Devil or... God?

«Не знаю, с чего я вдруг решил, что мне станет легче после того, как изолью душу на бумаге. Может, и станет. Но лишь сейчас я понял, как тяжело начинать писать… Забавно, ведь раньше у меня никогда такой проблемы не возникало: в школе я первым бросался писать какие бы то ни было сочинения, иногда даже стихи, которые позже учителя отсылали на многочисленные конкурсы, — я никогда не был против. А какой в этом прок? Я писал для себя, они рассылают для себя. Взаимовыгодное сосуществование. Симбиоз, мать вашу. Я плохо помню, как меня привезли сюда. Зато отчетливо в моей памяти оставил отпечаток день ограбления: утром мы немного повздорили с Мэй, о чем я жалею до сих пор. Если бы я знал, если бы только знал! Но, тем не менее, произошло то, что произошло. Это так иронично — осознавать, что я совершенно не хочу оказаться в том дне снова, но так мечтаю хоть на миг повернуть время вспять и не ссориться с единственным дорогим мне человеком. Или хотя бы попрощаться. Как хорошо — и как плохо, — что время идет лишь вперед. Как и я. Несмотря на все, что пережил. Я пытаюсь, — правда, пытаюсь! — быть сильным и оставаться собой. Не потерять себя в этой пучине злобы и бесчеловечности. Как всегда учила тетя Мэй. Как учил дядя Бен. Я постараюсь изложить историю попытки сломать меня в этой несчастной тетрадке, которая, видимо, по ее завершению, будет вся в слезах и сожжена, дабы Старк избежал утечек информации. Но, я надеюсь, она останется. Пишу я ее не как доказательство многочисленных надругательств над собой, вовсе нет; для этого у меня есть синяки, шрамы и все еще не зажившие ссадины. Пишу, чтобы не забывать, что он сделал. Почему я не должен идти на поводу у этого тирана. * В то теплое субботнее утро все пошло как-то не так: я пролил кофе на совсем новые брюки, побранился с Мэй и, в конце концов, побежал на встречу с ЭмДжей, с которой мы встречались уже месяц, так что, в честь этого я оббегал три цветочных магазина и наконец нашел ее любимые эустомы, бережно обвитые белой лентой. Конечно, по закону жанра, я побрел в магазин найти какой-либо шоколад. Моя милая Мишель обожает сладости. В магазине я не торопился — все равно я вышел раньше, чем требовалось и сейчас бессмысленно болтался между рядами с игрушками, взвешивая, останутся ли у меня деньги еще и на какую-то плюшевую заразу. Если бы я знал, пулей выбежал бы оттуда без шоколада, игрушки и даже цветов… — Руки вверх, это ограбление! — забавно, правда? Я в самом деле думал, что грабежи начинаются интересней, безо всяких клишированных фраз вроде этой. Думал. Сейчас знаю. Мне показалось, они возьмут деньги с кассы и уйдут, даже не заметив меня, ведь я был чуть ли не в конце магазина, успев затаить дыхание и боясь пошевелиться. Не помню, были ли люди ближе к двери, но я услышал топот пары сапог в мою сторону. Это был явно мужчина. Довольно высокий и, хоть лицо и скрывала маска, но я почувствовал его ухмылку буквально кожей. Так я впервые и увидел его: напуганный до смерти, с букетом в одной руке и плюшевым медведем в другой. — Какой славный мальчик, — грабитель одарил меня оценивающим взглядом с головы до пят. — Потерялся? В горле образовался ком величиной с валун, а губы предательски задрожали, когда я опустил глаза на ствол, направлен прямиком на меня. Грабителя, казалось, это только рассмешило: — Немой, что ли? Эй, ребят, гляньте, какое чудо, да еще и говорить не умеет, — он подошел ближе, приставив оружие прямо над моей печенью и выдохнул смутный запах табака прямиком в лицо. — Не брыкаться, понял? И я понял. Но брыкался. Тогда было особенно тяжело не сопротивляться. Мне ничего не сказали, а, как только впихнули в какой-то грузовик, отключили нехилым ударом по башке. Вот и все. Конец моей беззаботной жизни наступил так рано и неожиданно. Но тогда я был в сладостных сновидениях отключки, гуляя по скрытым чертогам собственного разума, не задумываясь ни о чем. Последнее, что я смутно помню — отдаляющийся запах эустом. Ненавижу цветы. Черт, только сейчас понимаю, насколько мне нравилось то состояние неги… Может ли нирвана быть лучше смерти? Теперь уже все равно, ведь после сна рано или поздно приходится проснуться, в отличии от гибели. И вот тогда я тоже проснулся. Это было не плавное пробуждение от оков сна и видений в полудреме, а неприятное чувство холода и жажды. Да, я проснулся с прикованным запястьем к батарее. Металл наручника холодил и натирал кожу, но больше всего замерзла полуголая поясница, которая, к тому же, ужасно затекла от длительного пребывания в неудобной позе. Я сел поудобнее, дабы успокоить ноющие мышцы, пару раз при этом поморгав все еще сонными глазами. Когда взгляд более-менее сфокусировался, то оглядел комнату вокруг себя. Это та же комната, в которой я сижу сейчас, только в пару раз чище, уж спасибо четким наставлениям Старка. Не знаю, сколько времени я потратил на тщетные попытки освободить руку или разорвать цепь, — явно немало. В комнате не было часов, окон или хоть чего-то, по чему можно было понять, какое сейчас время суток, но я услышал приближающиеся к двери шаги, поэтому быстро сел, решив, что похитителям не слишком понравится моя «попытка» бегства. — Кто это тут проснулся, м? — человек зашел в маске, поэтому я понимал, что шанс вымолить освобождение все еще есть. Но, когда я заметил в его руке полную бутылку с водой, все мои мысли вдруг сфокусировались вокруг терзающей жажды. — Сэр, пожалуйста, — я с трудом мог просить что-либо, помимо воды, — прошу, я никому ничего не скажу, отпустите, меня ждет тетя дома, я… — Заткнулся и слушаешь меня. Я подумаю над тем, чтобы тебя отпустить. Возможно. Если будешь достаточно хорошим. Я принес тебе воды, но ее нужно сперва заслужить. Что бы ты мог мне предложить взамен? Я тяжело и сухо сглотнул. Чего он хочет от обычного школьника-сироты? — У-у нас есть некоторые сбережения с несколькими тысячами долларов, со мной у меня только… — Ну-ну, дорогуша, — перебил меня грабитель. — Денег я сколько угодно достану. Мне нужно кое-что другое. Я почувствовал предательскую влагу на глазах и ничего не мог с этим поделать. Он же не собирался меня насиловать? Почему меня? Во мне нет ничего особого или красивого: обычный подросток с весьма-кудрявыми-волосами и слишком-тонкими-губами. — Прошу, н-не нужно… У меня есть телефон и ноутбук дома, я могу… — Я сказал, мне не нужны твои жалкие подачки, — он резко подошел так, что я не успел спрятаться от удара. Ауч. Прямо в переносицу. — Усек? — я кивнул, прикрывая нос свободной рукой, пока надо мной возвышался этот гад. Слишком унизительно. — Если ты хорошо мне отсосешь, так и быть, получишь пару глотков воды. Если же нет — я все равно сделаю то, что намерен, но уж прости, придется тебе пару дней посидеть так. Ну же. Выбор за тобой. Я в шоке открыл глаза. Именно это он и собирался делать. Он собирался меня насиловать. Утешала лишь маска на лице и то, что я все еще не знал его имени. Это действительно давало надежду на то, что меня могут отпустить домой живым, так что я собрал всю свою гордость в кулак и стал на колени с открытым ртом, всем своим видом показывая свою готовность. Это лишь насмешило моего мучителя. — Правильный выбор. Он с некоторым нетерпением расстегнул ширинку и вынул твердеющий орган наружу, чем нехило меня напугал. Отличался от моего он только по размеру, но осознание того, что мне придется взять это в рот, пугало не на шутку. Кажется, мужчина заметил помешательство в моих глазах, так что он сам подошел впритык и просунул член в мой податливый рот. Сначала меня охватило невероятно сильное отвращение, но, почувствовав, что я отодвигаюсь, похититель подошел ближе так, что теперь моя голова была зажатой между батареей и чужим телом. Я пытался спокойно дышать через нос, но аромат чужих выделений пробивался в ноздри, на языке я чувствовал вкус предэякулята и, когда толчки стали глубже, я почувствовал, что меня сейчас вырвет. Не знаю чем, ведь я был голоден, но приступ тошноты становился все острее. — Если тебя вырвет — будешь слизывать все языком. Я уловил общий смысл слов, доносящихся сверху, поэтому изо всех сил пытался не дать выхода содержимого желудка наружу, при этом стараясь не сомкнуть челюсть и удерживать губы на рядах зубов, пока мое горло трахают как хотят. Слава богу, он не заставил меня самого делать минет; меня бы точно вырвало от отвращения к самому себе. Спустя, казалось бы, вечность, толчки стали все быстрее, вдохи мужчины чаще, а мои глаза уже не видели ничего, кроме слез; я почувствовал, как член во рту стал подрагивать. Нет-нет-нет, если он кончит в горло, меня точно вырвет. Я попытался отодвинутся, — батарея сзади не оставляла шансов, но, к моему счастью, грабитель вынул орган изо рта и, пока я откашливался, судорожно ловя долгожданный воздух ртом, начал дрочить себе рукой. Когда он кончал, я зажмурился, чтобы сперма не попала в глаза. Это было единственным, что я мог сделать, дабы облегчить свою участь. — Хорошо… — прохрипел он, когда кончил, а я все еще не осмеливался открыть глаза. — А сейчас будь послушным мальчиком, Питер, сотри с лица это вкусное лакомство и попробуй. Я почувствовал новый прилив слез. Имя. Он знает мое имя. Точно, со мной в кошельке был паспорт. Я зарыдал сильнее, но заставил себя открыть глаза, когда вытер свободной от наручников рукой сперму оттуда и поднес ко рту. Вдруг конечности задрожали, а я не мог пошевелиться, почувствовав отвращение к жидкости в руке, к этому мужчине, к себе после того, как я позволил ему так с собой обходиться. Так что в порыве неожиданного геройства, я вытер сперму с руки прямо в штанину похитителя. Через мгновение до него дошло, что я сделал и в его глазах можно было увидеть не иначе как ярость. — По-хорошему ты, значит, не хочешь? Что ж, попробуем иначе, — он отошел, попутно забирая с собой бутылку воды, от чего я непроизвольно захныкал. — Раньше надо было думать. Шлюхам не нужна вода, им достаточно спермы. Он вышел из комнаты, оставив дверь открытой, так что надежда в груди появилась из ниоткуда. Я только начал опять пытаться освободить руку, но мужчина почти сразу же вернулся, заставив меня скулить от увиденного в его руке. Нож. Ровный и длинный, с острым концом. — Н-нет, сэр, прошу, умоляю, не нужно, я ошибся! — я начал тараторить, сам не разбирая что. Но мой страх быть мучительно медленно порезанным на кусочки возрастал, поэтому мозг подсказывал, что говорить. — Как я уже сказал, надо было думать раньше. После этого он присел на корточки так, что мы оказались на одном уровне. В мгновение ока моя футболка оказалась разрезанной и всхлипы стали ярче, мольбы — громче. Но он не слушал. Точнее, слушал, казалось даже, наслаждался. Пока в висках пульсировало, он медленно провел тупой стороной ножа по моим мокрым от смеси слез и спермы щекам, явно получая удовольствие от моего испуганного вида. Когда он сделал первый небольшой разрез на груди, я буквально взвыл. Нет, это не было очень больно, скорее всего, страх и адреналин заглушали боль, но и здравый смысл тоже. Он сделал еще несколько надрезов на моей груди, когда поднял пальцы к ранам, а затем — к губам. — Давать тебе воду сегодня я не намерен, сперму ты тоже не захотел, поэтому кровь — единственная для тебя жидкость на сегодня, — не успел опомниться, как мне в рот сунули окровавленные пальцы, от чего снова начало подташнивать. — Ну же, будь хорошим мальчиком, мы ведь не хотим, чтобы моя шлюшка умерла от жажды. Я иногда думаю над теми его словами. Правда ли он не хотел, чтобы я умер или это был просто блеф? Конечно, морочиться с трупом ему незачем, может, поэтому он так сказал. Тем не менее, в чем он не солгал: в тот день я и правда не получил больше воды. Раны ужасно жгли, хотелось пить и новую футболку, так как, какой бы тонкой ни была ткань, все же лучше, чем голой кожей к ледяной батарее. Но ко мне никто не пришел даже когда я кричал, пока горло окончательно не пересохло. Я пытался стучать по батарее — тоже никакого результата. От безвыходности я опять провалился в сон. Мне снилась Мэй. По правде говоря, сразу после похищения мне почти всегда снилась тетя. Конечно, я постоянно думаю о том, как она переживает эту ситуацию, особенно после смерти дяди Бена. Пожалуйста, пусть это окажется сном. Но все-таки утром (когда я проснулся, поскольку не знаю, какое время суток было) похититель опять пришел. Опять в маске. И снова мне пришлось отсосать у него, конечно же, в конце он заставил меня проглотить все, что оставалось во рту после того, как он кончил туда. Это было уже не так отвратительно (или я пытался себя в этом убедить): я просто закрыл глаза и мысленно попросил прощения у Мэй за это. — Хорошо, поскольку ты был послушным, думаю, ты заслужил немного воды? — я с обезумевшим взглядом кивнул головой. Он поднялся наверх по лестнице и вернулся с подносом, на котором стояла тарелка с сэндвичем и бутылка с водой, которую я с облегчением опустошил наполовину. Еще тогда он проводил меня в туалет, который был за другой дверью комнаты, в которой я находился. Справлять нужду в присутствии незнакомца, направляющего на тебя нож — такое себе удовольствие, но, когда мы вернулись, он приковал к батареи уже другую мою руку и я принялся жевать свой тост. Не знаю, сколько дней я так просидел, но он приходил ко мне после этого еще шесть раз. Три раза из них он заставил меня отсосать ему, но каждый раз приносил воду и еду, предупреждая о том, что я их получу только если хорошо буду себя вести. Будучи изнеможенным и голодным, я правда хотел врезать ему, но рассудок подсказывал сначала выпить воду, съесть печенья и сходить в туалет, а уже после врезать. Но после он всегда держал наготове либо нож, либо пистолет. Все изменилось, по моим подсчетам, на четвертый день моего пребывания в подвале дома Старка. Начнем с того, что он зашел в подвал без маски, чем не на шутку меня напугал. Теперь я был уверен, что это станет днем моей смерти. Мои глаза стали влажными, а мужчина понимающе кивнул: — Ты, вероятно, думаешь, что я тебя убью? — кивок. — Я думал сначала об этом, но понял, что ты мне можешь пригодиться в качестве прислуги и персональной шлюхи. Пятница? — Да, мистер Старк, — я поднял глаза, откуда доносился голос. Он звучал механически, поэтому пришел к выводу, что это, скорее всего, голосовой помощник вроде Сири. — Наш юный гость еще не совсем освоился, поэтому пригляди за ним. Если он будет делать что-то, угрожающее моей жизни — включай красный сигнал тревоги. Сделает что-то подозрительное — сразу сообщай мне, все ясно? — Да, босс. Из моей груди вырвался отчаянный всхлип. Тогда я не понимал, как голосовой помощник сможет определить потенциально опасные вещи для человека, поэтому подумал, что это просто уловка. Как же я ошибался. — Сейчас я освобожу тебя, и ты сможешь подняться наверх. Учти, у меня тут, — он ехидно потрогал кобуру и почесал аккуратно постриженную бородку, — пистолет, все двери и окна пуленепробиваемы и контролируются искусственным интеллектом, к тому же, если попытаешься что-то мне сделать, — Пятница в любой момент звонит моим друзьям, рассказывает о твоих намерениях сбежать, они тут же приезжают и ебут тебя во все дыры. Понял меня? Конечно, я кивнул. Сквозь еще необузданную гордость и сжатые до скрежета зубы, но заставил голову сделать тот злосчастный кивок. Старка это, видимо, только позабавило, но он сделал вид, что не заметил долю неповиновения в глазах и все-таки освободил мое изнывающее запястье: оба из них были красными, где-то виднелись порезы от металла о кожу, но руки были наконец свободны, поэтому я быстро растер их ладонями, пытаясь возобновить кровообращение. Дом у него, конечно, впечатляющий, тут даже не поспоришь. Говорят, что, если у мужчины огромный дом — он компенсирует маленький размер члена. Авторитетно заявляю, что в случае Старка это фигня из-под коня. Просторная гостиная выглядела воистину прекрасно, как и кухня. Все было оформлено в спокойных и сдержанных тонах: черный, белый, серый, но со вкусом Но мое восхищение длилось ровно до момента, пока я не взглянул в окно, а сердце сделало неожиданный кульбит. Море. Если до этого, находясь в жутком, по сравнению с остальным особняком, подвале, я гадал, насколько глубоко в лесу находится дом, то сейчас я просто застыл в ужасе. Мы что, до сих пор в Нью-Йорке? И нас все еще не нашли? — Бог мой, Тони! Ты зачем его сюда притащил?! — услышал я позади себя высокий голос и обернулся. Передо мной стояла симпатичная женщина с ярко-рыжими волосами и пронзительным взглядом. — Господи, Тони, он видит наши лица, тебя это не смущает? — Расслабься, Наташа, все равно как только он меня ослушается — пуля в лоб, — я тяжело сглотнул и сделал шаг назад, ближе к панорамному окну. — Он тут надолго, уж поверь. По крайней мере, пока не надоест. Женщина только нервно помотала головой. — Кажется мне, это ничем хорошим не кончится. Делай как знаешь, только не при мне, — с этими словами Наташа вышла, дверь за ней автоматически задвинулась. Тогда я еще не знал, живет она тут или просто частая гостья. И вообще, сколько людей в таком громадном особняке? — Итак, Питер, пришло время тебе услышать свои обязанности. Заруби себе на носу: с этого момента ты — моя вещь. Собственность, которая должна исполнять все приказы и тогда, может быть, я дарую тебе жизнь, Ты должен доказать, что ты полезен, иначе смысла продолжать жалкое существование у тебя нет, это ясно? Губа предательски задрожала, когда я попытался из себя выдавить: — Д-да, сэр. Как бы мне не хотелось, но вставать в перепалку с вооруженным человеком, которого, по его словам, защищает искусственный интеллект, было, как минимум, глупо. — Называй меня мистер Старк. К тебе же я буду обращаться как угодно. Итак, твоя первая обязанность: поддерживать порядок в доме. Весь чулан с моющими средствами, — он указал на дверцу, — в твоем распоряжении. Если к вечеру буду находить хоть пылинку там, где ты убирал, будешь вылизывать уже языком. Далее на тебе готовка. Сегодня на ужин сделаешь мне отбивную и овощной паприкаш, Пятница подскажет, как я люблю, все ингредиенты найдешь в холодильнике, Если приготовишь вкусно и уберешь гостиную и кухню до вечера, дам тебе новую футболку. Если же нет — тебя ждет наказание, — Тони немного подождал, пока я усвою услышанное, когда продолжил: — Кстати о наказаниях. Насчет твоих шлюшьих обязанностей поговорим вечером. Добро пожаловать в новую реальность. Меня передернуло при этой фразе и тогда я боялся даже представить, что меня ждет вечером. Так я и прожил тот день: в догадках и безумном желании попробовать хоть что-то из того, что готовлю. И все-таки несколько раз я не удержался и лизнул ложку — нужно же было узнать, нужно ли еще приправ. Или это просто утешение для меня. В любом случае я понимал, что не буду есть ничего из этого, так как продуктов хватило на одну порцию, может быть, немного больше, но уж точно не на две. Пока я убирал, мне удалось немного отвлечься от неутешительных мыслей — я старательно протирал каждую полочку, да и это было ненапряжно. В комнатах, где мне разрешалось бывать, не было почти никаких личных вещей: несколько мужских футболок и брюк по шкафам, на полках пару тетрадей и книг, — на этом все. Конечно, у меня было искушение открыть записи и прочесть хоть что-то, что могло бы указать на личность похитителя. Тони Старк… Уже тогда это имя показалось мне смазано знакомым, я не мог понять почему. Может, это лишь псевдоним? Ведь преступники могут брать имена известных людей, дабы не быть пойманными, ведь так? Я встряхнул головой в попытке отогнать незваные мысли и до конца дня старался как можно тщательнее продумать план побега. Только вот все мои схемы в голове рушились об один банальный вопрос: где я? Это Америка? Или другой континент? Я не мог знать наверняка, ведь все то время, пока ехал сюда, был в отключке. Может, это и вовсе безлюдный остров, на котором только я, сумасшедший грабитель и женщина, явно не намеренная помогать. От этой мысли по коже пробежали мурашки, хотя я не мог сказать наверняка, от страха или холода, ведь верхняя часть тела все еще оставалась обнажена, а рука на пару секунд застыла в мыльной воде, пока я отжимал тряпку. — Пятница? — я почти прошептал, надеясь, что ИИ все-таки не услышит. — Да, Питер, — но она услышала. — Где мы находимся? — голос дрогнул, но я все еще пытался звучать убедительно. Так, словно я сейчас не общался с помощником собственного похитителя и просто психа. — В доступе отказано, — ожидаемо ответил бездушный голос. Вечером я приготовил стол к приходу Старка, вымыл все тряпки и губки и отнес принадлежности обратно в чулан. Желудок взвывал каждый раз, как я входил в кухню, от аромата мяса и овощей, так что я надеялся, что, быть может, мне перепадет хотя бы печенье или тост, которыми чаще всего меня кормили в подвале. Желудок был не единственной проблемой, поскольку раны на запястьях стали выглядеть неважно после нескольких часов в душных резиновых перчатках, и это не на шутку меня беспокоило. — Уже управился? — я не заметил, как в комнату вошел Старк, поэтому он посмотрел на искалеченные запястья, от которых я не отводил взгляд. Мужчина взял мою левую руку в свою; от этого действия я зашипел, а он пренебрежительно фыркнул. — Если постараешься сегодня в постели, обработаем твои раны. Мне еще нужны твои руки, так что не расценивай это как жест доброй воли. Паприкаш, конечно, показался ему недосоленным, хотя я пробовал — блюдо вышло достаточно острым и соленым. Конечно, мужчине говорить об этом я не стал, лишь стиснул зубы, пытаясь как можно вежливее выдавить из себя просьбу: — Мистер Старк, мне хотелось бы узнать, буду ли я сегодня ужинать? — Ты сам как думаешь, заслужил? — он ехидно заулыбался так, что мне захотелось вырвать эти белоснежные зубы с корнями. — Я старался выполнить все поручения качественно. А еще мне кажется, что вам нужнее я здоровый и полный сил, нежели больной и вялый. Мужчина немного нахмурился. — Что ж, ты прав, — он засунул очередную ложку овощей в рот и продолжил: — Но я тебе обещал, что заставлю вылизывать пыль, если найду, так что сначала поищем вместе, чтобы не перебить аппетит, ведь она в этом доме самая вкусная, знаешь, почему, Питер? Знаешь, из чего состоит пыль? Я напряг все извилины, дабы вспомнить. Насколько же абсурдный вопрос. Но вполне нормальный для психа. — Паутина, шерсть, волосы, отмершие частицы кожи… — Вот именно, — перебил меня Старк. — А кожа у меня очень даже вкусная. Посоленее твоего паприкаша уж точно. Я поблагодарил всех богов мира за то, что он не заставил меня это проверять. Серьезно, меня либо вырвало бы, либо вырубило, но я лучше лизну пыльный стеллаж, нежели добровольно кожу этого безумца. Мужчина принялся ходить из угла в угол, заглядывая в самые потайные уголки. Сердце мое пропустило удар, когда он встал на табурет и провел пальцем по верхней полке. — Ай-ай-ай, только взгляни на это, — он продемонстрировал слой пыли на пальце. — Оставил себе на ужин? — Простите, мистер Старк, пожалуйста, я не протер сверху… я не подумал… — В этом твоя проблема, шлюшка, — он слез с табуретки и показательно поднес палец к моим губам. — Тебе не нужно думать. Тебе нужно просто следовать приказам. Оцепеневшим взглядом я смотрел на палец, испачканный в пыли, и пытался глазами вымолить прощения, но терпение мужчины было явно на пределе: он сам моментально засунул палец в мой рот. От этого живот скрутило и, если бы было чем, меня наверняка вырвало. — Вот так, хорошая шлюха, — он начал активнее водить пальцем взад-вперед в моем рту, и я почувствовал, как мои глаза становятся влажными. Теперь я знал, какой вкус у пыли. Еще хуже — я знал вкус пальцев своего мучителя и осознание этого сводило меня с ума. Когда весь мусор остался на моем языке в вязкой слюне, Старк буквально начал трахать мой рот уже двумя пальцами, при этом доставая чуть не до глотки. За последние дни мой рвотный рефлекс неплохо натренировался, и изверг знал об этом. — Глотай, — произнес он после того, как вытащил пальцы, а я все так и остался стоять с открытым ртом, боясь шевельнуть языком. Хотелось выплюнуть все это и забыть, как страшный сон, но Старк лишь недовольно цокнул языком и сам подтолкнул мой подбородок кверху рукой. — Глотай, либо не получишь ужин. И, как по сигналу, в животе заурчало, поэтому я изо всех сил зажмурился, мысленно попросив высшие силы убрать это из моего рта и глотнул. Правда, после этого сильно закашлялся, но мучителю было уже все равно. Он насладился шоу. — Что ж, теперь я и правда вижу, что ты хорошенько все убрал. Можешь доесть то, что не съел я, после жду тебя в ванной. Да, я и правда ел остатки еды, но выбора не было — мой подростковый организм не спрашивал, чья это еда, главное было набить брюхо. Какие же люди отвратительные животные, несмотря на миллионы лет эволюции. В ванной меня ждал сюрприз: Тони с клизмой в руке. Буквально. Это зрелище из моих ночных кошмаров. — Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать? — он положил резиновую штуковину на тумбу, пристально изучая мой колеблющейся взгляд. — Мистер Старк, для чего мне… я не понимаю, — я понимал. Просто молился, чтобы не так понял, чтобы это все оказалось плохой шуткой или затянувшимся сном. — Ты же должен оправдать свое прозвище, шлюха, не так ли? — меня охватила паника и я бросился на колени перед ним, но, прежде чем я что-то успел сказать, он приложил ладонь к моему рту и продолжил: — Даже не начинай ныть, иначе выебу тебя прямо сейчас. Я не в настроении слушать твои рыдания, поэтому жду тебя в спальне через полчаса. Бóльшую часть времени тогда в ванной я плакал. Сама процедура заняла у меня жалкие минуты, но я понимал, что сейчас меня изнасилуют. И не просто в рот, когда чувствуешь лишь тошноту, а в задницу, мать его, а с размером этого гребанного чудовища я представляю, насколько это будет больно. Черт, это несправедливо… Я ведь могу представить вместо этого бездушного тирана мою ЭмДжей?.. Могу ровно до того момента, пока он в меня не вставит, потому что у женщин не бывает членов, гений. В спальне меня ждал Старк посреди постели в одних боксерах и с телефоном в руке. Как только я зашел, он сразу отвлекся от экрана, бегло разглядывая мое тело, от чего вдруг стало ужасно неуютно, поэтому я обхватил голый торс и обнял себя руками, чтобы скрыть обнаженную часть тела и немного успокоиться. — Я тут листал новости… Хочешь почитать, что о тебе пишет пресса? — самодовольно спросил мужчина. Я неуверенно кивнул, не понимая, что обо мне могут писать в интернете. — Ладно, если хорошо себя проявишь, так и быть, дам тебе полистать. В моей душе проблеснул небольшой огонек надежды. Телефон? Он правда даст мне телефон? Цена была слишком высока, всегда ли цель оправдывает средства? Да и на кону не то, чтобы плюшевый заяц… Я смогу. Я просто закрою глаза и представлю, что это ночной кошмар, а когда проснусь, мне дадут телефон. Пока я вел внутренний монолог, не заметил, как Старк поднялся и подкрался ко мне, резко ведя прямо к кровати. Я упал на мягкий матрас, а он залез следом, сразу же снимая с меня джинсы и нижнее белье за раз. Черт. Я не смогу. Отвернись, Питер, отвернись и думай о чем-то хорошем, ты не здесь, ты гуляешь по парку с сахарной ватой в руке, вот солнышко ярко светит… — Ай! — я начал задыхаться, когда почувствовал, как в анус входит холодный палец мужчины. — Пожалуйста… — он посмотрел на меня обезумевшими глазами, и я понял, что никакой пощады не будет. Старк был прав — мои мольбы сделают лишь хуже. — Да ладно тебе, можно подумать, ты никогда не трахался. Не строй из себя святошу, шкет. — Я-а никогда… — я уперся в грудь мужчины и задохнулся, когда второй палец вошел следом за другим. — Да ладно, я видел твои фото с той доской. Ну же, Питер, тебе нравилось, как она лизала твой член? — Старк злобно усмехнулся, а я шоке раскрыл глаза. Фото? В моем рюкзаке не было фото с Мишель. Может, он случайно сказал, надеясь, что у меня есть девушка? Но какие еще фото он мог видеть? Но времени на раздумья не было: мужчина достал пальцы из меня и я взвыл от облегчения. Только вот зря, потому что почувствовал кое-что значительно больше пальцев и панически начал толкать Старка от себя, брыкаться, не давая тому совершить задуманное. — Успокойся, шлюха! Вот твое предназначение, не отрицай неизбежное! Но я не успокоился, наоборот, — слова мужчины только усилили мою истерику, и он внезапно встал с кровати. Я облегченно выдохнул и сел, притянув колени к себе и считая до десяти, пытаясь успокоиться. Конечно, сделать мне этого не дали: не успел я сосчитать до восьми, как почувствовал жесткую хватку на руке. Пока я вырывался, Старк с совершенно равнодушным видом обмотал вокруг и так израненных запястий веревку, цепляя ее за изголовье кровати. Так я и лежал: голый и распростертый, пытаясь заглушить жалкие всхлипы, когда он вошел в мое подрагивающее тело. Грубо и резко, явно не заботясь о моем комфорте, да и недолгой растяжки было мало для моих нетренированных мышц. Но ему было плевать, так что я свел локти вместе, чтобы насильник не видел моего раскрасневшегося лица и попытался привести дыхание в норму, что было проблематично, учитывая отвлекающий фактор в виде члена в заднице. Мне не описать словами всю степень обиды, которую я испытал в ту злополучную ночь. Это был не первый раз, когда он надругался над моим телом и душой, но тогда я осознал всю ситуацию: он меня никогда не отпустит. Будет либо насиловать, либо протирать мною полы. И поспособствовала этой мысли его твердая хватка на моем мягком члене. Я думал, у меня не встанет. Был настолько встревожен мыслями и отвращением к происходящему, но, к глубочайшему сожалению, несколько дней без привычной дрочки давались в знаки моему девственному телу, не привыкшему к чужим ласкам. Конечно, Старка это развеселило до глубины души, и он начал толкаться медленнее, будто пытаясь и правда доставить удовольствие. — Видишь, какая ты хорошая шлюшка. Как быстро твой крохотный член встал всего от нескольких поглаживаний, — он уткнулся мне прямо в простату и я не смог сдержать протяжный стон. — Стонешь как искусная шлюха, — он прошептал это в мое ухо и лизнул мочку, все больше пытаясь распалить. — Но ты не кончишь вот так. Пока не попросишь, я не собираюсь разрешать тебе кончать. Когда он убрал руку и прекратил любые тактильные взаимодействия, кроме толчков, я попытался дотянуться руками к ноющему члену с раскрасневшейся головкой, забыв о сковывающих веревках. Замечательно. Тогда, казалось, вся адекватная часть меня вопила о том, чтобы я просто отвернулся и представил, что ничего нет. Ни его члена в моей заднице, ни моего — изнеможенного, жаждущего прикосновений. Вторая же вопила отбросить в сторону остатки гордости и моральные принципы. Попроси его. Ну же, Питер, один раз и станет легче. Но станет ли? Вдруг неожиданно для себя я вспомнил церковь. Мы с Мэй каждый месяц пытались найти время для похода туда. Я вспомнил вдруг все молитвы, которые знал и сказки о дьяволе, которыми запугивают детишек. Если дьявол существует, то его лицо прямо передо мной. Я поднял глаза: широкие зеницы смотрели прямо в, казалось, душу, пытаясь понять, пойду ли я на его поводу. Но я держался. Сцепив зубы так, что, я удивлен, как они не раскрошились, я смотрел в его лютый взгляд своими красными от слез глазами. Но этот дьявол и не думал оставлять меня в покое. Он опять опустил руку между нашими телами, найдя мой все еще стоявший член и припал губами к моей шее. Боже, да, только не останавливайся. Убери руки и отойди от меня. И он убрал. Когда я уже балансировал на грани оргазма, вдыхая все чаще, он снова прекратил любые взаимодействия с кожей и тогда уже начал беспорядочно толкаться, явно не заботясь о нежности. Кончил тогда он прямо внутрь. Никогда не забуду это омерзительное чувство, будто меня замарали изнутри. Было бы легче это воспринимать опустевшей после оргазма головой, но ведь он так и не дал кончить. Он сделал даже хуже: встал с постели и принес свой галстук. Я не знал, для чего и не уверен был, что хотел знать. Тело ужасно ломило, задница пылала, ладони уже не слушались, когда я услышал тихое: — Значит, тебе не хочется кончить? — он многозначительно кивнул в сторону все еще болезненно твердого члена. Собрав всю честь (если она у меня все еще была) в кулак, я отрицательно махнул головой. — Что ж, тогда не кончай. Знаешь, Питер, мы могли бы жить в симбиозе, принося взаимную выгоду друг другу, но своими поступками ты только портишь себе жизнь. Он еще несколько раз провел по изнывающему органу, вырывая из моей груди жалобный писк, а затем перемотал вокруг основания члена свой серый галстук, принесенный накануне. Я его ненавидел. — Ты бы видел себя со стороны, — ехидно улыбнулся Старк. — Такой смешной и изнуренный. Думаю, ты заслужил немного заботы о своих руках. Они тебе еще понадобятся. Он развязал веревки над моей головой и действительно начал аккуратно наносить какой-то крем на запястья. Я лишь шикал время от времени, но даже был рад тому, что небольшая боль отвлекает от нужды кончить. Это правда ощущалось ужасно болезненно, но все еще не было так больно, если бы он и правда заставил меня ощутить оргазм. Моя голова удобно расположилась на подушке, массирующие движения успокаивали и мне правда очень захотелось спать. — Почитать тебе на ночь, Питер? — я удивленно хлопнул глазами. — Статьи. Неужели мой член действительно выбил все мысли из твоей головы? — самодовольно ухмыльнулся Старк. Мне отчаянно захотелось пнуть его ногой, но это явно было бы не самым рациональным решением. — Да, пожалуйста, — смог выдавить из себя я. Надежда на то, что мне доверят телефон без присмотра, окончательно испарилась, но, может, если я останусь спать тут, — меня передернуло от мысли от того, что пришлось бы делить постель с насильником, но выбора не было, — я смогу взять телефон, пока Старк спит. — Что ж. «Девятнадцатого сентября примерно в час дня по местному времени в Нью-Йорке произошло ограбление супермаркета, в ходе которого был похищен шестнадцатилетний Питер Паркер. По словам очевидцев, ограбление осуществили пятеро неизвестных в масках, подробности остаются неизвестными.» Тут даже твоя фотография есть, взгляни, — экран повернулся ко мне и взору пристало мое фото с прошлого года, когда мы фотографировались с классом. — Такая искренняя улыбка. Я так рад, что смог стереть ее с этого мальчишеского лица. Только сейчас я заметил, что плачу. Как давно я начал плакать? — А теперь тебе пора спать, завтра тебе предстоит уборка в других комнатах особняка. Вставай. Мои ноги дрожали, руки тряслись, и я все еще пытался сдерживать всхлипы. Когда я встал, Старк оценивающе взглянул на меня с головы до пят и мне стало неловко. Я все еще оставался голым с галстуком, обернутым вокруг члена. Он повел меня в подвал переночевать. Там стояла односпальная кровать и одеяло, но мне было достаточно. Лучше так, чем с насильником в койку. — Пятница, пригляди, чтобы Питер хорошо себя вел и не касался члена. Если ослушается, буди меня и напомни запереть его на ночь вон в том сундуке, — он показал в угол комнаты, где стоял ящик небольшого размера, видимо, для грязного белья. — Да, мистер Старк. Я всегда плохо сплю на новых местах, та ночь не стала исключением. Несмотря на то, что мой организм был истощенным, все тело ломило, а мозги, казалось, плавились, — настолько сильной была головная боль, — я не мог уснуть еще долго. В комнате по-прежнему не было часов, поэтому я стал считать секунды, чтобы отвлечь себя. Когда я дошел до тысячи, начинал сначала, только бы не думать о доме. Но попробуйте уговорить себя не думать о зебрах. О чем вы подумаете в первую очередь? О зебрах. Всю ночь мне мерещилось лицо тети. Счастливое и безмятежное. Я снова ходил в школу, встречался с Мишель, по вечерам иногда встречался с Недом, и мы собирали Лего. Мне не хотелось просыпаться.»