Кто первый?

Трое сидели и очень долго молчали, прежде, чем издать хоть какой-то звук. Оглушающая тишина давила на перепонки не меньше, чем крик. Шатенка решила первая нарушить покой первой. — Капец, до сих пор не верю, — Аня устало положила голову на свои руки. — Результаты были ожидаемы, — пессимистично заметила Саша, утыкаясь носом в плечо Щербаковой. — Но если это сон, то не будите меня, — Камила с тяжёлым вздохом откинулась на борт кровати. Все трое сидели и не находили слов, в тишине трогая медали на своих шеях. Трое сидели и молчали, осознавая положение. Они не близкие друзья, а кто-то и более чем. Они три чемпиона, которые теперь уже точно едут в Пекин. Они - золото, серебро и бронза. — Снова бронза. Обожаю блять, — Саша всё ещё не могла порадоваться отбору на Игры. — Трусова, не начинай сейчас, пожалуйста. Мы едем и это главное, — Аня пыталась обнять девушку, но получила лишь отмашку плечами. — Легко говорить с золотом. — Почему тебе надо обязательно повыёбываться? — Теперь я всё порчу, да? — Не передёргивай, я не это сказала. — Прости, что испортила вам радость от победы, но у меня тут хрен знает какая по счету бронза, так что, я пойду повыёбываюсь у себя в одиночестве, — Саша резко вскочила и выбежала за дверь номера Камилы. — Прости её, Ками. Она отойдёт, — Аня виновато взглянула на подругу, будто извинялась за своё собственное поведение. — Ничего, это же Саша. Я была к этому готова ещё когда результаты увидела. — Я тоже пойду. Так в сон клонит. — Спокойной ночи, чемпионка, — Валиева улыбнулась и на душе у Щербаковой стало немного легче. Шаг, второй, третий. Дверь главного тренера. Так хочется войти и попросить поддержки. Хочется услышать, что она молодец, что всё не зря, что ей гордятся. Она могла бы получить это, постучав сейчас, но вместо этого делает ещё несколько шагов и проходит в свою комнату. Ложится на кровать и зарывается в собственные мысли даже не подозревая, что в этот самый момент тренер находится не у себя в постели, а в номере Трусовой, пытаясь привести её в чувство. — Саш, это отбор и ты его прошла, — Этери Георгиевна присела и начала разговор с трясущейся от нервов и слёз воспитанницей, — Покажешь себя на Играх. Всё в твоих руках. — Опять последняя. Как меня это всё достало, — Саша часто всхлипывала и глотала воздух. — Последняя ты была бы если оказалась на 17 строчке, а ты третья и получила шанс, о котором многие только мечтают, — Тутберидзе аккуратно погладила девочку по голове. — Поедем вместе и покажем всем силу русской ракеты, да? Вы у меня умницы все, хоть и редко это говорю, но правда так считаю. Кстати почему 2 другие умницы не с тобой? — Я мешала чёртовой Щербаковой радоваться очередной победе и мы разругались, поэтому я пошла к себе. — Саш... Ты сейчас много чего можешь наговорить на эмоциях. Давай ложиться спать, а завтра голова будет в порядке, и мы поговорим. — Не хочу я разговаривать. Зачем вы вообще здесь? Идите поздравьте свою чемпионку с очередным золотом. — Думаю, её уже поздравили все. Все, кроме любимого человека. Тебе тяжело сейчас, я понимаю, но ей тоже не легко. — Бедненькая... Очень жаль её, — с очевидным сарказмом произнесла Саша, отворачиваясь от тренера и взбила подушку, укладывая голову. — Мне оставить тебя? — Вы всё равно сделаете так, как считаете нужным. Зачем тогда спрашивать? — Ты права, — тихо произнесла Этери, выключая свет и села рядом с Трусовой, поглаживая спину. Прерывистое дыхание сменилось на размеренное, когда Саша провалилась в сон. Посидев ещё несколько минут Этери тихо вышла, закрыв за собой дверь и направилась к себе. — Всё ещё обижаешься на меня из-за медальки? — как только дверь открылась, Аня резко влетела в комнату Саши и прижала её к ближайшей стене. — Я не обижаюсь на тебя. На себя злюсь, — Саша каждое слово говорила через боль, вспоминая как вчера винила Аню во всех смертных грехах. Сегодня она бы не согласилась с собой вчерашней. — Хорошо, ты мне кое-что обещала после того, как получим места. Мы получили, а теперь раздевайся, — взгляд Щербаковой не давал ни единого шанса усомниться в серьёзности её намерений. И Саша не сомневалась, снимая футболку, оставаясь в нижнем белье. Не сомневалась, заметив искры в зрачках шатенки. Не сомневалась, чувствуя ток от её тела, что прижимало её к стене. — Ты шикарна, твою мать. На ответ не хватило сил. Саша откинула голову назад, держась руками за плечи любимой, и покорно ждала, чувствуя как чужие (родные) тонкие пальцы оттягивают резинку спортивных штанов, пробираясь к центру наслаждения через мокрое нижнее бельё. Как только с губ сорвался первый стон в дверь уверенно постучали, выводя Сашу из эйфории. — Кого там принесло, чёрт возьми, — Аня нашла опору в виде стола для Саши, которая еле стояла и поплелась открывать дверь. — Привет, как хорошо, что ты тоже тут. Мне нужно заполнить документы для Федерации, от вас только подписи, — Этери Георгиевна прошла и выложила кучу бумаг на стол, указывая где расписываться. Спустя 10 минут тренер вышла из комнаты, захлопнув дверь. — Ну вот, весь настрой сбила, — Аня закатила глаза, делая самое недовольное выражение лица. — Не знаю, мне ничего не сбила, — Саша лишь притянула к себе возлюбленную, возвращая её руку к себе в штаны. — Озабоченная, — последнее слово, которое слышит Трусова перед тем, как её резко разворачивают и прижимают лицом к столу в почти неприличной позе. Чувства обостряются. Штаны сползают по ногам, открывая Ане волшебный вид. Самая мягкая кожа, украшенная несколькими синяками от падений. Щербаковой нужно добавить ещё. Аня, погладив ягодицы, заносит руку в воздух и ударяет по светлой коже, высекая звонкий хлопок, сопровождающийся сначала вскриком, а затем резким выдохом. Щербакова внимательно наблюдала как ранее напряжённая Трусова расслабляется в её руках. — Ещё, — не просьба. Мольба рыжей девушки, которая так соскучилась по Ане, что теперь не может надышаться. Удары повторяются. Кожа всё больше краснеет, а ноги расставляются всё шире, ловя хоть какую-то опору. Аня надавила на спину и окончательно уложила податливое тело на стол. Когда шатенка резко, но аккуратно вводит 2 пальца по комнате проходит оглушительная волна. Это не стон. Это крик. Крик Саши о том, что она всё это время хотела. Всё это время ждала. И дождалась. Увеличивая темп, Аня покрывала спину рыжей страстными поцелуями, оставляя отметины, что проживут не один день как счастливое воспоминание. Саша заметалась по холодной деревянной поверхности и Аня почувствовала, как мышцы плотно сжались вокруг её пальцев. Щербакова обмотала длинные волосы вокруг свободной руки, немного увеличивая натяжение, чем ограничила Сашу в движениях и та осталась на месте, выгинаясь в спине и ловя каждый импульс своего тела, что вскоре бессильно обмякло в нежных руках самой любимой девушки на свете. Аня, положив безжизненное тело на кровать, рухнула рядом, накрывая одеялом. Окутанная запахом Саши, Аня уткнулась носом в шею, наблюдая как постепенно выравнивается дыхание. — Я свою задницу не чувствую. Она отвалилась наверное, — Саша театрально вздохнула. — Твоя прекрасная задница на месте, если она отвалится, я сразу это замечу. Так что спи спокойно. — Не хочу спать. — А что хочешь, неугомонное дитя? — Анну Щербакову хочу, — Трусова поцеловала живот и спустилась немного ниже. — Какое счастье, что она как раз находится рядом с вами и полностью в вашем распоряжении, — Аня почти задыхалась от действий своей девушки. — Не издевайся только, я так долго ждала тебя. Саша восприняла каждое слово любимой как сигнал к действию. Быстро освободив Аню от всей одежды, Саша принялась пробовать, буквально стекающую на бёдра влагу на вкус. Ритмичные толчки языком отдавались приятными спазмами в теле Ани. — Саш.... Руку... Дай, — Аня одной рукой сжимала простынь, вторую же протянула вниз. Саша переплела их пальцы и продолжила сопровождать свою любовь в другой мир. — Ну что, ракета всё ещё отвозит тебя в космос? — Саша улыбнулась, мягко поцеловав щёку Ани. — Фу, Саш, мокро, — Аня вытерла влажный след на своей коже. — Сама виновата, — лёгкий смешок и невесомый шутливый подзатыльник от Ани, а затем слова, что заставили сердце растаять. — Всегда отвозишь, Трусова. Поразительная результативность. Жаль, что редко. — Ну, я количество компенсирую качеством. /это же время/ *переписка Этери и Даниила* — Я не буду больше жить рядом ни с Аней, ни с Сашей. — Это ещё почему? — Мне некомфортно. — Да в чем дело? — Они ебутся, как ты не понимаешь. А у меня сердце кровью обливается. Я готов уже осознать факт, что они выросли и могут встречаться. Но даже думать о том, что они вот этим занимаются не могу. А приходится слышать. Можно же подождать до дома. — Даня, ты неисправим. Ну заскучали девочки. Такой перерыв был. — Пусть следующий свой перерыв заканчивают в соседнем с тобой номере. Ну почему всегда я. — Если тебе станет легче, то я недавно их переписку подсмотрела. Там такое... — Этери... — Я случайно. Всё, давай спать уже, завтра на самолёт рано. — Уснёшь тут.