Аканти

      Телега, стоящая у парадных дверей Каситы, натужно заскрипела, когда на козлы забралась Луиза. Средняя, крепко сбитая дочка Джульетты Мадригаль изначально не хотела ехать вместе со всеми, боялась оставить Энканто хотя бы на пару минут без своих способностей. Однако сестрам, регулярно посещавшим город за горами и пребывающим в восторге после каждой поездки, удалось соблазнить ее.       Луиза взялась за вожжи. Пара впряженных осликов, хорошо знакомая с силами возницы, вяло переглянулась, однако послушно впряглась и покатила за собой телегу. Будь на то ее воля, Луиза прекрасно и сама могла занять их место и с ветерком докатить сестер прямо до города. Но Мирабель так слезно ее уговаривала не утруждаться хотя бы сегодня – к тому же рядом с городом нельзя было открыто демонстрировать способности - что та сдалась, и сговорились на том, что время от времени она будет спрыгивать и идти рядом, чтобы не сильно нагружать животных.       Аканти - небольшой городок у подножия гор лежал недалеко от ущелья, открывшегося после разрушения Каситы. Жители Энканто обнаружили его не сразу. Матриарх семейства - Альма Мадригаль - изначально была против того, чтобы кто-то вообще покидал безопасное окружение гор, и на первое время было решено ограничиться регулярным патрулем территории ущелья, дабы при необходимости предотвратить возможное нападение. Однако со временем не без участия мужчин из семейства Мадригаль, в особенности сыновей Пеппы, дары которых идеально подходили для подобной работенки, в тайне от матриарха решили отправиться на разведку дальше, вниз по реке, не снимая постов. Так и обнаружили Аканти.       Первое время осторожничали. Но, присмотревшись, осознали: городок хоть и небольшой, но густонаселенный. В лицо друг друга, в отличие от жителей общины, не знают, а потому появления чужаков не заметили. Они, кажется, были даже не в курсе, что рядом возникло новое ущелье.       Следующие вылазки прошли уже спокойнее, даже приобрели пару чудных приборов, работающих от так называемого электричества, которые впоследствии преподнесли в дар матриарху в качестве аргументов для продолжения визитов. Бабушка была в ярости. Во-первых, что вышли за пределы ущелья. Во-вторых, что в тайне от нее пошли на контакт с жителями города. А потому некоторое время мужчины семейства Мадригаль ходили у Альмы в опале. Ее, разумеется, удалось уговорить сменить гнев на милость, но женщинам пришлось очень сильно постараться ради своих вторых половин и сыновей.       Было принято решение - торговать. Благо Энканто было, что предложить жителям Аканти, а жителям Аканти - Энканто. А потом, в один прекрасный день, девушкам из семейства Мадригаль, впечатленным рассказами мужчин о городе, пришла в голову идея присоединиться к ним и совершить, так сказать, туристическую поездку.       Разумеется, Альма воспротивилась. Будучи ярым консерватором, она была против подобного мероприятия. Как бы не уверяли Феликс и Агустин в его безопасности, она стояла строго на своем: пока мужчины будут заняты, кто за внучками присмотрит!? Ну, ладно Долорес, с ней может поехать Мариано. Ладно Луиза – за себя постоит. Ну, а кто присмотрит за красавицей Изабеллой? За Мирабель? Они разбегутся по городу, как дети малые! Кто знает, что может случиться!?       И именно Мирабель удалось подобрать нужные слова, чтобы убедить бабушку в обратном. Последнее время ей вообще хорошо удавалась находить с ней контакт даже в самых конфликтных ситуациях. Мирабель, та, что хорошо ладила с Каситой, что смогла вернуть магию в дом и в семью Мадригаль и что унаследует способность дарования после смерти Альмы.       И именно поэтому бабушка больше всего не хотела отпускать ее в город. Не хотела и всё же уступила. Готовились так же серьезно, как если бы собирались в поход. Выслушали наставления, оделись по местной моде, получили в сопровождающие мужчин из солнечной половины Мадригаль и Мариано Гузмана, который так же уже ни раз бывал в городе. Дядя Бруно на всякий случай даже в будущее заглянул и, не увидев ничего плохого, благословил в путь.       Вернулись девушки в полном восторге и весь вечер делились с Луизой, оставшейся дома, впечатлениями, хвастались покупками и неустанно перебивали друг друга. Больше всех были довольны ее сестры.       Изабелла восхищалась местной, необычной модой. Все эти юбки-солнце, приталенные платья А-силуэта, строгие и с открытыми плечами, броские и простые, хлопковые в клетку и полоску приводили ее в восторг. Она крутилась у зеркала в обновках, нахваливая лавки с аксессуарами, обувью и украшениями. Мирабель помимо швейных, открыла для себя книжные магазинчики, где надолго застряла под нытье сопровождающего её кузена, который не мог взять в толк, что она там так долго может выбирать.       Долорес же на расспросы кузины ответила просто: «Интересно, но шумно до невозможности», - и отправилась в комнату отдыхать.       Поездки стали постоянными, контроль за юными девицами ослаб, а желание Луизы посмотреть дивный город росло. Несмотря на всю свою силу и уверенность, девушка она была скромная, немного робкая и замкнутая, чувствующая на своих плечах непомерную ответственность за семью и за общину. Ей всегда казалось, что, если она хоть ненадолго оставит его, то случится что-то непоправимое: сойдёт лавина с гор, начнётся буря, чей-то дом рухнет, а людей погребет под завалами. Ну, или просто ослы разбегутся из загона, и их пожрут в джунглях хищные звери, оставив всё население без рабочей скотины.       И всё же поддалась уговорам. Ей хотелось посмотреть и на колесо обозрения, и увидеть диковинные повозки, не требующие ослов или лошадей, и побывать в книжной лавочке, откуда Мирабель привозила такие трогательные истории о любви, которые читала сестре вечерами вслух.       И вот она под палящим солнцем трясётся на козлах, до боли сжимая вожжи во влажных ладонях, вся напряженная, обращенная в слух, готовая в любую секунду при первых признаках опасности спрыгнуть на землю и бежать на помощь общине. Непривычная, неудобная рубашка, сшитая Мирабель для нее в соответствии с местной модой, вся пропиталась потом и неприятно липла к телу. Поездка пока не принесла ни капли удовольствия, и Луиза уже жалела о своем решении.       При въезде в ущелье на пути осликов неожиданно вырос сутулый кудрявый юноша, театрально раскинувший руки в стороны. Камило Мадригаль любил эффектно появиться. Оставив дома свою обыкновенную желтую руану, теперь он щеголял в одной полосатой рубашке с отложным воротничком и приталенных брюках.       - Куда держим путь, дамы? - спросил он, томно прикрывая глаза и понижая голос. Хотел было облокотиться на ближайшего ослика для пущего эффекта, но животное таких манёвров не оценило и боднуло юношу в живот, что у того аж дыхание перехватило.       Однако нужного реакции он достиг: дамы весело рассмеялись, и даже Луиза смогла выдавить улыбку.       - Позволите? - он перехватил вожжи у кузины и ловко запрыгнул на козлы, подвигая ее и перенимая управление. – Если хотите, могу помочь пересесть в телегу. Должно быть такой красавице неудобно будет трястись на одном месте с возницей! Вам будет комфортнее с остальными дамами.       Девушки в телеге заулыбались, а Луиза отрицательно покачала головой и поблагодарила его.       - Это ваша первая поездка? – продолжал расспрашивать кузен, отыгрывая образ галантного джентльмена и изо всех сил стараясь отвлечь девушку от неприятных мыслей непринужденной беседой. Несмотря на всю свою любовь к позерству и, казалось бы, беспечный нрав, старший юноша из Солнечной ветви Мадригаль хорошо чувствовал собеседника и, по возможности, старался помочь тому обрести хорошее настроение.       - О да! - подыграла Луиза. – Я впервые отправляюсь в город!       - Должно быть вы очень взволнованы! Сидите вся как на иголках! – со стороны телеги раздались смешки, но Камило их проигнорировал. – Ну разумеется, вы напуганы рассказами про ущелье! Не переживайте, ведь я сопровожу вас! Если вдруг почувствуете опасность – сразу же прячьтесь за мою спину!       Долорес, сидевшая в телеге, не выдержала и уже в открытую рассмеялась:       - Да, Камило, ты именно тот человек, за которым сможет спрятаться Луиза. Да что там Луиза, даже я несколько раз подумаю, выбирая между тобой и оглоблей.       - А ты, сестренка, прикуси язычок! Я, между прочим, неплохо сложен! Только посмотри на эти мускулы! – он перекинул вожжи в одну руку и продемонстрировал дамам вторую, крупную, с бугристыми мышцами, непропорциональную для такого жилистого и худощавого тела.       Долорес закатила глаза:       - Это рука Мариано!       - Все-то ты знаешь, - хмыкнул юноша, встряхиваясь и возвращая телу родное состояние.       - Ну разумеется! Мы же встречаемся! Я может даже за него замуж собираюсь!       - Уже два года собираешься. Бабушка никак не дождется, когда уже ты разродишься пятью Мадригальчиками.       Изабелла, сидевшая рядом, захихикала. Шутка, когда-то отпущенная в ее сторону кузиной, намертво прилипла к молодому поколению Мадригаль и настолько затерлась до дыр, что вызывала раздражение уже у любого, в чей адрес ее поминали. Вызвала недовольство и у Долорес.       - Одним. Одним! В крайнем случаем, двумя! И вообще, прежде чем выходить замуж и детей рожать, мне нужно узнать его получше! А то потом буду всю жизнь мучаться.       - Что со своим слухом ты еще хочешь о нем узнать? – удивился Камило. – Страшная женщина! Он слово лишнее боится произнести! Переживает, что ты услышишь.       - Ну, что поделать, мы, девушки, так устроены! Хотим знать свои половины досконально.       - Да ну? – не поверил ей брат. – А давай спросим у остальных! Изабелла?       Старшая из сестер Мадригаль покрутила головой. На данный момент на ее горизонте было много ухажеров, однако ни к кому из них она не благоволила, а потому ей было трудно поставить себя на место кузины и как-то подтвердить ее слова.       Хотя нет, легко. Ведь она когда-то чуть не вышла замуж за Мариано. Но вспоминать об этом не желала, а потому ограничилась тем, что изящно пожала плечами, откидывая роскошную волну волос за спину. Может и хотела бы все знать, да только что об этом сейчас думать?       Однако разошедшегося кузена это не удовлетворило:       - Ну хорошо, с тобой все ясно. Луиза? Нет? Мирабель? Хоть ты что-то скажи.       До того молчавшая Мирабель при звуках своего имени оторвалась от книги, которую читала все это время, и заложила страницы пальцем.       - Ты что-то говорил? – неловко улыбаясь, переспросила она.       - Ага. Хочу узнать твое авторитетное женское мнение, - ответил он и повторил свой вопрос. Мирабель сняла очки, протерла стекла накидкой и закусила дужку, раздумывая:       - Ну… Мне трудно вот так представить, - помедлив, ответила она. – Но, наверное, нет. В каких-то глобальных вещах – да, иначе на базовом уровне между нами возникли бы разногласия. Но досконально – нет. Тогда бы каждый день я смогла открывать для себя какие-то мелочи, которые постоянно бы удивляли меня и заставляли восхищаться им снова… И снова… Вот.       - И проснувшись с утра после свадьбы, за завтраком, обнаружить, что твой благоверный… в носу ковыряется и клеит козявки под стол! Вот сюрприз-то будет! – ехидно предложила Долорес.       - А до того, в первую брачную ночь, узнать, что под одеждой он похож на заросшее животное, с которым страшно лечь в постель! – с придыханием продолжила за нее Изабелла.       Камило, живо представивший себе эту сцену, затрясся от истеричного смеха и от переизбытка эмоций ударил рукой по колену. Правда не своему, а кузины. Луиза, и без того на нервах, смущенная подобными разговорами, от неожиданности толчком вышвырнула его с козел.       Процессия встала. Юношу подняли, проверили реакции, убедились в том, что он в порядке и вернули на место под беспрерывный поток извинений кузины. Мирабель заботливо сунула ему припасенную заранее целебную лепешку матери, которую мрачный Камило, ссутулившись еще больше, теперь старательно жевал.       На выезде из ущелья Феликс Мадригаль, дежуривший с парой мужчин из общины, приветливо махнул им рукой и пожелал хорошего дня. Дальше дорога уходила вниз, под гору, прямо к широкой разлившийся от нескончаемых дождей реке.       Проглотив лечебную стряпню тетушки, Камило потянулся в сумку Мирабель за добавкой, но кузина, не отрывая взгляда от страниц, шлепнула его по руке и пригрозила пальцем.       - Что ты там вечно читаешь? – спросил он, ловко выхватывая книгу и поворачивая к себе обложкой. – Гордость и предубеждение*? Звучит, как что-то нравоучительное и скучное. О чем оно?       - Прочти и узнаешь, - угрюмо посоветовала Мирабель.       Камило оценил толщину книги, прикидывая сколько времени на это уйдет:       - Долго! Да и зачем, если я могу тебя спросить!       - Отдай! – попыталась отнять кузина, но безуспешно. – Отдай и расскажу.       - Так не пойдет! Сначала деньги, потом товар!       На помощь сестре пришла Луиза, о которой Камило успел позабыть. Игрушку отобрали, и книга вернулась владельце, лихорадочно зашуршавшей страницами в поисках места, на котором остановилась.       Кроны деревьев сомкнулись над путниками, увлекая их в рощу прочь от реки. Ослики согласно тащили мерно поскрипывающую телегу. Пение птиц, прохлада, принесенная тенью вслед за духотой, убаюкивали. Изабелла с Долорес задремали, откинувшись на тряпье, укрывшем днище кузова. Мирабель сняла очки и потерла глаза: читать в тени было тяжело.       - Этот роман… - спустя некоторое время наконец подала она голос. - Не поверишь, но можно сказать, что он о том, насколько ты знаешь человека. И что ты о нем знаешь.       Камило, клевавший носом, от неожиданности выпрямился едва, не потеряв вожжи.       - Что?       Мирабель повторила, но вновь уловив непонимание в глазах кузена, застонала и, махнув на него рукой, откинулась на днище, приткнувшись сбоку к старшей сестре. Юноша остервенело потер глаза и помотал головой, прогоняя остатки дремоты.       - Книга, которую ты отобрал. Мирабель о ней, - объяснила Луиза, спрыгивая с козел и быстрым шагом нагоняя телегу. Нужно было дать отдых ослам. К тому же, после продолжительного сидения в скрюченной позе привыкшее к постоянным нагрузкам тело требовала разминки. – Молодая леди знакомиться с двумя джентльменами. Один – мистер Дарси - нелюдимый и гордый. Второй – Уикхем - производит хорошее впечатление. Он и рассказывает, что Дарси в былые времена оставил его без наследства. Героиня приходит в ужас, и более убеждается в своем отрицательном мнении. Но все меняется, едва она узнает их ближе. Мистер Дарси на деле доказывает, что он – человек чести, и что Уикхем его оклеветал!       - А еще, - добавила Луиза с придыханием. – Он влюблен в Элизабет!       - Кто это?       - Главная героиня, - пояснила Мирабель, приоткрывая глаза.       - Создается впечатление, что тут влюблен не только мистер Дарси, - иронично заметил Камило. Колючка улетела в молоко: Луиза не услышала его, поглощенная своими мыслями – и тот оборотился к Мирабель:       - Звучит как что-то чересчур сентиментальное. Как вы это читаете?       - Это называется романом нравов. В нем на примере целых семейств высмеивают пороки людей того времени. Очень увлекательно и с юмором! Кстати, история нашей семьи могла бы послужить неплохой основой для подобного произведения.       - Например?       - Ну, что же… - Мирабель призадумалась, а потом оглянулась на спящую сестру и, подсев ближе к Камило, зашептала. – В случае Изабеллы речь могла бы идти о чрезмерной гордости и самолюбовании…       Под ироничным взглядом кузена она замялась и начала было оправдываться, но тот остановил ее:       - Ваши разборки – не мои. Я просто думаю о том, что той, кто читает подобные книги, следовало бы знать, что гордость бывает разная, и наш случай требует отдельного обсуждения. А вот с самолюбованием в точку, да! Но, тс-с!       Он приложил палец к губам, и Мирабель захихикала. Камило указал в сторону сестры, мол, что про нее думаешь. Девушка лишь помотала головой и указала на свои уши и рот. Кузен, усмехнувшись, согласно кивнул и продолжил:       - А что насчет меня?       - Признай, что весь разговор ты завел только для того, чтобы задать этот вопрос!       Улыбка собеседника стала еще шире.       - Ну что же… - начала Мирабель, усмехаясь. – В книжках, что я читаю, есть повесы, подобные тебе. Правда не все они хорошо заканчивают.       - Несчастливая моя судьба! – патетично воскликнул кузен, возводя глаза к небу. – И каковы же шансы на удачную концовку?       - Спроси у дяди Бруно, откуда же мне знать?       Камило согласился с ней и заявил, что именно так и сделает, когда они вернутся домой.       - Романтична и мечтательна твоя душа, Мирабель, - продолжил он, после непродолжительного молчания. – Твоя и Луизы.       - С чего ты взял? – удивилась кузина.       - Да из-за книг, что вы мне только что описали!       - Я же объяснила тебе! – принялась оправдываться Мирабель. – Это не только любовные романы! И даже если бы я читала исключительно любовные романы, разве в этом есть что-то плохое?       Камило опустил голову, помрачнев. А потом обернулся к ней и горячо произнес:       - Есть! Люди коварны. Сначала они втираются к тебе в доверие, а потом… Раз! - он резко схватил ее за ворот свободной рукой и, дернув на себя, страшным голосом зашептал прямо в лицо. – Предают и разбивают сердце таким простым и наивным девушкам, как ты! Бу!       Мирабель затрепыхалась, пытаясь отшатнуться, и Камило отпустил ее. А потом уже иронично добавил:       - И вся семья, закатав рукава, идет бить обидчику лицо! Как бы и нам не пришлось, Мирабель!       - Смешно, - огрызнулась она, наблюдая довольное рассказанной страшилкой лицо кузена. – Но не волнуйся! Тебе не придется утруждаться! Ведь я попрошу Луизу.       Камило показал ей длинный розовый язык и отвернулся, изображая обиду. Во всяком случае в ее реальности Мирабель сомневалась: он не мог и не умел долго дуться, а, если и прибегал к подобному способу, то исключительно ради манипуляций. Но сердце Мирабель, выросшей с кузеном бок о бок, было к ним равнодушно.       Но вот он уже выпрямился, приосанился. Грунтовая дорога постепенно укрылась плитами, телегу начало подбрасывать на стыках. Кроны деревьев расступились, и из рощицы они выехали в широкую долину, в низине которой расположилось множество цветастых домишек, жмущихся к вьющейся ленте реки, изрезанной перекинувшимся деревянными и каменными мостами. А посреди всего этого пестрого великолепия вырастало кольцо медленно вращающего вагончики колеса обозрения.       - Ну, что? Добро пожаловать, девушки! – Камило выпрямился и раскинул руки, будто стараясь охватить весь городок. – Аканти!