Пиковая дама

      Сегодня я понял, что будто бы оставил свою прошлую жизнь за стенами лагеря. Будто бы вычеркнул все, закрыл в дальнем ящике мозга, а ключ потерял в открытом море. Я не звонил маме с момента приезда сюда, не сообщал как дела, не разговаривал с друзьями из той жизни, не узнавал новости из того мира. Я словно целенаправленно отрезал себя от него.       Не сказать, что мне было от этого плохо. Я рос как все, был как все, в школе ничем особым не выделялся, кроме наличия богатой мамы с собственным бизнесом. Наперекор ей, я пошел учиться в педагогический, чтобы заниматься тем самым, единственным, что мне нравилось — изучать историю и учить этому детей. Я не предприниматель, каким хотела видеть меня мать. Узнав, что я еду работать в лагерь, она не разговаривала со мной три дня и лишь в день отъезда просто пожелала удачи. Мне не было больно или обидно, я привык к ее черствости и холодности за долгие годы. Я привык контролировать эмоции и выражать их только в случае чрезвычайной ситуации.       Я чувствую, что здесь я меняюсь.       В штабе стояла абсолютная тишина, столь редкая для здешних мест. Я быстренько забежал на второй этаж и, немного помявшись у кабинета Геры, все же тихонько постучал в дверь. Послышалось негромкое «Да», и я вошел в небольшое светлое помещение с крохотным столом и компьютером.       — Привет, — я улыбнулся ей, нахмуренной, сидящей за столом и внимательно клацающей мышкой. — Чем нужно помочь?       — Привет. В вожатской четыре коробки ваших личных дел, — ее сухой тон неприятно резанул слух. — Разбери их и расставь по алфавиту в архиве.       — Хорошо, понял, — так же сухо выплюнул я, почему-то ожидая, что она хотя бы посмотрит на вошедшего.       Я развернулся и быстро вышел из кабинета. Почему меня так трогает ее тон? Словно ножом по сердцу. Мне казалось, мы наладили теплые отношения друг с другом, я стал понимать Геру, испытывать к ней какую-то симпатию. Наверное, я ошибся.       Три огромных коробки были заполнены доверху. Листы свисали вниз, со жгучим желанием быть подхваченными порывом ветра и разлететься. Четвертая коробка с черной маркерной надписью «Вожатые» была немногим меньше. Решив, что лучше начать с легкого, я притянул к себе поближе четвертую и наткнулся взглядом на свою фамилию, лежащую первой. К личному делу была прикреплена фотография. Поддавшись искушению, я открыл папку, бегло прочитал характеристику, написанную от руки Герой.       «Ответственный, умный. Хорошо относится к детям, умеет себя поставить. Неплохой руководитель.»       Это все? Все, что можно про меня сказать? Я с громким хлопком захлопнул личное дело, отложив в сторону. Следующая была Андреа. Андреа Кэмпбелл. В ее характеристике было гораздо больше строчек, про то, какая она умница и как здорово ладит с малышами. Почему меня обделили? Я раздраженно вздохнул и принялся дальше изучать содержимое коробки, больше не заглядывая в личные дела, чтобы не разочаровываться. Последним лежало дело Тома. Тома Кэмпбелла.       Я на секунду замер, перечитав фамилию. Они женаты? Они брат и сестра? Или такое совпадение? Я открыл первую страницу, бегло пробежав взглядом по буквам. Ничего про это не сказано.       — Как успехи? — послышался позади голос Блэк.       — Нормально, — я вздрогнул от испуга и быстро закрыл личное дело Тома.       — Личное дело — это документ, его читать нельзя, — усмехнулась Гера, пройдя вперед, остановившись у моего плеча.       Ее руки скользнули вдоль моих, выхватывая из рук папку. Я замер, чувствуя, как тысячи маленьких иголочек приятно покалывают все тело. Я ощущал ее теплое дыхание где-то в районе спины. Слишком близко. Сердце пропускает удары.       Гера положила личное дело на стол, а я не нашел ничего лучше, чем просто развернуться и взглянуть ей в лицо. Она улыбалась, в глазах плясали огни. Меня жутко тянуло к ней, я не мог совладать с собой, держась на тоненькой ниточке, которая вот-вот порвется, стоит ей что-то сказать мне. Я жаждал близости.       — Эдриан, — выдохнула она мое имя, и мне в буквальном смысле снесло крышу.       Я нашел ее губы и жадно впился поцелуем, прижимая хрупкую фигурку старшей вожатой к себе. Она отвечала, пылко и страстно, не желая, чтобы это безумство заканчивалось. Пальцы смело блуждали по телу, гладили мои мышцы, спину, сжимали волосы на затылке. Я так хотел ее.       — Прекрати, пожалуйста, — тихо прошептала она, беря паузу в поцелуе. — Не надо.       — Почему? — удивлено спросил я, отстранившись, ища ответ в горящих желанием зеленых глазах.       — Нам нельзя, — выдала Гера, развернувшись, быстро выбежала из вожатской.       Я остался один. Облокотившись руками на стол, я впился ногтями в ладони, в глупой попытке унять дрожь. Зачем я это сделал? Зачем я полез? Дурак. Но она так отвечала, ее тело хотело меня. Нам обоим нужна была разрядка. Я же чувствую, что нравлюсь ей. Ее теплый взгляд безумно красивых глаз, нежность. Нет, я уверен, что нравлюсь Гере.       Доделав все, что от меня требовалось, я вернулся в отряд и с удовольствием обнаружил, что Андреа уже всех разбудила. Дети весело скакали по первому этажу и, едва завидев меня, все еще напряженного, мигом облепили с дикими криками «капуста», практически повалив на пол. Я громко рассмеялся, ловя смешливый взгляд Андреа.       Я должен узнать правду об Андреа. Найду смелость и спрошу лично. А еще — найти силы и отвлечься от мыслей о Гере.       После полдника началась классическая спортивная игра «Веселые старты». Из-за погоды, щедро зарядившей дождем, как только все отряды уселись в столовой, пришлось перенести игру в спортивный зал, что находился в подвальном этаже корпуса второго отряда.       Это было единственное неотремонтированное помещение в лагере. Стены с облупившейся желтой краской, куча низких скамеечек и вышарканный пол с едва видимой разметкой. Два баскетбольных кольца грустно свисали друг напротив друга, лишенные сетки. Серые турники — единственное новое, что было здесь, блестели хромированной сталью в дальнем углу.       Дети выстроились перед одиноко стоящим Маршаллом в уже привычном темно-синем костюме. Я незаметно привалился к шведской стенке, ощущая, как влажная белая форма неприятно прилипает к телу. Пришлось пробежаться с малышней до второго корпуса.       Вошла Гера и остановилась возле физрука, пробежав взглядом по отрядам. Сердце ухнуло. Я пытался опустить глаза, но не успел. Она скользнула по мне взглядом, и готов был поспорить на все, что у меня есть, что там загорелась грустинка.       — Первый отряд здесь? — громко спросила Гера.       Первый отряд, срывая глотки, завопил дружное «Да!»       За ними вопрос адресовали каждому отряду.       — Приветствую вас на спортивной игре «Веселые старты»! Эта игра для того, чтобы вы продемонстрировали свои боевой дух, силу и умение побеждать! Сейчас нужно выбрать десять самых активных и смелых ребят и выйти сюда, ко мне!       Я оторвался от стенки и быстро пролез между детьми, вставая впереди.       — Так, — я оглядел малышей, уже тянущих руки. — Джейкоб, Уолт, вы точно, — два высоких и самых старших мальчика вышли вперед.       — Возьми Джереми, — попросила Андреа, указывая на светловолосого паренька, стоявшего позади всех.       — Джереми, Говард, выходите вперед, — кивнул я, — Кристина и Бен тоже. Кто еще хочет?       — Можно мы с Алексом? — запищал малыш Сэм, самый маленький и шустрый в отряде, чем-то напоминающий мне молодого Мерфи.       — Конечно, — улыбнулся я, потрепав Алекса с пронизывающими голубыми глазами по голове. — Вики, пойдем тоже?       Высокая темноволосая девочка с забранными в низкий хвост волосами несмело вышла вперед, переглядываясь с подружкой, оставшейся позади. — Ну, десять человек есть, — я улыбнулся Андреа. — Мы пошли. Болейте за нас громче всех, — я подмигнул напоследок оставшимся.       Мой маленький табор со мной во главе вышел вперед, остановившись неподалеку от Блэк. Она вновь прошлась по мне взглядом, но я пытался сделать вид, что поглощен предстоящей игрой (может быть, допишет в моей характеристике хотя бы еще одну строчку?).       Всех детей поделили на три секции. В первой бились самый старшие, во второй — третий и четвертый отряд, и в заключительной секции — мы с пятым. Мы отошли в самый дальний угол и, выстроив малышей в шеренгу, начали первое испытание. Оно тоже отличалось. Если первому отряду нужно было на руках и ногах задним ходом добраться до линии и положить в корзину маленький мячик для тенниса, то нам с отрядом Джейсона — всего лишь пропрыгать это расстояние.       Мы с Джейсоном заняли наблюдательную позицию и молча следили, как наши ребята носятся, пытаясь опередить друг друга. Первый конкурс прошел. Выиграл пятый отряд. Я разочарованно посмотрел на Андреа, вздохнув. Напарница пожала плечами, мотивируя сидящих на лавке оставшихся членов отряда кричать громче и поддерживать своих.       Второй конкурс был чуть посложнее. Надо было пробежать, наступая только на центр лежащих на полу хулахупов, а затем вернуться назад, прыгая на большом надувном мяче. Мальчики из моего отряда оттеснили девочек, встав первыми.       — Ребят, — я не выдержал и подошел к ним до начала испытания. — Вам лучше поменяться. Пусть девочки пойдут первыми, а вы потом сократите время, когда побежите. И девочки меньше устанут.       — Но мы проиграем! — запищал Сэм, продолжая стоять первым.       — Нет, давайте сделаем, что говорит Эд, — не по годам мудрый Алекс поддержал мою идею, выходя из-за спины высокого Джейсона и вставая в самый конец.       — Я не буду меняться, — надулся его друг. — Как стоял, так и стою.       — Давай, — топнула ножкой Вики. — Вот дурак.       — Не ссорьтесь, вы команда! — громко скомандовал я. — Пусть идет первым, Вики за ним. А дальше Кристина. Алекс последним, — я поймал взгляд Маршалла, кивнув ему, что мы готовы начинать.       Моя стратегия действительно помогла выиграть и обогнать пятый. Их вожатый показал мне большой палец, улыбаясь. Я победно усмехнулся.       Мы шли щека к щеке, то проигрывая, то выигрывая. На последнем, восьмом испытании, где нужно было по очереди проползти по скамейке, забить гол в небольшие детские футбольные ворота, а потом вернуться — мы практически сорвали голос, поддерживая команду. Сейчас либо ничья, либо победит пятый отряд. Когда засвистел свисток и в воздухе Маршал махнул красным флажком, я понял, что команды пришли вровень. Даже если и была задержка, то на какие-то доли секунды. Дети дружно закричали, решая, кто же из них выиграл. К нам подскочила Гера.       — Что такое? — поинтересовалась она, прищурившись.       — У нас ничья, — пожал плечами Джейсон. — Одновременно пришли.       — Тогда вы будете соревноваться, — ответил подошедший Маршалл. — Конкурс подтягиваний среди вожатых пятого и шестого.       — Чего? — Гера уставилась на него, как на привидение. — В тебе спортивных дух проснулся?       Мы переглянулись с Джейсоном, усмехнувшись. Это наша классика, так сказать, база; мы привыкли соревноваться за место в команде по американскому футболу.       — Да ладно, мы согласны, — я пробежался глазами по своей утихшей команде. — Ну что, ребята, готовы меня поддерживать?       — Вот и отлично. Видишь, они не против, — рассмеялся Маршалл. — Идите на турники.       Ну, сейчас время показать, почему я капитан, а Джейсон — со-капитан. Я резко стянул с себя белую майку, оставшись топлес, протянув ее раскрывшей рот от удивления Андреа. Джейсон откровенно заржал, повиснув на турнике.       — Чего смеешься? Упадешь еще, — спокойно ответил я, широко улыбаясь.       Маршалл свистнул, и мы начали подтягиваться под ликующие крики детей. Даже старшие отряды ненадолго приостановили соревнования, хотя для них было еще два этапа. Все смотрели, как два парня пытаются отстоять честь своей малышни.       Я видел, как на меня откровенно пялится старшая вожатая, буквально кожей чувствовал, как тяжело она дышит, глядя на рельефность мышц. Мысленно улыбнувшись, я понял, что на двадцать третьем разе, уже становится тяжело. Рядом пыхтел Джейсон, придавая сил и скорости.       Маршалл сухо вел счет, который едва было слышно из-за криков. Двадцать пятый раз. Джейсон рухнул вниз, потирая затекшие запястья. Я ухмыльнулся, с трудом подтягиваясь двадцать шестой, и беспечно спрыгнул с турника. Дети налетели на меня первыми, крепко обнимая, облепив со всех сторон. Я широко улыбнулся.       — Ну и кто тут папочка? — громко прокричал я Джейсону, показывая язык, на что светловолосый парень лишь рассмеялся.       — Эд, ты красавчик, — восхищенно пролепетала Андреа, подбегая и вручая футболку. — Я в восторге.       Я улыбнулся девушке и надел врученную одежду. Объявили, что шестой отряд все-таки победил; оставшиеся продолжили соревноваться. Мы с отрядом сели на лавочку, в ожидании конца мероприятия. Старшие отряды только начали свой восьмой конкурс.       — Ньюман, на пару слов, — откуда ни возьмись появилась Гера, грозно глядя на меня.       Я прошелся по ней сложным взглядом с ног до головы. Короткая бежевая юбка открывала длинные стройные ноги в белых кроссовках с носками и надписью «Princess». Я лениво поднялся и возник перед ней, глядя сверху вниз. Что ты хочешь сказать мне, Гера? По-моему, мы все решили в штабе. Она молча пошла куда-то за пределы зала, к входу к раздевалкам. Ничего не оставалось, как пойти следом.       — Что за фокусы? — прошипела Гера, едва дверь раздевалки для мальчиков захлопнулась и загорелся противный яркий свет.       — Какие? — удивленно спросил я, ощущая, как внутри все переворачивается.       — Раздеваешься тут, — ее щеки запылали багровым, она потупила взгляд, неловко отступая к стене.       — А что не так? — я вскинул брови, наступая ближе, почти нависнув над ней.       — Больше так не делай, — отрезала девушка, сложив руки на груди.       — А что мне будет? Накажешь? — я чувствовал, что снова возбуждаюсь, находясь в такой близости от ее тела.       — Давай разъясню тебе, если ты сам не понимаешь, — Блэк с трудом нашла в себе силы взглянуть на меня, — Нам нельзя. Нельзя и все тут. Переключись на кого-нибудь другого.       — Почему, Гера? Кто узнает? — тихо спросил я со скользящей нежностью в голосе.       Она не ответила. Лишь тихо вздохнула без возможности выйти, ведь я закрыл пути отступления собой. Я потянулся, в надежде получить желаемый поцелуй. Доказать, что ее опасения напрасны. Она жестом остановила меня, уперев тонкие пальцы в грудь.       — Отпусти меня, — потребовала девушка, и я спокойно отступил на шаг назад, выпуская ее из внезапного плена.       Она ушла. Снова оставила меня с тяжелой головой одного. Шумно выдохнув, я вернулся следом, сев на лавку к Андреа. Хорошо, если ты так хочешь, я не буду настаивать.       — Что случилось? — улыбнулась Андреа, осторожно накрыв своей рукой мое запястье. — Отчитала за что-то?       — Да, — соврал я. Во всю шло награждение. Довольный Алекс возвращался к нам с огромным тортом и пакетом с какими-то подарками.       — Не бери в голову, — Андреа погладила меня большим пальцем, а затем легко коснулась головой плеча. — Не обращай на нее внимания.       — Слушай, — я повернулся к ней, улыбнувшись, не убирая руку. — Я сегодня разбирал коробки в штабе и заметил, что у вас с Томом одна и та же фамилия. Это случайность?       — Нет, — напарница улыбнулась шире, обнажая ряд ровных зубов. — Мы родные брат и сестра.       — Да ладно? — округлил я глаза, внутренне радуясь этому ответу.       — Я не вру, — Андреа обиженно стукнула меня кулачком, продолжая глупо улыбаться мне. — Пошли уже в отряд.       Я, кажется, знаю, на кого мне следует переключиться. И пусть тебе это не понравится, Гера. Андреа добрая и милая, сама тянется ко мне. А я позволю ей просто быть рядом.