이렇게 될 걸 알았다면
더 담아뒀을 텐데
Странно вновь оказываться в помещении, которое наводит внутреннюю тревогу и смуту. Странно видеть лица тех, кто так яростно просился наружу. Неужели там хуже? Неужели за пределами черты бедности хуже, чем под дулом пистолета? Единственным, кто понял и принял ужасы этого места, казалось, был Сокджин, так и не явившийся на место встречи. Символично, что он голосовал за то, чтобы остаться. – Эй… – Лёгкий толчок в плечо заставляет Тэхёна поднять голову и посмотреть в глаза напротив. – Пойдём есть? – Гук так непринуждён, пусть и знает, что после названного обеда их ждёт новая игра. – Обед? – Тэхён потирает затылок, спрыгнув и осмотревшись по сторонам. Остальные участники группы уже проталкивались в очередь. – Здесь ещё и кормят. – А ты думал они нас голодом шесть дней будут морить? – Чон непринуждённо улыбается, расправив плечи и раскинув руки по карманам. – Пять, – Ким копирует позу собеседника и улыбается. – Всего ведь шесть игр, а одна у нас уже в кармане. До ребят, мирно ожидающих в очереди за пайком, остаётся всего несколько шагов, но Тэхён резко останавливается и, положив руку на плечо Чонгука, резко задаёт вопрос, который витал на подкорках сознания последние несколько дней. – Ты почему трубку не брал? – Вопрос произносится тихо, будто Тэ не собирался привлекать лишнее внимание, но от Чимина, стоявшего всего в нескольких шагах, он не смог ускользнуть. Блондин тут же поворачивается, чтобы в случае чего вмешаться. – Я был занят, прости. – Но ты тут, – брови неумолимо стремятся к переносице, пока Тэхён пытается найти ответ в глазах напротив. – Значит, как минимум, домой ты заходил. – Вообще-то… Нет. Визитку мне принесли, – Гук резко замолкает, отчего-то смотрит в сторону Чимина. – В компанию, – Пак тут же подключается. – Мне тоже в документации попалась. – Что вы делали в компании? – Тэхён метает взгляд от одного парня к другому. – Нужно было переподписать несколько бумаг. – Понял. Не понял. Конечно, он не понял такое странное стечение обстоятельств. Конечно, вопрос, озвученный Чонгуку, был не единственным. На языке Тэхёна всё ещё вертелся вкус чужих губ и вопрос о том странном и спонтанном поцелуе. – … Ты ведь был против, я к этому, – обрывок фразы Намджуна доносится до Тэхёна, когда тот равняется с ребятами. – У меня появились весомые причины заявиться сюда снова, – отвечает Хосок. – Просто появились и всё, – он раздражён, это видно. – Лучше у Чимина или Тэхёна спроси, почему они при противоположном выборе вновь оказались здесь. – Я понял, – Намджун понимающе кивает, делает шаг из очереди и встаёт за Хоби, вылавливая взгляд Пака и Кима. – Почему вы здесь? – Потому что пришло приглашение? – Говорит мистер тридцать миллионов, – Хосок так и не поворачивается, но успевает выкинуть парочку острых слов. Очевидно, ситуация с оставшимся долгом Тэхёна всё ещё его тяготила. – Вы оба были из тех, кто хотел выбраться, так почему вернулись? – Я подумал, что Юнги вновь сунется в это месиво, так что… – Чимин пожимает плечами. – Подумал? – Чонгук напирает сзади, забросив ладони на плечи Пака. – Вы разве не вместе живёте? – Он ведёт свой взгляд от Чимина к Юнги. – Мы немного не сошлись во мнении, – Юнги стоит за Хоби и, словно скопировав его поведение, даже не оборачивается. – Немного, – прикрыв глаза и выпустив усмешку, Чимин качает головой. – Ладно, – Намджун, как опытный следователь, закрывал нерешённые вопросы один за другим. – Тэхён? – Я, – он стоит дальше всех и, вместо того чтобы придумать разумное объяснение для своего присутствия, рассматривает остальных мемберов. – Почему ты здесь? – Я подумал, что Юнги вновь сунется в это месиво, так что… – Тэхён с улыбкой пожимает плечами, копируя оправдание Пака. – Намджун, – Ким вынимает руку из кармана и указывает за спину лидера, – твоя очередь. Подоспевшая очередь, определённо, спасает Тэхёна от лишних вопросов. Жаль, что не спасает от пронзительного взгляда Чон Чонгука, который прожигает даже в тот момент, когда Тэ возвращается в строй и встаёт перед ним. Еда здесь сносная. Каша, от одного вида которой тут же воротит, разрезанное кубиками яйцо и содовая. Тэхён, когда очередь доходит и до него, отмечает, что охранник вычерпывает остатки каши в миску, которая предназначалась ему, выкладывает яичные квадратики туда же и содовая… Бутылка была последней. – Как это нет? – Возмущается мужчина из очереди по левую сторону от парней. – Как такое возможно, что еды не хватает? Это заставляет Кима и Чона оглянуться и осмотреть картину целиком. Последние бутылки с содовой были отданы, а в кастрюлях были лишь мелкие остатки каши на стенках. Еды не хватило. – Я поделюсь, пойдём, – Тэхён разворачивается, взяв поднос в руки, а содовую зажав локтем. – Да я не голоден, – отмахивается Гук. – Я всё равно эту кашу не буду, – парень сурово смотрит на друга сквозь нависшие на глаза волосы. – А это, кажется, твоя любимая. – Да, – соглашается Чонгук. Еды не хватает уже сейчас. Что будет дальше? Можно понять неправильно посчитанный запас каши, но содовая?.. Это весомый показатель. Бутылки были рассчитаны на меньшее количество человек. – Неужели кто-то решил взять больше, чем было предложено? – Доносится от Хоби, как только парни подходят к компании. – Это вряд ли, – Намджун тут же вклинивается, оставив бутылку в сторону. – Я наблюдал. Никто, кроме нас, не нарушал строй очередей. – Значит, это искусственно вызванный дефицит? – Тэхён крадёт несколько яичных кубиков и протягивает поднос Гуку. – Вероятность этого очень большая, – Намджун не смотрит на своих сокомандников. Он наблюдает за поведением охранников. – И зачем это им? – Юнги присоединяется к наблюдению, правда с меньшим энтузиазмом, вычерченным на лице. – Кто знает, – старший из оставшихся Кимов пожимает плечами и смотрит на свою опустевшую тарелку. – Я думаю, можно найти к ним подход и выяснить хоть что-то. – Я с тобой, – проговаривает Мин, как только Намджун поднимается с места. – И я… – Добавляет Чимин, но его останавливает рука Юнги. – Мы и сами справимся, доедай. Намджун и Юнги быстро покидают общество едоков. Судя по реакции Чимина, они так и не решили нависшую над их парой проблему. Слова Юнги – это не забота. Это начальный фундамент стены, которую он сооружает между ним и Паком. Слова Юнги – холодный ком, брошенный в сторону и без того встревоженного Чимина. Чимина, на котором сейчас не было лица. – Вы вообще не говорили с того момента, как покинули это место? – Тэхён отпивает содовую, параллельно пытаясь выцепить взгляд Пака. – Нет, – Чимин достаточно агрессивно для своего обычного поведения забрасывает ложку в тарелку с кашей, всё ещё смотря вслед Юнги. – Может, вам стоит… Пак не слушает. Никогда не слушает. Молча отставляет поднос, обтирает руки о зелёную олимпийку и направляется по следам двух ушедших мемберов группы. – Он сейчас… – Гук с набитыми щеками пытается удержаться поднос и одновременно с этим показать на Чимина. – Да, натворит глупостей, – Хосок моментально оставляет свою порцию и срывается с места, чтобы остановить Пака. – Ничего не меняется, – Тэхён лишь качает головой, заняв место ушедших на ступенях. Ничего не меняется. Они всё также влипают в неприятности на ровном месте. Меньше всего сейчас хотелось оказаться в центре внимания обедневших корейцев. Его и без скандалов достаточно, нужно лишь оглядеться по сторонам. Куда Бантаны не посмотрят, их тут же сопроводит взгляд, полный обвинения и непонимания. Какие проблемы могут быть у одной из самых известных групп? Действительно, какие… Даже интересно, рассказал ли кто-то из этих бедняков об играх и об участии известной группы в них куда-либо. – Кстати, – произносит Чонгук, подсев рядом. – Кстати, – в тот же момент бросает Тэхён, после усмехнувшись. Он лишь хотел заглушить собственные мысли новым разговором, но Гук опередил. – Говори. – У меня кое-что есть, – Чон тянется к карману и достаёт из него небольшой зип-лок пакет. Удерживая его большим и средним пальцами, указательным он тянет примитивный замок на себя. – Выстави ладонь. – Надеюсь, это не наркотики, – Тэхён, вновь усмехнувшись, следует указаниям Чона. – Нет, – без осуждения в последовавшей от Чонгука усмешке не обходится. – Вот, – он наклоняет пакетик и высыпает на массивную ладонь два серебряных кольцах разной формы. – Боюсь спросить, как ты это протащил, – Ким поднимает ладонь, рассматривая её содержимое. Два кольца. Одно – тонкое и с выпуклым Сатурном на нём. Второе – широкое, вот только никакой фигуры планеты на нём не было, вместо него –вырезанная форма. – И зачем? – Улыбнувшись, проговаривает Тэхён. – Это тоже хороший вопрос. – Оу, ну, – Чон запускает руку в объёмные волосы, почёсывая макушку. – С твоего позволения, я проигнорирую первый вопрос. Но вот на второй у меня есть ответ. – Тогда я хотел бы его услышать. – С момента получения визитки… Я только и думал о тебе, о том, чтобы не увидеть твою сонную мордашку на этих простынях, – он кивает на кровать, где ещё недавно спал Тэхён. – Но с другой стороны… Я чертовски хотел, чтобы ты принял повторное предложение на игру, – он растерянно бросает взгляд на кольца. – И вот мы здесь. В рамках смертельной игры. – И мы обязательно справимся, – Тэ медленно кладёт вторую ладонь на его спину. – Не факт, – Чонгук поджимает губы. – В общем, – он машет головой, будто отбрасывает дурные мысли, – я хочу, чтобы одно из колец было у тебя, а второе – у меня. Символизм на случай смерти одного из нас. – Я возьму это, – будто пропустив последнюю часть фразы Гука, Тэхён оставляет в своих руках тонкое кольцо, а второе передаёт в руки собеседника. – Они размерные? Ким осматривает грани и, заметив пробу, напрягается. Обычно подобным страдали подростки, скупая самые дешёвые парные кольца из отдела бижутерии. Он и сам был жертвой подросткового периода, так что… Увидеть пробу – странно. Ещё страннее только то, что размер был фиксированный. – Да. Надеюсь, не ошибся. Не ошибся. Конечно, Чонгук не ошибся. Если разбудить его посреди ночи и спросить размер одежды любого из мемберов, размеры пальцев, шеи и номер штанги для ушей – он ответит. Потому что… Потому что это Чон Чонгук. Для него важен факт, что он может в чём-то выделиться. Пусть этим «чём-то» будет обыкновенная память или что-то ещё более нелепое. Для него это важно. – Почему, кстати, Сатурн? – Тэхён, отчего-то даже не подумав и секунды, натягивает кольцо на безымянный палец левой руки. Идеально подходит. – Я долго выбирал между звездой с четырьмя овальными гранями и… – Прошу всех игроков пройти за охраной, – вновь Квадрат. Вновь зовёт на поле боя. – Потом, да? – Ким похлопывает Чона по спине и поднимается. Этот чёртов символизм, да и поведение Чонгука в последнее время вызывает ряд вопросов. Поцелуй? Не вяжется с его обычной реакцией даже на безобидное прозвище, которое тот считает до жути слащавым. Ничего не вяжется. – Всё хорошо? – Произносит Тэхён, как только они подходят к остальной части своей команды. – Почти, – Юнги безразлично распределяет руки по карманам олимпийки и кивает в сторону выхода из общего зала. – Пойдёмте? – Стойте, – Намджун тут же останавливает ребят, которые не успели и шага сделать в сторону. – Нам нужно придерживаться стратегии. – А она у нас есть? – В поведении Хосока можно было заметить кое-что, что ранее его друзья никогда не видели. Страх, застывший в глазах, и лёгкое подёргивание уголков губ. – Мы должны быть вместе, понимаете. Внимательно слушаем правила и ни в коем случае не поддаёмся тревоге, да? – Да, – отвечает почти каждый, кроме Чонгука. – Я не хотел бы потерять вас, ребята, – наконец, добавляет Чон и, мимолётно взглянув на каждого, поворачивается в сторону выхода. Всё хорошо, пока они занимают одну позицию и пока они находятся в рамках одной команды, но… Но что, если правила игры вынудят их рассыпаться, подобно мелким крупицам? Как скоро им придётся закрыть глаза одного из участников? Как скоро деньги за погубленную душу этого участника попадут в общий банк? Может быть, и хорошо, что Сокджина здесь нет? Вновь этот тошнотно-розовый коридор, разве что участников меньше. 201 человек решился на возвращение. Неужели за пределами в разы хуже?.. Неужели… Тэхён всё ещё пытался осознать, насколько весомы причины Хосока и Чимина. Они оба, очевидно, скрывали свой истинный мотив, – и это лишь больше будоражило подсознание, заставляя его продумывать сценарий. Обвинительный сценарий для Ким Тэхёна. Он здесь чужой. Ему всё это вовсе не нужно. Ему не так важны деньги, как важна сохранность одного человека. Новая арена другая. Определённо другая. И дело не в декорациях, которые, конечно же, отличались. Запах другой. Запах замкнутого пространства и… сырости. Напоминало квартиру Тэхёна. Прежняя локация, отданная под первую игру, же имела большую площадь и странный запах свежести, морской свежести. Если первая игра проходила в месте, похожем на школьный кабинет, то вторая… Тяжело было определить принадлежность, но первым, что пришло в голову каждого, были масштабные уличные гуляния. Столбы, украшенные ко дню большой луны, и парочка тележек с фаст-фудом. – Добро пожаловать на вторую игру! – Восклицает охранник с квадратом на маске. – Для удобства выстройтесь в три очереди, – он кидает жест в сторону трёх охранников с треугольниками на масках. Моментально в помещении поднимается гул обсуждения. Кажется, некоторые люди также объединились в команды. – Идём к одному, да? – Неуверенно спрашивает Хосок. – Конечно, – Намджун тут же делает шаг вперёд, но его останавливает рука Чонгука. – Мы не должны договориться, к кому именно? Мне кажется, что это может иметь значение. – Думаешь? – Может быть, – Гук с явной тревогой осматривает охранников. – В прошлой игре у нас были роботизированные надзиратели, в случае проигрыша пускающие пулю в лоб, а в этой, возможно, – он переводит взгляд наверх и обводит им всё помещение, – здесь нашими надзирателями будут они. – Всего три на две сотни человек? – Юнги подключается к выработке стратегии. – Первый не совсем уверен, он постоянно осматривается по сторонам, – Гук неуверенно сглатывает, закрыв глаза. – Пойдёмте к нему. – Поддерживаю, – Тэхён кивает. – Вы уверены?.. – Каждый кивнул. Каждый, кроме Чимина. – То, что он не так собран, как другие, ещё ничего не значит. – Чимин, – разочарованно выдыхает Юнги. – Я полностью согласен со стратегией Чонгука. Пойдём, – сероволосый, пусть и хмурясь, протягивает руку блондину. – Не нужно сейчас сеять зерно раздора Всем оставшимся участникам потребовалось чуть больше десяти минут, чтобы определиться с выбором «команды». – Мне всё ещё кажется, что мы облажались, – напоследок шепчет Чимин. Охранники с треугольниками на масках один за другим делают шаг в сторону и открывают высокие кубы. Первый достаёт из своего траву [пять свёртков], похожую на полынь, от чего Тэхён моментально качает головой, а за ним и Юнги. Аллергия может дать о себе знать. Второй куб скрывал в себе коробки со спичками [их также было пять, вот только количество спичек внутри ведь гораздо больше], а третий – верёвку [всего одну чёртову верёвку]. Каждый из охранников озирается на главного, и, после его кивка, первый начинает говорить. – Полынь, – неуверенный голос первого охранника с треугольной маской даже показался знакомым всего на мгновение. – Распределите её между участниками команды. Тэхён, Чонгук, Намджун и две женщины быстрым взглядом окидывают сокомандников. Приблизительно чуть больше пятидесяти. На всех в любом случае не хватит. – Трава обязана быть у каждого? – Намджун единственный, кто решается подать голос. Охранник отрицательно качает головой. Женщина [403] выбивается из общего строя и подходит к охраннику. Видимо, она была добровольцем и решила взять их предмет. На мгновение она застывает, но, взяв свёртки с травой в руки, поворачивается к команде. Игра командная, вот только нужно ещё убедить эту команду действовать сообща. – Спички, – более уверенно произносит второй охранник. – Возьмите коробки и распределите их между командой. За ними вышел совсем юный парень [221], когда того пихнул 417-ый. Подобно вышедшей из первой команды женщине, тот застывает у куба, после со страхом поворачивается к остальным. По всей видимости, 417-ый даже не собирался начинать обсуждение и что-то между кем-то распределять. Молча выхватил необходимый предмет и рассовал по карманам своих треников. – Верёвка, – заключает последний надзиратель. – Распределите, – этот не столь многословен, насколько были предыдущие. Мужчина [018], подобно предыдущим добровольцам застывает рядом с охранником, после забирает верёвку в свои руки, но, не дойдя до команды, останавливается. – У них всего по пять, – он тычет пальцем в другие команды. – У нас верёвка одна. Что делать? Молчание. По всей видимости, реплики охранников низшего ранга были ограничены, а тот, что носил маску с квадратом, не собирался отвечать на рядовые вопросы. – Нам нужно распределить полынь, – Намджун походит к женщине, что выступила за них всех. – Глупо держать её в одних руках, – проговаривает мужчина, стоявший рядом. – Так что да. – Оставим в свёртках? – В её глазах неуверенность или страх? Насколько же тяжело понять эмоции неизвестного человека. – Или разобьём ещё на части? – Думаю, свёртки подойдут, – Намджун будто уже прикинул примерный план действий для ещё не озвученной игры. – Есть добровольцы, кто приютит у себя наш предмет? Добровольцы находятся быстро. 022, 114, 305, 165 и 042 [Чонгук]. Таков был список добровольцев из их команды. – Вторая игра Джвибулнори, – начинает Квадрат. От того, что название было озвучено, смысла в происходящем не прибавилось. – По локации спрятаны специальные банки – ключевой объект для начала игры. Ваша задача их найти. После необходимо поместить в банку траву и поджечь её. Для красочного финала вам понадобится верёвка. Свяжите её с банкой и раскрутите в воздухе. Всего должно получиться пять крутящихся фонарей. Это даст нам сигнал об окончании игры. – В чём смысл? – Выкрикивает мужчина с номерным знаком 114. – Как понять, кто победит? – Победит тот, кто сможет выйти наружу, – лица главного охранника не было видно, но по интонации было понятно, что тот улыбается. – То есть все мы можем победить, так? – Девушка, которой присвоили номер 185 растерянно смотрит на охрану. – Мы очень надеемся на этот исход игры, – на мгновение показалось, что он собирается уйти, но застывает на месте, добавляя. – На эту игру вам отведено пятнадцать минут. Охранники протискиваются сквозь ряды игроков и покидают локацию. Массивные двери тут же закрываются, и свет… Свет отключается, погружая игровую площадку в полнейшую темноту. В чём смысл деления на группы? Нужно лишь собраться, найти чёртовы банки, соорудить фонари и выбраться отсюда. Всё просто. Просто лишь в этих юных головах. – Значит так, – отчётливо слышится звук того, как спичкой несколько раз водят по коробу, – вы. В этот момент лицо одного из игроков озаряется приятным тёплым светом. Жаль, что лицо не было столь же приятным. 417, чтоб его. Палец мужчины был направлен к первой группе, которая уже распределила полынь между участниками. – Давайте сюда вашу траву. – Давайте для начала найдём банки, – Чонгук, как единственный, кто из раза в раз был готов лезть в словесные перепалки с этим человеком, выходит вперёд. – Сложим туда траву и будем дальше следовать инструкции. Эта игра, очевидно, не на внимательность, как первая, она на взаимопомощь. – Что ты мелешь, – спичка гаснет. – Не понимаешь, как тут всё работает, сопляк? Слышится звук молнии, звук падения одежды и вновь этот мерзкий звук попыток зажечь спичку. В этот раз в него выходит быстрее. И уже через мгновение куртка под ногами 417 воспламеняется. Если он хотел создать хоть какой-то источник света, это самый абсурдный вариант. Хотя бы догадался кинуть куртку не в траву. Больше нарастающего пламени волнует лишь вопрос: почему все просто стоят, а не приступают к поиску злосчастных банок? – Тут же всё сгорит к чёртовой матери, – с дрожью в голосе проговаривает Юнги. Выдавить из него эмоции? Что же, те, кто создал эти игры, постарались. – Так отдай траву, и мы приступим к основной игре, – 417-ый делает шаг, обходя возведённое пламя. – Давайте действовать сообща, хватит строить из себя главаря банды, – Чонгук делает шаг в сторону, преграждая тем самым мужчине проход. – Сообща? Мальчик, тебе, вроде, не хватило еды сегодня? – Он ухмыляется. – Всё ещё не понимаешь? Эти хмыри намекнули, что радужный мир, – его палец стремится ко лбу Гука, – который вы выстроили в своих головах, невозможен. Всем не выжить. И лучше как можно быстрее проредить стадо. – Стадо? – Чон закипает. – Люди, по твоему мнению, стадо? – А кто ещё? – Закипает не только Чонгук, но и его оппонент. Под доходящим светом можно было заметить, как тот сжимает кулаки. – Правда веришь в их сказку, что спасутся все? Спасутся лишь те, кто хоть что-то делает. Тэхён не выдерживает и делает шаг, встав между участниками разных команд. – Мы теряем время, – он резко надавливает на грудь 417-го, будто заставляя того сделать шаг назад. – Да ещё и ты тут огонь разжёг, – Ким делает шаг в сторону, уловив на своём лице подступающее тепло от пламени. – Нас много, найти банки не составит труда, – обращение было не к тому, кого впору считать безнадёжным, а к остальному народу, кого 417-ый ещё не успел завербовать под своё крыло. – Давайте, времени мало, – Тэхён рассекает рукой воздух, после укоризненно посмотрев на мужчину. – Где вас таких невежд выращивают? – Ядовито выплёвывает гоповатый мужчина, пока все, включая его свиту, начинают рассредоточиваться по локации. – Нас? – Тэхён ухмыляется, качая головой. – Задай этот вопрос, когда в следующий раз посмотришь в зеркало. Это приведёт к большему напряжению между людьми, которые с первого же дня не смогли найти общий язык. Это приведёт к потасовке, может, не только словесной. – Жарковато здесь, ты прав, – 417-ый делает шаг вперёд, осматривая лицо нахамившего ему парня. – Разберёмся потом, да? Он скалится. Скалится и уходит. Неужели понял, что всё это бесполезно сейчас? – Давайте найдём эти чёртовы банки, – проговаривает Тэхён, повернувшись к оставшейся части своих сокомандников. – А вы, – он запрокидывает голову назад, выискивая участников третьей команды, – придумайте, как поделить верёвку на пять частей. 417-ый – заноза в заднице каждого из игроков, если рассматривать игры как что-то масштабное. Он буквально сделал всё, чтобы условия для поиска стали невыносимыми. Достаточно было небольшого опалённого куска его олимпийки, отлетевшего в сторону, чтобы вспыхнула не только она, но и небольшая декоративная лужайка. Нетрудно догадаться, к чему всё это может привести. Было бы проще потушить? Возможно, но каждый спешил внести свой вклад в поиск компонентов для выхода. После первой игры, где всё было почти прозрачно, недоверие игроков к охране только возросло. Что, если они пристрелят всех, кто занимался посторонними делами? – Есть! – Восклицает неизвестный мужчина, номер которого разглядеть в нынешних условиях было невозможно. – Ещё четыре, ребята, поднажмём, – хоть какая-то видимость взаимопомощи начинает проскальзывать в поведении игроков. Вторая, третья и четвёртая банки были найдены в различных местах практически сразу. Таймер даже не успел преодолеть остаточное время в десять минут. Но последняя… Последняя цель, как во всех играх, оказалась самой трудной. Две сотни игроков обыскивали обширную площадку метр за метром, заглядывали в тележки и рыли под столбами. Скорее всего, всё было бы проще, если бы пламя, которое то затихало, то разгоралось с новой силой, перекинувшись на новый предмет, не теснило их из центра локации. Взгляд Тэхёна привлекает Юнги, который будто бы что-то пытался отыскать в пламени. Сейчас оно пробиралось к потолку, а не в травяные и древесные насаждения. Теперь-то уж точно оно слишком высоко, чтобы тушить. Неужели здесь не предусмотрена пожарная сигнализация? Парень останавливается рядом с Мином и, имитируя его позу [рассованные по карманам руки, полуприсядь] и удручённое выражение лица, пытается что-то рассмотреть. – Ну не убьют же они сразу две сотни человек? Какой им смысл проводить эти игры и моментально убивать всех? Тем временем остаётся пять минут. – Они не убьют, – проговаривает Юнги. – Во-первых, потому что я, кажется, нашёл то, что нам нужно. Во-вторых, потому что у этой игры при плачевном исходе уже есть победители. – Что? – Что слышал, – Мин оглядывается на кубы, а после достаточно громко вздыхает. – Народ! – Он так не любит быть в центре внимания, но впервые идёт на это. – Я, кажется, нашёл. Толпа тут же сбивается вокруг своеобразного костра. – Тлеющие остатки тележки, – Мин указывает на самое основание. – Это ведь похоже на продырявленную банку, как те, что мы нашли до этого. – И в правду, – Чимин, как и всегда, первый, кто поддерживает Юнги. – Есть лишь две проблемы: она, скорее всего, до жути горячая и… Вряд ли есть возможность добраться до неё без увечий. – Так, может, ты и будешь нашим героем? – Сложив руки на груди, 417-ый выстраивает на своём лице пренебрежение. – Напомнить, из-за кого это началось? – Мин кивает на пламя. – Если… Если пообещаете, что затушите меня, я могу передвинуть её, а потом просто найдём что-то, чем можно будет вынуть из огня, – парень с номерным знаком 055, по всей видимости, один из немногих, кто понимал, что в сущности у них остаётся чуть больше трёх минут. – Уверен? – Женщина позади пытается его поддержать. – Я когда-то был каскадёром, привык, что спецодежда может пропускать подобное. Даже несколько ожогов есть. Да и выбора у нас особо нет, так? Так. Даже если попытаться найти металлический прут, на то, чтобы достать банку, уйдёт очень много времени. У игроков его попросту нет. Мужчина тяжело вздыхает, высматривает угол, с которого было бы проще подобраться, и выбирает правый. И до заветной банки недалеко, и площадь распространения пламени в сторону не так сильна. Оставалось лишь догадываться, насколько сильный жар давил на него сейчас, если лица ребят порозовели от близкого нахождения рядом. Что уж говорить о моменте, когда по локации раздался пронзительный крик и когда мужчина сунул руку в огонь, предварительно скинув олимпийку и футболку в сторону. Невыносимое зрелище, ещё более невыносимый запах, пропекающейся плоти. – Почти, – сквозь крик пытается проговорить мужчина, когда его пальцы задевают нужную вещь. – Готовьте прут. Прут, отодранный с одной из тележек, оказался в руках той самой женщины, которая принимала полынь от охранника. В её глазах страх. Это точно страх. Она останавливается рядом с кричащим мужчиной, выставляет руки, приготовившись выбивать банку. Последний рывок. Последний рывок и, скорее всего, уже полностью не функционирующая рука страдальца. Всего один рывок. И он был сделан. Их спаситель, пытаясь сделать шаг, чтобы продвинуть руку вперёд, оступается, запнувшись о ногу 403-ей. Он падает в самое пекло. Кричит ещё больше, откидывает банку в сторону и выбегает из пламени. Несколько участников кидаются тушить его отбиванием пламени и засыпанием песком, который только успели наскрести. Остальные заняты делом поважнее. Чонгук, последний участник, у которого осталась полынь, всовывает её в банку. – Спички, – он высматривает в толпе знакомого мужчину. – Да, – 417-ый впервые соглашается, запуская руки в карманы, но тут же озирается по сторонам. – Где они? – Только не говори, что ты спички просрал, – Юнги качает головой, подбирает с пола футболку, брошенную ранее 055-ым, и рвёт её на части. – Подставьте банки ближе. Это представление лишь нескольких героев. Кто-то помогал с подготовкой ключа для завершения игры, кто-то помогал мужчине прийти в себя, а кто-то просто бездействовал, ожидая финал. Словно их стараний до этого было достаточно. – Готовы? – Юнги, смотря на Чонгука, сигнализирует, что готов начать поджигать части футболки. – Готов, – Чон кивает, удерживая первую банку за дно. Следом к Чонгуку присоединяются и остальные помощники. – А кто крутить будет? – Выкрикивает одна из женщин. – Да кто угодно! – Юнги умоляюще смотрит на толпу. – Берите и крутите! Времени вообще нет. И в правду. Двадцать секунд на то, чтобы создать «фонари» ко дню большой луны. Десять, пока пять человек, удерживающие ранее банки, не возьмутся за верёвки и не начнут раскручивать её в воздухе. Свет загорается, сигнализируя участникам о победе. Тут же, словно по нажатию кнопки, срабатывает система пожаротушения, наконец, избавляя игроков от страха быть сожжёнными в этой комнате. Победа. Победа, которую они достигли ценой полноценной жизни всего одного человека. Это… Лучше. Лучше, чем могло быть. – Поздравляем! – Двери открываются, и Квадрат останавливается у прохода. – Вы справились со второй игрой. За ним следом идут охранники с кругами на масках. В их руках гробы, похожие на подарочную упаковку. Никто ведь не умер? Никто?.. Наверное, у всех игроков замерли сердца в тот момент. Наверное, у Тэхёна пронеслась часть жизни, что ему нравилась. Наверное, он думал, что будет в числе тех, кому пустят пулю в лоб. И, наверное, именно поэтому быстро нашёл руку Чонгука среди толпы, тут же схватив её и крепко сжав. – На сегодня вы свободны. Но для кого тогда гроб? И ещё один? И ещё?.. Охранники с пистолетами останавливаются напротив 403-ей, 018-го и 221. Жестом они показывают людям позади них, что лучше бы разойтись по сторонам. Жест. Выстрел. За то, что не смогла привести игроков к проигрышу на моменте поимки последней банки. Жест. Выстрел. За то, что не смог привести игроков к проигрышу и как следует спрятать последнюю банку. Жест. Выстрел. За то что не смог привести игроков к проигрышу, даже стащив спички у 417-го. Один из охранников притрагивается к уху, а после следует к концу комнаты, где отчаянно спасали 055-го. Он тут же поворачивается к одной из камер и кивает. Уже через минуту игроки могут заметить, как вносят четвёртый гроб. – Можете быть свободны, как я и сказал, – напоминает Квадрат. Толпа редела, когда ощущение безопасности начинало подкрадываться к игрокам. – Тэ? – Чонгук поддевает нависшие на глаза Кима волосы. – Ты мне пальцы сейчас сломаешь. – Прости, – Тэхён разжимает хватку и качает головой. – Всё ещё не могу представить убийство, как что-то… обыденное, – взгляд невольно касается мёртвого тела, которое охранники помещали в гроб. Ким отпускает взгляд на руку из-за моментально появившегося зуда, он замечает небольшие волдыри на пальцах. Глупая идея хвататься за человека, который ещё недавно держал в руках полынь, на которую у тебя аллергия. – Я начал думать, что мы не успели, – проговаривает Чимин, тяжело вздохнув и указав парням в сторону выхода, где их уже ждала остальная троица. – Да, и я, – поддакивает Ким. В этот раз обсуждение произошедшего не было столь же ярким и эмоциональным, как в прошлый. Наверное, потому что все эмоции были оставлены на арене в минуты томительного ожидания развязки. – Кстати, – как только группа пересекает черту общей комнаты, Намджун останавливается, привлекая внимание остальных. – Никому больше голос нашего охранника не показался знакомым? – Да, – Хоби неуверенно смотрит за спину. – Ты тоже уловил эти нотки?.. – Вы о чём? – Тэхён, как и ещё трое участников, растерянно смотрят на них. – О ком, – Хосок улыбается в своей манере, прокручивая руку в воздухе, будто это поможет понять нить, по которой они шли. – Тэхён? Юнги? Вам ли не помнить, как именно и кто именно произносит слово «полынь» настолько протяжно. – Кто? – Ким оглядывается на Мина. – Джин? – Юнги тут же машет головой. – Исключено. Думаете, так просто попасть в охрану места, где ежедневно убивают людей? Или же… Что наш Джин пошёл бы на это, представься ему такая возможность? – У него долг сто двадцать миллионов, – Хоби пожимает плечами, выдав чужую тайну. – Я бы пошёл, – он отходит от группы. – Нам стоит найти именно того охранника как-нибудь и прояснить этот момент. Деньги за погубленные души были высыпаны в общую копилку. Деньги здесь – это то, к чему стремится почти каждый из игроков. А оружие по достижению этой цели? Кулаки. Обычные кулаки. 417-ый начинал организовывать вокруг себя коалицию головорезов, которые точно не отступят. Этот факт немного напрягал, мозолил глаз, если так можно выразиться. – Так странно, – Тэхён недовольно поджимает губы, осматривая охранников. Уж всяко лучше сборища гопников. – Что? – Чонгук, сидя на нижнем ярусе ступеней, задирает голову, взглянув на говорящего. – Маски с квадратами, треугольниками, видел даже с кругами, но не было с крестом. – Думаешь, их маски и символика на визитках связаны с джойстиками? – Чимин, сидя на верхнем ярусе, перебирает волосы серые волосы Юнги, который сидел на нижнем. – Это очевидная параллель, – Тэхён пожимает плечами. Искать заговор там, где его нет? Или всё же… Как вообще эти охранники попали на свои должности? Вспоминая трусливого человека с треугольной маской, к которому попали Бантаны, ощущение, что их подбирают буквально с улицы. Может, Намджун и Хосок правы? Вдруг под чёрной маской они увидят знакомое лицо? Хотелось бы разобраться в этом вопросе, жаль, что у группы другие приоритеты. День проходит более-менее спокойно. Вечерний паёк был лучше обеденного, вот только его опять не хватило. Нескольким женщинам, с которыми поделились Намджун и Чимин. Это единственное, что напрягало в сложившихся условиях, если не учитывать многочисленные смерти, конечно. – Скооперируйтесь в группы по десять человек, чтобы принять душ. Точно. Это был один из главных вопросов, что волновал многих, только он отпал после очередной игры, убившей несколько людей. Меньше всего хотелось принимать с кем-то душ, тем более при учёте фактора вторжения незнакомцев в их компанию. Открытые душевые заставляют Тэхёна показательно вздохнуть, когда охранник закрывает за их десяткой дверь. – Напоминает времена общаги, – Намджун улыбается, остановившись у крючков. – Только не говорите, что вы мылись вместе, – Чонгук разочарованно вздыхает, но всё же улыбается. – Да, – Чимин стягивает с себя олимпийку и следом футболку. – Думаешь, как я парня выбирал? – Кто кого ещё выбирал, – проговаривает Юнги, качая головой. – Ребят, – Тэхён выставляет указательный и большой пальцы вперёд, кривя перед сокомандниками лицо, – чуть тише, – он тут же кивает за спину на переодевающихся незнакомцев. – Мы всё же не одни. – Вы нам не мешаете, если что, – четверо ребят отмахиваются, с улыбкой глядя на парней. – Мы всё понимаем. Хоть кто-то в этих стенах не бросается с осуждением. Приятно? Конечно. Чимин, Намджун и Юнги, раздевшись, наконец, направляются к душевым, передав крючки в распоряжение оставшейся троицы. Тэхён старался не думать о том, какой дискомфорт ему причиняет нахождение в подобной ситуации. Главное сейчас – смыть с себя запах подпаленной человечины и дыма. Он стягивает с себя футболку, повесив её к олимпийке, и, чтобы было удобнее снимать штаны, находит опору в виде стены. Хорошая опора и хороший вид, открывшийся с такого ракурса. Неприлично наблюдать за человеком без его позволения, но взгляд сам цепляется за выточенные участки тела Чонгука. Он хорош. Чертовски хорош. Замотавшись в полотенце и избавившись от нижней части одежды, Гук следует к душевой. Тэхён проворачивает тот же фокус, занимая крайний душ. Прохладная вода помогает привести мысли в порядок, привести их хоть к какой-то организации. Если до этого момента они всецело были посвящены теме смерти, то сейчас… Взгляд падает на кольцо и на выпуклую планету. – И всё же, как ты их пронёс? – Тэхён опирается локтями на кафель, наслаждаясь тем, как вода била по спине. – А? – Чонгук прогоняет поток с лица, взглянув в сторону Кима. – Ты про кольца? – А про что ещё? – Ну, после нашего первого посещения я понял, что нижнее бельё не проверяют, – он пытается подмигнуть, но выглядит это даже комично. – Так что позволил себе подобный фокус. – Ты и на первую игру что-то проносил? – Сатурн, – Чон вздыхает, повернувшись к Киму и отзеркалив его позу. – Мне он кажется величественной планетой. – Из-за колец? – Да, Тэхён в очередной раз делает вид, что Чонгук не перескочил с неудобной ему темы на ту, что была интересна собеседнику. – Из-за колец, – он кивает. – Из-за состава газа, из-за газового скопления на полюсе. Мне всегда казалось, что именно внутри Сатурна сокрыто множество загадок, которые на данный момент нам неподвластны. Непостижимый гигант. Планета, имеющая больше всего спутников, но при этом являющаяся самой одинокой – Гук подкусывает нижнюю губу. – Отчасти я вижу это и в тебе, – на мгновение он улыбается. – Так что… Это даже логично. Чонгук поднимает левую руку, находит своей выемкой на кольце нужную планету и расплывается в улыбке. – Мы дойдём до конца, да? – Усмехнувшись, он выпрямляется и возвращается под поток воды. – Да, – тихо шепчет Тэхён, остановив взгляд на кольце, а после переведя его на тело перед собой. – Да, дойдём, банни. Тяжело вздохнув, Ким следует примеру друга и возвращается под душ.