Мгновение

      Савитри соответствует своему имени. «Солнечная». Золотые волосы, бледная кожа и потухшие апельсиновые глаза. Арья была благородной, была единственной и любимой дочерью известного академика, была многообещающей студенткой. И тут внезапно она сбегает с каким-то голодранцем в самое пекло пустыни.       Савитри никогда не расскажет, что уходит она не с человеком, а от рамок и установок, навязанных Академией. Арья была уродом, бельмом на глазу уважаемой семьи. Как быстро всё может измениться, правда? Буквально в одну секунду.       Девушка была слабой. В жизни не держала ничего тяжелее стопки свитков, да пары книжек, поэтому её попутчик быстро раздражается её беспомощностью, бросая среди незнакомцев, озлобленных на подобных ей. И плевать, что Савитри больше не с Академией. Она была с ней связана, а значит — предатель.       Арья бегает от Пустынников достаточно долго, чтобы их поразить. Мелкая и щуплая, она с невероятной ловкостью скрывается среди барханов, забиваясь в очередную расщелину, словно какой-нибудь жук.       Сайно свистит, подзывая к себе.       Девушка вздрагивает и оборачивается, узнавая в юноше генерала махаматра. Архонты, вблизи он ещё страшнее, чем о нём рассказывают в укромных уголках Академии. Словно огромная туча, нависшая над самой головой.       Парень заводит её за ближайший дом, не произнося ни слова, но крепко держа за локоть. Позади раздаётся разочарованный вздох одного из Пустынников: — Да она ж только здесь была!       Внезапно Савитри кажется, что Сайно совсем не страшный. Он же её только что спас, верно? А такие люди не бывают страшными. Как какие? Такие, которые помогают незнакомцам. Верно же?       Генерал доводит её до ближайшей развилки, где уже готов скрыться за очередным поворотом, как вдруг Арья находит в себе мужество дернуть один из свисающих компонентов его шлема, словно ребёнок, привлекающий внимание матери.       Парень слишком удивлён, разворачивается на пятках и едва не сталкивается носом маски с макушкой девушки. Немое «что?». Савитри так и не отпускает его головной убор, перехватывая для удобства одно из ушей. — Я… — Арья жует от нервов губу, — возьмите меня с собой! Пожалуйста.       Сайно фыркает.       Но почему-то не убегает, не бьёт по наглой руке и не говорит чёртово «нет». — Ладно.       Савитри не привыкла к жаре, не привыкла к постоянной ходьбе и не привыкла к физическим нагрузкам, которые сопровождают их в пути, пока ноги утопают в песке, а сверху светит палящее солнце. Но Арья не жалуется. Сносит всё: начиная от длительных переходов и заканчивая угрюмым молчанием. — Ты когда-нибудь задумывалась о том, какой слайм самый грязный? — Голос Сайно разрезает тишину, повисшую вокруг костра.       Девушка вздрагивает от неожиданности, но заинтересовано смотрит на своего собеседника. — Крио.       Савитри смеётся. Искренне и звонко, что генерал внезапно испытывает волнение, сбивчиво уточняя: — Ты правда поняла? Если это из вежливости… — Парня останавливает поднятая рука.       Арья смотрит прищурившись, в темноте её глаза кажутся ещё более схожими с лисьими, чем раньше. — Конечно поняла, иначе бы не оценила, — девушка покрепче закутывается в ткань одеяла, — бр, ну и холодрыга.       Сайно цокает языком, поднимаясь со своего места. Садится настолько близко, что у Савитри невольно воздух застревает где-то в горле, а затем…       …Генерал махаматра отодвигает покрывало, прижимаясь своей разгорячённой кожей, жар которой Арья ощущает сквозь одежду. Девушка вспыхивает, словно спичка, а бледная кожа выдаёт её с потрохами. Хотя, в жёлтом свете костра этого не должно быть видно, правда? Правда же? — Ледяная, — парень перемещает Савитри к себе на колени, обхватывая руками талию, — грейся.       У Арьи это первый настолько близкий контакт с мужчиной. Ну, кроме отца и братьев, разумеется. Но девушке хорошо. Нет ни смущения, ни дурацкой пошлости. Сайно делает лишь то, что велит ему сердце — помочь замёрзшей спутнице. И нет здесь никаких намёков?       Савитри хочет получить подобный намёк.       Ложатся спать они по очереди, и Арья признаёт, что очень часто ощущает на себе чужой взгляд. Но если это иллюзия? Или обычная задумчивость, когда глаза смотрят просто в никуда, а этим «никуда» оказывается её персона?       Когда они останавливаются на ночлег возле очередного оазиса, Сайно внезапно залезает в палатку, обхватывает руками талию и прижимается максимально близко. Савитри боится даже пошевелиться, поэтому лишь судорожно выдыхает. — Боишься? — Слегка разочарованно спрашивает генерал.       Арья давно не боится. Ещё с тех пор, как поняла, что парень её спас от Пустынников. — Нет, — на выдохе произносит девушка, — ожидаю.       Парень впивается пальцами в живот, кажется, намереваясь вжать Савитри в свой торс ещё сильнее. Сухие губы касаются оголённого плеча, прежде чем Сайно резко меняет их положение. Теперь, нависая над Арьей, генерал волен действовать так, как ему заблагорассудится.       Поэтому парень зарывается носом в изгиб шеи, целует пульсирующую венку и прикусывает нежную кожу. Девушка заметно нервничает, беспрестанно ёрзает и выпускает воздух из лёгких сквозь сжатые зубы. — Знаешь, почему матры любят анонимные доносы? — Пытается разрядить обстановку Сайно, — потому что на них не надо отвечать.       Савитри фыркает очень схоже с хрюканьем, а после тянет генерала за волосы, заставляя оказаться прямо напротив её лица: — Это было ужасно, — усмехается Арья, — больше так не делай. — Но ты засмеялась! — Озадаченно замечает парень. — Меня заставили, — девушка протягивает руку, начиная оглаживать мужское лицо, — так что это под давлением.       Сайно хмурится, ловит ладонь и нежно целует тонкие пальцы, прежде чем нарушить тишину: — И кто же тебя заставил?       Савитри хитро улыбается, прежде чем ответить: — Чувства к тебе.       Арья прижимается к губам нежно и неумело, но всё равно старается изо всех сил. Так, как там говорили её подруги? Побольше участия и поменьше слюней?       Девушка теряется в ощущениях, когда Сайно наконец отвечает, приоткрывая рот и углубляя поцелуй. Генерал кусает её губы, неосторожно царапает ногтями хрупкие плечи и в целом наваливается всем весом на миниатюрную Савитри, выбивая из неё дух. От переизбытка чувств Арья едва не теряет сознание, настолько становится жарко. Но болезненный щипок за бок быстро возвращает её к реальности. Наверняка от пальцев парня останутся синяки. — Ты такая тёплая, — Сайно ведёт носом вдоль шеи, — и мягкая.       Словно в подтверждении своих слов он сжимает её со всех сторон, словно мягкую игрушку: то сдавит бёдра, то живот, то мимолетно грудь. — Я тебе что, булка? — Фыркает Савитри, продолжая теряться в ощущениях.       Генерал смеётся. Грудинно и низко, что Арья невольно начинает ёрзать, задевая острой коленкой мужской пах. Смех внезапно обрывается, сменяясь секундным рычанием, прежде чем девушку вновь начинают мять, массировать и царапать, попеременно кусая губы и оставляя засосы на шее.       Поцелуи с Сайно похожи на поле боя, в котором Савитри никогда не выйдет победителем, потому что каждое движение, каждый взгляд и каждый вздох будто бы уже принадлежит ему.       Её генералу махаматра.