Devil or... God?

«Спустя неделю ничего не изменилось. Разве что мне дали немного одежды и даже пижаму, чему я был несказанно рад. Каждый день я старательно убирался, готовил и пытался держаться. Когда я сносно выполнял все задания — Старк заметно был ласковее (как в общении, так и в постели), если же находил какие-либо недочеты — грубо брал меня и не разрешал есть. Я все еще не позволял себе просить насильника о разрядке, поэтому почти все время ходил с обмотанным галстуком вокруг члена, что и так было унизительным, но в тот день у моего мучителя были особые планы. — Проснись и пой, шлюшка, у меня для тебя подарок, — Старк явно был возбужденным, когда вбежал в мою комнату (по факту, все тот же подвал). Подарок? Я удивленно протер заспанные глаза, пытаясь сфокусировать вопросительный взгляд на мужчине. Определенно было еще слишком рано, так как обычно Пятница будила меня в семь, и я уже более-менее привык к такому режиму. Привык. Я был сам себе противен. Я никогда не привыкну ни к какому уставу в этом проклятом доме. — Глянь на эту красоту, — он вынул из-за спины это. — Клетка для твоего маленького члена. Я подумал, раз ты все равно не хочешь кончать, тебе будет легче с этим, а не с моим галстуком. Я моментально проснулся. Это был кошмар наяву. В его руке блестела металлическая клетка, точно повторяющая форму члена; мое дыхание участилось, когда я понял, что мне придется ходить с этой штукой между ног. — Прошу, мистер Старк, она мне не нужна, я не буду кончать, обещаю… — Заткнись. Это подарок, а не наказание. Что должны сказать послушные мальчики, когда получают подарок? Ты не здесь, Питер. Ты не здесь, просто скажи это. Скажи, или он тебя накажет прямо с утра. — Сп… спасибо, мистер Старк, — выплюнул я на выдохе, зажурившись, но Старку уже было все равно. Он получил, что хотел. — Хороший мальчик. Итак, сними штаны, примерим. Стягивать одежду самому было унизительно, но, когда ее стягивали с меня, это было больно физически. Так у меня была своеобразная иллюзия выбора, ничем не обоснована и только в моей голове. В то время я начал замечать свою отрешенность от всего окружающего; все чаще пытался внушить себе, что меня не существует или Тони не существует или вообще весь наш мир — матрица. Мысли об этом не пугали, даже наоборот, давали какое-то мнимое чувство комфорта и безопасности. Словно я — не я и, уж тем более, не я ответственный за все поступки, что совершаю. Пока мысли снова витали в облаках, Старк взял в кулак мою утреннюю эрекцию и, неожиданно для меня, начал активно надрачивать. Я лишь отвернулся, ожидая, чтобы эта пытка поскорее закончилась. Много времени и не потребовалось — яйца гудели уже неделю, но мне все еще хватало духу не просить разрешения кончить. — Ничего не хочешь сказать? — прищурился мужчина прежде, чем убрать руку, а я лишь тяжело выдохнул, толкаясь в воздух в попытках вернуть желаемое трение. — Нет, — сказал я твердо, немного надменно, но Старк никак не стал комментировать мой тон. Очень часто мои слова расходились с голосом, и он уже к этому привык. Мужчина опять взял твердый член в руку, и я вскрикнул, когда он начал его немного сжимать, дабы вместить в клетку. — Ничего не поделать, Питер, смотри, какой ты твердый для меня, — цокнул он. — Жаль, конечно, что такая эрекция пропадет даром, но это твой выбор. Я скривился от его слов и действий. Конечно, это не было моим выбором. Словно я пришел к нему домой, сам себя выебал его жалким членом и отказывался кончать. Абсурд. Этому человеку надо лечиться. А мне надо домой. Когда он наконец закончил и закрыл клетку на замок, я переоделся (прямо при нем, но кого это волнует. Чего он там не видел?), и мы вместе поднялись в гостиную. Было неудобно и даже больно первое время, пока эрекция не прошла, но его слова заставили меня забыть о дискомфорте в паху. — Итак, Питер, тут уже довольно чисто, так что ты сегодня уберешься на втором этаже. Там живет моя подруга, ты ведь помнишь Нат? Она заходила пару дней назад, — я вспомнил рыжеволосую женщину и кивнул. — Хорошо. Напоминаю о правилах: Пятница за тобой внимательно следит и, как только видит долю неповиновения — прощайся с жизнью. Или, как минимум с задницей. Мы вошли в просторный лифт, внутри которого было зеркало на всю стену. В голову полезли воспоминания, ведь в нашем доме тоже был такой. Однажды мы с Недом ехали на нем, когда свет в здании вырубился, и я попытался с помощью пожеванной пачки жвачек залезть на потолок, цепляя ее туда, чтобы открыть иллюминатор. Конечно, ничего не вышло и напоминанием о том дне остались лишь синяки на пояснице. — Что смешного? — грозно взглянул на меня мужчина, вырывая из воспоминаний. — Ничего, простите, мистер Старк. Следовало быть осторожнее со своими эмоциями. Лифт остановился на четвертом этаже. Когда мы вышли, я заметил двоих женщин, завтракающих за столом. Одна из них была определенно Наташей, а вторая, сидящая напротив, — блондинка, того же роста с такими же донельзя зеленого цвета глазами. Я подумал, Нат опять начнет возмущаться, но она лишь поприветствовала Старка и, когда тот ушел обратно в сторону лифта, подошла ко мне. — Привет, можешь звать меня Нат. Итак, ты Питер, верно? — кивок. — Хорошо, Питер, что ты знаешь о русской кухне? — Ничего, мэм, извините… — Ничего страшного, у меня есть книги с рецептами, так что можешь не беспокоиться. Тони сказал, ты уберешь, где скажу, так что, если тебе не трудно, — на тебе кухня. Я обвел помещение взглядом. Все было чисто за исключением стола, где ели девушки. Неосознанно я задержал взгляд на их завтраке, облизнувшись, и тогда заговорила вторая: — Ты голоден? Я могу тебе положить немного омлета, там остался. Будешь чай, кофе? — слышался довольно сильный русский акцент, в отличии от говора Наташи. — Ох, где мои манеры, — девушка встала из-за стола, лучезарно улыбнулась и протянула мне руку. — Я Елена. Я немного приподнял уголки рта, пытаясь улыбнуться тоже и протянул руку в ответ, ожидая подвоха. Сейчас выйдет Старк с ремнем в руке или типа того? Но ничего не происходило. Я почувствовал кожу Елены в руке и резко вздрогнул. Было неприятно трогать своих потенциальных обидчиков, хоть они и выглядели дружелюбно. Елена не заметила моего страха, а если и заметила, то промолчала об этом, идя в сторону плиты, за что я мысленно ее поблагодарил. — Так ты будешь чай или кофе? Или у нас остался сок, хочешь? — улыбнулась теперь Наташа и вот тогда я не хотел больше возвращаться в мир своих снов. Никогда не забуду очаровательные улыбки этих двоих. Словно они — солнышки, осветившие мою до устали мрачную жизнь. Нат и Елена появились внезапно, и я правда к ним привязался в тот же день. Очевидно, я просто искал помощи извне, мне хотелось забыть о Старке хотя бы на тот недолгий промежуток времени, который я провел на этаже девушек. Меня усадили за стол, угостили вкуснейшим омлетом, тостами с джемом (как же давно я не ел сладкого!) и яблочным соком. Хоть я его не очень люблю, но выпил тогда с огромным удовольствием, словно это последний стакан сока в моей жизни. Я ведь не знал наверняка. За завтраком девушки мило тараторили друг с другом, не забывая и обо мне, — оказалось, они сестры, приехавшие из России. Я пытался не зацикливать внимания на том, что они, как и Старк, ужасные грабители. Мне просто хотелось хоть ненадолго пожить так, как я жил до похищения, поэтому уже минут через десять, когда Елена спросила о школе и моих увлечениях, я выложил все как на духу: о своем пристрастии к писательству, о любви к Лего, «Звездным войнам» и фильмах о супергероях. Мне показалось, девушкам даже интересно, пока телефон Наташи не завибрировал и ей пришлось отлучиться. — Хорошо, Питер, давай я научу тебя готовить борщ. Пятница, конечно, очень интересная собеседница, но, мне кажется, я получше буду. Я хихикнул, активно кивая Елене в ответ, соглашаясь. Конечно, будет! Сначала я испугался, когда понял, что заляпал поверхность стола ярко-красной свеклой, но быстро успокоился, когда девушка дотронулась сначала до алых пятен, затем до моего носа и громко засмеялась. Мелодично, звучно. Этот трепетный смех навсегда остался в моем сердце. Мне даже показалось на мизерную долю секунды, что я на свободе и просто пришел мило провести время с подругой, забыв о насилии, совершаемом надо мной, синяках по всему телу и даже клетке на члене. Когда мы уже закинули все ингредиенты в кастрюлю, отправились в ванную комнату, дабы привести в порядок внешний вид, и тогда я набрался смелости. — Елена, вы ведь знаете, в каком я положении, — осторожно начал я. — Прошу, помогите мне! Просто дайте телефон, а дальше я все сделаю сам. Ну, вот. И как это прозвучало? Самое обидное состоит в том, что, стоит только высказать какую-нибудь мысль вслух, как она уже получает совершенно иной характер, звучит немного фальшиво и до абсурдности глупо. Улыбка в мгновение ока сошла с ее лица, чем не на шутку напугала меня. Все, закончилась наша «дружба»? — Питер, ты не понимаешь, о чем просишь. Советую тебе больше не начинать беседу о подобном, иначе мне придется все донести Тони. В тот день я больше не улыбался. Но я честно не виню Елену. Отчасти даже ее понимаю: идти на поводу у Старка — все, что ей остается. Правда, я ведь тоже его боялся; боюсь и сейчас, что уж таить. Я просто доделал обед, — от которого и правда очень вкусно пахло, хотя идея добавлять свеклу в суп и казалась нелепой, — старательно убрал кухню и ждал своего смертного часа. Серьезно, Нат еще не возвращалась, а Елена ушла в другую комнату, попросив не беспокоить, так что от скуки я общался с Пятницей, которую уже успел даже как-то полюбить, несмотря на всю абсурдность сложившейся ситуации. …— А сколько лет мистеру Старку? Спустя несколько вопросов я немного осмелел. В принципе, это не была личная информация, но это была, в каком-то роде почва, которую мне самому не осилить спрашивать. Как я и думал, Пятница лишь на секунду помедлила: — Сорок два года. Сорок два. Охуеть. Двадцать шесть лет разницы, он мне в отцы годится. Гребаный мудак, испортивший мою жизнь в один щелчок пальцев. Самое обидное заключалось в том, что он даже не выглядит на свой возраст. Конечно, пару морщин на лице имеются, но тридцать пять — максимум. Стоп, Питер, с каких пор ты разглядываешь его лицо, пытаясь понять, на сколько лет выглядит гребаный преступник. — Окей, Пятница, что пишет Википедия о Тони Старке? Почему бы не попытать удачу? Вся информация в Интернете тоже не могла считаться личной, вдруг и о моем насильнике что-то да найдется? — «Энтони Эдвард Старк — наследник и бывший владелец «Старк Индастриз», родился 29 мая…» Мое сознание поплыло. Я понял, почему его имя казалось таким знакомым. Какой же я недалекий! Ведь Нед прямо-таки его фанат из-за того, что Старк в молодости, когда мы были еще совсем мелкими, изобрел новый химический элемент. Переварить в голове то, что человек, которым восхищаются миллионы, похищает подростков и издевается над ними, было очень сложно. Не совру, если напишу, что после осознания я стал воспринимать Тони иначе. Хоть это и неправильно, Питер, как же это неправильно! Я стал смотреть на него с… восхищением? Если эту тетрадь когда-нибудь найдут сотрудники полиции, то наверняка повяжут меня за соучастие. Но я жертва, ведь так? Нет, я совершенно точно жертва! Я не просил меня похищать и уж точно не стал бы никого избивать, даже такое чудовище, как Старка. Тогда я закончил беседу с Пятницей, но, не успел и подумать, как в помещение вошел он самый. Энтони Эдвард Старк собственной персоной. Определенно я смотрел дольше, чем того требовала ситуация, и, мне даже показалось, что это смутило мужчину. — Пора домой, — рыкнул он резко, немного напугав. — Это не мой дом, — процедил я сквозь зубы, за что получил звонкую пощечину и мое восхищение на тот момент как рукой сняло. Отрезвил меня Старк, спасибо и на этом. — Рот открывать будешь для моего члена, шлюха. Да, определенно отрезвляет. На нашем этаже я понял, что Старк недоволен. Это чувство буквально витало в воздухе и обволакивало собой все пространство, не оставляя поблизости ни глотка кислорода. Я дышал буквально через раз из-за злости мужчины, не зная, чего мне ожидать. Но потом он приказал подготовить себя для него в ванной, и я понял, чего ожидать. Не знаю, что больше пугает: ожидание неизвестности или того, чего пожелал бы не знать? Ожидание смерти хуже самой смерти, тут я определенно соглашусь. В томительном предвкушении кошмара сам кошмар казался каким-то слишком мелочным. Нет, это ни в коем случае не отменяет того, что он ужасный… Ох, Питер. Ты точно пойдешь соучастником. В спальне меня уже ждал Тони, в руках которого были веревки и повязка на глаза, что меня не на шутку встревожило. — Раздевайся и ложись на спину, руки ноги раскинь по бокам. Я начал медленно стягивать одежду в нехорошем предчувствии. Он не связывал меня уже неделю, хоть я и вырывался, поэтому мне показалось, что это его даже забавляет. Или заводит. Кто знает этих извращенцев? После того, как на мне осталась лишь ужасно раздражающая клетка на половом органе, Старк облизнулся и рукой указал на кровать. Я лег в позу морской звезды, понимая, что, если буду противиться, сделаю хуже лишь себе. Как будто чувствуя мою неуверенность, мужчина подошел ближе и, связывая мои запястья, прошептал прямо в ухо: — Хороший мальчик. Как бы стыдно не было признаваться, но мне больше нравилась похвала, чем избиения. Теплое чувство обдавало все тело, так что дрожащие конечности даже слегка уняли подергивание. Боже, Питер, с каждой строчкой ты закапываешь себя все глубже и глубже. Но тогда это было так. Противиться нет смысла. Когда Тони связал каждую из конечностей, то натянул черную повязку на мои глаза, которая не просвечивала ничего от слова «совсем», что меня пугало не на шутку. У меня в принципе острее всех чувств работает зрение и, оказывается, лишиться его даже ненадолго очень страшно, поэтому, как всегда, я пытался отвлечься мыслями о лучшем. — А сейчас будь послушным и не дергайся, иначе тебе может быть больно и плохо. Больно и плохо? Что это значит? Я не хотел проверять, поэтому попытался унять панику из-за отнятого зрения и лежать как можно спокойнее. Но невозможно спокойно лежать, когда чувствуешь на теле это. — А-ай… — я пропищал от неожиданности, когда почувствовал на животе что-то пушистое и, одновременно с тем, колючее, но постарался не вырываться, так как помнил указания Старка. — Вот так, молодец, Питер, теперь сосредоточься на ощущениях, никакой паники. Просто нельзя не паниковать, когда эта неизвестная штука начинает двигаться. Я серьезно. Он что, кота сюда притащил?! Больной ублюдок наспех растянул меня одним или двумя пальцами, явно делая это не для моей безопасности, а ради собственного удовлетворения и резко вошел в меня на всю длину, вырывая из моей груди полувхлип-полустон. Когда я почувствовал его руки на повязке, мягкое нечто уже поднялось на уровень моей груди и поднималось все выше с каждым толчком мужчины. Никогда не забуду свои эмоции, когда мне, в конце концов, открыли глаза и я увидел его почти перед своим лицом. Огромный паук, казалось, длинной сантиметров тридцать сидел прямо на грудной клетке мордой ко мне. Меня уже не волновали болезненные толчки или изнывающий в клетке член, я просто начал плакать от воспоминаний с уроков биологии о черных вдовах. Не знаю, почему именно они, — я видел, что это определенно не тот вид пауков, но это не помогало мне успокоиться и не вспоминать все те жуткие последствия укусов ядовитых пауков, о которых рассказывали на уроках. Да и я даже домашних пауков опасаюсь: помню, где-то год назад меня так больно за шиворотом укусило мелкое членистоногое, что пришлось просить тетю Мэй об обезболивающих. А тут огромный паучище… Он, должно быть, кусается раз в десять больнее. Несмотря на внутреннюю панику и постоянно текущие слезы, я держался спокойно, дабы не рассердить паука и крепко закрыл рот, боясь, что он может туда заползти. Но чертов Старк все еще продолжал толкаться прямо внутрь, каждый раз входя все глубже, проходясь, будто специально, по простате, словно пытаясь выбить из меня ответную реакцию. Когда он грубо схватил меня за бедра, толкаясь со всей силы, мне одновременно стало и очень плохо, и хорошо от осознания того, что это безумие скоро закончится. К моменту, когда мужчина кончил глубоко в меня, я уже буквально рыдал, не отводя взгляда от существа на груди. — Ты неплохо постарался, Питер, — меня не беспокоило, понравился ли секс Старку. В конкретный момент волновало лишь огромное чудовище. Хотя, с другой стороны, это и есть Старк… — Ты тоже, Том, был хорошим, пойдем обратно в террариум. Я смог нормально дышать лишь когда не чувствовал на своей коже больше прикосновений паука. К моему удивлению, мужчина без боязни взял в руку членистоногое и отнес прочь. Я же лежал заплаканный, на грани истерики и ничего не соображая. — Он здорово тебя напугал, это хорошо, — Старк вернулся в комнату одетый в брюки и сел на край кровати справа от меня. — Чтобы ты понимал, для людей он не предоставляет опасности, только вот один мой друг разводит этих милых зверушек. Ты же не хочешь, чтобы один из смертельно опасных видов случайно оказался в твоей постели? Или, скажем, в постели твоей милейшей тетушки? Мои рыдания удвоились, я уже откровенно всхлипывал, давясь слезами, но его это совершенно не беспокоило. — Я задал вопрос. Слова доходили меня словно с задержкой, будто через пелену, и, осознав степень важности заданного вопроса, я отрицательно помотал головой. — Хорошо. Потому что твои беседы с Еленой крайне расстраивают меня, — как я не догадался? — Что ж, несмотря на мое разочарование, ты неплохо потрудился, и, в качестве поощрения предоставлю тебе выбор: либо ты просишь у меня разрешения кончить и получаешь незабываемый оргазм и ужин, либо остаешься неудовлетворенным и голодным. Мои всхлипы стали немного тише, но после слов Старка я почувствовал опять накатившее разочарование. В первую очередь, в себе, потому что я впервые колебался. Почему я должен все время страдать? Если он живет в одном доме с такими хорошими людьми, как Елена и Наташа, возможно, он и сам… Хороший? Серьезно, Питер? Чем ты думал тогда? Хуем?! Он твой насильник. Он априори быть хорошим не может. Я видел, что мужчина замечает мое сомнение. В конце концов, он получил удовольствие, почему я не могу? — Мистер Старк… Пожалуйста, я хочу кончить, — сказал это тихо, но был уверен, что он услышал. Он надеялся это услышать последнюю неделю так точно. — Повтори-ка, Питер, что-то я не расслышал. Возраст берет свое, знаешь? Я вложил в тот взгляд всю свою нужду и отчаяние… Тон вышел соответствующим: — Помогите мне кончить, мистер Старк! Сразу после этих слов он достал из кармана маленький серебристый ключик. Замок щелкнул так легко, и я не удержался от стона, когда клетка оказалась отброшена куда-то в сторону. Я ожидал, что, с ее открытием член сразу же упрется мне в живот, но, к моему удивлению, он был совершенно мягким. Казалось, это совершенно не волновало насильника: он плюнул на ладонь, грубо размазывая слюну по всему стволу и начал яростно отдрачивать мне, явно вкладывая в эти действия всю душу. К моему облегчению, много времени, чтобы подвести меня к краю не потребовалось — уже через, кажется, минуту я был возбужден как никогда в предвкушении наконец-то освободить тяжелые яйца после недели пыток. — Хочешь чего-то попросить, шлюшка? — Тони убрал руку и уставился на меня так, словно это не он только что довел меня до безумного состояния. — Да, пожалуйста, мистер Старк, не останавливайтесь, прошу, я так близко… Как только я это произнес, он сразу же вернул руку на место и двигал ею, аж пока я не кончил. Так сильно и так хорошо. Я натягивал веревки в руках таким образом, что было больно, поджимал пальцы на ногах так, что почувствовал судорогу, но мне было так хорошо. Дьявольски хорошо. Дьявол тоже может быть хорошим.»