이뤄지지 않는 꿈속에서
Страх. Первобытный страх пробирает всё тело при виде нескольких кучек окровавленных тел. Тэхён, проходя мимо последнего ряда парт и видя упавшие бездыханные тела, замечает дрожь в своих пальцах и странные мысли, которые то и дело находят отклик в подсознании. А что, если окровавленное тело, которое он сейчас задел ногой, принадлежит ему? Что, если он один из трупов? Что, если его вот-вот упакуют в мешок? Эта мысль лишь больше пробуждает дрожь и мимолётную головную боль. Тэхён так грезил о покое, и что с ним сейчас? Дрожит от одной мысли, что мог погибнуть в странной недетской игре. – Тэ? – Тихий шёпот Чонгука вырывает парня из омута. – Ты весь дрожишь, – добавляет он, обхватив ладонь, давно уже сомкнувшуюся в кулак. – А ты нет? – Взгляд Тэхёна цепляется за последнюю кучу трупов у выхода из локации. – Почему ты так спокоен? И вправду. Чонгук, наверное, единственный из их команды, кто продолжал сохранять самообладание [если его состояние можно назвать таковым]. Если взгляды остальных были наполнены непониманием дальнейшего прохождения игры, либо же заметной пустотой, то Гук… Тяжело. Ничего из внешнего вида сейчас не отличало его от привычного. – Потому что, честно говоря, я был готов к подобному, – Чонгук хмурится, протянув вторую руку ко лбу Тэхёна и смахнув чужую кровь, вновь возвращается к серьёзности. – Чего ты ещё ожидал от людей, которые пообещали покрыть все долги? И действительно… А чего они ожидали? Юнги, очевидно, расчленёнки, а остальные? Тот же Тэхён решился на участие в неизвестном аттракционе щедрости лишь для того, чтобы защитить дорогого ему человека, а в итоге… В итоге он продрог до костей, как только увидел реальность. О какой защите может идти речь? – Занимайтесь своим гейством за закрытыми дверьми, а не при нормальных людях, – знакомый до тошноты голос 417-го и резкий толчок его плеча о плечо Чонгука, заставляет второго отпустить дрожащую руку, а остальных членов команды остановиться и обратить внимание на проходящего мужчину. Да, их страна до жути гомофобна, к этому все давно привыкли. Но неужели она настолько же безразлична к ощутимым проблемам? Неужели она настолько бесчувственна к кровавому решету, что происходило за их спинами? На удивление в тёмном коридоре 417-го удаётся рассмотреть лучше, чем при пробуждении. Наверное, дело в усыпляющем газе, действие которого смело притоком адреналина. Мужчина крепкого спортивного телосложения с очень самодовольным лицом. Его взгляд не выражал сочувствие погибшим или страх перед предстоящими играми, он был наполнен решительностью и желанием победить. Даже не зная конечную сумму выигрыша, он желал победить, пройдя по трупам? Удивительный человек. – Иди уже, – Чонгук срывается достаточно быстро. Это можно было заметить не только по озлобленной интонации его голоса, но и по желвакам, которые были очень напряжены. – Тут ещё четыре сотни людей. Уверен, найдёшь, к кому пристать. – Четыре сотни? – 417-ый громко усмехается. – Мало того, что гей, так ещё и слепой? Там добрых две сотни тупиц полегло. – Давайте успокоимся, – Намджун делает шаг назад и встаёт между закипающим Чонгуком и агрессивно настроенным мужчиной. – Да пожалуйста, – 417-й лишь отмахивается и возвращается к своему маршруту. – Чонгук? – Хосок ударяет младшего по плечам, будто призывая его успокоиться. – Забей на него, он, очевидно, недалёкий. – Какое право он имел… – Неважно, – Намджун грубо обрывает Гука, тут же тяжело вздохнув. – Послушайте. Тут ведь большая часть подобна ему: агрессивная часть бедной части населения Кореи. Не вступайте вы лишний раз в перепалки, просто пройдите мимо. – Не удивлюсь, если кто-то из них смог пронести или изготовить заточку, честно говоря, – бросает Чимин, глядя на скрывающегося за поворотом игрока. – Вы серьёзно?.. – Помимо дрожи в теле, она слышалась и в голосе Тэхёна. – Серьёзно обсуждаете какого-то гомофоба, а не то, что за нашими спинами несколько сотен трупов? – Он громко сглатывает, покосившись за свою спину. Игровая локация всё ещё пестрит до жути белым светом, что контрастирует с коридором, в котором стоит группа. – Что изменится, если мы пойдём и посочувствуем тем, кто не принял правила игры? – Юнги, удерживая руки в карманах, метает взгляд в сторону закрывающихся дверей. – Но Тэхён прав. Тот верзила – вовсе не то, о чём стоит беспокоиться. Чем дольше мы здесь, тем больше полезной информации мы можем пропустить. Мин тут же разворачивается и, не дождавшись реакции своих коллег, спешит к точке сбора. Тёмный коридор вновь сменяется розовой лестницей, от которой голова только больше идёт кругом. Всё это подражание милому стилю никак не клеится с тем зверством, что происходило в отдельной локации. Кровь до сих пор чувствуется под носом. Какой же дикий контраст. Начальная локация была такой же тёмной, как предыдущий коридор. Особенно, когда тяжелые двери закрылись за Бантанами. Но разница была. Если тёмный коридор был тихим, то место сбора наполнено диким гулом. Гулом нытья о том, что каждый из игроков может стать следующей жертвой жестокой игры. Они скот. У них нет имён, лишь номера, прибитые к грудной клетке. – Тошно, – шепчет Тэхён, когда они с группой останавливаются у стены. – Это точно, – бросает Чимин вдогонку. – Никто из них не думает об убитых, все думают лишь о себе. – А вы нет? – Тэ застывает, осматривая остальных. Наверное, озвученный вопрос был способен посеять разногласия в группе, если бы не звук открывающей двери. Вместе с механизмом открытия заработал и свет. Комната вновь вернулась к своему изначальному виду, дав возможность игрокам хотя бы видеть друг друга. Друг друга… И входящих охранников. – Все вы прошли первую игру. Поздравляем, – тут же начинает Квадрат. – Давайте посмотрим на результаты! Результаты обстрела живых людей? Именно это и хотел продемонстрировать главный охранник. 424. Именно столько игроков добровольно решились подписать контракт с дьяволом. Число начинает медленно убывать. Слишком медленно. И вот первая четвёрка сменяется тройкой. Через считанные секунды первая сотня мёртвых душ осталась позади. 150. 170. 180… 181 человек погиб в первой игре. Табло останавливается свой отсчёт на 243-х оставшихся игроках. И именно эта информация позволяет панике рассеяться по и без того обеспокоенной толпе. Было видно, как лица начинали скукоживаться от давления эмоций, на некоторых даже можно было заметить слёзы. – Это незаконно! – Восклицает женщина с номерным знаком 233. – Вы обязаны немедленно освободить нас. – Пощ… – Следом к кричащей присоединяется ещё одна женщина. 022. – Пощадите. Я готова немедленно приступить к общественным работам. Только не убивайте. – Цирк, – шипит Юнги, рассматривая женщин перед собой. К женщинам присоединяются и другие игроки. Большинство чуть ли не падает на колени, вымаливая у охранников прощение. – Вы, по всей видимости, неправильно нас поняли, – главный охранник тут же выставляет ладонь, прося игроков прекратить. – Мы не хотели вам навредить или же выбить ваши долги. До того, как убили почти две сотни человек, или после? – Мы лишь хотели дать вам шанс. – Шанс быть убитым? – Джин первый из их компании, кто не выдерживает и уподобляется остальным игрокам. – Как те мёртвые души, которые остались на игровой арене? – Они выбыли из-за нарушения правил. Единственная возможность победить – это следовать правилам. Да ещё и с призовыми деньгами. – О каких деньгах речь? – Сокджин занимает оборонительную позицию. – Мы их в глаза не видели, не знаем даже, о какой сумме речь. Просто выпустите нас отсюда. – Правило номер один, – человек в маске с изображённым на ней квадратом поворачивается в сторону ребят. – Игроку нельзя прекращать игру. Правило номер два: игрок, отказавшийся играть, выбывает. – Правило номер три, – безразлично произносит Тэхён, справившийся с непонятной дрожью. – Игры прекратятся по желанию большинства. Так? – Так, – после секундного размышления произносит охранник. – Так давайте голосовать, – парень разводит руками. – Хорошо. Мы предоставим возможность проголосовать за прекращение игры. Но перед голосованием, – Квадрат вытягивает пульт из кармана комбинезона, – позвольте огласить итоговую сумму выигрыша. Та самая свинья-копилка, продемонстрированная до начала игры, резко стала единственным источником света, привлекая к себе всех игроков. То, ради чего здесь все сегодня собрались. Деньги. Они начали сыпаться в копилку, всё больше удивляя должников. – Сто миллионов вон за каждого выбывшего игрока, – добавляет главный охранник. – Итого… 18 миллиардов после первой же игры, – он показательно пожимает плечами, вернув пульт в карман. – Но вы приняли решение голосовать, и мы обязаны предоставить вам эту возможность. Указательный палец надзирателя, обёрнутый в чёрную перчатку, тянется к невзрачному аппарату в самом углу комнаты. Охранники с треугольниками на масках тут же спешат перетащить его в середину помещения, не позаботившись даже о сохранности длинных кабелей. – Зелёная кнопка «О» говорит о вашем желании продолжить сражаться за главный приз, красный «Х» – немедленно прекратить. Начнём с самого конца. Игрок 417, пройдите и сделайте выбор. Первым, кто решал их судьбу был тот, кого она особо не заботила. И ожидаемо… Ожидаемо, что он надавил на зелёную кнопку. Следующие голоса делились, всё время возвращая цифры на табло в состояние ничьей. – Джин, ты следующий, – Намджун надавливает на плечи друга. – Сделай правильный выбор. За их спинами чуть больше двадцати людей, но, скорее всего, их мнения точно также разделятся, поэтому очень важно сейчас проголосовать правильно. Проголосовать за выход из этого заточения.Продолжить | Прекратить
110|110
Сокджин был первым из их компании. Он неуверенно оглядывается на других членов группы, сделав шаг к аппарату для голосования, и неуверенно качает головой. Его можно понять. Мотивы Джина согласиться на участие в неизвестном аттракционе, как и большинства мемберов, оставались непонятны, но он тушевался. Он тушевался, виновато отпуская глаза, нажимая на зелёную кнопку.Продолжить | Прекратить
111 |110
Почему-то казалось, что Джин – именно тот, кто проголосует за свободу от кровавого зверства, происходящего в неизвестных стенах. Его реакция на первой игре и конечный выбор разнились. Это было странным. У старшего Кима явно были припрятаны скелеты в шкафу. – Игрок 046, – Квадрат подзывает Чимина, а тот, посмотрев на Юнги, покорно следует к аппарату приёма голосов. Чимин и Юнги – прекрасно дополняющие друг друга партнёры. Куда бы не предложил отправиться один, второй тут же соберёт всё необходимое. Что касалось приглашения заработать лёгкие деньги… Да, было понятно, что схема их прихода сюда не отличалась оригинальным сценарием. Один предложил – второй согласился. А что с выходом из кровавой арены? Чимин и Юнги не переговаривались, поэтому тяжело было судить, схоже ли их решение.Продолжить | Прекратить
111 |111
– Ожидаемо, – выцеживает Юнги и, не дожидаясь приглашения, идёт к автомату. Он более решительный, нежели остальные. Рука Мина давит на зелёный круг, голоса вновь перевешиваются в одну сторону, и парень присоединяется к проголосовавшим.Продолжить | Прекратить
112 |111
Очередь Тэхёна, но он замирает, рассматривая поведение Юнги и Чимина. Их связь волновала его, потому что Чимин был до смерти счастлив, когда в их отношениях царила гармония, и изрядно напивался, когда иллюзия спокойствия смещалась с привычного вектора, а при малейшем холоде со стороны партнёра и вовсе думал, что тот вот-вот бросит его. Год назад, когда в сеть слили информацию о том, какие отношения связывают Пака и Мина, они почти расстались, и именно Тэхёну приходилось выслушивать одну из сторон конфликта. Не хочется повторения. Чертовски не хочется. – Игрок 044, – хриплый голос охранника отвлекает Тэхёна от наблюдения. И как он должен принять решение, если большая часть его коллег сейчас проголосовала за продолжение кровавой бойни? Остаться на стороне потенциальных убийц? Или же встать по одну сторону с Чимином и хотя бы попытаться прекратить это безумие?Продолжить | Прекратить
112 |112
Тэхён сравнивает счёт и, словив на себе несколько разочарованных взглядов, уступает место Хосоку. Казалось, он один из немногих, кто заранее обдумал решение, потому как на выбор нужной кнопки у него ушло несколько секунд.Продолжить | Прекратить
112 |113
Трое против двоих. Те, кто выступал за прекращение бойни, находились в большинстве, пока к аппарату для голосования не подошёл Чонгук. Он был не таким решительным, как предыдущие мемберы, он медлил, то и дело меняя расположение своей руки. Да или нет? Честно говоря, всем своим видом младший выдавал желание нажать на красную кнопку, но, увы, счёт вновь равняется.Продолжить | Прекратить
113 |113
– Простите, – тихо произносит Чонгук, подойдя к проголосовавшим мемберам. – Игрок 041, – Квадрат объявляет номер последнего не проголосовавшего участника их группы. Забавно, но тот факт, что из общего голосования сейчас выбилась ещё и подгруппа в лице Бантанов, становился всё более очевиден. Будто Намджун подойдёт сейчас к аппарату и своим решением положил конец немым распрям между участниками.Продолжить | Прекратить
114 |113
Намджун без слов и лишних объяснений равняется с остальными участниками. Его выбор был… Неожиданным? Да, это вполне можно назвать неожиданностью. Они практически не исправили ситуацию. Лишь усугубили, этим небольшим перевесом в сторону продолжения игр. Что группа будет делать, если голоса «за» перевесят голоса «против»? Просто сдастся в руки людям в розовых комбинезонах? Игры, которые будут проходить дальше, неизвестны. Правила неизвестны. Выживаемость… Неизвестна. Всё это лишь тянуло на дно. Как и результаты на табло. Они шли вровень, не давая ни одной стороне спокойно вздохнуть. Один голос «за», второй – «против». Это будто какой-то заговор.Продолжить | Прекратить
121 |121
Ровно половина. И единственный не проголосовавший выживший. В его руках сейчас была скрыта судьба каждого из присутствующих. В руках немощного старика. Осмотрев его, первая мысль, ворвавшаяся в голову, была сосредоточена на том, как он вообще прошёл первую игру. Вряд ли к его возрасту сохранилась реакция в привычном виде. А здравый смысл? Наверное, да, учитывая, какой выбор старик сделал.Продолжить | Прекратить
121 |122
– Это нечестно, – Чонгук, неожиданно для всех, выкрикивает, сжимая кулаки. – Дайте возможность уйти тем, кто хотел уйти, а нам, – он бьёт кулаком в грудь, – остаться. – Правила для всех едины, – спокойно произносит охранник, потянувшись за очередным пультом в карман. – Нам очень жаль расставаться со всеми вами, – он кивает и нажимает на кнопку. Знакомый газ проникает в ноздри, заставляя каждого поморщиться и понять, что происходит. Их вновь усыпляют, чтобы доставить до начальной точки? Похоже на то. Каждый из участников падает на пол поочерёдно. Может, стоило подготовить для себя почву и лечь раньше, чем подействует газ? Но никто не догадался. Видимо, мысли были заняты другим. Например, Тэхён наблюдал за стариком в стороне и думал над тем, откуда у того долги в его возрасте. Вновь тьма. Вновь чувство того, что всё это дурацкий сон или розыгрыш, после которого уже не проснуться. Но всё же открыть глаза получается. В носу больше нет щипающего чувства, есть лишь запах сырости. На руках не чувствуется неприятная ткань, чувствуется изолента, которой они были связаны за спиной. Изолента… И всё? Никакой ткани на своём теле Тэхён не ощущал, если, конечно, не учитывать до жути неудобные боксеры. – Хэй! – Крик, доносится чуть выше лица, заставляя Тэхёна невольно поднять голову. – Здесь кто-нибудь есть? Именно это колебание звука помогает Киму выбраться из омута смуты и тьмы. Как спасительный маяк для корабля. Вновь образ маяка на себя примерил Чонгук. Его мелодичный голос не спутать ни с чьим другим. – Банни, не кричи ты так, – с характерной хрипотцой в голосе произносит Тэхён, вновь отпустив голову. Он тут же чувствует, как лба касаются холодные пальцы. Не хотелось думать, в каком положении они сейчас лежали посреди улицы. Хотя… Может, и хотелось. – Тэхён? Слава Богу, – Чонгук достаточно громко вздыхает. Их дома в относительной близости, поэтому подобный шаг был логичен. Нелогично же было завязывать глаза. Они ведь всё равно узнают местность, в которой их скинули. – Попробуй содрать повязку с моих глаз, а я помогу тебе освободиться. Эти холодные пальцы. Отчего-то они контрастируют с лицом, по которому блуждали в поисках повязки и, кажется, наконец, нашли. Тэхён быстро понимает, что в связывании игроков принимали участие разные люди с разными взглядами на это дело. Например, руки Кима сковывали его движение за спиной, что, как ему казалось, являлось оптимальным вариантом, а вот над Чонгуком его надзиратель провёл более кропотливую и бессмысленную работу. Руки парня были скрещены, обмотаны изолентой, но не уведены за спину. Они расположились спереди, что, очевидно, было ужасным решением, потому как любой при первой же возможности прокусит изоленту. В случае Чонгука в ход пошла ещё и верёвка, крепко зафиксированная вокруг тела, проходя по линии локтей. – Какой смысл так заморачиваться? – Слетает с уст Тэхёна, хотя в голове витает совершенно другое. Но это лучше оставить для своих фантазий, так и не переступив черту гомофобных предрассудков. Ким тянется к изоленте на запястьях Чона в попытках раскусить. – Логику их действий тяжело понять, – бурчит себе под нос Чонгук. – Кто в своём уме будет раздавать деньги за участие в детских играх? – Ты забыл упомянуть про многочисленные смерти, – высказывает Тэхён, побеждая изоленту. – Из верёвки сможешь выскользнуть? Чонгук тут же тянется к своим глазам, наконец, предоставив себе возможность увидеть нелюдимое место, в котором их выбросили. – Да, это проще, – он поднимает руки и делает несколько круговых движений пальцами. – Давай с твоими оковами разберёмся. Тэхён поворачивается на живот, понимая, насколько это глупая затея, и насколько неприятно касаться обнажённым телом ледяного асфальта. Провал. Но, к его счастью, Гук быстро справляется с последними кусками изоленты, высвобождая руки Кима. Тэхён облегчённо выдыхает, повернувшись на спину и вылавливая взглядом падающие снежинки. И как они только оказались во всём этом? – Может, к тебе? – Спрашивает Чонгук, пока расправляется с верёвкой. – Можно, – усмехается Тэхён. – Даже интересно, что такого смешного ты нашёл в ситуации, когда мы почти голые посреди безлюдной улицы Сеула, – парень поднимается и доходит до брошенных вещей. На удивление, это была именно та одежда, в которой Чонгук сидел в фургоне. – То, что мы почти голые посреди безлюдной улицы Сеула, – Тэхён повторяет часть вопроса собеседника и также поднимается на ноги, цепляя второй комплект одежды. – Подумал, какой бы отличный материал вышел у журналюг. – Даже не хочу об этом думать, – всего на мгновение Гук улыбается, начиная изучать содержимое своих карманов. – Даже телефон на месте. Удивительно. Дорога сопровождается характерным молчанием по причине того, что у каждого из парней были свои вопросы, требующие незамедлительного мозгового штурма, направленного в их сторону. Тэхён всё не мог понять цель людей в розовых костюмах. Что они преследовали и к чему шли? Неужели готовы безвозмездно покрыть их долги и не только?.. А если бы выжили все? Что тогда? Сколько бы тогда составил итоговый приз? Порог квартиры напоминает об отчаянии, которым она пропахла. Не самый приятный запах в жизни. – Чай? Кофе? – С характерным раздражением в голосе отзывается Тэхён, бросив ключи на тумбу в прихожей. – Я бы предпочёл что-то покрепче, – Чонгук скидывает куртку и осматривает квартиру так, будто это не он проводит здесь все выходные. – У тебя что-нибудь есть или мне сходить в магазин? – Носок его левой ноги застывает над правой пяткой, пока парень растерянно смотрит на хозяина квартиры. – Тебя не затруднит? – Ким потирает подбородок, подкусив нижнюю губу. Запасы алкоголя в его доме кончались ровно в тот же момент, когда и появлялись. – Конечно, – Чон подхватывает брошенную ранее куртку. – Что тебе взять? – Буду то же, что и ты, – Тэхён кратко улыбается, а после тянется к бумажнику в кармане пальто. – У меня есть, всё в порядке, – с этими словами гость покидает квартиру. Чонгук вновь уходит. Растворяется, как маяк для отдаляющегося корабля. Вновь это подкравшееся отчаяние, схожее с чувством запоздалой скорби. Ком в горле при одном взгляде на дверь, и Ким ничего не может с ним поделать. Запоздалое чувство скорби. Знакомо. И ненавистно. Почему он скорбит? По кому? По тем людям, имена которых он даже не знал? По тем, кому были выданы числовые имена, подобно скоту? В груди жгло непринятием того, что Тэхён мог быть одним из… Одним из тех, кого даже не похоронят. И эта квартира лишь больше вгоняла в уныние. Он сам вгонял себя в состояние, из которого когда-то выбирался месяцами. Вновь. – Надеюсь, ты не против макголи, – голос, вырывающий из тьмы. Вновь он. И хлопок двери. – Только за, – Ким прихватывает пару стаканов с кухни и следует в гостиную, где уже расположился Чон. Его что-то мучало. Это легко читалось под маской, которую он натянул, располагаясь на полу у дивана. – На диване мягче, – вздыхая, шепчет Тэхён. Он берёт в руки пару подушек и тут же тянет одну из них Чонгуку. – Да-да. Подобно хорошему вину, макголи показывает своё действие уже через два выпитых залпом стаканчика. Мысли, наконец, рассеиваются, дав полную свободу. Может, стоит включить очередной фильм, который парни опять не поймут из-за вечных разговоров? Может быть. Но у Чонгука, кажется, другие планы. – Я не понимаю, – рука Чонгука тянется к наполненному стакану и зависает в воздухе, пока его взгляд блуждает по стеклянным граням, – сначала ты агрессивно выступаешь против этой лотереи, – угольные глаза, наконец, находят другие в поле своего зрения, – потом внезапно принимаешь приглашение, – правая бровь Чона взмывает вверх, – а потом голосуешь за прекращение игры. Почему? Объясни мне, что тобой движет, Тэ. – Это тяжело, – он моментально усмехается, словно пытаясь замять поднявшуюся неудобную тему. – Я хочу знать. – А я хочу знать, почему ты решил участвовать, – Ким залпом опустошает стакан, после с характерным звуком поставив его на стол. – Нет-нет, – пальцы отпускают стекло и выписывают неизвестные фигуры в воздухе. Волнение. – Я хочу знать, почему ты хотел остаться, видя всё то кровавое месиво, развернувшееся неизвестно где и устроенное неизвестно кем. – Хочешь знать? – Гук следует примеру своего собутыльника и опустошает свой стакан, но тут же подливает новую порцию. – Правда за правду, договорились? Как же его просто разговорить, когда он пьян. Тэхён так часто замечал этот момент, но, казалось, никогда не лез в темы, которые бы Чонгук не хотел обсуждать. Да, он мог аккуратно вытаскивать из него сплетни компании, мог узнавать замысел очередной татуировки, который парень бы ни за что не раскрыл на трезвую голову. Но лезть в потаённые мысли? Он не смел. Так почему сейчас завороженно смотрит, как с губ Чона срываются слова, о которых тот утром пожалеет? По той причине, что впервые сам напился до той же степени, что и собутыльник? – Я в чёртовых долгах, Тэ, – Чонгук находит опору в виде нижней части дивана и расплывается в улыбке, которая совершенно не подходит теме разговора. – Как и все мы, нет? – Ким поджимает губы, лениво поворачивается, найдя опору в виде правой ноги, и выставляет правую руку на диван, подперев ей голову. – Сто миллионов? – Он так беззаботно хлопает глазами. Ребёнок. – Это не та сумма, которая волнует меня. Я точно знаю, что закрою её с первой же большой премии. А то… – Гук плавно ведёт головой, подкусив губу. – То, что лежит на моих плечах, это гораздо серьёзнее, Тэ. – Сколько? – Уже не до улыбок. Тэхён с серьёзным выражением лица осматривает младшего. Он нервничал и не хотел говорить, это было видно. Видно. Точно так же, как и то, что это Чон не мог высказать никому и просто держал в себе. – Тэ… – Сумма? – Четыре сотни. – Всего? – На мгновение отлегло, пока Гук не продолжил. – Четыре сотни миллионов вон и чёртово те… – Чего? – Тэхён перебивает и выставляет перед собой обе руки, показательно пытаясь что-то высчитать на пальцах. – Откуда столько? – Ничего не сходится. Даже если Ли закинул на плечи Чонгука большую сумму… Это не сходится. – Твоя очередь, – Чонгук тяжело вздыхает, переминая зубами нижнюю губу. – Что? – Твоя очередь рассказать, почему ты решил сдаться в лапы неизвестных людей, – он тут же вздыхает, вновь взяв в руки стакан. – Ты единственный из всех нас, кто был уверен в завтрашнем дне и в том, что перекроет задолженность, когда придёт время. Почему, Тэ? Почему? Ему и самому бы хотелось знать, почему злополучный номер был набран и почему в момент, когда сердце должно было трепетать от страха, он думал не о своём спасении и не о жестокости игры. Мысли были о другом. Совершенно о другом. – Может, я устал от этой жизни и решился на добровольное пожертвование органов богатым дяденькам? – Ким усмехается, вновь скрываясь за улыбкой. – Ты сидел на этом самом месте, – шепчет Чонгук, мимолётно посмотрев на мобильный Тэхёна, что лежал на низком столике, – и говорил мне, что не собираешься участвовать в неизвестном аттракционе. – Передумал, – хозяин квартиры тут же пожимает плечами. – Нет-нет, – Гук выставляет указательный палец, перекатившись на колени, будто в его руках сейчас была важная информация, которую нужно было срочно донести. – Нет, Тэ. Ты позвонил почти сразу после нашего разговора, так? – Он тянет большой палец к выставленному указательному и щёлкает ими воздух в своей манере. – Я спрашивал у Хоби и Намджуна. Если судить по времени, то первый позвонил практически в одно время со мной, а второй – задолго до. – Только не говори, что пытаешься выстроить конспирологические теории присвоенных номеров по времени звонка, – Тэхён перекатывается, вернувшись к изначальному положению, но согнув ноги в коленях. – Да, – максимально хаотичный взгляд резко потух. Свобода мысли, которую мимолётно поймал Тэхён, моментально улетучивается, выставив на первый план то, что он так старался скрыть. Рассказать о них сейчас Чону – подписать себе смертельный приговор в его глазах. – Ты не поймёшь, – Тэхён будто цитирует Чонгука, поджимая губы. – Просто не поймёшь. Ким допивает последнюю порцию вина и закрывает лицо ладонями. Он устал. Устал скрываться за позорным прошлым, за своими чувствами, о которых даже не может сказать человеку. Устал убегать. Краем уха Тэхён слышит, как очередной стакан опустошается гостем, а после ставится на стол с характерным звуком. Алкоголь пробуждает потаённое и то, что Ким вовсе не хотел высвобождать. Он ненавидит это, а поэтому грезит моментом, что Чонгук прямо сейчас сорвётся и уйдёт. Но этого не происходит. Хлопок двери так и не доносится до барабанных перепонок, вместо него квартиру охватывает пугающая тишина. И Тэхёну даже начало казаться, что, если он откроет глаза, привычная картина серого мира моментально сменится чем-то ещё более неприятным. Что, если он откроет глаза и вместо серой квартиры увидит, как закрывается мешок для трупов со внутренней стороны? Но смерть – слишком лёгкое спасение. Шорох со стороны лишь нагнетает. Холодные пальцы, подцепляющие большие ладони, лишь нагнетают. Серьги, сквозь которые сочится серый искусственный свет, лишь нагнетают. Приближающееся лицо лишь нагнетает. Прикосновение губ… Это нагнетает мысль о том, что Ким всё же погиб в первой игре, но никак не общее состояние. Тэхён буквально застывает в этом моменте, пытаясь понять реальность происходящего. Его ладонь сжимает схватившие её ранее пальцы, а глаза цепляются за веки напротив. Тэхён не понимает, и этим, по всей видимости, вызывает у Чонгука ощущение непринятия. – Попался, – с натянутой улыбкой отстраняется парень. – Попался? – Тэхён так не отпускает руку Чона, всё ещё сжимает его пальцы. Взгляд растерянно бродит по выпрямившейся фигуре, глаза выпучены, а рот немного приоткрыт. – Нужно было отвлечь тебя от того скверного состояния, – Чонгук непроизвольно подкусывает нижнюю губу, только больше привлекая внимание собутыльника. Человек, обычно выкидывающий гору шуток, в этот раз решает поцеловать? Нестандартный способ. И кто Тэхён такой, чтобы противиться? Но есть одна проблема: из-за мимолётного оцепенения, он не успел ничего понять и по-настоящему распробовать чужие губы. Проблема в макголи. Только в нём. Ким надавливает на пальцы, которые сжимал всё это время и тянет чужую руку за свою спину. Вторая рука падает на массивное плечо Чона, и пальцы тут же сжимают его, когда расстояние между парнями сокращается до еле уловимых сантиметров. – Тогда отвлеки меня ещё раз, – шепчет Ким, выдыхая запах спиртного в губы гостя своей квартиры. Терпкий аромат алкоголя смешивается с парфюмом Чона, напрочь вытесняя запах сырости. Дыхание Гука становилось всё более горячим с каждой секундой. Непонимание в глазах очень резко сменилось на… принятие? Тяжело было расшифровать значение его взгляда. Но, кажется, Тэхён не ошибся. Принятие. Это было именно оно. Как только разгорячённый воздух проходится по его губам, как только нижней губы касаются чужие… Это был не первый поцелуй с мужчиной для Кима, но отчего-то он имел большую интимность, нежели те, что вели парня прямиком в кровать. И этот поцелуй отличался. Кардинально отличался от тех, что ранее ощущал на своих губах Тэхён, отличался он и от первого, произошедшего между ними. Если первый можно было описать как забаву двух пьяных друзей, то этот… С каждым новым касанием губы Гука только больше поддавались. С каждым новым касанием Тэ всё чётче понимал их текстуру. – Чёрт, – шепчет Чон с явным разочарованием, отстраняясь и выхватывая свою руку из чужого захвата. – Что? – Тэхён выпрямляется, разминая плечи. – Извини, – Чонгук вытягивает телефон из заднего кармана джинсов. Звонок. В лучших жанрах неудачных фильмов. Тэхёну хотелось отвести взгляд и обдумать произошедшее, но он невольно касается покрасневших щёк гостя его квартиры. – Сейчас? – Гук медленно обтирает нижнюю губу большим пальцем и косится на всё ещё сидящего Тэхёна. – Я пьян, с этим не возникнет проблем? – После ответа он тут же начинает себя осматривать. – Нет, в чёрном. – Ещё пауза, которая тут же меняет его выражение лица. – Да, хорошо, я заеду по дороге. Телефон возвращается в тот карман, откуда Гук достал его минутой ранее. – Мне нужно ехать, – он запускает руку в волнистые волосы, на лице сияло такое подростковое смущение. Чонгук слишком мил. – Хорошо посидели, да? – Не то слово, банни, – Тэ заводит руки за спину, оперевшись на пол, и всё ещё осматривает Чонгука, будто пытаясь выискать реакцию на его лице. – Повторим? – Да, я позвоню, – желваки левой части его лица тут же напрягаются, а взгляд будто прячется в противоположной стороне квартиры. – Наверное, – Гук спешит пройти к выходу. – Увидимся. Хорошо посидели. Прекрасно посидели. Нужно благодарить во всём макголи или максимально угрюмое выражение лица Тэхёна? Отчего-то после хлопка двери Ким усмехается и тянет руку к губам. Он словно собирает призрачный след, оставленный ушедшим. Это… Приятно? Да, наверное. Сон очень быстро нападает на веки и позволяет Киму раствориться в моменте единения с собой. Единственном, где он не желал откинуть коньки побыстрее. Сон. Прекрасный сон. К обеду следующего дня парень даже не вспомнит его содержание, но ощутит утерянную лёгкость. Может, Тэхён проспал бы чуть дольше, если бы не истошно кричащий дверной звонок. Он быстро поднимается, потирая виски, будто пытаясь прогнать головную боль, и подходит ко входной двери. Курьер? Судя по еле различимой эмблеме на жилете, он был сотрудником около подвальной забегаловки за поворотом. – С добрым утром, – Тэхён выглядывает из-за двери, рассматривая пришедшего мужчину. – Ваш заказ, – тот в свою очередь протягивает два бумажных пакета. – Но… Я ничего не заказывал? – Он косится на бирку с адресом, приклеенную к одному из пакетов. – Он оплачен? – Да. – Тогда спасибо, – немного хитро улыбнувшись, парень забирает из рук курьера пакеты и закрывает за собой дверь. Подобный подарок был весьма кстати, потому как холодильник, если не учитывать блины почти недельной давности, был пуст, да и в игру Ким вступил на голодный желудок. Всё, что поддерживало в нём сейчас жизнь, выпитый алкоголь. Совсем не здоровый образ жизни. И, наверное, заказанная кем-то еда была сейчас на руку, так как… Это невыносимо. Сидеть в этой квартире – невыносимо. Выйти за её пределы? Тэхёна это добьёт, как только на пути встретится первый же улыбающийся кореец. Да, заказанная еда явно на руку. Тэхён перебирает еду, всё ещё пытаясь обуздать свои мысли. Содержимое контейнеров – его любимая еда, поэтому очевидно, что заказчиком был кто-то из близкого круга. Или тот, кто имеет полное досье на него. Именно на это наталкивает бежевая визитка, на которую в обычное время Ким не обратил бы и малейшего внимания, но после участия в кровавой игре? Пальцы быстро цепляют её, и вместо привычного цветного дизайна закусочной, Тэхён замечает знакомые фигуры: треугольник, квадрат и круг. – Пятнадцатое января, полночь. То же место, – вслух прочитывает парень. Повторное приглашение? Неужели… Руки тут же тянутся к мобильному в поисках одного из номеров Чонгука. Это не персональное предложение. Нужно быть полным дураком, чтобы подумать, что подобные приглашения не пришли и другим. Абонент недоступен. Со вторым номером Чона было то же самое. И с третьим. И даже с четвёртым. Тогда пальцы и коснулись чата группы, в который уже долгое время никто не писал. Тэхён давит на изображение камеры и, запечатлев визитку, отсылает её остальным мемберам.«Вам тоже это пришло?»
Но ответа так и не последовало. Через час? Два? Да даже через сутки последнее отправленное сообщение значилось за Тэхёном. Однако прочитано оно было почти всеми. Лишь Чонгук так и не появился на радаре. Как Ким для себя сразу отметил, нужно быть полным дураком, чтобы поверить в то, что это персональное предложение. Да ещё и молчание остальных участников настораживало. Скорее всего, каждый сейчас обдумывал резонность решения вновь вступать в игру. Тэхёну легче всех в сложившейся с долгом ситуации, но отчего-то терзаний по участию в игре было только больше. Принять предложение или же пропустить его мимо? Причина терзаний всё та же. Горящие глаза Чонгука и его повторяющееся из раза в раз желание вновь участвовать в игре. То, что Чон не брал трубку сейчас, только больше усугубляло ситуацию. Телефон не брал не только Чонгук, это же касалось и других мемберов, с которыми Тэ хотел посоветоваться. Никто не взял трубку и на следующий день. Он наедине со своими мыслями. Наедине со своими решениями в полночь Ким садился с серый минивэн, надеясь в случае неудачи обвинить во всём коллег. Чёртово пожирающее чувство неправильного выбора душило как змея, заставляя извиваться в отвратительном танце и блевать от одного лишь вида своего отражения. Чёртов сон под усыпляющим газом. Тэхён просто хотел, чтобы всё это быстрее закончилось. – Тэ, – шёпот у самого уха заставляет открыть глаза и осмотреться. Знакомая локация, Чонгук перед ним. Словно не было этого отречения от игры. – Не думал, что ты согласишься вновь участвовать. – Я почему-то подумал, что ты в итоге согласишься, – Ким потирает шею, всё ещё пытаясь вернуться в реальность. – Кто ещё тут? – Почти все, – голос Хосока доносится из-за спины, заставляя Тэхёна выгнуться и посмотреть на парня, – кроме Джина. – Так странно, – Чимин осматривает вернувшихся игроков. – Джин был из тех, кто хотел продолжить игру, но, как только такая возможность выпала, решил не использовать её?