Мгновение

      У Минори дрожат руки, потому что ночью слишком холодно, а она, как назло, забывает на улице бельё. Поэтому приходится срочно выбегать и быстро собирать одежду, простыни и наволочки, пока те не покрылись коркой льда.       На дворе стоит поздняя весна, сакура уже давно зацветает, позволяя любоваться собой слишком романтичной Мацуи. Девушка застывает, потому что в свете луны слетающие с веток лепестки кажутся чем-то сказочным. Эфемерным и таким далёким.       Мирным.       Их отношения с Томиокой уже давно переступают ту грань, когда можно говорить о свадьбе и семье. Но Минори мечтает лишь о том, чтобы Гию дожил до того дня, когда они смогут вдохнуть полной грудью и действительно почувствовать себя в безопасности. Эта мечта тоже кажется сказочной, эфемерной и далёкой, но Мацуи ни за что от неё не откажется.       Они обязательно создадут свой уголок в этом бесконечно большом мире, который смогут назвать заветным словом «дом». Девушка думает о детях, глупо улыбаясь неразговорчивому белью. У них же будет ребёнок, да? Такой маленький и беззащитный, который точно должен унаследовать от своего отца васильковые глаза.       Минори задумчиво закусывает нижнюю губу. А что их дети возьмут от неё? Цвет волос? Но ей больше нравятся тёмные пряди Томиоки. Хотя локоны у неё заметно мягче, так что пускай наследуют именно эту черту. Но оттенок обязательно чёрный!       Мацуи вытирает мокрые ладони о кимоно, хотя было очень жалко так неподобающе обращаться с нежной тканью, потому что этот наряд был подарком Гию, но иначе девушка рискует отморозить себе пальцы.       Столп ходит практически беззвучно, поэтому Минори каждый раз вздрагивает, когда он незаметно подходит со спины. Ничего не меняется и в этот раз. Мацуи ойкает, едва не роняет свою ношу и чувствует, как розовеют щеки.       Томиока без слов берёт одежду из её рук и широкими шагами уходит в сторону дома, оставляя ошарашенную девушку снаружи. Как только Минори приходит в себя, то краснеет ещё больше, лицо наверняка пунцовое, а шея покрыта пятнами. Какой стыд!       Мацуи практически бежит, шумно стуча дзори по камням. В особняке очень тихо, спокойствие нарушает лишь её сбитое дыхание, потому что девушка отнюдь не так спортивна, как охотники. Гию она нигде не видит, поэтому волнуется ещё больше. Дурацкое бельё покоится ровно в том месте, где и должно находиться. — Не мечись из стороны в сторону, — горячее дыхание опаляет кончик уха, — я тут.       Минори оборачивает слишком быстро, поэтому волосы хлёстко ударяют столпа Воды по лицу. Мацуи сразу осознаёт свой прокол, кланяется и срывающимся голосом произносит: «прости». Томиока молчит, лишь кивает и берёт её за ледяную руку. Ладонь у него обжигающе тёплая, поэтому девушка наслаждается этим ласковым прикосновением.       Гию похож на неприступную крепость, но Минори знает, что это лишь фасад, за которым прячется добрый и нежный человек, что пережил слишком много потерь и каждый день изъедает себя сомнениями.       Мацуи шаг за шагом пытается помочь ему, доказать, что он достоин всего, что сейчас имеет. А даже если это и не так — то нужно постараться и стать таковым. Да, это трудно, но не невозможно. В этом девушка твёрдо убеждена, и ничего её мнение не поменяет.       Они выходят обратно на холодную улицу, но столп моментально снимает с себя пёстрое хаори и накидывает его на женские плечи. Минори сильнее укутывается, улавливая запах, исходящий от ткани.       Его запах.       Мацуи опять краснеет, но продолжает сжимать мужскую ладонь. У девушки каждый раз перехватывает дыхание не то от ужаса, не то от восхищения, когда она видит старые шрамы и грубые мозоли. Это доказательство непрекращающихся работы и труда Томиоки.       Минори узнаёт дорогу, по которой они идут. Это путь в его собственное поместье, в котором Мацуи уже бывала — от воспоминаний щеки опять обдаёт жаром — а ещё Гию её приглашал там жить. Но девушка отказала. Не потому что не хочет, а потому что пока нельзя. Она нужна в особняке Бабочки, где будет продолжать лечить пострадавших и помогать с бытом.       Дом у столпа Воды не сказать, что сильно обжит. Используется здесь максимум пару комнат, остальным же явно не хватает внимания. Когда Минори впервые переступает порог поместья, то ненароком говорит о том, что тут явно не хватает женской руки. А Томиока, к её большому удивлению, не возражает, сразу же предлагая переехать.       Забавная ситуация, от которой у Мацуи внутри всё скручивается от стыда и радости.       Особняк встречает их безмолвием, Гию ловко открывает дверь, пропуская замёрзшую девушку внутрь. Пусть его накидка и греет, но всё равно не справляется с суровым ночным холодом. Но ничего — скоро наступит лето, а там уже можно будет спокойно ходить даже в юкате.       Столп Воды останавливается перед сёдзи и утягивает Минори за собой. Теперь они точно совсем одни, поэтому Мацуи ведёт плечами, поправляя край спавшего ниже нужного кимоно. — Замёрзла? — Едва слышно спрашивает Томиока, — давай принесу одеяло. — Нет! — Резко отказывается Минори, — лучше останься и согрей лично!       В голове у Мацуи это звучит не так вульгарно и пошло, как прозвучало на деле. Возможно, именно поэтому Гию сейчас пропускает тихий смешок и слабо улыбается.       Столп Воды притрагивается, оголяя её ключицу, и касается своими ледяными пальцами. Не одна она остывает на улице, но девушка продолжает стыдливо молчать, затаив дыхание. Томиока тянет ткань ещё ниже, опуская до самого плеча.       Поцелуи у него горячие, вызывающие жар по всему телу, который устремляется к животу и завязывается в узел. Минори очень отзывчивая и откликается на каждое прикосновение, поэтому согревается практически мгновенно.       Но Гию не останавливается, ведёт губами от шеи до плеча и обратно одновременно с этим развязывая широкое оби. Кимоно распускается, оставляя вместо себя лишь тонкую юкату. Мацуи вздрагивает, но не закрывается. Наоборот, она активизируется, запуская руки под униформу истребителя. Под одеждой столп Воды тоже тёплый и крепкий. Вызывающий трепет.       Девушка чувствует, как последняя деталь одежды покидает её, оставляя лишь нижнее бельё. Томиока своими грубыми ладонями обводит женские плечи, сжимает талию и мнёт бедра, заставляя Минори потеряться во всех этих ощущениях.       Мацуи вся такая мягкая и нежная, что Гию каждый раз боится ей как-то навредить, сделать больно или расстроить. Всё же столп Воды намного крупнее своей избранницы, поэтому страх просто-напросто её раздавить тоже копошится где-то на подкорке сознания.       Девушка утягивает его на кресло, которое стоит недалеко от камина. Особняк Томиоки сочетает в себе традиционную японскую и иностранную мебель, но это отнюдь не уродливо. Наоборот, красиво и необычно, по крайней мере Минори нравится.       Волосы у Гию жесткие, колют женские ладони и тонкие запястья, раздражая чувствительную кожу. Но Мацуи не обращает на это никакого внимания, потому что её мысли занимает лишь столп Воды.       Взгляд у него тяжёлый, сапфировые глаза становятся ещё темнее, заставляя внутри девушки всё задрожать с новой силой. Томиока отодвигает ткань бюстгальтера, губами зажимая сосок, легонько оттягивая, но тут же отпуская. Минори выгибается, рвано выдыхая и ногтями царапая кожу Гию, но тот, кажется, не замечает этого.       Столп Воды прикусывает пульсирующую вену на её шее, а Мацуи стонет сквозь зубы, в лёгких резко заканчивается весь воздух, а горло рвёт от сухости и сдерживаемых вскриков. Девушка задыхается от ощущений и чувств, доверчиво прижимаясь ближе.       Томиока целует, захватывая рот и встречаясь с её языком. Губы у него тёплые и сухие, немного шершавые, но отнюдь не противные. Такие желанные и любимые, как и весь Гию.       Минори его не обожествляет, не поклоняется, но любит всем сердцем и душой, поэтому готова броситься за ним хоть в самые глубокие уголки ада, если загробный мир всё же существует. Монстры же есть в их реальности, так почему же не быть Будде, реинкарнациям и божественным наказаниям?       Мацуи ощущает его руки и губы везде, как вдруг жёсткие волосы укалывают внутреннюю сторону бедра. Девушка дёргается, резко распахивая веки: — Что ты… — Сипло изумляется Минори, — делаешь?       Столп Воды всё ещё молчит, покрывая влажными поцелуями её бёдра, языком ведёт до худой коленки и возвращается обратно. Мацуи реагирует остро: сотрясается всем телом и едва дышит, потому что воздуха катастрофически не хватает. — Узуй-сан рассказывал мне о том, — голос у Томиоки надрывистый и хриплый, — что есть один способ доставить женщине невероятное удовольствие, если правильно всё сделать.       Гию проникает в неё одним пальцем и тут же накрывает губами то, что Тенген называл «клитором». На вкус выделения отнюдь не противные или резкие, просто чуть солоноватые. Вроде бы, так оно и должно быть.       Столп Воды проходится языком по половым губам, добавляя второй палец и ускоряя движения руки. Минори мечется, выгибаясь так, что кажется, будто бы она сейчас сломается. Её ногти скребут обшивку кресла, а тихие стоны приятно ласкают слух.       Мацуи всё же вновь трогает его волосы, но тут же запутывается в своих ощущениях, из-за чего то выпускает пряди, то вновь натягивает.       Томиоке нравится эта реакция, нравится то, как девушка извивается и не находит себе места, нравится эффект, который производят его губы. Это приятно льстит его самооценке, подпитывая эго.       Одной рукой он фиксирует бёдра Минори и сгибает пальцы внутри неё, продолжая посасывать клитор. Мацуи не выдерживает и звонко стонет, вызывая в Гию водоворот эмоций. Это так необычно — всё это испытывать. Но так приятно.       Девушка сотрясается в оргазменной судороге, а столп Воды кусает её коленку, оставляя засос, и поднимается с пола, облизывая губы. Поцелуй выходит тягуче медленным, с солоноватым привкусом, но оттого не менее жарким.       Гию смотрит так проникновенно и открыто, что Минори кажется, что она доходит до пика во второй раз. Такой беззащитный и только для неё.       Мацуи быстро понимает, что просто так её не отпустят, потому что опять ощущает на груди мозолистую руку.