Нет права на Свободу.

      Прошло две недели с последнего разговора Лилит и Курапики. Она попросила его немного подождать, прежде чем приступать к тренировкам. Ей нужно было собрать еще людей для выполнения своего плана.       Была поздняя ночь. Сидя в своем кресле, та нервно щелкала ручкой. Людей катастрофически не хватало. Брандт надеялась, что отзовется больше тех, кто пострадал от рук Геней Редана, но многие были не готовы рискнуть своими жизнями ради мести. Ее это крайне огорчало, поэтому она то и делала, что недовольно вздыхала, смотря на базу данных, где были собраны почти все жертвы этой знаменитой группировки.       Ситуация усугублялась еще и тем, что многие из людей не умели держать язык за зубами. В Йоркшине уже пошел слух, что собирается какая-то новая группировка, но никто не знал, кто является ее главой.       Всех людей принимал Конрад. Единственный человек, с которым Лилит общалась лично, — Курапика.       Девушка начала доверять ему еще до знакомства, ведь ей сразу было понятно, что они поладят, исходя из их похожих трагедий.       — Черт бы побрал этих уродов, — Брандт резко бросила ручку на стол и оперлась головой о свои ладони. Ее голова гудела от работы.       Внезапно она почувствовала еле уловимую, но крайне знакомую и сильную ауру, но не могла понять, кому же она принадлежит. Все ее органы чувств обострились, словно у кошки, которая почувствовала неладное. Глаза сузились, а уши стали ловить малейшие звуки движений, происходящие за дверьми.       Это продлилось недолго, буквально тридцать секунд. Аура исчезла.       «Кого сюда занесло?..» –подумала Лилит и осторожно начала пробираться ко входу, дабы не пропустить момент, чтобы напасть или обороняться.       Звуки шагов почти неслышно проносились по коридору. Они были такими легкими, словно человек больше парил, чем шел. Напряжение нарастало. Тот, кто был за дверью, остановился, будто чувствовал, что его поджидают по ту сторону.       «Невозможно…»       Глаза Брандт округлились почти до неестественных размеров. В них застыли неподдельные ужас и боль. Казалось, будто ее крик сейчас вылетит из тела настоящей грозой, а слезы польются почти градом на щеки, словно это первый весенний ливень, что обжигает своим теплом землю, заледеневшую за зиму.       Сердце ее билось с невероятной скоростью. И можно было бы подумать, что девушка, которой оно принадлежит, явно не здорова. Что она скорее находится в тяжелой, почти смертельной лихорадке.       Ручка предательски закрутилась, будто колесо фортуны, которое решает, останется ли рыжеволосая сегодня в здравом рассудке или окончательно сойдет с ума.       Быстро отпрянув назад, она встала прямиком перед преградой, разделяющей ее и человека, который играл сейчас на ее нервах, как музыкант на виолончели, что оттягивал каждую струну в штрихе пиццикато. Дверь слегка отворилась. Сквозь щель были видны длинные седые волосы и бледная, словно у мертвеца, рука.       Брандт не могла поверить своим глазам. Ее дыхание стало настолько перебитым, что девушке вдруг показалось, что она вот-вот упадет в обморок от кислородного голодания и шока.       Человек наконец-то полностью показался. Сомнений больше не оставалось.       — Омокаге… — после этих слов та упала на грудь своего чудом ожившего друга, содрогаясь в конвульсиях.       — Лил? — обескураженный парень от неожиданности поднял руки вверх, но сразу же сориентировался и схватил свою давнюю подругу, дабы не дать той упасть. — Ты чего…       — Какого черта здесь происходит? — злой раскаленный голос прозвучал возле уха седовласого. — Какого хрена ты трогаешь мою девушку, ублюдок?       Холодная карта резала кожу на шее кукольника, отчего легкая струя крови побежала прямиком по его воротнику.       — Мороу?..       Неожиданно для всех Лилит пришла в себя, и в этот же момент профессионально выбила карту с помощью сюрикена, не повредив кожу Омокаге еще сильнее.       — Не трогай его, Хисока.       Картежник лишь недовольно фыркнул, так и не поняв, что происходит. Когда та наконец смогла встать на ноги и взглянуть на виновника своего ошарашенного состояния, она, разревевшись, бросилась к нему на шею.       — Ты, чертов придурок! — обнимая дорогого своему сердцу человека, девушка лупила кулаками по его телу. — Почему ты не сказал мне, что жив?! Омокаге, кусок идиота!       — Я… — жесткая пощечина прилетела прямиком по бледному лицу. — Ай! Разве так поступают с людьми, которых ты давно не видел?       — Что происходит? — красноволосый, что все еще стоял в недоумении и не мог поверить словам бестии, протолкнулся вперед. — Чего?.. — его лицо окрасил искренний шок.       Мужчины стояли и смотрели друг на друга абсолютно одинаковыми глазами, только вот мотив для таких эмоций был совершенно разный. Мороу встряхнул головой и начал мягко оттягивать от неожиданного гостя свою девушку.       — Милая, прекрати. Ты сейчас его инвалидом оставишь, — взяв ее руки в свои ладони, он приобнял Брандт. — Ей нужно дать таблетки, иначе она не успокоится. У нее большие проблемы с моральным состоянием последнее время.       Понимающе кивнув, Омокаге остался ждать, пока тот даст успокоительное Лилит.       — Не стой столбом. Заходи, — как-то странно пролепетал Мороу.       Седовласый прошел в кабинет и сел поодаль.       Когда девушка более-менее пришла в себя, то взглянула красными от слез глазами на парня. В них читались недоверие, а также невероятная тоска по этому человеку.       Это не осталось незамеченным.       — Почему у тебя такая реакция на меня? — вопрос прозвучал так по-идиотски странно для остальных двух людей в этой комнате, что Хисока невольно начал шевелить жилками челюстей. Он помнил, какую боль переживала голубоглазая после того, как узнала о смерти кукольника.       — А какая у меня должна быть реакция на человека, которого я похоронила? — дрожащий голос Лилит все больше выбивал Омокаге из колеи.       — Что значит похоронила?.. В каком это смысле? Я ведь писал тебе, что произошло! Почему ты это проигнорировала?       Приподнявшись с полулежащего состояния в своем кресле, Брандт вопросительно выгнула бровь, дожидаясь объяснений. По выражению лица своей подруги тот понял сразу — ни одно письмо до нее так и не дошло.       — Сукин сын… — дрожа от злости и сжимая кулаки, седовласый зажмурился. Он пытался сдержаться всеми силами, лишь бы не пойти прямо сейчас и не убить Люцифера. — Все-таки он все понял.       — О чем ты, мать твою?.. — тяжело выдохнув, спросил Хисока. Он уже начинал догадываться к чему клонит Омокаге.       — О том, что этот засранец Куроро все-таки узнал, что я использовал вместо себя во время битвы с тобой свою нэн куклу. Она была слишком хорошо проработана. Догадаться было невозможно! Как он это сделал?! — воскликнул тот. — Обо всем этом я написал Лилит в письме. Люцифер угрожал мне, что убьет тебя… — он заглянул девушке в глаза. — Но я знал, что это лишь блеф. Он никогда бы так не сделал. Поэтому я решил переиграть его… Только вот вышло все немного иначе. Зловещая пауза повисла в воздухе. Рыжеволосая все еще с опаской, но уже с большим доверием смотрела на парня. Она понимала, что смысла сейчас растягивать драму и проводить допросы абсолютно нет. Это не мог быть другой человек. Аура принадлежала ее другу, и всеми фибрами своего тела она ощущала это родство, которое уже успела в себе похоронить.       — Когда я держала жизнь Комачине в своих руках, она и словом не обмолвилась о том, что следили за письмами, которые приходили на мое имя. Я уверена, что она упомянула бы об этом, — повернувшись к картежнику, она спросила. — Хис, тебе ведь тоже она ничего не сказала?       — Нет… Но она бы выдала эту информацию, если знала бы об этих махинациях со стороны Куроро. Я слишком давил на нее в день ее смерти.       — Погодите… Мачи мертва? — звонкий вопрос прозвучал в стенах кабинета. Седовласый начал хмуриться от долгого молчания.       — Да. Я ее убила, но честно, по доброте своей душевной. Если бы мне не стало ее тогда настолько жаль, то я бы заставила ее мучаться дальше и медленно умирать от своего подарка, что оставила ей в мозгу, — достав сигарету, девушка закурила.       — Что у вас тут вообще творится, ребята?.. — у парня тревожно забегали глаза по этим двум. — Почему ты собираешь группировку? Я думал, что это кто-то другой! Я не ожидал тебя здесь вообще увидеть.       Потемневший, словно море во время шторма, взгляд девушки вонзился в старого друга острыми кинжалами.       — Потому что наш дорогой Босс, Омокаге, убил моих родителей и заставил меня расправиться со своим родным племянником в ту злополучную ночь в Дохри. Ты же помнишь тот пожар и мое отречение от таких заданий после этого ада? — затушив сигарету, Брандт обратно вернулась в полулежащее состояние. Успокоительное начало действовать в полной мере, отчего ее тело стало неестественно слабым и тяжелым.       Кукольник сидел, не шевелясь. Он лишь глядел своими бирюзовыми глазами на рыжеволосую. В какой-то момент ему показалось, что это все какая-то злая шутка, отчего с его губ слетел нервный смешок.       — Тебе смешно? — напряженный тембр Мороу словно окатил того холодной водой. — Все, что она сказала, — правда.       — Господи… — это единственное, что седовласый смог из себя выдавить. Он был настолько шокирован новостями, что его начало трясти изнутри.       — Я думаю, что после этого мне не надо объяснять причину создания своей группировки, — та прикрыла глаза. — Почему ты ни разу не попытался меня найти? Или выйти со мной на связь? Даже сейчас наша встреча вышла абсолютно случайной… Кстати, а как ты вообще нашел нас?       — Я решил скрыться настолько, насколько это возможно. Если бы меня все-таки обнаружили, то человек, ради которого я так сильно заморочился с планом, был бы убит. Ее бы Куроро точно не пожалел.       — О ком ты говоришь? — заинтересованно, но одновременно крайне осторожно спросила Брандт.       — О своей младшей сестре, — закрыв лицо ладонями, Омокаге нервно задергал ногой. — Я тебе не рассказывал о ней… но это было лишь в целях безопасности. Ты ведь знаешь, что в логове Геней Редана всегда есть уши. Я просто не хотел рисковать. Она единственный родной человек по крови, который у меня остался.       Понимающий взгляд обратился на парня. Лилит не стала упрекать его в том, что он не до конца был с ней открыт, все-таки она знала, что такое терять дорогих себе людей.       — Хорошо… Я не буду выпытывать у тебя что-то о ней, но скажи… Как ты нас нашел? Ведь приглашения людям для вступления в эту группировку высылаю я. Сюда не приходят просто так. Мы пытаемся скрываться как можем и просим пришедших сюда быть крайне осторожными.       Встав со своего места, седовласый подошел к своей подруге и слегка погладил ее по плечу. Хисоке совершенно не понравился этот жест, из-за чего он напрягся еще сильнее.       — Не все люди такие же благородные, как ты, Лил. Некоторым достаточно выпить лишнего, чтобы рассказать какую-нибудь «интересную» историю, которая с ними недавно произошла… Даже если их слезно просили помалкивать, — кукольник грустно отвернулся. — В городе, где я находился последние две недели, есть всякого рода сброд. И в тот вечер, когда я решил немного расслабиться, мне довелось услышать историю от пьяного мужчины, который выпивал со своим другом. По всей видимости, он приходил к вам, но отказался. Меня это настолько заинтересовало, что я вытащил его на улицу и начал расспрашивать о том, где вы находитесь. Рассказал он мне почти сразу.       — Черт… — запустив руку в волосы, картежник озадаченно смотрел в пол. Он понимал, что может произойти, если эта информация дойдет до Пауков. — Насколько далеко дошли слухи?       — Я добирался до Йоркшина из того города около четырех дней.       — Все очень плохо, ребята, — заспанный Конрад ввалился в кабинет. От его неожиданного появления каждый вздрогнул. — Если так будет продолжаться дальше, то до Редана информация дойдет в ближайшую неделю, — посмотрев на рыжеволосую, тот задумался. — Лилит, у тебя есть идеи, как с этим разобраться?       В комнате повисла гробовая тишина. Каждый понимал, что решение, которое сейчас примет Брандт, будет решающим. Если она ошибется, то ее плану не удастся сбыться.       — Хисока, звони Иллуми. Пусть он приезжает к нам в гости. Все вместе соберемся и поужинаем. Нам будет о чем переговорить с ним.       Внезапно по окнам забарабанил дождь, придавая нынешней обстановке все больше мрачности.       — Ты не слишком торопишься для такой ситуации. Тебе не кажется, что это может не сыграть нам на руку? — спросил Хисока, держащий в руках телефон с уже набранным номером.       — Будет только хуже, если мы поторопимся. Нужно тщательно прорабатывать каждый шаг, иначе Куроро нас обыграет. Он гений в стратегии, — не дожидаясь ответа Лилит, Омокаге сказал за нее.       — Я не тебя спрашивал, — Мороу то и делал, что бросал недовольные и острые взгляды в сторону седовласого.       — Хис, он прав. Сейчас нельзя торопиться. К тому же, если Омокаге здесь, то нам явно будет легче. Он смотрел на Люцифера без розовых очков все года.       Недовольно отвернувшись, Мороу наконец-то заговорил с Иллуми, который ему ответил, и вышел из кабинета, демонстративно хлопнув дверью.       — Что это с ним? — удивленно произнесла девушка.       Конрад рассмеялся. В его глазах эта парочка выглядела так, словно они два подростка, что первый раз влюбились и не могут контролировать свои чувства и эмоции.       — Ох, Лил… Да твой парнишка нехило так тебя ревнует к этому статному юноше, — мужчина взглянул на кукольника добрыми глазами. — Честно, если бы я был на его месте, то тоже стал бы нервничать. Парень-то неплох.       — Я, вообще-то, все еще здесь, — зайдя обратно, картежник плюхнулся в кресло. — Иллуми будет здесь завтра. Я объяснил ему ситуацию, только вот он не понял, при чем тут его персона, но встретиться не отказался.       — Замечательно. Завтра все обсудим за столом, а сейчас… — рыжеволосая осторожно встала. — Конрад, покажи, пожалуйста, Омокаге, где его комната. Ты же не против у нас остановиться? — подойдя к седовласому и взглянув на него, пролепетала та.       — Конечно нет. Если жизнь нас вот так вот свела, то это явно неспроста, — тот улыбнулся.       — Пойдем, — мужчина позвал за собой парня.       Когда в кабинете остались только Лилит и Хисока, Мороу не мог себе найти места. Его колотило изнутри, как маленького мальчишку, что не мог успокоить свои нелепые подозрения. Брандт это заметила. Подойдя к парню, та взяла его лицо в свои ладони.       — Милый, пожалуйста, не надумывай себе всяких глупостей. Омокаге человек, который мне является не кровным братом, но братом по душе. Мы друзья, прошедшие много боли и препятствий вместе. Моя реакция на него совершенно естественна. Представь, как отреагировал бы ты, если бы твой погибший друг детства внезапно заявился живым.       Янтарные глаза буквально впились в уставшие очи Брандт. Красноволосый все еще не мог успокоить бурю своих странных эмоций, но губы, что оставили поцелуи на его щеках, быстро привели того в нормальное состояние.       — Я люблю тебя. Мне не нужны другие мужчины, — кокетливо проведя своим пальцем по носу Хисоки, девушка улыбнулась. — Я никогда не откажусь от этих слов, запомни это.       — Хорошо… — выдохнув, Мороу зарылся в объятия своей любимой. — Я тоже тебя люблю, лисенок.

***

      Утро в новом доме для Брандт начиналось каждый раз по-разному: иногда с нагнетающими мыслями, иногда с полной пустотой. Бывало, что и с больной головой от недосыпа и очередной выпитой бутылки крепкого алкоголя. Но сегодня оно было красочным.       Жизнь как будто бы снова приобрела все цвета. Даже чувствовался какой-то уют от стен, что окружали девушку.       Теперь она стала подмечать некоторые детали, на которые не обращала внимания последние недели: в комнате была идеальная чистота, постельное белье свежее, будто его только застелили. На потолке красовались узоры с вензелями, а шторы были невероятно приятного темно-синего цвета, которые на солнце отливали золотом.       Повернувшись, та увидела мирно спящего рядом с ней парня. Его волосы переливались алыми волнами на подушке. Небольшой солнечный зайчик медленно пробрался к его коже, отчего она показалась еще более светлой.       Глаза Лилит бегали по лицу ее возлюбленного. Все сейчас в нем казалось ей произведением настоящего искусства. Даже легкие подрагивания длинных ресниц выглядели, как ожившая картина самого талантливого художника.       — Уже проснулась? — внезапный вопрос застал девушку врасплох.       — Ты что, все это время не спал?       — Неа, — схватив Брандт за талию, парень легким движением завалил ее на спину. — Я чувствовал по твоей трепещущей ауре, что ты испытываешь какое-то огромное наслаждение, поэтому решил тебя не тревожить… но не смог долго сдерживаться.       Прикрыв рот рукой, Брандт по-детски расхохоталась.       — Чего смеешься?       — Я испытывала наслаждение, потому что смотрела на тебя, — смеющиеся глаза глядели на довольного картежника.       Тот улыбнулся такой яркой улыбкой от ее слов, что показалось, будто бы комната стала от нее еще светлее.       Наклонившись к Лилит, Хисока провел своим носом по ее шее.       — Так приятно пахнешь. Честно, мне иногда кажется, что рай имеет именно такой запах.       — Ну прекрати, ты меня смущаешь! — смеясь, лепетала рыжеволосая.       — Нет, серьезно. Твой запах напоминает цветущий жасмин, плавно перетекающий в прохладный ветерок, что летает среди гор и лугов. У тебя истинный аромат свободы, — эти слова прозвучали для девушки, словно убаюкивающая мелодия. Настолько они были спокойными и чарующими.       Дождавшись момента, когда та прикроет глаза, Хисока провел вверх своим языком по ее пульсирующему сосуду на шее. Томный и тихий вздох вырвался с губ той. Она открыла глаза и увидела перед собой два горящих огонька, смотрящих на нее с особой теплотой и нежностью.       Легкие поглаживания ладоней по бедрам заставляли кожу покрываться мурашками от приятных ощущений.       — Я очень хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно после всего, что произошло. Поэтому если сейчас ты ощущаешь какое-то неудобство, то скажи мне. Я не буду на тебя давить, — рука парня остановилась на животе рыжеволосой, который тяжело вздымался от глубоко дыхания.       Притянув того к себе еще ближе, она прошептала своим горячим дыханием ему в губы.       — Сделай так, чтобы мне было хорошо. Мне хочется вновь испытать радость от близости с любимым человеком.       Мороу поцеловал ее настолько нежно, насколько он мог. Его руки гуляли по телу, словно ветер по бескрайним просторам океана: то заворачиваясь в легкие вихри, то стремительно добираясь до самых чувствительных точек. Мокрые следы от губ оставались почти на каждом сантиметре обнаженного тела, заставляя девушку выгибаться от коротких, но красочных ощущений.       Спускаясь все ниже, картежник все сильнее заигрывался с наблюдением за тем, как его возлюбленная сгорает от нетерпения. В какой-то момент он не уследил и почувствовал, как на голове оказалась женская рука, что сталкивала того к самому заветному месту.       Точка соприкосновения заставила задрожать Брандт изнутри. Твердый язык коснулся мягких и влажных тканей, начиная вырисовывать невероятные узоры на своем прекрасном холсте, словно природа на окнах зимой.       С каждой секундой темп увеличивался, а возбуждение рыжеволосой росло, завязываясь в узел, что скоро разорвется на маленькие кусочки. Внезапно парень остановился и посмотрел на Лилит. Девушка извивалась в наслаждении на простынях. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что ничего более сексуального и завораживающего он еще в своей жизни не видел.       Как только его пальцы оказались внутри нее, та застонала настолько громко, что услышать ее другим жителям этого дома не составило бы никакого труда. Чтобы сдержать порыв еще более нахлынувшей страсти, Хисока сжал ей бедро своей свободной рукой.       Такой контраст ощущений — легкой боли, приятного тепла внутри и эйфории — отозвался для Лилит ярким оргазмом.       Кровь в ушах зашумела настолько, что было слышно только сердцебиение. Все было словно в тумане, и лишь силуэт парня, который навис над бестией, был виден более четко.       — Милая, ты как? — аккуратно поглаживая внутреннюю сторону бедра, спросил картежник.       — Я словно заново родилась…       Улыбка того расползлась чуть ли не до ушей. Он был доволен тем, что Брандт испытывала только приятные эмоции.       — Пока отдыхай. Я схожу тебе за водой, уверен, в горле пересохло, — уже поднимаясь с кровати, девушка остановила его.       — Нам надо собираться и идти в город. Нужно купить все необходимое, чтобы сделать хороший ужин и встретить Иллуми, — приподнявшись, та взглянула на часы, что висели на стене. — Уже десять. Давай собираться.       — Хорошо.