидарен. — признал отец, проходя мимо обысковой группы. Их задачей было аккуратно перемешать предметы и искать что-то, за что Айза можно заложить. — что скажешь? — Густав наблюдал за сыном, который проходил по углам квартиры, надавливая ногой на половицы. Но ответа не было. Глэм обратил внимание, что в квартире не было вентиляции. Нигде. Только в ванной. Зато было открыто окно. Не очень помогало от вони. Потом юноша взглянул под потолок угла спальни. Там сыпалась штукатурка. Стоит прикоснуться и она точно осыпется. — вы вон там проверяли? На шкафу? — Глэм смотрел в тот угол, неотрывно. Его словно тянуло проверить, что там. Всё выглядело так, будто кто-то специально брал и соскребал всё это с потолка, чтобы в случае чего, все побоялись прикоснуться к этой части квартиры. По идее, именно в таких местах располагается вентиляция. — я велел группе ничего там не трогать. Осыпется. Тогда станет очевидно, что здесь кто-то побывал. — пожал плечами Густав. Глэм покорно кивнул и пошел к идеально заправленной кровати. Под его ногой громче положенного скрипнула половица. Он тут же опустился на корточки и аккуратно надавил. Скрип. — двойное дно. — уверенно заключил юноша, проходя пальцем по глубокой трещине. Так просто её не разглядеть, если не присматриваться. — прятать что-то в полу - самое выгодное, что можно придумать. Не представляю, как он сделал это в квартире. Значит, тут что-то маленькое. Что-то вроде ключа или каких-то бумаг. Ничего крупного. Густав присел рядом, также надавливая на пол. Он словно вернулся в те времена, когда нашел у сына в комнате тайник, который и стал точкой в их и без того не существующих взаимоотношений. — значит, он где-то спрятал ключ. То, чем можно поддеть крышку. Последовала пауза. Швагенвагенсы задумчиво смотрели на половицы, думая о своём. Мужчина продолжил. — в квартире слишком много мелких деталей, маленьких коробок и сувениров. — он спрятал ключ среди этих вещей. Может, положил под коробку или в других неприметных местах. Не знаю, как он до этого додумался. Даже стыдно, что я его так недооценивал. — подхватил Глэм, поднявшись. Он внимательно осмотрел полки и первым делом опустился на пол, смотря на сборище сумок и рюкзаков. — думаешь, он спрятал что-то в одной из сумок? — проверяя собственную теорию, спросил Густав, совсем позабыв, что говорит со своим сыном. — нет. Это отводка. Я почему-то в этом уверен. Ключ, скорее всего, на верхних уровнях. — Глэм наблюдал за группой, которые смотрели под коврами, потолком и по углам. Взгляд парня зацепился за аккуратную фигурку слона. Она была единственной не пыльной и стояла на всеобщее обозрение. Глэм поднял её и посмотрел на дно. И.. Бинго. Дна не было. Было аккуратно вырезанное отверстие, куда положили маленькую, тоненькую, металлическую полоску. На конце она была закруглена крючком. Глэм ухмыльнулся и вытащил её, протянув отцу. — вот и ключ. Густав взял протянутый предмет и подошёл к крышке. Аккуратно поддев её ключом, он смог её открыть. — не так уж ты и глуп. — признал он, вытащил документы владения. Недвижимость. Речь шла о покупке клуба на какого-то человека, чья фамилия была неловко замазана и написано "Айзер Коул". — кажется, кто-то пытался одурачить проверку заведений? И зачем тогда увозить документы и прятать их в другом городе? — задумчиво спросил Густав, смотря на дату и подпись. — чтобы работники клуба не смогли предоставить эти документы. А ещё, чтобы сделать копию и напечатать имя нормально. Очевидно, что это оригинал. Понятно, почему Айз его прятал. Наверное, хотел уничтожить, но не сделал этого. Как-то подозрительно. Густав кивнул и протянул документы одному из напарников. — пробейте по базе человека, чью фамилию пытались скрыть. Результаты жду на моей почте. Напарник кивнул и поспешил удалится. — продолжаем поиски. Спустя пары часов, ничего найти не удалось. Глэм отчаялся, ведь даже смена группы закончилась, а они с отцом, в не самой приятной обстановке, ломали голову и никак не могли найти ничего более серьезного, чем поддельные документы и пару пустых шприцов.. Нужно было как можно больше компромата. — что-то мне подсказывает, тут либо ничего нет.. — Густав на секунду замолчал, в последний раз оглядывая квартиру. — ..либо мы не там ищем. — раз он так заморочился с документами, ему есть, что ещё прятать. Вот только я не могу даже предположить, что и где он еще может прятать. — наверное, нужен кто-то, кто хорошо его знает? — с раздражением и подтекстом задал вопрос мужчина. Глэм равнодушно кивнул, а потом резко понял глаза на отца, в полном непонимании. — к чему ты клонишь? — обратиться к Виктории. Кто, если не она? Я думал, ты сам предложишь. Не понимаю, почему ты до сих пор этого не сделал. Мало того, что я делаю всю работу, так еще и банальные идеи должен тебе подавать. — она не должна знать, отец. — оборвал его Глэм, игнорируя последующие комментарии. В его взгляде проскочила тревога. Что угодно может произойти. Увы, у Глэма не было предположений, как Вики отреагирует на то, что она просила не делать. — почему же? — она просила меня не лезть во всё это. — признал юноша, вспоминая тот диалог с мурашками по коже. Врать не было смысла, ведь любое преувеличение выйдут юноше боком. — ради всего святого, Себастьян! Что за детский сад? Раз уж начал, будь добр, закончи. Без неё, боюсь, дело затянется. Это ведь изначально была твоя инициатива. — строго выпалил Густав, сложив руки. — бери ответственность за свои действия. Я думал, ты уже вырос из того возраста, когда позволяешь себе такие слабости! — и всё же. Не беспокой её, отец. Поступи по-человечески. Она далеко не в лучшем состоянии. Я сам всё расскажу ей. Но точно не при таких обстоятельствах. — с этими словами Глэм вышел, проходя мимо раздражённого отца. Но ведь Густав не был бы настоящим Швагенвагенсом, если бы не пошел на перерез всем, чтобы поступить по-своему. Теперь это стало делом принципа.***
Глэм зашёл в участок на трясущихся ногах, сбросив вызов. Перед тем, как уйти, он позвал ещё человека, который мог бы ему помочь. Так ему было спокойней и он чувствовал себя уверенней. Было тихо. За столом сидела Райли, рядом с офицером. Их внешние сходства бросались в глаза. — уу! Глэм! Приветик! — девушка широко улыбнулась, поманив парня сесть рядом. — привет. — он кивнул и взглянул на мужчину. — здравствуйте. Тот вдруг широко, тепло улыбнулся. — Глэм! Безумно рад наконец-то познакомиться с тобой. — мужчина протянул руку. — Сиджи Вольф. — приятно познакомиться. — улыбнулся юноша, пожав руку. Внутри он очень сильно надеялся, что подмога придет к нему побыстрее. Переговоры явно пойдут быстрее. — ты по какому поводу? Куда такой марафет? — улыбнулась Райли, кивая на бежевый костюм. — да так. Встреча была. — Глэм задумчиво отвёл глаза. — у меня есть разговор к вам. Сейчас это очень важно. Райли с отцом тут же напряглись, задумчиво смотря на юношу. — что-то случилось, Глэм? Блондин медленно кивнул, садясь напротив. — попрошу не делать поспешных выводов. — с самым трагичным видом начал юноша. — я знаю о деле Лидии Швагенвагенс. Сейчас у вас проблемы с этой семьёй, да? Сиджи мрачно кивнул. Кажется, он что-то заподозрил на пару с Райли. — знаем такую. Вы знакомы? — более чем. — Глэм внимательно смотрел на офицера. А тем временем, за его спиной вырос новый силуэт. Мэри села рядом. Какая удача, что у нее было дело в здании через дорогу. — здравствуйте, офицер, мисс. — она мягко улыбнулась, кивнув. — добрый день, мадам. — Райли оглядела Глэма, отмечая для себя их очевидное сходство. — Мэри Швагенвагенс. Очень приятно. — уже чуть строже произнесла женщина. — мой сын ещё не вёл вас в курс дела? — сын?! — одновременно выдохнули Райли с отцом. Блондин поежился от мурашек. Наверное, бóльшее напряжение было только рядом с горячо любимым и безгранично уважаемым отцом. Так что Глэм был готов ко всему. Густава все равно никто из присутствующих не переплюнет (несмотря на то, что тот был до странного адекватен, более или менее). — жаль, что я не знал о всём происходящем. Тогда я непременно вмешался бы. — Глэм выставил вперёд руки, пресекая возможные вопросы. — я знаю, как сильно вы устали от таких вопросов и скандалов. Но всё-таки, я думаю, вам стоит замять дело, как бы это ужасно не звучало с моей стороны. Эти люди - моя семья. И даже если они поступали неправильно, войдите в положение. Уверяю, мы устраним все проблемы. Так много Глэм ещё не врал. Даже мерзко стало. Но он скрывал это за широкой улыбкой. Он талантливо скрывал отвращение к себе и к словам, которые готовил. — чистая правда, офицер. Мой муж позаботится и о фабрике, и о бизнесе. Больше ничего незаконного не будет. Мы ведь не звери. — как можно мягче сказала Мэри, проводя рукой по животу. — к тому же.. я в положении. Совсем не желателен весь этот стресс. Сами подумайте: в какой обстановке будет расти ребенок? Поймите, как родитель. Офицер переглянулся со своей дочерью, с немым вопросом. Будто мысленно они переговаривались. Разговор шел тяжело. Нехотя. — нам нужно подумать.. — вздохнул Сиджи. А Райли с замешательством смотрела на Глэма. — я расскажу всё подробнее позже, Райли. Позвоню, как будет возможность. Хорошо? После нескольких странных взглядов девушка всё-таки кивнула. Глэм сдержал досадливого вздоха, поняв, что накинул себе очередную задачу, с которой надо справиться. — не думайте, что всё будет просто. — заключил Сиджи, не оставляя лишних надежд. — мам, ты на ходу это придумывала? — улыбнулся Глэм, слушая хруст снега под ногами. На улице, по ощущениям, совсем скоро будет метель. Ветер собирался все сильнее, свирепее. Глэм оглянулся, исследуя взглядом новогодние декорации. Почему то ему безумно сильно захотелось украсить свое жилье ненавязчивым декором. — ну конечно. Какая беременность? Ерунда. — хмыкнула женщина. — не бери в голову. Она у тебя и так до краев забита лишним. — с этими словами Мэри слегка стукнула пальцем по его лбу и пошла дальше. Глэм не стал спорить. Ведь впервые в жизни он общался с мамой и он не хотел портить этот момент. Кто знает, много ли у них времени? Позволят ли обстоятельства часто пересекаться? Не станет ли отец для них препятствием? Глэм мотнул головой, прогоняя лишние мысли, что залетели в голову. Проходя мимо кофейни, он загляделся на неё, чувствуя приступ голода. — голоден? — Мэри остановила сына, придерживая его за локоть. — самую малость. — пойдем перекусим, в таком случае. И снова теплота. Глэму стало спокойно.***
Айз бродил туда-сюда, схватившись за голову. Всё вокруг казалось ему фальшивым, ненастоящим. И это состояние преследовало его целые сутки. Чувство незаконченного дела, дурные мысли лезли в голову одна за другой. В какой-то момент внутренний монолог стал настолько громким, что начал перебирать шумы вокруг. Его почти заживо загрызли монстры из ночных кошмаров, что приходили наяву ежедневно в сонных параличах. Хотелось избавиться от назойливого голоса, что припоминал парню о том, зачем он ехал в Сенвол-Крус и припоминал ему о болезни наставника и прочих проблемах. Потеряно и ошарашенно юноша облокотился на стену, смотря перед собой. Он совсем потерял счет времени. Рой мыслей затих, как будто у кого-то был пульт управления от его головы. И этот кто-то издевался над им снова и снова, подкидывая очередные вопросы, на которые не было ответа. "Что с ним" Состояние здоровья сейчас волновало юношу больше, чем когда либо. Невнимательность, забывчивость стали не просто недугом, а настоящей катастрофой для него. Теперь Айз ничего не слышал. Только протяжный, отвратительный звон, который хотелось выбить и не слушать его. Парень лихорадочно оглядывал комнату, в поисках хотя бы чего-то. Что может помочь ему избавиться от кошмара, что происходит наяву? Айз вдруг понял, что не может разобраться, спит он, или же всё реально? Навязчивое желание это проверить усиливалось, когда он смотрел на ножовку в углу комнаты. Медленно, как в трансе, он шагнул к ней и тут же потерял равновесие, как будто комнату перевернули на бок. — проснись.. — в надежде прохрипел юноша, но не услышал собственного голоса. Он потянулся к ножовку и поднёс её к горлу, трясущейся рукой. Если это сон, он проснется. А если нет.. — Айз! — послышалось откуда-то из дверного проема. Парень тут же повернулся туда. Ножовка со звоном упала на пол. Размытый силуэт стоял неподвижно, как статуя. Будто замороженная скульптура. — АЙЗ! — раздалось с другой стороны. Он повернулся туда. Там никого не было. Одинокая стена. Как и в дверном проёме. Всё закончилось. Айза внезапно отпустило и он встряхнул головой, пытаясь вернуться в реальность. Он не спал. Кажется. В дверном проёме действительно никого нет. А то, что выдало себя за силуэт - вешалка с шапкой. Кто же его тогда звал? Айз поднялся с пола, качнувшись. Связь с этим миром он давно потерял. Теперь были только сны и явь. И парень постоянно их путал. Дома Айз один. Августа он лично отвёз в больницу на осмотр. Испугано, юноша смотрел в окно, затылком чувствуя чей-то взгляд. Непонятное чувство чьего то присутствия мешало ему спать уже битый месяц. Да и не только спать. Существовать впринципе. Паранойя села на хвост, прыгая, как блоха и не позволяла себя прихлопнуть. Айз с ужасом ждал, что с ним произойдет дальше. В голову лезли самые ужасные мысли, предположения. Все казалось бредом.***
Вики с напряжением смотрела на врачей, которые возились с ее сломанной рукой. За ее состоянием внимательно следил строгий мужчина в возрасте. Также он иногда прерывался, наблюдая за процессом терапии лазером. Подобные манипуляции должны снимать отёк и ускорять процесс лечения. Сама по себе для Вики эта процедура была неприятна. Не только из-за того, что для этого нужно снимать гипс (ведь даже через тонкий слой лазер не пройдет), но еще и потому, что кто-то постоянно касается её в процессе. Сейчас миловидного вида женщина водила лазером по руке, иногда останавливаясь, слегка надавливая и меняя режим. На коже был красный свет, который, казалось, пробьется сквозь руку и осветит пол под ногами пациентки. Раздраженно вздыхая, Вики ожидала, кода это закончится. — вы можете пошевелить пальцами? — интересуется врач, усаживаясь рядом. Рыжая опустила взгляд на больную руку. Указательный палец дернулся в движении. А за ним и остальные. Совсем слегка, но это был для Вики большой прогресс. — вы идете на поправку. — улыбается врач, накладывая фиксирующие бинты. — а как я буду восстанавливаться дома? Сначала мужчина еще пару секунд смотрел на анализы Вики, поглядывал на ее руку, а уже потом ответи: — по началу легкие массажи. Ежедневно. Конечно, препараты, зарядка. Нужно, чтобы кто-то вам с этим помогал. Это может быть врач, родственник, подруга, молодой человек. Кто угодно, чтобы он знал, как и что делать. — не проблема. — улыбнулась Вики. — а ко мне уже могут впускать посетителей? Женщина отвлеклась от компьютера и развернулась к пациентке. — хороший вопрос. Вас там уже ждут. Перед возвращением в палату можете пообщаться. Вики в ту же секунду просияла и теперь не могла спокойно сидеть и ждать, пока руку снова забинтуют. Все хотелось выйти и пообщаться хоть с кем-то помимо медсестры и нудного врача. Наконец то она подскочила, и чуть ли не бегом, вышла из кабинета и направилась на свой этаж. Там она увидела мужчину, сидящий рядом с Анной. — Роб! Анна! — Вики ускорила шаг, попадая в крепкие объятья Роба. И все же он старался сильно к ней не прислоняться из-за руки. Именно таких объятий ей не хватало. — рыжик! Ну наконец то! Подруга подошла с другой стороны, обнимая за талию Вики. — как ручонка? Все? Лица не получиться бить? — какие лица? Пиво пить неудобно! Вот это - проблема. — хохотнул Роб. — что вы вдвоем несёте? И то и другое я даже без рук могу. Анна прикрыла рукой глаза, сдерживая смех. Конечно, никто в этом не сомневался. — э! А тут кое-кто еще соскучился. — девушка открыла рюкзак и оттуда выпрыгнуло Чудище, издавая какие-то радостные звуки, выражающиеся в виде фырканья, рычания и визга. — оо. Маленькая хуйня! Я по нему скучала. — Вики принялась гладить здоровой рукой спинку грызуна, макушку и даже щечки. — с кем он живет? Вы хоть кормите его? — еще бы. С ним же Глэм сидит. — успокоила ее Анна, наблюдая, как соболь подполз к гипсу и с любопытством начал его обнюхивать. — сколько тебе тут еще сидеть? — не больше двух недель. Полторы, может быть. Надеюсь, хоть перед праздниками выпустят. Иначе я сгнию тут. Роб обнял ее одной рукой, в поддерживающем жесте. — не боись. Мы тебя выкрадем, если что. Звучало убедительно. Вики даже поверила ему и закатила глаза. Настроение взлетело за небес эти короткие минуты. Не хватало только одного человека.