Мгновение

      Умэко красивая — так говорят родители, друзья и случайные прохожие. Мидзуно — человек со сверхспособностью, о которой знают родители, друзья и… Портовая мафия. Девушка стоит немало на чёрном рынке, потому что слишком много противных мудаков считающих, что будет неплохо при себе иметь изысканную и уникальную секс-игрушку.       Её находит Акико, когда сама Умэко убегает со всех ног от портовых псов, стремясь спасти свою шкуру и честь. Пожалуйста, хотя бы шкуру. Мидзуно испуганно заглядывает в глаза брюнетке — та присвистывает, а затем достаёт пистолеты. Девушка вздрагивает после каждого выстрела, немигающим взглядом смотрит на трупы и пинает одно из тел, пачкая летние туфли в крови.       Йосано хмыкает, проверяет пули и осматривает местность на предмет хвоста. Но ничего, кроме как уже бездыханных псов не видит. Оно и к лучшему.       Умэко проверяют также жестоко, как и Ацуши. Мидзуно тогда заикается, после чего использует способность. Слишком умело для студентки вуза, но недостаточно для кого-то действительно обладающего реальным опытом.       Дазай тогда её хвалит. А Умэко только его замечает, забавно дёргается в сторону, выставляя руки вперёд, пачкая каплями крови бежевый пиджак. У Осаму в глазах чертей столько, что они превращаются в сплошное месиво. Мидзуно глубоко вздыхает, делает поклон и просит прощения. — Соверши со мной двойное самоубийство, — парень целует тыльную сторону ладони, — тогда прощу.       Умэко забавно хлопает ресницами, открывает рот, а после усмехается, пожимая плечами: — Где гарантии, что ты не сдрейфишь в последний момент, отправив меня на тот свет совсем одну? — Мидзуно сама не может поверить в то, что продолжает столь странный диалог.       Дазай улыбается, прижимает её руку к своей щеке и трогательно трётся о неё. — Это значит «да»?       Девушка хмыкает, выдергивая руку из захвата, разбрызгивая кровь ещё больше: — Это значит «подумаю».       Осаму улыбается слишком сумасшедше, когда обезвреживает противника. Словно совсем другой человек. Нет, не так. Словно он настоящий, а не показной шут и дурак. Именно в этот момент Умэко пугается. Всего на секунду, прежде чем испытать иррациональное восхищение. Мидзуно силой заставляет себя сдвинуться с места, чтобы остановить парня, но тот прекращает сам, поворачивает к ней голову, улыбаясь во весь рот. Алые капли забрызгали бледную кожу и белые бинты — Умэко находит это крайне эстетичным.       Дазай снова предлагает двойное самоубийство. В этот раз Мидзуно думает дольше, прежде чем покачать головой и ответить: — Не время. Мы ещё нужны.       Осаму по-птичьи склоняет голову, ухмыляется, зарываясь пятернёй в свои каштановые волосы, и вслух задаётся вопросом: — Это значит «да»?       Умэко щурится, фыркает, потому что атмосфера чего-то таинственного разбивается о его непринуждённое выражение лица. — Это значит «подумаю».       Мидзуно стоит на крыше, любуясь звёздами, когда на телефон приходит сообщение: «посмотри направо;)». Там, куда сказано было обратить внимание, стоит Дазай. Такой улыбающийся, приветливо машет ей рукой всего в паре метров от девушки. И всё бы ничего, но она не слышит ни единого звука: ни шагов, ни скрипа старой ржавой двери, ни шелеста его плаща.       Осаму продолжает усмехаться, присаживаясь рядом, а Умэко не может сдержаться и инстинктивно съеживается. Парень это замечает и смеётся в голос. — Ты красивая, Умэко-чан, — улыбается Дазай, — моя мечта — совершить с тобой двойное самоубийство. Это ведь так романтично!       Мидзуно фыркает, потому что голос наверняка задрожит, если она что-то сейчас произнесёт вслух. Почему её бросает в дрожь рядом с Осаму? И это было с самого начала, оно не начинается внезапно, это чувство нельзя назвать гадким, просто инстинкт, бьющий по голове и кричащий «беги». — Странное у тебя представление о романтике, Осаму-кун, — девушка подбирает ноги, подпирая острыми коленями подбородок, — обычно мечтают о приключениях, детях, совместной старости.       Дазай фыркает. Смотрит на неё с искрами в глазах, берёт женскую ладонь, прижимаясь лицом к пальцам. В Блаженстве прикрывает веки, в моменте теряя ощущение реальности: — Разве это не скучно? — Умэко чувствует горячие губы на коже, — лучше вспыхнуть, словно огонь, чем затлеть, как никому ненужные угли.       Мидзуно не знает, какие чувства в ней преобладают: страх или восхищение. Влюблённость или отрицание любых чувств.       Осаму решает всё за них обоих: тянется к её губам, накрывая рот. Сжимает пальцами челюсть, заставляя девушку раздвинуть зубы. — Это значит «да»? — Парень тяжело дышит, запутывая пальцы в белоснежных волосах Умэко.       Мидзуно не сдерживается: надрывно смеётся, утыкается носом в плечо и ощущает лёгкий аромат мужского парфюма, который приятно щекочет нос. Чёртов Осаму Дазай достанет её даже на том свете, если она вдруг решит умереть без него.       В этом девушка уверена на все сто процентов. — Это всё ещё значит «подумаю».       Дазай смеётся, прижимая Умэко ближе к себе. У её тела запах шоколада, у её губ вкус карамели, у её имени отзвук слив. В Мидзуно Осаму видит все недостатки, он не слепо влюблён в надуманный образ, но… Чёртовы «но» руководят им, когда он видит жёлтые глаза.       Парень пальцами обводит её подбородок, потянувшись за новым поцелуем.       Девушка не знает почему, но что-то внутри говорит ей о том, что отношения с Дазаем лучше скрыть. Не потому что стыдно, а потому что опасно. За ней и так охотится портовая мафия, а если они прознают о их особой связи — то Умэко в ближайшем будущем станет самой желанной целью псов.       Скрывать получается недолго — Осаму не хочет держать подобное в тайне. Смотрит слишком долго, чаще жмётся и ищет тактильного контакта, беспрестанно вторгается в личное пространство и подозрительно часто идёт за ней, словно назойливый хвостик. И что самое подозрительное — наконец-то затыкается на тему суицида.       Ранпо разгадывает эту загадку в доли секунды, Акико хитро улыбается вслед за Эдогавой. Куникида оказывается на удивление тугодумным в этом вопросе, с другой стороны, парень просто не может представить себе, что Осаму даже в теории способен кому-то понравиться в этом плане. Про остальных Умэко лучше промолчит.       Осаму хватает её локоть, уводя в тёмный коридор, где одиноко мигает лампочка. Холодный свет бликует на кафельной стене. Они в больнице, совсем недавно покинули морг, где осматривали тело жертвы.       Романтика так и хлещет во все стороны.       Но парень не оставляет выбора, твёрдо держит подбородок, целуя напористо и с жадностью. Мидзуно треплет каштановые волосы, оттягивает бинт на шее и проходится ногтями по светлой коже, оставляя светлые полосы.       Дазай довольно ухмыляется в поцелуй, но отпускает лишь тогда, когда девушка сама легонько бьёт его по плечу.       Чуя предупреждает: — Вот тебе дружеский совет — держись подальше от этого полудурка. Он использует и бросит, как только надоешь, растоптав твоё сердце.       Умэко жуёт губу, шаркает ногой по асфальту и всё же решается спросить: — Сколько?       Накахара морщится, складка залегает между бровей, а затем он выдыхает: — Почему девушек это всегда интересует? Много. Сколько именно — без понятия, но всё заканчивалось одним и тем же — он уходил, оставляя после себя лишь пепел.       Мидзуно чувствует на языке металлический привкус, ругается и сплевывает на землю: — Спасибо. Но почему?       На этот раз портовый пёс отвечает с куда большей охотой, довольно улыбаясь: — Потому что хочу, чтобы этого мудака наконец-то кто-то бросил, а не он в очередной раз кого-то.       Девушка усмехается, кланяется в благодарность, чем немало удивляет Чую, и уходит. Больно ли ей было? Немного. Ну, может быть и много, но лучше узнать об этом сейчас, пока она не успевает настроить у себя в голове радужные замки.       Больше она не отвечает на его прикосновения, вырывается из объятий и не остаётся с ним наедине. С ним. Не с Осаму Дазаем, а с ним, потому что по имени звать слишком больно даже в собственной голове.       Парень ничего не понимает. Закусывает изнутри щёку, в упор смотрит на Умэко, но продолжает сладко улыбаться, когда Мидзуно в очередной раз сбегает. Чуя. Как предсказуемы твои шаги.       Дазай снова вселяет в девушку страх, когда чередует грубый захват локтя с нежными прикосновениями к лицу. Осаму дышит куда-то в район шеи, перемежая горячее дыхание с тяжёлыми вдохами. — Вернись, — просит парень, — забудь его слова, давай совершим двойное самоубийство, разве это не доказательство моей любви? Разделить последнее мгновение держась за руки?       Умэко чувствует, как всегда спокойный Дазай дрожит. Он гений, который способен переиграть всех, но не способен на обычное «люблю». Мидзуно хватает его за ворот плаща, примыкая к губам.       Ей тоже не хватало.       Ей тоже больно.       Она тоже дрожит. — Это значит «да»? — Смеётся Осаму. — Это значит «подумаю». — Вторит Умэко.