Пиковая дама

      Утром я проснулся в окружении запаха миндаля. Нежные руки Андреа обвились вокруг талии, а голова покоилась на моем плече. Я полежал немного, слушая отдаленное, едва слышное плескание моря. Что ты наделал, Эд? Куда ты влип? Мне честно хотелось исчезнуть, раствориться, сбежать, лишь бы только не думать о том, что я заварил страшную кашу, которую теперь придется расхлебывать.       То, что мы переспали, ни к чему ведь не обязывает? Нет, она просила тебя: «Будь рядом, не бросай». Ты не ушел. Я посмотрел на абсолютно невинное лицо Андреа, безмятежно сопевшей у меня на груди. Девушка ни в чем не виновата, Эд. Не виновата в том, что ты запутался.       В конце концов, Гера явно дала понять, что между нами ничего не может быть. Она занята. Остынь, строй новые отношения. Андреа пошевелилась, укладывая руку на мой голый пах. Я слегка вздрогнул, несмотря на то, что от тепла наших тел было только жарко. Ее рука плавно задвигалась, поглаживая член, мягко касаясь костяшками мошонки. Затем я увидел, что она улыбается.       — Ты не спишь? — прошептал я, проведя ладонью по спине, захватывая концы волос, разметавшихся по спине.       Вместо ответа девушка взяла в руку член, надрачивая, заставив набухнуть орган. Приток крови дал новую порцию мурашек и завязал тугой узел внизу живота. Я шумно выдохнул, едва сдержав громкий стон. Андреа внезапно нависла надо мной, продолжая водить рукой вверх-вниз, покрывая поцелуями плечи. Я чувствовал, как острый язычок девушки проходит вдоль по выпирающей ключице, останавливаясь на выпуклой косточке, а затем сильно, но не больно захватывает ее ртом. Я закусил губы, выгибаясь в спине, ощущая, что еще пара мгновений и я сорвусь, схвачу ее и быстро войду, не давая никаких шансов мучить сладкой негой меня дальше.        Девушка опускалась все ниже, покрывая поцелуями низ живота, водя языком меж кубиков пресса. Дрожь, разлившаяся по всему телу, мешала думать. Я лишь громко дышал, запрещая себе стонать. Наконец, она вобрала головку в рот, оттянув кожу вниз. Мягкие прикосновения языка нежно коснулись тонкой уздечки. Андреа задвигала головой, шумно причмокивая, что еще больше раззадоривало меня. Движения становились все быстрее. Девушка крепко сжимала член у основания, не давая никакого шанса выскользнуть изо рта.       Я кончил так же неожиданно и стремительно, как и начинался этот внезапный утренний минет. Андреа села на кровати, голая и совершенная, облизнула нижнюю губу, слегка закусив зубами. Я приподнялся к ней, впиваясь в губы жарким поцелуем. Она обхватила меня за шею, притягивая ближе к себе.       — Нам обоим нужно работать, — хихикнула Андреа в поцелуй.       — Ты права, — ответил я, отстранившись.       Несмотря ни на что, внутри меня все равно растянули транспарант с фразой: «Все равно, это не то».       Можно считать меня кем угодно, раз я не испытываю такую же гамму чувств, какую испытывает Андреа. Я вижу, как она старается понравиться, старается, чтобы все, что между нами происходит, было максимально взаимным. Я смотрел на нее, но без блеска в глазах. Я хотел ее, но просто потому, что она сама просила. Она все делала сама, оставляя меня лишь сторонним наблюдателем. Это не я, не мое отношение к девушке. В моих предыдущих отношениях всегда лидировал я. Я дарил всю ласку и тепло, я заботился, позволяя партнерше быть слабой и упиваться своим беззащитным положением.       То, что происходит сейчас, раскалывало мою сущность на куски. Но я слепо верю, что смогу привыкнуть к такому положению вещей. Или нет?..       Мне нужно было объясниться с Мерфи за вчерашнее. Я погнался за юбкой, по-тихому свалил с его праздника, даже не попрощавшись. Андреа сделала это за меня. На зарядке я осторожно подошел к Мерфи, виновато останавливаясь неподалеку. Мерфи выглядел помято, как каждый раз, когда перебирает с алкоголем. Его темные волосы растрепались, а без того узкие глаза перестали быть заметными из-за опухших век.       — Напился? — тихо спросил я, протягивая бутылку с водой. — Держи, наверняка ведь сушит.       — Что за доброта? — Мерфи принял бутылку, быстро откручивая крышку, делая большой глоток. — Спаситель.       — Извиняюсь за вчерашнее, — я решил не бегать вокруг да около. — Я бросил тебя и ушел с Андреа.       — Я знаю, — вздохнул друг, поставив бутылку на траву. — Я не злюсь. Я тоже сбегал с девушками с твоих вечеринок. Вспомни еще тот случай, в шкафу…       — С вечеринок, но не с дня рождения, — я негромко рассмеялся, переводя взгляд на делающую зарядку в шеренге впереди, Андреа.       — Решил выбрать все-такие ее? — подходя ближе, почти вплотную, спросил Мерфи.       — Не знаю, — вздохнул я, тупо уставившись на логотип лагеря на его футболке. — Все очень сложно.       Мерфи окликнула Лу, и вожатый повернул голову, ища глазами девушку.       — Ладно, потом расскажешь, — быстро пробормотал он, чуть ли не бегом бросаясь к своей напарнице.       Мне ничего не оставалось, как проводить его грустным взглядом. Мне так хотелось, чтобы хоть кто-то дал мне возможность посмотреть на себя со стороны и понять, насколько я болван. Спасибо, что хотя бы Мерфи не злится, хоть чем-то могу себя утешить.       Сегодня было на удивление свежо и хорошо. Море спокойно качалось ласковыми волнами, правда, еще не совсем теплыми. Дети заметно воодушевились, поняв, что сегодня нас ждет морское приключение на детской флотилии; будем плавать на шлюпке по морю. Морское приключение было как раз кстати для заскучавших малышей.       После обеда мы совместно с пятым отрядом выстроились на небольшом открытом пространстве у штаба. Солнце приятно подпекало, заливая всю площадь. Даже яркое желтое здание штаба не радовало так, как наконец наступившие теплые деньки.       — Приветствую вас на детской морской флотилии, — громко, четко отчитал стоящий в центре Маршалл. — Сегодня мы с вами отправимся в небольшое морское приключение, попробуем себя в судоходном деле, научимся некоторым основам вязания узлов. Скажите, кто-то уже знаком с морем? Кто-то, может быть, плавал на чем-то в море?       Несмелые детские руки единично взмыли вверх. В том числе, и рука нашего Алекса, который аж подпрыгивал на месте от нетерпения. Я взглянул на Андреа, головой кивая на парня. Она осторожно обняла его за плечи, заставляя опустить руку.       Алекс любил влезать везде. За то недолгое время, что мы руководим этим маленьким отрядом, я достаточно понял о каждом из них. Нельзя давать девятилетнему парню участвовать в таком сложном деле, какое предстоит нам сейчас. Мы оба это понимали.       Маршалл вызвал трех добровольцев из пятого, детей чуть старше наших.       — Итак, теперь часть из вас пойдет сейчас с Андреа и Хизер и попробует вязать узлы, — физрук кивнул куда-то за штаб. — Остальные спустятся к воде и пойдут знакомиться со шлюпками. Затем мы поменяемся, хорошо?       Девочки почти единогласно поплелись на урок по узлам с Андреа, оставив лишь горстку мальчиков и двух самых взрослых и смелых девочек — Кристину и Селену. Нас набралось десять. Пятый отряд почти единогласно отправился с нами.       У них был краткий инструктаж о том, из чего состоит шлюпка, как правильно себя вести на воде, как грести, кто и какую роль исполняет в передвижении на судне. Дети слушали очень внимательно, задавали вопросы Маршаллу, чем лишь больше повышали интерес физрука. Он зарделся, чувствовалось, что ему нравится это не меньше.       Когда мы приехали сюда, у нас был точно такой же инструктаж от Маршалла. Мы точно так же учились грести, точно так же выходили пару раз в открытое море. Без этого мы бы не сгружали сейчас вдвоем с Джейсоном тяжелую шлюпку на воду.       — Кому есть полных одиннадцать лет? Только честно! — спросил Маршалл, когда все было готово к отправке экипажа.       Вверх взмыло всего лишь десять рук. Все из пятого. Мой отряд тяжело вздохнул.       — Ребята, это очень опасно, мы с Эдрианом и Джейсоном, можем взять только самых взрослых из вас. Остальные будут учиться с нашим инструктором, мистером Фордом, на берегу. — Маршалл ободряюще улыбнулся, кивая на высокого светловолосого мужчину в тельняшке, спешно приближающегося к нам со стороны пляжа.       — В шлюпке четырнадцать мест, так? — подал голос Алекс. — У меня своя яхта. Можно я поплыву с вами? Вас, получается, тринадцать.       Я молил Бога, чтобы он заткнулся.       — Яхта, говоришь? — усмехнулся физрук. — Ну, пойдем.       — Нет, — громко сказал я, подлетая к Алексу. — Ему девять.       — Вот ты и будешь за ним следить, — Маршалл хлопнул меня по плечу и прошел к шлюпке, ведя за собой ехидно посмеивающегося парня.       Меня затрясло от возмущения, но я держался, чтобы не показывать дурной пример. Ну, потом я тебе покажу, маленький засранец. Я развернулся и, набрав побольше воздуха, прошел вслед за построившимися ребятами.       Когда все надели спасательные жилеты и погрузились в судно, мы неспешно толкнулись от берега. Дети послушно выполняли команды, стараясь каждый раз загребать воду веслами на каждый крик Маршалла «Р-раз!». Мы с Джейсоном гребли тоже, посадив прямо за нами слегка обиженного Алекса, которому не дали весло, строго-настрого приказав сидеть тихо. Я практически не спускал с него глаз, из-за чего чувствовал некоторое напряжение, не позволявшее расслабиться и наслаждаться приятной погодой и морской прогулкой.       — Это скала, — палец Маршалла указал на высокий выступ, возвышающийся над водной пучиной. — Мы называем ее Ай-сул. По легенде когда-то она была частью вон того горного уступа, видите? — теперь он указывал на большое плато в горах неподалеку. — Но однажды с него сбросилась девушка, и земля между скалой и уступом раскололась надвое до самого моря. А скалу назвали в честь девушки.       Маршалл сидел в самом конце, как рулевой, помогая грести. Мы же устроились лицом к нему. Я оглянулся на притихшего Алекса. Мальчик мотал головой из стороны в сторону, заворожённый пейзажами вокруг. Действительно, ему крупно повезло, что он поплыл с нами. Может, не стоит так беспокоиться? Тем более, если он говорит, что у его семьи есть своя яхта.       Горы вокруг поистине завораживали. Мы будто бы попали в самый яркий сон, отплыв чуть дальше от лагеря и от бухты, где он находился. Вековые кипарисы зелеными волнами спускались с гор, а там, на самом верху — нетронутые человеком снежные вершинки. Дети крутили головами, восхищенно охали, моргая, будто пытаясь понять, не сон ли это. Джейсон толкнул меня в бок, довольный, как кот, растянув губы в ленивой улыбке.       Мы поплыли дальше, отдаляясь от лагеря. Впереди нас ждало еще одно яркое воспоминание — небольшая сеть водопадов, расположенных на разной высоте. Это поистине прекрасно — созерцать, как толпы воды, пусть и невысоко, но стремительно падают в воду, гонимые неведомой силой. Уже был слышен их гул.       — Это сеть наших водопадов, — с легкой гордостью в голосе сказал физрук. — Тот, что самый высокий — это папа, его высота примерно двадцать метров. Чуть меньше его — мама, его величина около десяти метров. А два маленьких — двух и пятиметровых — их детки.       Дети одновременно восторженно охнули, заглядываясь на внеземную красоту, царившую вокруг. Море приятно успокаивало, качая нас на шлюпке и плеваясь мелкими брызгами разбивающихся рядом с нами волн. Я закрыл глаза и подставил лицо солнцу, слушая тихий рассказ Маршалла о возникновении этих водопадов. Внезапно накатило и спокойствие, бушевавшее во мне со вчерашнего вечера. Будто бы я понимал, что как бы оно ни было, все равно будет правильно, ведь это мое решение. Я попробую давать Андреа столько, сколько она отдает мне. Попробую ее принять. Вспомнив утреннее безумие в ее вожатской, я улыбнулся. Будь что будет.       Мы поплыли назад. Грести стало легче, течение помогало нестись к берегу. Я взглянул на Алекса, сидящего сзади, и с ужасом осознал, что малыша там нет. Мне кажется, я вмиг поседел, сливаясь с единственной белой прядкой, что была у меня с самого рождения в волосах. Липкий, холодный ужас добрался до горла. Я опустил весло и опираясь трясущимися руками поднялся в шлюпке.       — Маршалл, — хрипло окликнул я физрука. — Маршалл!       Он резко развернулся ко мне, зацепившись взглядом за пустое место за мной. Действовать нужно было немедленно. Я рывком сорвал с себя спасательный жилет и ринулся в воду. Страх за жизнь парня гнал меня обратно, к водопадам. Я вглядывался вперед, быстро подгребая под себя воду.       — Алекс! — громко крикнул я в пустоту.       Солнце мешало увидеть мелькающий на воде оранжевый спасательный жилет или темно-синюю форму мальчика. Я нырнул в воду, пытаясь разглядеть барахтающиеся ноги или что хуже, медленно погружавшееся тело. Ничего не было видно. Взбаламученная нами вода закрывала весь обзор. Меня колебало, но я боролся с тряской, проплывая по инерции еще вперед.       — Алекс! — вновь закричал я, разворачиваясь к водопадам.       С губ сорвался рваный выдох. Маленькая макушка замаячила впереди. Я рванул следом, надеясь, что мне не показалось. Подплыв ближе, почти вплотную к водопадам, я заметил и оранжевый жилет.       — Алекс! — голос сорвался, окликая парня.       Он обернулся… и стремительно ухнул вниз, затянутый буйной волной от водопада. Не думая ни секунды, я моментально поплыл за ним, в последний момент ухватившись за тонкий ремешок жилета, резко притянув мальчика к себе, подальше от неуправляемой стихии. Голова показалась над водой, Алекс побледнел, хрипло задышав.       — Ты как? Кивни, если все хорошо, — я обнял парня, крепко прижимая к себе, гребя обратно к шлюпке одной рукой.       Он слабо кивнул, все еще пытаясь отдышаться. Мне было плохо от мысли, что он мог погибнуть, и одновременно плохо от того, что я не уследил и мне придется нести колоссальную ответственность за жизнь маленького нарушителя. Маршалл плыл нам навстречу, перехватывая Алекса к себе и закидывая его ослабленное тело на судно. Весь пятый отряд притих, округлившимися глазами глядя на происходящее. Я принял руку Джейсона и забрался следом, стягивая футболку и выжимая ее в воду.       — Ты как? — тихо спросил вожатый. — Не греби, отдохни.       — Нормально, — я сел рядом с Алексом, положив его голову к себе на колени, расстегивая спасательный жилет для хорошего доступа кислорода. — Спасибо, Джейсон.       Он лишь грустно улыбнулся, наваливаясь на весло, зная, какие разборки ожидают меня на берегу. Я внутренне сжался, молясь, чтобы меня не выперли с работы через неделю после начала смены. По сути я был не виноват, ведь это Маршалл взял его на судно. Но это мой ребенок, и я должен был следить за ним, не спуская глаз. Я расслабился сам. Дрожь нарастала. Я перебирал слипшиеся волосы Алекса, медленно моргающего на моих коленях. Он жив. Это главное, Эдриан, ты спас ребенка.       Чем ближе мы были к лагерю, тем страшнее мне было. Едва шлюпка причалила к берегу, я подхватил Алекса на руки и осторожно вынес на берег. Почти все собрались внизу. Я поймал пронизанный ужасом взгляд Андреа, но ничего не сказав, бегом бросился в медпункт в штабе. Вода неприятно хлюпала в кроссовках, слегка замедляя бег. Меня рвало внутри на кусочки от накатывающего ужаса. Я рывком открыл дверь медпункта, испугав обедающего врача.       — Извините, — запыхавшись, произнес я. — Мальчика волной накрыло.       Девушка в белом халате, лет двадцати пяти, отставила недопитый чай и, зацепив за второе ухо свободно свисающую маску, рванула ко мне.       — Клади сюда, — она указала на кушетку у двери, застеленную белой тканевой пеленкой. — Он дышит?       — Слабо, — я бережно уложил Алекса, стягивая успевшую слегка подсохнуть одежду.       — Иди, — она сверкнула карими глазами, строго приказав мне.       Я вышел за дверь, схватившись за мокрые волосы, больно оттянув их вниз. Я почувствовал дикий упадок сил. Сев у кабинета прямо на холодный пол, безумно хотелось завыть белугой то ли от того, что будет дальше, то ли от пережитого ужаса. Я уткнулся лицом в собственные колени. Тише, Эдриан. Будь сильным. Представь, какой ужас пережил Алекс, решивший нарушить правила и нырнуть поближе к водопадам. Странно, что никто не услышал плеск от падающего в воду тела. Хотя, учитывая рев водопадов и общий восторг от созерцания природы…       Мои волосы мягко потрепали. Я дернулся, испугавшись. Гера, слегка нахмуренная, строго смотрела на меня.       — Пришла казнить? — от ее вида внутри еще больше заколбасило.       — Как это вообще случилось? — как-то обреченно спросила она, садясь на корточки рядом, обхватив свои колени руками.       — Сам не знаю, — я провел пятерней по волосам, в жалкой попытке пригладить влажные пряди.       — Как не знаешь, Ньюман? Это твоя ответственность, — она не ругалась, напротив, ее голос звучал мягко и ровно, будто бы успокаивал меня.       Я промолчал, грустно глядя ей в лицо. В зеленых глазах зажегся теплый огонек. Девушка вздохнула, тряхнув головой, будто бы отмахиваясь от чего-то.       — Эдриан, послушай, — ее голос продолжал мягко звучать в тишине холла. — Тебя ждет Пирс у себя. Я пришла найти тебя и увести к нему, — она коснулась тыльной стороной ладони моих пальцев, поглаживая кожу.       Тело будто бы прошибло током. Я горько вздохнул, отворачиваясь, уставившись взглядом в пустоту коридора, сцепив зубы.       — Он не будет тебя наказывать, я тебе обещаю, — мягкая рука Геры скользила по предплечью. — Будь благоразумен. Просто кивай на все его ругательства, — пальцы внезапно остановились на выпирающем бицепсе, обхватили его и несильно сжали.       Я перевел искрящийся взгляд на нее. Пирс не будет ругаться, потому что провел вчера с тобой вечер на свидании? Или грубо трахнул тебя в своем мерсе? Так? Я прикусил губу, чтобы не озвучить рвущиеся мысли. Рывком поднявшись, я побрел к кабинету директора, даже не взглянув на Геру.       — Эдриан! — голос, сорвавшийся на крик, подловил меня у лестницы на второй этаж.       Андреа набросилась на меня, крепко прижав к себе, мягко целуя в шею. Я знал, что Гера это видит. Поделом.       — Андреа, все хорошо, — тихо сказал я, заглядывая в лицо девушки. — Иди к отряду. Я скоро.       — Я переживаю, — громко прошептала она, а затем отстранилась от меня, поймав взгляд Геры, быстро вышла из штаба.       Я разочарованно посмотрел на старшую вожатую и, ничего не сказав, поднялся наверх. На казнь.       Пирс говорил мало, но грозно. Я молча слушал, кивая и почти не осознавая, о чем вещает директор. Сильно меня не наказали, отчитали, пристыдили, дали еще раз прочесть трудовые обязанности. Я вышел оттуда опустошенный, встретившись с Маршаллом, ожидающим очереди на свою казнь, и бегом бросился в свой корпус. Очень хотелось побыть одному, но такой возможности у меня нет.       День неумолимо приближался к своему логическому концу. Весь шестой отряд будто бы затих, переваривая произошедшее. Дети молча играли, беспрекословно сходили в кинозал на вечерний сеанс. Сегодня не было нытья по поводу бешеного желания остаться в корпусе. Видимо, чувствовали какое-то общее напряжение из-за того, что тоже любили как следует побаловаться. Андреа долго успокаивала меня, говорила что я не виноват, что это могло случиться с каждым из нас. Мне было все равно. Я словно прочувствовал всю эту дикую ответственность за судьбу и здоровье малыша. Меня сковала страшная апатия от пережитого.       На вечернем отрядном огоньке все молчали. Говорить особо не хотелось. Алекс все еще оставался под наблюдением врача в медпункте. Отделавшись типичной фразой «Мне все понравилось!», ребята самостоятельно разбрелись по кроватям, будто бы и вправду не желая вести диалог с нами. Да мы и не хотели. Андреа, натянув маску спокойствия, помогала девочкам расстелить постели, а я бесцеремонно спустился к себе, по пути набирая знакомый до боли номер в телефоне.       — Алло, — тихий голос мамы раздался на том конце. — Здравствуй, дорогой.       Отдаленно была слышна громкая музыка. Аида в ночном клубе, на работе, там, где и должна быть в столь поздний час.       — Мама, — выдохнул я в трубку. — Мам, прости.       — Что случилось, Эдриан? — голос женщины насторожился. — У тебя все хорошо?       — Все хорошо, — соврал я, тупо уставившись в темноту за окном свой вожатской комнаты. — Просто хочу, чтобы ты знала, что я очень люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя, дорогой, — сквозь расстояние чувствовалось, с какой теплотой улыбается Аида. — Я скучаю.       — Прости, что не звонил, — я закрыл глаза, поджимая губы.       Хотелось громко расплакаться, но я не мог позволить себе такого даже наедине с собой.       — Позвонил же в итоге, — тихо ответила мама.       — Береги себя, пожалуйста, ты мне нужна. Не перерабатывай, — голос медленно срывался, заставляя сглатывать большие комья в пересохшем горле.       — Ты тоже. Береги себя, — от теплоты ее тона таяла душа. — Ты у меня большой молодец.       — Спасибо, мам, — я практически пропищал в трубку, сгибаясь пополам, падая лицом в высокий подоконник. — Мне нужно уложить детей спать. Я пойду.       — Конечно. Звони мне, пожалуйста. Я хочу знать, как твои дела.       Палец чуть дрогнул над красной сенсорной кнопкой «отбой». Стало чуть проще. Но не легче.