* * *
Первым городом, который посетила сталлионградская делегация после Москвы, стал Ленинград. Для Харитона посещение этого города, где произошла первая в этом мире социалистическая революция и зарождалась новая реальность этого мира, было событием знаковым. Пусть Сталлионград шёл по социалистическому пути уже чуть более тысячи лет, но Харитон знал, что Сталлионградская Республика не появилась бы без информации, когда-то давно полученной из этого самого мира. Они обсуждали это с Первым секретарём, под ритмичный перестук вагонных колёс. Никита Сергеевич хотел спросить об этом ещё в свой первый приезд в Сталлионград с принцессой Луной и демикорнами, но тогда, в круговерти и спешке незапланированного заранее визита, разговора по душам не получилось. Слишком многое хотелось посмотреть, слишком сильными были впечатления от красивого, сурового города под мрачным северным небом. На вопрос Первого секретаря Харитон посоветовал ему: — Поинтересуйтесь, не велись ли какие-либо сильно засекреченные работы в период конца 40-х и начала 50-х по вашему летоисчислению. Хотя, возможно, они могли быть начаты и раньше. — Поинтересуюсь, хотя о довоенном периоде информация могла не сохраниться, — посетовал Никита Сергеевич. — Многие талантливые инженеры погибли, документы могли потеряться в ходе эвакуации. В Ленинграде делегация Сталлионграда прежде всего посетила Марсово поле, а затем Пискарёвское мемориальное кладбище, где возложила цветы к Вечному Огню. Эту церемонию засняли на киноплёнку, сюжет показали вечером в передаче «Последние известия» . В интервью Центральному телевидению Генеральный секретарь Бронеус коротко, в нескольких предложениях, рассказал о начальном, самом тяжёлом периоде истории Сталлионграда. — Мы очень хорошо понимаем, что пришлось пережить ленинградцам в период блокады, — сказал Харитон. — Пусть Сталлионградская Народная Республика уже тысячу лет живёт без войны, но всю эту тысячу лет мы прожили фактически в блокаде, выживая только на собственных ресурсах. Первые годы было очень тяжело. От голода умерли многие хорошие пони, умирали жеребята. Постепенно Республика становилась сильнее, мы многому научились, создали собственную промышленность и сельское хозяйство, хотя в наших северных условиях это было особенно трудно. Поэтому мы, посещая в ходе нашего визита советские города, первым делом отдаём дань памяти погибшим. Сталлионградского генсека и Первого секретаря в поездках по городу сопровождал первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Василий Сергеевич Толстиков, с которым Харитон неожиданно для себя нашёл точки пересечения интересов. Толстиков в 1940 году закончил Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, а после войны работал в строительных организациях города. По рекомендации первого секретаря обкома сталлионградская делегация посетила Ленинградский вагоностроительный завод им. И.Е.Егорова . Харитону было особенно интересно ознакомиться с железнодорожными предприятиями, хотя он интересовался не только ими. Затем пони побывали на крейсере «Аврора». Им, привыкшим к своим относительно небольшим рекам Подкова и Медведица, было очень непривычно видеть прямо посреди большого города гигантский разлив Невы и большой боевой корабль, почти в полтора раза превосходящий по размерам самый крупный из сталлионградских речных мониторов, стоящий на бочках возле Нахимовского училища. Сталлионградская делегация также посетила Судостроительный завод им. А.А.Жданова где осмотрела строящиеся эсминцы. Оттуда делегацию пони провезли через весь город по Неве на корабле «Метеор». Пони не были знакомы с концепцией корабля на подводных крыльях и оказались поражены его скоростью. Обедали в Смольном, в ходе обеда товарищ Толстиков произнёс краткую речь, посвящённую открывающимся перспективам двустороннего сотрудничества. После обеда гости посетили Институт инженеров железнодорожного транспорта и Политехнический институт. Харитон хотел оценить возможности советской системы образования. В Сталлионграде центром научной мысли был университет, занимавший в городе целую улицу. В нём были как технические, так и гуманитарные факультеты и факультеты естественных наук. Были также несколько отдельных вузов разного профиля. Относительно небольшое население Республики не позволяло построить такую же обширную систему образования, как в СССР. Тем не менее по принятым в Республике градостроительным нормам на каждую тысячу семей пони приходилась одна школа. 100 процентов населения Республики получали среднее образование, и не менее 50 процентов продолжали учиться до получения высшего образования. В ходе осмотра учебных заведений Генеральный секретарь Бронеус обратился к советским коллегам с просьбой помочь улучшить сталлионградскую систему образования: — Ваша организация высшей школы впечатляет. Мы за тысячу лет не смогли приблизиться к подобным достижениям. Можно ли нам рассчитывать на помощь Советского Союза в части улучшения организации нашей образовательной системы? — Конечно, — тут же подтвердил Хрущёв. — Только скажите, чем мы можем помочь. Мы можем принять в СССР ваших студентов, можем отправить на временную работу в Сталлионград наших преподавателей. Василий Сергеич, — обратился он к сопровождавшему их в ходе экскурсии по Политеху ректору института, члену-корреспонденту АН СССР Смирнову. — Подскажите, чем ещё мы можем помочь нашим сталлионградским коллегам? — Всем, что попросят, — тут же ответил ректор. — Предоставим учебники и учебные пособия, поделимся методическими наработками, пошлём своих аспирантов в качестве преподавателей, примем студентов и аспирантов на обучение. У нас сейчас заканчивается большое строительство, учебная база расширяется, — он подвёл гостей к вывешенной на стене схеме институтских корпусов и с гордостью показал новостройки. К 1960 году в ЛПИ были созданы лаборатории энергетических систем, автоматики, телемеханики, металлургии, турбиностроения и компрессоростроения. К 1962 году были построены спорткомплекс, высоковольтный корпус, два новых учебных корпуса, здание поликлиники, профилактория, архива и общежития на проспекте Непокорённых. — В этом (1962) году у нас организованы заочный факультет и факультет усовершенствования дипломированных инженеров, — добавил Смирнов. — Поделиться есть чем, и мы сможем принять несколько дополнительных групп студентов. — Мы будем благодарны за любую помощь, — ответил Бронеус. — С отправкой наших студентов в СССР могут возникнуть сложности чисто бытового плана. Я уже на себе прочувствовал, что из-за естественных анатомических различий пребывание пони в зданиях и транспорте, построенном для людей, весьма затруднено. Для нас даже по вашим лестницам спускаться — и то уже проблема. Мы с удовольствием и благодарностью примем ваших преподавателей, учебные пособия и методические наработки. Возможно, некоторые из наших аспирантов рискнут отправиться в СССР на стажировку. Ещё я хотел спросить, может ли ректор нашего Сталлионградского университета профессор Коин посетить вашу страну, для непосредственного изучения достижений вашей системы образования? Он прекрасный специалист, было бы лучше, если бы он сам, своими глазами, всё посмотрел. А его супруга, врач, могла бы ознакомиться с вашей системой здравоохранения. — Конечно, пусть приезжают, всё покажем, всё расскажем, и от ваших специалистов постараемся перенять всё лучшее. — согласился Хрущёв. — Насчёт студентов и аспирантов решайте сами, как вам будет удобнее. Мы сейчас налаживаем аналогичное взаимодействие с эквестрийскими коллегами. От них тоже приезжают пони, специалисты и студенты, в основном — из Кантерлота, Мэйнхеттена и других больших городов. Они достаточно хорошо адаптируются, правда, среди них много единорогов. — Ну, безусловно, единорогам, даже с учётом недостатка магии в вашем мире, проще адаптироваться, — подтвердил Харитон. — Я вчера попробовал по вашему дисковому телефону позвонить, из посольства… — Что, трудности возникли? — поинтересовался Никита Сергеевич. — Я его уронил. На ногу. Потом хромал весь вечер, — улыбаясь, признался сталлионградский генсек. — Телефону, что характерно, ничего не сделалось. Чёрный такой телефон, в эбонитовом корпусе. — Советские телефоны — самые прочные телефоны в мире, — улыбнулся в ответ Хрущёв. — Правда, наши северные соседи финны тоже работают в этом направлении. Они — люди упорные, думаю, лет через сорок добьются выдающихся успехов. Посещение Ленинграда завершилось общей экскурсией по городу. Гостям из Сталлионграда показали наиболее красивые места в исторической части города и вновь строящиеся микрорайоны. В городе в это время шло обширное жилищное строительство, и Харитону было весьма интересно посмотреть на новые панельные дома. В Сталлионграде таких не строили, поэтому генсек воспользовался случаем для сравнения. Его поразила скорость строительства — пятиэтажный дом возводили за две-три недели, и ещё около трёх месяцев занимала внутренняя отделка. В холодном климате Сталлионграда дома строились в основном с двойными стенами из кирпича и внутренней забутовкой стен различными фракциями природного камня на известковом растворе. По сути, это была технология постройки, унаследованная от средневековых крепостей. На постройку одного дома уходило до трёх лет, но такие здания затем стояли веками без ремонта. Однако, перенимать советскую панельную технологию Бронеус не решился. Ему, привыкшему к монументальной сталлионградской архитектуре, более лёгкие панельные дома показались сомнительно недолговечными. Однако сам принцип сборки дома из крупных, заранее заготовленных деталей Харитону понравился, и он решил по возвращении посоветоваться со специалистами, нельзя ли внедрить в Сталлионграде нечто подобное, вроде сборки домов из заранее подготовленных монолитных блоков.* * *
Следующим пунктом поездки стал Сталинград. Генсек Бронеус не мог не побывать в городе, название которого было настолько созвучно с названием его родины. К тому же в Сталинграде располагался крупный тракторный завод, сотрудничество с которым было бы очень полезно для сталлионградской промышленности. В пути, занявшем почти двое суток, Харитон и Никита Сергеевич вновь много беседовали, обсуждая постоянно пополнявшийся в ходе поездки, под влиянием увиденного, перечень вопросов двустороннего сотрудничества. Обсуждали возможности совместных работ в сфере науки, образования, здравоохранения. Личный врач Бронеуса профессор Пилюлькин с гордостью демонстрировал Первому секретарю действие медицинских приборов и артефактов, созданных в Сталлионграде. Хрущёв очень заинтересовался ими. Например, Харитон Бронеус носил браслет, постоянно контролирующий артериальное давление и, в случае повышения, подававший звуковой сигнал, чтобы Генсек мог принять таблетки. — Мы можем разработать такие же артефакты и для ношения их людьми, — заверил Никиту Сергеевича Генеральный секретарь КПС. Хрущёв с готовностью согласился, и, в свою очередь, предложил Харитону после окончания запланированной части поездки побывать в НИИ Спецтехнологий в Кашире. — Там у нас ещё идёт большое строительство, но НИИ уже работает. — А чем именно там занимаются? — поинтересовался Бронеус. — В этом НИИ совместно работают люди, пони и демикорны, — ответил Хрущёв. — Они переделывают человеческую технику для применения в Эквестрии, а эквестрийские магические артефакты проверяют на работоспособность в нашем мире, если возможно — переделывают для использования людьми. Также в ближайшее время при НИИ откроется медицинский центр, где будут делать протезы конечностей по технологиям демикорнов. Я бы хотел, чтобы артефакторы и техномаги демикорнов посмотрели на ваши медицинские артефакты. Они могут многое подсказать и улучшить. — Да, это было бы очень полезно, — тут же согласился Харитон. — С удовольствием там побываем, все наши наработки покажем и все рекомендации обязательно внедрим, если только нашим разработчикам это окажется по силам. — Было бы хорошо, чтобы ваши сталлионградские специалисты присоединились к эквестрийским, работающим в этом НИИ, на постоянной основе или в порядке ротации, — предложил Никита Сергеевич. — Это и вашим инженерам и учёным было бы полезно, для расширения кругозора, и сферу применения сталлионградской продукции можно было бы существенно увеличить. — Если руководство вашего НИИ не будет возражать, мы обязательно пришлём своих специалистов, — подтвердил своё согласие Бронеус. — Руководитель НИИ Спецтехнологий — мой хороший друг, — улыбнулся Первый секретарь. — Возражать точно не будет, наоборот, любое сотрудничество в НИИ Спецтехнологий только приветствуют. В Сталинграде гостей встречал первый секретарь обкома КПСС Алексей Михайлович Школьников, с целой свитой сопровождающих партийных функционеров. Встречу устроили неожиданно торжественную, Школьников произнёс небольшую приветственную речь. Харитона и сопровождавших его пони окружили пионеры. Они вручили всем пони цветы, гости по привычке тут же их понюхали и попробовали, а потом, набравшись смелости, пионеры спросили, можно ли поней погладить. Приятно удивлённый столь тёплым приёмом Харитон не мог отказать детям, и тут же оказался в центре внимания. — Меня наши жеребята во Дворце пионеров так не встречали, — поделился он впечатлениями с улыбающимся «во всё лицо» Первым секретарём, блаженно жмурясь, пока сразу несколько рук почёсывали его за ушками. — Ну, ну, ребята, спасибо вам большое, но у нас плотный график поездки, задерживаться мы не можем. Пионеры дисциплинированно, хотя и несколько огорчённо отошли, погладив напоследок сталлионградского министра обороны Хорсана Тарна, чему суровый военный понь был несказанно удивлён и, в то же время, обрадован. Харитон поблагодарил товарища Школьникова за тёплую встречу. По графику поездки сталлионградская делегация начала знакомство с городом с посещения мест воинской славы. Гигантский мемориальный комплекс на Мамаевом кургане в те годы ещё только строился. Экскурсию по памятникам боевой славы города для сталлионградских товарищей лично провёл Маршал Советского Союза Чуйков, командовавший в войну обороной Сталинграда: — Вот прямо здесь немец нас тогда прижал к Волге, — рассказал гостям Василий Иванович. — Мы тогда закрепились вон там, в развалинах комплекса зданий НКВД, в доме Павлова, на мельнице и ещё в одном доме рядом, мы его «домом Заболотного» называли, его после войны снесли. Фашисты засели напротив, в Доме Железнодорожников, в «Молочном доме» на другой стороне площади 9 января, на его месте сейчас Дом Офицеров, и в недостроенном Г-образном доме. Бои за эти несколько зданий шли больше двух месяцев. Гостям показали Дом Павлова, мельницу Гергардта, сталлионградские пони побывали на острове Людникова, где в войну располагался командный пункт 138 стрелковой дивизии, и осмотрели полуразрушенное здание заводской лаборатории при посещении завода «Красный Октябрь». Дом Павлова уже в 1943 году был восстановлен, а мельницу, здание командного пункта на острове Людникова и здание заводской лаборатории оставили как память о войне, в том виде, в каком они находились при освобождении города. Пони возложили цветы к памятникам героизма советских солдат, почтив их память минутой молчания. Как оказалось, традиции поминовения героев в Сталлионграде были очень близкими к русским, как и многие другие культурные особенности. Первый секретарь Сталинградского обкома Школьников видел, какое сильное впечатление произвели на гостей развалины домов и бесхитростный рассказ маршала Чуйкова. — У нас в Сталлионграде тоже есть похожий памятник, — рассказал, немного помолчав, министр обороны Тарн. — Развалины текстильной мануфактуры, где в войну располагался штаб армии короля Сомбры. У нас тогда бои тоже шли в самом городе. Наши медленно отступали под натиском зомбированных единорогов Сомбры, враг постепенно выдавливал защитников из города в ледяную пустыню. Положение тогда спас демикорн по имени Вольфрам Инкалестер, спас ценой собственной жизни. Он уничтожил штаб Сомбры вместе с его высшими военачальниками и наиболее опасными магами, вломившись в здание через окно и включив «Рубиновый режим» — по-вашему, самоликвидатор. В развалинах того здания над радиоактивной воронкой до сих пор вращается в воздухе кристаллическое сердце демикорна. Боевое управление у захватчиков оказалось дезорганизовано. Через два дня прибыл Эквестрийский экспедиционный корпус. Принцессы Селестия и Луна атаковали пытавшиеся перегруппироваться войска Сомбры и отбросили их от города. Да, это было тысячу лет назад, но все пони Сталлионграда до сих пор помнят и чтят подвиги предков. Слушая рассказ Тарна, Школьников молча снял шляпу. Сталлионградский министр умолк, и в беседе на минуту повисла тяжёлая пауза. Маршал Чуйков повернулся к Хорсану Тарну и, не произнеся ни слова, вскинул руку к козырьку фуражки. Алексей Михайлович Школьников первым нарушил сгустившееся молчание: — Кхм… в нашем мире после войны родилась традиция народной дипломатии, так называемое «Движение породнённых городов». Началось это с того, что в 1944 году жители британского города Ковентри прислали в подарок жителям освобождённого Сталинграда скатерть с вышитыми на ней именами 830 женщин, в том числе — тогдашнего мэра Ковентри Эмили Смит, и собранные жителями деньги на восстановление города. Каждый давал, сколько мог. Этот подарок англичане передали в посольство СССР. Сейчас эта скатерть хранится в Сталинградском государственном музее обороны города. К 1957 году таких городов-побратимов было уже немало, поэтому была создана Всемирная федерация породнённых городов. Я хотел бы предложить нашим уважаемым гостям, предложить вашему городу стать городом-побратимом Сталинграда. Мы могли бы на регулярной основе обмениваться делегациями, проводить регулярные визиты художественных коллективов и спортивные мероприятия, выставки, обмениваться литературой, кинофильмами, телепередачами с новостями о жизни граждан, и даже делиться опытом ведения городского хозяйства, — Школьников взглянул на Хрущёва, волнуясь, одобрит ли Первый секретарь его неожиданную инициативу. — Я только за, — тут же поддержал его Никита Сергеевич. Генеральный секретарь Бронеус замер, а через секунду расплылся в улыбке: — Конечно! Мы с удовольствием принимаем ваше предложение. Товарищ Блэкрок! — он повернулся к комиссару. — Народная дипломатия — это по вашей части. Выспросите у советских товарищей все детали и подробности, как нам всё это лучше организовать. У нас подобного опыта нет и никогда не было, а сталинградцы уже поддерживают связи со многими городами. — Так точно, всё выспрошу, — с готовностью подтвердил комиссар. — А мы вам с удовольствием всё расскажем и покажем, — заулыбался Школьников. — В музее обороны вам тоже стоит побывать, если время позволит. — Постараемся время выкроить, — согласился Харитон.* * *
Далее сталлионградская делегация посетила Сталинградский тракторный завод, завод «Баррикады» и металлургический комбинат «Красный Октябрь». На СТЗ в этот период шла реконструкция и готовилась к выпуску первая установочная партия гусеничных тракторов ДТ-65, которые впоследствии, после модернизации выпускались под обозначением ДТ-75. Харитон Бронеус вместе с сопровождающими с большим интересом осматривал производство, стараясь вникать во все подробности. Здесь же, на СТЗ внезапно оказался доставленный поездом из Сталлионграда вездеход Ледовой разведки. — Вчера из Москвы сталлионградский воинский эшелон прибыл, — объяснил Алексей Михайлович Школьников. — Пока вы в Ленинграде были, пока ехали, министр обороны распорядился направить сталлионградский поезд к нам, зная, что вы тоже в Сталинград приедете. И вашу машину тоже доставили на наш тракторный завод, для изучения. Харитон, не скрывая гордости за отечественную продукцию, представил Первому секретарю и остальным сопровождающим сталлионградский полярный вездеход и попросил сопровождавших машину в поездке членов экипажа продемонстрировать людям её технические особенности. Советские антарктические вездеходы «Харьковчанка» строились на удлинённом шасси тяжёлого артиллерийского тягача АТ-Т. Сталлионградская машина походила на них только габаритами и массой, её конструкция была оригинальной, хотя в ней и использовались стандартные узлы и детали других тракторов сталлионградского производства. Управление Ледовой разведки выделило для показа машину с чисто паровой силовой установкой, без электрической трансмиссии. Паровой двигатель с пароперегревателем и рекуператором выглядел сложнее дизеля, но это небольшое усложнение многократно компенсировалось отсутствием сложной и тяжёлой трансмиссии, так как паровая машина способна менять обороты в очень широких пределах и развивает очень высокий крутящий момент. Вся трансмиссия «Сталлионградки» состояла из двух двухступенчатых планетарных механизмов поворота и двух одноступенчатых бортовых передач. Ни многодискового главного фрикциона, ни сложной многоступенчатой коробки передач с синхронизаторами, необходимой для дизельного двигателя, для паровой машины не требовалось. Компактный водотрубный котёл позволял развести пары за минуту, что пони из экипажа тут же и продемонстрировали. — Как тихо работает! — восхитился Никита Сергеевич. Все присутствующие оценили низкий уровень шума и вибраций, выдаваемых паровой машиной по сравнению с танковым дизелем, которым оснащались тягачи АТ-Т. И котёл, и двигатель размещались внутри герметичного, защищённого от внешнего холода корпуса вездехода, что позволяло легко их обслуживать и ремонтировать, предохраняло котёл от замерзания и одновременно решало проблему отопления — всё тепло, излучаемое котлом, оставалось в обитаемом объёме. От аналогичного размещения дизеля на «Харьковчанках» в итоге отказались — жить месяцами «в одной комнате» с грохочущим и воняющим соляркой дизелем оказалось настолько невыносимо, что в модели «Харьковчанка-2» его вынесли обратно в подкапотный объём кабины тягача АТ-Т. От паровой машины и котла такого неприятного запаха не было, хотя и немного пахло углем, но с этим хорошо справлялась вентиляция обитаемого отсека. Ещё более впечатляющим оказался крутящий момент сталлионградского двигателя. Тяговое усилие на крюке позволяло вездеходу без перегрузки буксировать танк. Широкие гусеницы, оснащённые высокими грунтозацепами, давали отличную проходимость по глубокому снегу или болоту. — Вы, наверное, и сами знаете, что у паровика два основных достоинства — высокий крутящий момент и многотопливность, — степенно и неторопливо рассказывал гостям командир экипажа вездехода, усатый, слегка полноватый пожилой земной пони жёлто-оранжевого «арктического» окраса, к тому же, как заметил Никита Сергеевич, ещё и иноходец. — Котлы у наших тракторов и вездеходов сделаны модульными, можно установить топку хоть для твёрдого топлива, хоть для жидкого, с форсунками. Перенастройка на разные виды твёрдого топлива заключается в простой замене колосников, — он достал из-за котла комплект запасных колосников и показал высоким гостям. — Вот. Этот для дров, этот для каменного угля, этот для щепы и разных древесных отходов, этот для торфяных гранул. Нам тут, кстати, показали интересное топливо, которого у нас нет — топливные гранулы, прессованные из опилок, с химической пропиткой для повышения теплотворной способности. Хотелось бы на них тоже попробовать поездить. Но важнее всего, что паровик можно приспособить под любые виды местного топлива. С жидким топливом паровики тоже хорошо работают, только там уже перенастройка посложнее, надо и форсунки менять, и топливный насос, и фильтры. Ваши дизели, кстати, машины мощные, но не менее сложные, чем паровая машина. Нам тут уже их показали, в порядке обмена опытом. Один только насос высокого давления чего стоит, а к нему ведь ещё и подкачивающий насос нужен. Завести дизель на морозе — целая проблема, особенно — дизель с водяным охлаждением. У нас морозы — обычное дело. А с паровиком — уголь в бункер засыпал, или дров подкинул — и вперёд. Всеядная машина получается. Охлаждения и дорогой смазки паровому двигателю не требуется. По экономичности паровая машина двойного действия с пароперегревателем и рекуператором имеет КПД до 40 процентов, а у ДВС, как правило, КПД не выше 36 процентов. У ДВС много потерь в трансмиссии, потому что он на низких оборотах не работает, а паровик может хоть один оборот в минуту давать, ему сложная трансмиссия не нужна. Ещё одно достоинство — большой моторесурс. Ваши танковые дизели довольно быстро ломаются и требуют сложного ремонта, а паровая машина может работать десятилетиями при регулярном, довольно простом обслуживании. В общем, есть свои достоинства и свои недостатки у каждого варианта. Помимо прочего, инженеры, осматривавшие сталлионградский вездеход перед визитом высокого начальства, отметили широкое применение различных байонетных соединений, защёлок, стяжек с клиньями и прочих непривычных элементов крепежа там, где люди, как правило, использовали болты и шпильки с гайками. Хрущёв тоже обратил на это внимание: — Я вот смотрю, на вашей машине почти не видно резьбового крепежа — болтов, гаек, винтов. В основном защёлки и байонетные соединения. — Вся наша техника делается так, чтобы её могли обслуживать земные пони, — пояснил командир. — Гайки да болты у нас тоже применяются, но их копытами особо не покрутишь, тут единорог нужен, а единорогов у нас среди населения от силы процентов десять, да и они нужнее там, где требуется точный телекинез или медицинская магия, или разные особые магические умения. Держать в экипаже единорога, чтобы только гайки крутить — слишком расточительно. Пока люди осматривали вездеход, удивляясь необычным техническим решениям, использованным понями, Харитон отвёл в сторону командира вездехода: — Как вас тут приняли? — поинтересовался он. — Есть ли какие неудобства, жалобы? — Приняли хорошо, как родных, — ответил оранжевый понь. — В гостинице разместили на первом этаже, чтобы по лестницам не лазить, кормят сытно, вечером даже по стопочке наливают, но мы себя блюдём, не злоупотребляем. Так, для запаха только, дури своей хватает, — пошутил он. — Сопровождающего нам выделили, он нам помогает по бытовым вопросам. Неудобства есть, конечно, но только бытовые. Унитазы тут высокие очень, сидишь на нём, ножками болтаешь, как малый жеребёнок. В номерах-то нам сразу же помосты деревянные сколотили, чтобы удобнее было, а во всех заводских туалетах помост не поставишь. Выключатели электрические высоко приделаны, не достать. Непривычно деньгами пользоваться, у нас-то куда проще, взял всё, что надо, карту учётную приложил и пошёл, а тут надо монетки да бумажки считать, да ещё они дюже мелкие, поди их копытом пошевели… С покупками сопровождающий помогает. Суточные нам щедрые выделили, да мы и не тратимся почти. Столовая на заводе бесплатная, а в гостинице мы разве только чаю попьём утром да вечером. Сильно помогает, что язык почти как наш, телевизор включили — всё понятно, на улице если кого спросить — тоже все понимают и помогают, особенно дети. Хоть в магазин, хоть в кинотеатр и дорогу покажут, и проводят. В общем, всё хорошо, товарищ Бронеус, не беспокойтесь. Справляемся. После тракторного завода гости посетили металлургический комбинат «Красный Октябрь», производивший широкую номенклатуру специальных сталей. У сталлионградцев за 1000 лет тоже накопилось немало полезного опыта в области металлургии. Достаточно рано освоив криотехнику, методы сжижения и разделения газов, получения жидкого кислорода, пони добились немалых успехов в металлургии. Кислородно-конвертерный метод выплавки стали, который в СССР освоили совсем недавно, в Сталлионграде изобрели и использовали вот уже полторы сотни лет. Очень качественными оказались сталлионградские спецстали, применяемые для изготовления орудийных стволов. Однако номенклатура сталей и сплавов, выплавляемых в СССР, была намного шире, чем в Сталлионграде, и не только из-за несопоставимости по трудовым ресурсам. В Республике ощущался недостаток редкоземельных металлов. Их приходилось получать сложными методами, при очистке шлаков и прочих продуктов сгорания каменного угля, методами аффинажа отвалов месторождений и отходов металлургического производства. Генеральный секретарь с большим интересом ознакомился с достижениями советской металлургии. Пони, к примеру, ещё не освоили порошковую металлургию, а метод самораспространяющегося высокотемпературного синтеза и вовсе привёл их в восторг и замешательство. Также им было интересно узнать о применяемой в СССР сварке и штамповке взрывом, и о многих других непривычных технологиях. — Очень интересно было посмотреть, — поделился Харитон своими впечатлениями с Хрущёвым. — Всё же наша наука развивалась в условиях изоляции и в несколько отличающихся направлениях. В каких-то областях мы вас даже немного опередили, но во многих других вы впереди, и нам есть, чему поучиться. — Учиться будем друг у друга, — улыбнулся Никита Сергеевич. — Я рассчитываю, что наше с вами сотрудничество обогатит знаниями обе стороны. У вас есть полезнейшие разработки, нам тоже есть чем с вами поделиться. У нас сейчас наметилось новое направление на стыке науки и технологий — трёхмерная печать под управлением ЭВМ. Очень перспективная технология, экономичная и позволяющая получать сложнейшие по форме изделия намного быстрее, чем механическими методами, и с минимумом отходов. Разновидностей в ней масса, применительно к металлургии у нас развиваются спекание металлических порошков лазерным лучом и послойная наплавка проволоки факелом плазменной или водородной горелки. Я, конечно, деталей не знаю, мне тоже всё это специалисты показывали и рассказывали, я только с их слов повторяю, — усмехнулся Первый секретарь. — Когда в Москву вернёмся, покажем вам и эти технологии. На этом первый день пребывания в Сталинграде завершился. Поней хотели разместить на ночь в гостинице, но она не была приспособлена к их анатомии, поэтому гости вежливо отказались, предпочитая переночевать в собственном поезде. Комиссар Блэкрок вернулся последним, он до вечера консультировался с местными товарищами, выспрашивая все подробности о Движении породнённых городов и «народной дипломатии». — Много всего мне рассказали, — коротко доложил он Генеральному секретарю. — Сейчас всё запишу, чтобы не забыть, потом доложу подробно.* * *
Посещение завода «Баррикады», где производились, в числе прочего, артиллерийские орудия большой мощности, морская артиллерия и пусковые установки ракетных комплексов для сталлионградской делегации было не менее интересным. К тому же, пони приехали не просто посмотреть, но и своё показать. При согласовании программы визита министр обороны Хорсан Тарн предложил советским коллегам доставить в СССР для ознакомления образцы сталлионградской железнодорожной артиллерии, в том числе, системы особой мощности. Это предложение с энтузиазмом поддержали министр обороны Гречко и начальник Главного ракетно-артиллерийского управления генерал-полковник Николай Николаевич Жданов. Для показа в СССР в Сталлионграде сформировали «сборный» бронепоезд. Сцепили в один состав артиллерийские платформы от бронепоезда непосредственной поддержки войск, по одной зенитной бронеплатформе с малокалиберной артиллерией, 85-мм зенитками и с крупнокалиберными аналогами советской зенитной пушки КС-19. Прицепили несколько броневагонов с боекомплектом, и, как вишенку на торт, добавили два эксклюзивных сталлионградских шедевра — ТЖТ-1-356, тяжёлый железнодорожный транспортёр, оснащённый длинноствольным орудием калибра 356 мм, и ТЖТ-1-305 с более лёгким 305 мм орудием. В хвост поезда прицепили обычные пассажирские вагоны для личного состава и платформу с вездеходом Ледовой разведки. Сталлионградский бронепоезд, прибывший на Ленинградский вокзал столицы, разумеется, под охраной пограничников, произвёл настоящий фурор. Посмотреть на него приехали министр обороны, начальник ГРАУ, и несколько главных конструкторов, в том числе Василий Гаврилович Грабин и Илья Иванович Иванов. Советские специалисты не ожидали увидеть ничего подобного. Вначале никто не поверил, что эту технику сделали пони. И лишь когда командиры сталлионградских артиллерийских расчётов начали давать толковые и профессиональные ответы и пояснения на вопросы визитёров, до людей постепенно начало доходить, что эти «маленькие лошадки» действительно сами сделали свой бронепоезд. По прибытии в Сталинград платформу с вездеходом отцепили и отправили на СТЗ, а бронепоезд загнали на подъездные пути завода «Баррикады». Когда на завод приехала сталлионградская правительственная делегация, по бронепоезду уже второй день лазили заводские инженеры и приезжие спецы из ГРАУ во главе с его начальником, генерал-полковником Ждановым. Высокое начальство встретили директор завода Кирилл Михайлович Герасимов и главный конструктор Георгий Иванович Сергеев. После традиционных приветствий гостям из Сталлионграда показали производившиеся на заводе образцы вооружений, как современные, так и уже снятые с производства — пусковые установки тактических ракет «Марс» и «Луна», 152-мм пушки Бр-2М, а также орудия большой и особой мощности Б-4М, Бр-5, Бр-17 и Бр-18, и уже современную на тот момент 180-мм С-23. Реакция пони была показательной. Ракетные пусковые установки они осмотрели с вежливым вниманием, явно не особо заинтересовавшись, зато тяжёлая артиллерия заинтересовала их чрезвычайно. — Хорошие пушки, мощные, — одобрил Хорсан Тарн. — А в реальных боевых действиях их применяли? — Гаубицы Б-4 всю войну прошли, в варианте на гусеничном ходу, их сделано было много, — с гордостью ответил Сергеев. — Бр-2 было всего 39 единиц, они тоже повоевали. Бр-5 было сделано 48 штук, они успели повоевать в конце войны. Тяжёлые орудия особой мощности изготавливались в единичных экземплярах, но в боях тоже применялись. До ваших 356-миллиметровых чудовищ им далеко, конечно. У нас такие установки тоже раньше были, сейчас артиллерию особой мощности во многом заменяют ракеты, у них дальность намного больше. — Для нас дальность большого значения не имела, — пояснил Тарн. — Снежный Занавес сильно ограничивал нашу территорию, мы готовились к обороне. К тому же ракета — устройство хрупкое, в условиях нашего мира её может сбить или отклонить почти любой единорог. Снаряды оказались надёжнее. — Снежный занавес? — переспросил стоявший рядом директор завода. Комиссар Блэкрок пустился в объяснения. Его рассказ выслушали с удивлением и лёгким недоверием. История Сталлионграда пока ещё не была широко известна. Хрущёв, заметив среди собравшихся генерал-полковника Жданова, подозвал его и спросил: — А вы, Николай Николаич, как специалист, что скажете об артиллерии наших коллег? — Очень интересные технические решения у них есть, товарищ Первый секретарь, — ответил Жданов. — Особенно нас заинтересовали системы автоматической подачи снарядов. Чистая механика, ничего особенно сложного, при этом всё изготавливается серийно, как нам объяснили, у сталлионградских товарищей разработаны типоразмерные ряды всех агрегатов под каждый калибр орудий, требующих механизированной перезарядки. Я бы очень рекомендовал наладить с ними сотрудничество по данному вопросу, и по вопросам артиллерии в целом. Бронепоезд у них тоже весьма интересный, для нас, конечно, это решение нишевое, но в некоторых случаях может быть полезным. — Понятно, будем иметь в виду, — Никита Сергеевич кивнул заинтересованно слушавшим их Бронеусу и Тарну, а затем спросил. — А с нашей стороны, Николай Николаич, что мы можем предложить сталлионградским коллегам? — Предложить-то мы много чего можем, — ответил Жданов, — вопрос в том, что им из этого реально нужно? Как я понял из рассказов товарищей, с которыми успел побеседовать, у них там политическая обстановка куда менее напряжённая, чем у нас. Впрочем, из того, что мы успели обсудить с командиром бронепоезда и командирами артиллерийских расчётов, товарищи пони заинтересовались активно-реактивными снарядами и нашими баллистическими вычислителями на твердотельной электронике. — Активно-реактивные снаряды? Это что такое? — тут же переспросил Харитон. — Мне про них что-то уже говорили, но я в общем потоке информации как-то упустил. — Особого рода артиллерийский снаряд, с ракетным двигателем, для увеличения дальности, — пояснил начальник ГРАУ. — Двигатель обычно твердотопливный, хотя мы работаем и над снарядами с прямоточными реактивными двигателями. Особенно хорошо он подходит для дальнобойных пушек особой мощности. Нам удалось увеличить дальность для некоторых образцов с 35 до 70 километров. Это уже дальность, сравнимая с дальностью поражения тактической ракеты. — Это для нас очень интересно, мне об этой разработке уже докладывали, — Хорсан Тарн выглядел заинтригованным. — Но ведь на таких дальностях и рассеивание снарядов сильно увеличивается? — Если не принимать соответствующих мер — конечно, увеличивается, — подтвердил Жданов. — Мы используем коррекцию по лучу РЛС. В первых образцах снаряд не имел системы управления, его просто отслеживали лучом радара, вычисляли траекторию и точку падения, и вносили поправки при выстреле следующим снарядом. Сейчас у нас уже есть снаряды, способные корректировать свою траекторию в полёте, по командам с РЛС сопровождения. Это уже более сложные образцы, обычно оперённые, подкалиберные с отделяющимся поддоном. — Но если в снаряд ещё и ракетный двигатель встроить, там же не останется места для разрывного заряда? — удивился Тарн. — Ну, не настолько всё плохо. Конечно, объём и массу разрывного заряда приходится уменьшать, — Николай Николаевич достал блокнот, авторучку, и, отведя сталлионградского министра в сторону, чтобы не мешать остальным, начал объяснять ему идею, чертя по ходу объяснения простые эскизы в блокноте. — Думаю, они договорятся, — улыбнулся Харитону Никита Сергеевич, глядя на увлечённо объясняющего Жданова и понимающе кивающего в ответ на его пояснения Тарна. — Товарищ Тарн — очень знающий специалист, с широким кругозором, — ответил Бронеус. — Конечно, нам всем приходится нелегко, на нас сейчас свалилась масса незнакомых идей и концепций, которые нам ещё предстоит понять и освоить. Но в целом этот визит я оцениваю как исключительно полезный и содержательный. Уже перед отъездом с завода генерал-полковник Жданов и министр Тарн подошли к Хрущёву и Бронеусу с предложением: — Товарищ Первый секретарь! Разрешите обратиться? — по-военному чётко спросил Жданов. — Конечно, слушаю вас, Николай Николаич, — Хрущёв повернулся к нему. — Мы тут с товарищем Тарном много интересующих нас вопросов обсудили, и в ходе разговора возникла идея. Почему бы нам не провести сравнительные артиллерийские стрельбы на одном из наших полигонов, с участием наших и сталлионградских артсистем различной мощности? — предложил начальник ГРАУ. — Было бы интересно сравнить лучшие системы вооружения с обеих сторон не только на бумаге, но и непосредственно в деле. Как считаете, Никита Сергеич? Мне такое сравнение представляется весьма полезным. — Почему нет? — Хрущёв тут же повернулся к Харитону. — Товарищ Бронеус, по-моему, предложение стоящее. — Согласен, — с готовностью кивнул Генеральный секретарь КПС. — Товарищ Тарн, назначьте команду специалистов для подготовки, и доложите, когда всё будет готово.* * *
В ходе посещения завода «Баррикады» гостей накормили обедом в заводской столовой, заодно дав им возможность посмотреть, как организовано в СССР питание для рабочих и ИТР на предприятиях. После обеда сталлионградская делегация посетила Государственный музей обороны Сталинграда. Генеральный секретарь Бронеус и сопровождающие его коллеги с большим интересом осмотрели экспозицию музея. После осмотра Харитон и Никита Сергеевич до самого вечера продолжали обсуждать различные вопросы двустороннего сотрудничества. В ходе обсуждения Генеральный секретарь Бронеус обратился к советскому руководству с необычной просьбой: — Товарищ Хрущёв, хотел спросить вас, не могла бы советская сторона посодействовать Сталлионградской республике по части организации летнего отдыха для граждан и санаторно-оздоровительного лечения? — Помочь можем, а в какой форме помощь требуется? — спросил Никита Сергеевич. — Можем ваших жеребят принимать на лето в пионерские лагеря, например? — Это было бы очень хорошо, — ответил Харитон. — Если только их там от милоты не затискают, конечно. — Очень даже могут, — засмеялся Первый секретарь — Нам хотелось бы решить вопрос и с отдыхом для взрослых пони, — продолжил Харитон. — На ваши южные курорты мы не претендуем, мы северные жители, даже в Сталинграде для нас очень жарко. Нас бы вполне устроила возможность отдохнуть где-нибудь немного южнее Москвы. Там летом уже достаточно тепло. — Думаю, это можно устроить, — ответил Хрущёв. — А в Эквестрии ваших туристов разве не принимают? — Принимают, конечно, но в Эквестрии у туристического отдыха есть свои особенности, — пояснил Бронеус. — Эквестрия — страна аграрная, большая часть населения живёт в сельской местности к югу от Кантерлота. Там жаркое лето, для фермеров это время интенсивных полевых работ, поэтому большинство сельских пони летом никуда не ездят. Крупные города расположены в основном на морском побережье. Их жителям далеко на отдых ездить не нужно, достаточно выехать за город. Исключение составляют кантерлотская знать, жители Ванхувера и ещё нескольких северных городов. Для них в Эквестрии есть дорогие курорты — Лас-Пегасус, Серебряный Берег, Эпплвуд. Те, для кого это слишком дорого, ездят летом к родственникам в небольшие южные городки аграрного пояса. — В Лас-Пегасусе я был, там одни дорогие отели и казино, — заметил Никита Сергеевич. — Это явно не для отдыха жеребят построено. — Вот-вот, — согласился Харитон. — Да и большинству пони из самой Эквестрии такой отдых не по карману. Для сталлионградцев с нашей системой распределения он и вовсе не подходит. На эквестрийских курортах на каждого приезжего местные смотрят как на кошелёк на ножках. Наши граждане к такому «сервису» не привыкли, платить за каждый чих им нечем. — Понимаю, наши туристы тоже с подобным отношением сталкиваются, — согласился Первый секретарь. — И за границей, да и на наших собственных курортах, если говорить честно. — Вот поэтому нельзя ли нам арендовать в СССР несколько земельных участков для постройки санаториев и домов отдыха, по образцу ваших? — спросил Бронеус. — И ещё я хотел бы просить помощи ваших специалистов непосредственно в организации летнего отдыха граждан. У нас до последнего времени возможности выезжать за пределы республики не было в принципе, поэтому и специалистов по туризму и отдыху в Сталлионграде вообще нет. Сейчас мы организуем ведомственные гостиницы на территории предприятий и НИИ, для приезжающих сотрудников, но это совсем не то. — Участки под постройку объектов для туризма и отдыха мы вам выделим, — Хрущёв не видел смысла отказывать в просьбе. — Тем более, если вы хотите ограничиться широтой Москвы или немного южнее, например, в Поволжье. Летом там достаточно тепло, чтобы жеребята и взрослые пони могли погреть пузико на солнышке и искупаться. Специалистов для консультаций тоже найдём, но вообще было бы правильно подумать о централизованной подготовке кадров для сферы туризма и отдыха в целом. Видимо, в этих санаториях персонал придётся делать смешанного состава, пони и люди вместе, чтобы решать возникающие вопросы наиболее эффективно. — Это было бы лучше всего, — согласился Харитон. — Да, возможность погреть пузико на солнышке — это именно то, чего нам не хватало целую тысячу лет. Мы будем очень благодарны. Можно ли как-то договориться о централизованной оплате отдыха наших пони путём взаимозачётов или продукцией нашей промышленности? И организовать питание прямо в местах отдыха, и экскурсии по достопримечательностям также с централизованной оплатой? Рядовые сталлионградцы давно не пользуются деньгами, для нас это всё настолько непривычно… — В системе оздоровительных учреждений у нас используется принцип «всё включено», то есть, гражданин, оплачивая путёвку в санаторий или дом отдыха, получает в нём трёхразовое питание, и отдельно ни за проживание, ни за питание платить не надо, — пояснил Никита Сергеевич. — Скорее всего, вам подойдёт именно такая схема, только путёвки будут оплачиваться централизованно, за счёт поставок сталлионградской продукции. — Да, это то что надо, — Харитон был доволен, что решение, простое и эффективное, нашлось так быстро. — Давайте поручим министрам иностранных дел согласовать договор, чтобы подписать его к концу поездки, а возникающие вопросы будем решать в рабочем порядке на уровне послов, — предложил Первый секретарь. — Согласен, — Бронеус не возражал, видя, что люди готовы идти навстречу и договариваться по всем вопросам. Дипломаты подготовили договор, который был подписан уже в ходе поездки. Со следующего летнего туристического сезона сталлионградские пони уже получили возможность приезжать на отдых в СССР. Следующим пунктом программы визита было назначено посещение космодрома Байконур. Харитон ждал этого с особенным нетерпением, так как для сталлионградцев освоение космоса было совершенно новым, незнакомым направлением.