"Полюбить человека, отвечающего тебе взаимностью, — это само по себе чудо. Но ещё лучше, ещё важнее найти в нём родственную душу. По-настоящему родственная душа — это тот, кто понимает тебя, как никто другой, любит, как никто другой, кто всегда рядом, что бы ни случилось."
Автор неизвестен.
Идея с самого начала была сомнительной. Но этот авантюризм и загадочную возможность осуществить давнюю мечту Лайза обойти стороной совершенно точно не могла, а потому на ночь глядя собиралась на необыкновенную прогулку, что затеял и долго на нее уламывал особо липучий ее друг весьма странной наружности. Хотя, кому говорить о внешности, когда Лайза и сама походила на альбиноса. Белая, будто лепестки хризантемы, кожа, такие же волосы, и при этом странные глаза — винные, приковывающие взгляд дьявольским оттенком, хотя характер при том был совсем даже не дерзкий. И ее знакомство с монстром, в контраст ей, носившего всё чёрное, выглядело для других неким протестом против ее природного облика. Однако, это было не так... В нем она нашла некую отдушину: никогда тот не обращал внимания на ее особенности, кроме как комплиментами, от которых Лайза напрочь теряла нить мысли, ругая себя за то, что превращалась в мямлю от его слов, полагая, что монстр просто своеобразно шутил. Вот и сейчас он позвонил и елейным голосом уговорил пойти с ним на хитрость, чтобы после закрытия повеселиться в старом, городском парке развлечений, посетив парочку занятных аттракционов в отсутствие там работников, позволив себе кутить всю ночь напролет. И от такого предложения Лайза просто не могла отступиться: что может быть интереснее, чем посещение подобного места в тихую, летнюю ночь да ещё и с тем, кто давненько вызывал в душе и сердце приятный, но необычный отклик, будто просящий быть ближе. И до того это откликалось в ней, привыкшей к отчуждению от общества из-за внешности, смешанное ощущение недоумения, что до конца во всем разобраться у той все никак не выходило. И возможность побыть с ним вдвоем да без свидетелей представлялась неплохой возможностью разобраться в сумбуре непривычных эмоций. Наспех собрав вещи и одевшись в темную одежду, чтобы ее не было так сильно видно ночью в запретном месте, она мышью выскользнула из своего небольшого домика на окраине маленького городка, который густо обступали пушистые леса. Лайза направилась к месту встречи, с наслаждением щурясь от лучей закатного солнца, коснувшегося древесной кроны старого бора. Провинциальный, но такой уютный город: мощёные плиткой улочки, статные уличные фонари с витиеватыми узорами чугуна под лампами, чистота тротуаров и архитектура домов на европейский манер. Девушка любила это место за тишину и спокойствие, живя с бабушкой, на чье попечение осталась ещё в детстве, окружённая ее пониманием, заботой и поддержкой... До недавнего времени... Остаться одной было тяжело. Невыразимо трудно и больно... Но вот отчаяться и войти в колею самоистязающей депрессии ей не дал ее нынешний друг — Рипер, с которым та и шла на встречу в данный момент. Именно он, в свое время, оказался рядом в мгновения печали и боли, буквально вытянув ее оттуда, не позволяя одиночеству нанести сокрушительный удар в самую душу. И с тех пор она стала ему самым близким и лучшим другом, найдя в душе монстра созвучный отклик, который тот слышал и сам, стремясь стать ей большим, чем он был сейчас. Хотя Лайза этого ещё не понимала и лишь слабые искры намека порой вспыхивали в ней и тут же гасли, залитые робостью и стеснением собственной внешности. Другие прежде всегда указывали ей на нее. Кто-то глумился, кто-то оставался равнодушным, кто-то сочувствовал, но никто не стремился воспринимать ее, как любого другого человека на равных, считая ее едва ли не монстром, коих в ее мире водилось предостаточно. А сами монстры опасались ее, памятуя о том, что люди далеко не всегда были к ним благосклонны. Все, кроме Рипера. Тот был в достаточной степени наглым, прилипчивым и говорливым, и что-то его в Лайзе зацепило буквально с первого взгляда... Что-то, что тот сам для себя расчертил как самое теплое чувство, испытанное им за целый век... Лайза пришла к месту оговоренной встречи, когда солнце уже скрылось за лесом, а небо расплескало по окраинам сумеречные тона наполовину убавленных цветов, постепенно все делая монохромным. Высокий забор из сетки рабица ограждал территорию луна-парка с тыльной его стороны, обнажая небольшой пустырь за хозяйственными постройками, поросший сорным репейником и какими-то цветущими васильково-синим колючками. Кроссовки приятно хрустели сухим гравием и песком в тишине безлюдной подворотни и опустевшего парка, но кругом никого не было, и девушка растерянно покрутилась на месте, оглядываясь по сторонам в поисках знакомой темной фигуры в черном плаще, но никого рядом не обнаружила, только вороны каркали в отдалении, устраиваясь на ночлег. Лайза подошла к железной сетке, цепляясь за нее пальцами и всматриваясь в покачивания репейных стеблей с кругляшками цепких, пурпурных соцветий, со вздохом прикрывая глаза. "Опять пришла раньше" — подумалось ей. Где-то застрекотали цикады, забравшиеся на самые верхушки старых, городских тополей. И прохладный ветер напомнил о том, что ночи на контрастах с раскаленным днём здесь были ощутимо холоднее, пуская мурашки по спине за футболкой заставляя поежиться и пожалеть об оставленной дома куртке. Позади без всякого предупреждения на плечи опустились руки, заставляя Лайзу испуганно вздрогнуть и развернуться, тут же упираясь взглядом в звездно-белые огоньки зрачков в глазницах высокого скелета и его радостной и довольной улыбкой, скрытой за тенью большого капюшона. — Хей, не бойся, это всего лишь я, — Рипер тихо усмехнулся, подмигивая подруге, вздохнувшей с облегчением. — Я ещё ничего не сделала, а уже ощущаю себя нарушителем закона, — улыбнулась та, нервно переминаясь с ноги на ногу, предвкушая запретный плод авантюры проникновения на закрытую территорию. — О, да брось, веселье ещё никто не запрещал законом. Единственное, что потребуется — это перелезть через забор. Справишься? — Рипер окинул взглядом довольно высокую ограду и невольно пожалел, что девушке придется туда залезать, однако ее решительный кивок приободрил монстра, и он с готовностью полез наверх, ловко перекинув на другую сторону длинные ноги в черных джинсах, спрыгивая на ту сторону с потрясающим изяществом. Лайза, смущенная тем, что ей придется повторить то же самое куда с меньшим проворством и грацией, нервно сглотнула и полезла наверх. И стоило ей посмотреть вниз с самой верхней точки, как голова предательски закружилась, а от боязни высоты холод страха липкой жвачкой приклеился к позвоночнику, заставив замереть на месте, судорожно и до боли цепляясь за острые концы клеток сетки на вершине забора. Рипер, заметив ее ступор и ужас в глазах, забеспокоился внизу, сетуя на то, что о подобном и не знал, соображая, что мог бы сделать в такой ситуации. Но Лайза с усилием все же взяла себя в руки, перекинув сперва одну ногу, затем, медленно, вторую, начав аккуратно спускаться, не желая позориться в глазах своего друга, который вдруг подхватил ее внизу, не дав слезть самой полностью, будто боялся и винил себя за опрометчивый шаг. — Все нормально? — Рипер отпустил ее, но все ещё держал за руки, которая та крепко сжимала в кулаки, пряча царапины от сетки, согласно кивая в ответ и утягивая скелета за собой, полностью проигнорировав его недоверчивый взгляд, которым тот скользил по ее предплечьям. Рипер последовал за девушкой, осматривая местность, где гулял лишь ветер, и кое-где приятно журчали сверчки. Колючки и репейник беспрестанно цеплялись за одежду, но к его плащу не липли, чего нельзя было сказать о Лайзе, чьи черные штаны были усыпаны кругляшками цепких семян, стоило им пройти через пустырь. Но ее это не слишком-то волновало: ведомая любопытством, девушка с интересом осматривала молчаливые махины аттракционов, что темнели причудливыми силуэтами на фоне сумеречного неба. — Не представляла, каково здесь, когда никого нет... Красиво, — мечтательно заметила та, остановившись у ограды и глядя на высокое чертово колесо, блестевшее металлом в отблеске закатной дымки, наслаждаясь приятным его силуэтом, будто смотрела на живую картину. Руки оперлись о железо заборчика, приятно охлаждая царапины на ладонях и пальцах, унимая противное жжение на коже. — Красиво, — Рипер остановился рядом, но на аттракцион не смотрел, все свое внимание уделяя Лайзе, наслаждаясь тем, как мягко ветер перебирал ее белоснежные волосы, которые он бережно оправил, переложив пряди за ее худую спину, задержав тонкие мелованно-белые фаланги на ее плече. Она робко бросила на монстра взгляд, стараясь не смотреть слишком долго, но выходило из рук вон плохо, ведь его проницательные глаза с долей хитринки просто не отпускали от себя, а теплая улыбка дарила уверенность, что все действительно в порядке, где бы они не находились и в какую бы авантюру не влезли. — Какие идеи, куда пойдем? — спросила девушка, с усилием отведя взгляд к металлу ограды, пальцем поддевая кусочек отслоившейся краски. Но Рипер и не собирался так легко спустить ей с рук то, что та героически терпела последствия собственной отваги, что так его умиляло ее стремлением выглядеть сильной и смелой. — Дай мне свои руки, снежинка, — ласково улыбнулся он, протянув ей свои. Это ласковое прозвище Рипер дал ей давно, да так оно и прилипло, согревая ее душу тем, каким было ласковым и совсем не обидным. Она доверчиво протянула ладони, неуверенно касаясь его фаланг кончиками пальцев, и монстр тут же обхватил их своими, переворачивая на свет. Маленькие ссадины и особенно глубокая царапина на левой руке пересекали белоснежную кожу, и Рипер накрыл их своими руками, пуская к кончикам и граням косточек магию, способную исцелить такую мелочь. — Ох, да не стоило, Рип, само бы зажило, — Лайза усмехнулась, ощущая, как щекотно от касания его магии, дотекавшей приятными иголочками до самых предплечий. Но Рипер лишь благосклонно хмыкнул, отпуская ее руки и шагая ближе, возвышаясь на целую голову над ее хрупкой фигуркой. — Стоило. Прости, я не знал, что ты высоты боишься, — он виновато улыбнулся, чуть жмурясь в сумерках, на что Лайза недовольно и мрачно фыркнула. — И ничего я не боюсь, — девушка обиженно отвела взгляд, пиная ногой камушек гравия, пока монстр умильно склонил голову, любуясь тем смущением, что подруга старательно пыталась скрыть. — Ты такая милая, знаешь? — продолжил одаривать ее лаской монстр, ловя ее растерянный взгляд, от которого он опять усмехнулся, довольный тем, что расшевелил её робость, нагло ворвавшись в личное пространство. — Ну, знаешь, говорить такое... Пойдем уже, посмотрим что-нибудь, что можно включить без риска быть замеченными, — Лайза поспешила дальше, опасаясь, к чему могли привести подобные разговоры, что случались между ними все чаще в последнее время. Но Рипер был терпелив. О, он готов был ждать сколько угодно, подталкивая Лайзу к принятию того, что для него самого давно стало очевидным. Но давить на нее или торопить мужчина не смел. Слишком хорошо знал, насколько та была хрупкой и сколько пережила в своей жизни, а потому хотел наибольшей плавности во всем, что касалось ее жизни. Ведь в любом случае свою к нему симпатию рано или поздно Лайзе придется принять и признать, и он этот момент точно не упустит, ответив взаимностью. А пока довольствовался тем, что мог смущать её своим отношением, мягко показывая, что он сам о ней думал, чего хотел и о чем молчал. Подходящий случай Судьба все равно предоставит рано или поздно, Рипер это знал наверняка, успев привыкнуть к ее проделкам за десятки прожитых им лет. Но не знал, что это случится так скоро... Лайза с восторгом утянула Рипера на картинг, где они сперва катались друг против друга, наперегонки, а после монстр уговорил ее поездить в одном карте, с трудом уместившись в крошечном транспортном средстве. И Лайза не пожалела — настолько это оказалось весело и смешно. Монстр мешал вести машинку прямо, то и дело толкая ее собой, щекоча руками или резко хватая руль, чтобы увести ее в сторону под радостно-протестующий писк девушки. Огибать препятствия из-за этого получалось далеко не всегда, и в какой-то момент, на небольшой скорости, они слетели с карта в кучу мягких покрышек, продолжая заливисто хохотать, не в состоянии произнести хоть слово от смеха, выбивающим из глаз слезинки. И девушка даже не сразу осознала, что они валялись в резиновых, упругих кольцах покрышек в обнимку, едва ли не уткнувшись друг в друга носами, чувствуя, как от смеха дрожат ребра обоих. И стоило этой мысли дёрнуть Лайзу обратно в реальность, как она отпустила плечи друга, начав вставать, то и дело цепляясь кроссовками за шины, едва не падая обратно и снова начав смеяться из-за нелепости ситуации. У Рипера обстоятельства были не лучше, и он, в порыве веселья, ухватился за руку Лайзы, опять роняя ее на себя. — Иии! — пискнула та, заваливаясь на Рипера, теряя твердую опору, но скелет ловко поймал ее в свои объятия, ощущая даже через одежду холод ее замёрзших рук, тут же перестав смеяться. — Хах, ты ещё и замёрзла, пока мы катались. Легко же ты оделась для ночной прогулки, — невозмутимо пожурил ее скелет, будто она не сидела сейчас на его коленях в куче покрышек, пахнущих резиной. — Ага, чтобы ты согрел, естественно, — саркастично буркнула та в ответ, силясь снова встать да только Рипер ее не отпускал, обняв сзади и касаясь щекой ее ушка. — Ну, так я согрею, — тихо прошептал тот, заставив ее замереть в напряжении, забыв, как дышать. Взгляд лихорадочно метался по гладкому асфальту трека, казавшемуся черным в подступающей ночи, но ответом на ее недоумение и смятение была полная пустота в голове и звук его теплого дыхания непростительно близко. Рипер ощутил ее напряжение и мягко отпустил девушку, не желая пугать ее, одергивая самого себя за такой порыв нежности, что стала для нее излишне откровенной. — Я знаю место, где тепло и не меньше развлечений, чем снаружи. Пойдем? — вышел из положения скелет, помогая им обоим встать и выбраться из кучи шин на твердую поверхность. — О, отлично. Идём тогда, и там нас точно вряд ли заметят, — согласно зажглась энтузиазмом беловолосая подруга, с готовностью кивая на предложение друга. Тот хитро улыбнулся и поманил ее за собой пальцем, неспешно отступая к невысокому зданию ближе к середине луна-парка, сливаясь плащом с чернотой неподсвеченных улиц. Стало совсем тихо, а от того пение цикад, казалось, звенело ещё громче, и каждый треск и шуршание под ногами гравия чудилось девушке оглушительным, пугая тем, что ее могут заметить, хотя Лайза и знала, что вряд ли это случится: парк даже не всегда охранялся, и сюда редко захаживали любители ночных приключений, считая это место странноватым и отчасти страшным. Она зачарованно осматривалась в темноте, а затем и вовсе остановилась, зацепившись взглядом за красивый и тонкий месяц на небе, приятным изгибом освещающий черноту неба с небольшой россыпью точек звёзд. — Ух ты, какой тонкий серп, — вслух удивилась девушка, обхватив себя руками, стоило подуть небольшому ветру, но несмотря на холод, улыбнулась от чувства наслаждения моментом. И внезапно скелет в черном плаще появился совсем близко, касаясь её плечом, заставив вздрогнуть от того, как неслышно мог ходить. — Ты чего застряла? О, на Луну засмотрелась, снежинка? Пойдем греться, а то заболеешь, — Рипер скользнул по ее предплечью ладонью, желая взять за руку, и не успела Лайза даже придумать возражение, как скелет утянул ее за собой, незаметно стараясь прижиматься поближе в желании оградить от ветра и переплел свои пальцы с её, цокая языком от того, какие ледяные были ее руки. Монстр подошел к блестящей металлической двери, которая при ближайшем рассмотрении оказалась незапертой, благодаря просунутой между ней и стенкой палкой, не позволяя той захлопнуться. Скелет отворил ее, пропуская вперёд подругу, подтолкнув ее в спину и оглядываясь, чтобы удостовериться в том, что их никто не видел, скрываясь в черноте помещения следом за Лайзой. А та, из-за полной темноты, к которой не привыкли глаза, слепо вертелась по кругу, в попытке найти опору, но вместо этого лишь едва не споткнулась о какой-то провод на бетонном полу, и, развернувшись мягко уткнулась в грудь Рипера, подошедшего ближе. Тот видел в темноте куда лучше человека, и милые попытки девушки сориентироваться не остались им незамеченными. — Хей, хах, малышка, ты ничего не видишь, да? Подожди, сейчас включу освещение, постой на месте, — скелет ласково погладил ее по спине и отошёл к выключателю, мерцая в кромешной темноте яркими, белоснежными зрачками, будто путеводным звёздами, на которые Лайза смотрела, как на восьмое чудо света. Ее всегда зачаровывали его глаза. Такие живые, блестящие и задорные. В них беспрестанно искрились смешинки и плескалось бесконечное понимание и что-то вполне неэфемерно нежное, когда тот смотрел на нее. И Лайза раньше всегда думала, что Рипер со всеми такой, но... Это оказалось совсем не так. И ее душа всегда ощутимо горячела от осознания, что именно к ней он обращался иначе. Придумывал ласковые прозвища. Угощал едой. Часто виделся с ней. Заботился, когда та оставалась одна. Беззлобно шутил и говорил смущающие вещи тоже только с ней одной, и от этого знания частенько шла кругом голова. Вот и сейчас скелет включил слабое освещение этого аттракциона под крышей небольшого домика и вновь поманил ее за собой, улыбаясь почти по-лисьи, будто задумал шалость. — Что это за место? — с подозрением спросила Лайза, подходя ближе и рассматривая постеры с какими-то чудовищами, похожими на динозавров, на штукатуренных стенах темно-бордового цвета. — Здесь весело. Нервишки пощекотать можно, хотя, по правде, я такого не боюсь, но тебе должно понравиться, — он беззаботно пожал плечами, кивнув головой на чёрную бархатную штору перед входом во включившийся аттракцион ужастиков, — ты же говорила, что ничего не боишься, снежинка, — хитро улыбнулся Рипер, немного щуря глазницы с расплывшимися от удовольствия огнями зрачков. Сердито и горделиво фыркнув, Лайза откинула полог своеобразной гардины и вошла внутрь, успев порадоваться, что здесь действительно было теплее, а от того по телу побежали мурашки контраста температур, знаменуя собой то, что она потихоньку начала отогреваться, пусть от этого и задрожало все тело, пытаясь этот процесс ускорить. А вот стоило ей оказаться по ту сторону шторы, как спеси и смелости поубавилось: мрачный черный коридор, с которого свисало что-то блестящее, будто нечто живое и мерзкое, доверия не вызывал. В его глубине терялся багровый отсвет другого помещения, до которого предстояло пройти через узкое пространство почти кромешной темноты. Рипер, тихо зашедший следом, скучающе осмотрел декорации и шагнул первым, через плечо покосившись на подругу. — Идём? — ободряюще спросил монстр, и девушка обогнала его, горделиво вздернув носик, отчего скелет тихо прыснул, идя следом. Но стоило с потолка с диким ревом свеситься искусственной, но прекрасно исполненной, морде диназавроподобной твари, как Лайза, коротко пискнув, схватилась за руку Рипера, ощущая, как бешено в испуге забилось сердце. — Блин, Рипер! Ты знал, что тут, и специально все устроил, да? — сердито заворчала Лайза, поспешно отпустив его предплечье и продолжила путь, опасливо озираясь на блестящие стенки коридора. — Знал, но не специально, я не думал, что тебе будет страшно с первой же локации, — невозмутимо ответил скелет, с улыбкой глядя на уже замеченный им новый скример, который сразу после этого выскочил под ноги Лайзе, хватая ее за лодыжки роботизированными лапами когтистого аниматроника, заставив ее отскочить с кратким писком, врезаясь спиной в замешкавшегося друга, который поймал ее за плечи, ощущая, что та ещё и дрожала. И монстру это не понравилось: он списал это на ее неподдельный страх, совсем позабыв о том, что та просто замёрзла на улице, а от того его душу накрыло тяжёлым чувством вины, но Лайза не дала ему времени на слова и на размышления тоже. Девушка снова зашагала вперёд, стремясь покинуть черный коридор, но стоило ей вихрем влететь в следующий зал, как там моментально погас свет, а под ногами что-то неприятно зашипело: откуда-то спереди внезапно, будто из пульверизатора, прыснуло микроскопическими каплями ледяной воды, отчего Лайза едва не лишилась чувств, судорожно закрыв лицо руками, полностью оцепенев от страха. Нагнавший ее монстр с досадой всплеснул руками, коря себя за дурацкую идею: теперь-то он вспомнил, какие холодные руки были у девушки перед тем, как они сюда пришли именно с целью согреться. — Ох, Лайза... Прости, плохая была идея, прости меня, — он виновато опустил уголки рта, подходя ближе и отмечая, что она всё ещё была неподвижна, дыша коротко и поверхностно, — иди сюда, маленькая моя, — он не вынес этой муки и притянул ее к себе, загородив от ужасов аттракциона, в котором сам едва ли видел что-то страшное. Потянувшись к рубильнику у стенки за ее спиной, монстр выключил его, прекратив никому ненужное мучение, успокаивающе поглаживая подругу по спине, чуть оттянув полы плаща, чтобы немного прикрыть хрупкую девушку и согреть теплом своего тела. Лайза тем временем, вцепилась пальцами в чужую рубашку, отняв, наконец, от лица ладони и вздыхая глубже, приводя в порядок мысли. От монстра приятно пахло какими-то травами: вереском и мятой, будто Рипер дни напролет гулял где-то в поле с диким разнотравьем. И это успокаивало, вкупе с дрожанием его души где-то там, за ребрами, спрятанными за одеждой, которую в полутьме было видно приятными, размытыми очертаниями. Единственным источником света здесь остались маленькие лампочки аварийного освещения, будто ночник, горевший возле рубильника и щитков с электричеством. Но такого света хватало, чтобы видеть друг друга. — Не хочется мне таких острых ощущений, Рипер... Признаю, я боюсь. Пойдем в другое место? — отстранившись, спросила красноглазая, вновь беря себя в руки, и скелет отпустил ее нехотя, пригрев тепло её тела на собственной грудной клетке. — Эмм... Не хочу подливать масла в огонь, но... Та дверь захлопнулась. Хотел сказать позже, — виновато ответил монстр. — Чего?! То есть как это "захлопнулась"? — возмущённо вспыхнула та, желая пойти и проверить самостоятельно, да только мужчина ее не пустил, схватив за предплечье и утянув обратно. — То и значит, снежинка. Ну прости, я не хотел тебя обидеть, так вышло. Утром все равно придут уборщики и откроют, так что можем спокойно подождать здесь, — скелет примирительно поднял ладони и виновато улыбнулся, сверля ее взглядом белоснежных огней глаз, пока Лайза обиженно дула губы. — Вот угораздило же, черт, — фыркнула она, садясь у стенки на полу, подогнув колени и уложив на них руки и голову, пытаясь унять так и не ушедший озноб холода. Рипер присел рядом, снова ища тактильного контакта с ней, бережно толкнув локтем, проверяя, насколько сильно та обиделась. — Ну-ну, не дуйся. Все лучше, чем ходить по холоду ночи. А на других аттракционах мы и днём сможем прокатиться, если захочешь, — тихо, почти просяще сказал он, тем временем тщательно прощупывая почву ее расположения, будто от этого зависела его собственная жизнь, переживая, не переборщил ли, приведя ее на страшный аттракцион. Но Лайза молчала, уткнув холодный носик в скрещенные предплечья и тихо вздыхая. Рипер по-кошачьи с досадой что-то муркнул под нос, наклоняясь к ней ближе, опираясь в пол ладонями, почти толкая ее руки своим носом и обезоруживающе заглядывая в ее глаза, что казались в таком освещении почти гранатовыми. Лайза приподняла в удивлении белесые брови, будто магнитом притянутая его извиняющимся взглядом. И завершением его маленького, но честного представления стали внезапно развернувшиеся за спиной монстра полотна темных, дымчатых крыльев, плавно раскинутых по полу, в желании не напугать ее ещё сильнее. — Р...Рипер? — растерянно прошептала она, во все глаза рассматривая темные узоры из изящных маховых перьев невиданных ей раньше конечностей. Монстр никогда не показывал ей их и даже не рассказывал об их наличии, но сейчас счёл момент как никогда кстати подходящим. — Хах, так я прощен, снежинка? — тепло улыбнулся он, приобняв ее одним крылом с мягким шелестом нежных пёрышек, коснуться которых тянуло непреодолимо. И Лайза, ничего не ответив, осторожно провела по крылу пальчиками, зарываясь в горячее тепло под перьевым покровом, под которым стлался нежностью теплый пух. От этого действия, скелет вздрогнул и выдохнул, что подруга поняла неправильно, отдернув руку, ощущая жгучее беспокойство из-за того, что только что совершила ошибку. Но монстр лишь ближе прижал к ней крыло, будто прося продолжения, приглашая к смелости ее действий. Лайза повернулась к нему, задавая вопрос буквально взглядом, и Рипер спокойно кивнул, прикрывая глаза от удовольствия, когда та снова запустила пальцы под пёрышки. Ее почесывающие движения зарождали в нем самом необъяснимую никому вибрацию, сродни тихому мурлыканью, которое сдерживать просто не получалось. Лайза в восхищении выдохнула, снова поворачиваясь к другу, ощущая, как приятно греет его крыло, касаясь спины и бока мягкой поверхностью. — Почему ты никогда мне не говорил о них? — немного обиженно и недоуменно спросила его, продолжая поглаживать нежный кашемир такого чуда. Рипер смутился тому, что безбожно мурчал от ее простой, но такой понятной ласки, покрывшись свечением, цвета незабудок на белесых скулах. — Ну... Я боялся, что тебе не понравится, это даже для монстра... необычно, — он поднял на нее взгляд, все ещё не веря, что девушка не только не боялась, но и была действительно восхищена. — Не тебе говорить о необычности, хах... Это... Красиво, Рипер. Ты красивый, — робко ответила она, опуская взгляд в пол, снова сетуя на то, что выглядела странно. Но монстр осторожно вернул ее взгляд, подняв голову девушки пальцами за подбородок. — Лайза, необычно не значит плохо. Ты прекрасна, — прошептал он, улыбаясь с признательностью и нежностью, все ещё выдавая смущение предательским голубым туманом на щеках. От его слов ее собственную кожу на лице обожгло жаром, и Лайза даже немного ободрилась тем, что её смятения в таком освещении почти не было видно. Тепло приятно простиралось по венам, и девушка невольно жалась к крылу ближе, ища этого чувства больше, что не укрылось от ее проницательного друга, и он осторожно подцепил ее локоть пальцами, привлекая внимание. — Мм? Что такое? — Иди сюда, — Рипер перетянул ее на свои колени, тут же простирая вперёд крылья, закутав и ее, и себя в их пернатое тепло, не давая девушке времени на протест или сопротивление, — так теплее, сиди, не бойся, — добродушно хмыкнул он, опаляя кожу на ухе и шее теплом своих слов на выдохе. — Чтобы я ещё раз согласилась на твои авантюры, — беззлобно посетовала девушка, ощущая, как неловкость бежит по позвоночнику, побуждая остаточную дрожь холода ещё раз стиснуть тело. Рипер на это лишь мягче обнял её собой, отогревая окончательно и отмечая, что никогда прежде не имел возможности касаться ее столь тесно. Это заставляло его немного волноваться: душу тянуло смутной тяжестью куда то к нижним рёбрам, а ощущение на них же мягкости девичьего тела подбрасывало неловкие мысли, скрашенные воображением. Она снова зарылась пальцами, на этот раз уже обеих рук, поближе к пуху в крыльях, то ли чтобы греться, то ли чтобы вновь его потихоньку поглаживать. Новый виток тихого мурчания заворочался где-то под его ключицами, и Рипер нежно уткнулся носом в белоснежные волосы Лайзы, плавно дыша ей самой. Тонкий, едва ощутимый аромат лилий и корицы, от которого засосало под ложечкой, коснулся его сознания, рождая улыбку наслаждения. Девушка уткнулась в изгиб крыла носом, постепенно расслабляясь в объятиях родного друга, доверчиво устроив щеку на мягкости перьев, вызывая тихий, полный восхищения выдох монстра, предплечьями ощущавшего живот и ребра подруги, продолжая обнимать и наслаждаться близостью, которую прежде не мог позволить из-за опасений о ее реакции. Но все шло более чем удачно, постепенно размывая некие условные границы между ними, переплетая нити судеб в общее волокно именно с этого момента. Момента разрушения барьеров, которые держат чувства в укромных уголках души. Лайза, согревшись в таком тепле быстрее, чем могла представить, захотела спать, сетуя на то, что об авантюре узнала в достаточной степени поздно, и не имела возможности хоть немного отдохнуть после работы, чтобы ночью потом не клонило в сон, подкашивая усталостью. Сама того не заметив, а скорее ощутив где-то на самом краю сознания, задремала, постепенно найдя опору в виде Рипера, расслабившись окончательно, и это доверчивое тепло не укрылось от цепкого внимания крылатого монстра. Тот с филигранной осторожностью переложил ее так, чтобы Лайза откинула голову назад — на его плечо, спиной полностью опираясь на грудину скелета. Надёжное одеяло из его крыльев сохраняло тепло, в которое он и сам погрузился чуть позднее, убаюканный биением ее нежной души и размеренным, сладким дыханием. А вот быть разбуженными прямым лучом света фонаря дело уже совсем неприятное, если не сказать больше... — Что ещё за проказники, эй-ей, вы, двое, что вы тут делаете? — суровый мужской голос по ту сторону яркого луча хрипло отчитывал уличенных в нарушении территории друзей. Рипер сонно что-то пробурчал, а Лайза тут же взвилась в испуге, пытаясь встать: плен мягких, но сильных крыльев был неумолим. — П...простите, эм... Сэр, мы тут случайно оказались, а дверь захлопнулась, — Лайза усиленно толкала локтем Рипера, пытаясь его расшевелить, пару раз ощутимо дав ему прямо в ребра, на что тот недовольно поморщился и всё-таки соблаговолил встать, растворяя темноту крыльев за спиной с самым суровым видом. Мол: "Вы меня разбудили — вам за это и отвечать". Но сторожа это впечатлило так же, как если бы на него наворчал голубь, а потому он лишь кашлянул, будто заядлый курильщик, что было недалеко от правды, да почесал усы, прикидывая, отпустить ли нашкодившую, но сонную парочку или сдать их полиции. — Извините за неудобства, признаться, спать здесь в мои планы не входило, хах... Моя девушка правду говорит, — спокойно прокомментировал ситуацию Рипер, искренне зевая, чуть прикрыв пальцами рот. Охранник обреченно вздохнул, в тысячный раз коря себя за мягкосердечность, с которой ничего не мог поделать. — Ладно, голубки чёртовы, давайте домой дуйте, да пошустрее. Глубокая ночь на дворе, а ты такую девушку хрупкую по таким местам таскаешь, дурень. Другим должны быть заняты, авантюристы, — заворчал мужчина, опуская фонарик в пол, подсвечивая друзьям выход, — да смотрите, не приходите снова, от вас потом неприятностей не оберешься, молодежь. — С... спасибо, — тихо прошелестела красноглазая, почти шепотом, ускользая к выходу, потянув невозмутимого друга за рукав плаща. — Да, мы пойдем досыпать, спасибо, сэр, хах, — добродушно подмигнул на прощание Рипер, ведомый испуганной девушкой на улицу, где кроме тонкого серпика Луны освещения больше не было. Действительно глухая ночь, где после заката прошло порядочное количество времени, но и до рассвета ещё слишком долго. Холод тут же прилип к телу, стоило Лайзе сделать первый вдох долгожданной свободы, ощущая неприятного чувство потерянности после оборванного сна и уютного тепла, расколотого ночной влагой лёгкого тумана. И тут, наконец, до ее взбудораженной мешанины мыслей добралась ещё одна, заставившая замереть неподвижно, торопливо отпустив рукав предательски теплого плаща Рипера, наслаждавшегося тишиной спящих окрестностей. — Стоп... Твоя девушка? Чего? С каких пор, и почему я не в курсе? — изумлённо спросила та, опасливо косясь на хитрый взгляд монстра, чьи глаза под тенью капюшона сияли ярче звёзд над их головами, ловя девушку в космический плен, будто филин сцапал нерадивую, глупую мышку, унося ту в небо. И тут же он действительно схватил ее за руку, потянув на себя, второй рукой играючи забираясь под самую границу лопаток, будто крадя ее в танец, крутанув на месте в движении с оттенком тепла его ребер. Склонившись над ней, скелет хитро улыбнулся. В глазах рождались сверхновые... — А что, есть возражения, снежинка? — его дыхание сейчас казалось горячим: таким обычно сжигают за собой мосты... — Рипер, что ты... — зажмурилась девушка, сжавшись в беспомощный комочек в чужих руках. Монстр обезоруживающе улыбнулся и поставил ее ровно, отпуская. Руки были надёжно спрятаны в карманы, как и разочарование в его взгляде. — Да ничего, Лайза. Пойдем, я тебя провожу до дома, действительно поздно уже, эх, — скелет мечтательно поднял голову к небу. Взгляд сливался с миллиардами кристально чистых искр прошлого, которое разлилось пятном галактики через всю высь. И темным силуэтом зашагал к выходу, где маячил свет проходной, через которую теперь можно было идти без опаски и риска снова разодрать ладони. Беловолосая подруга пошла следом, огорчённо вздыхая, неслышно глотая досаду на себя саму. "Надо было сказать – нет возражений, дуреха" — кляла себя та, опустив взгляд в темный, бликующий в редком отсвете Луны асфальт. Отчасти, чтобы не споткнуться, отчасти, чтобы не смотреть в глаза монстра, боясь, что обидела его своим неуместным испугом. Да вот только Рипер все понял, стоило ему оглянуться. Душа подсказала ощущением теплого толчка к ней — склонившейся под гнетом того, что она посчитала ошибкой. Всю дорогу до дома, потихоньку выйдя к освещённым фонарями улицам, красноглазая недовольно жмурилась, как всегда делала под впечатлением собственного негатива, который обычно направляла в единственную цель. В себя саму. Любые противоречия брали мишенью отражение ее личности. Забитая, зашуганная жизнью, в такие моменты она сполна ощущала последствия прошлого. И почувствовав ее внутреннее самоистязание, Рипер завел непринуждённую беседу до самого ее порога, обсуждая то, отчего, по его мнению, ему в разговоре со сторожем стало так забавно. — Да, такой простой человек, хехе. Назвал нас молодежью. Ладно бы ты, но я, пфф, — прыснул он, поворачивая на улочку, где уже виднелись светлые стены небольшого домика его подруги, подводя разговор к логическому финалу. — А что смешного? Мы разве не ровесники? — изумилась Лайза, действительно поражённая вдруг тем, что никогда его о возрасте и не спрашивала. — Нет, снежинка, я старше, где-то... Раз в пять, полагаю? Ну, плюс-минус десятилетие, — невозмутимо пожал плечами скелет, поправив рукой капюшон и кося на нее хитрые глаза. — Чего-чего? Ты сейчас пошутил так, Рип? — усмехнулась та в неверии, поднимаясь на крыльцо и шаря в карманах в поиске ключей от дома. — Я с тобой никогда не шутил, мой ангел, — тихо выдохнул он, оставаясь позади с затухающей улыбкой, но разгорающимся взглядом. Вот он — момент, который более всего подходил... И когда скелет уже хотел начать подводить к самому важному, как его мысль была сломлена напополам ее раздраженным рыком, вызвавшим в нем неподдельный интерес. Прежде, Лайза таких звуков при нем не издавала, и он не мог удержаться, чтобы не признать, как сильно ему это понравилось. Подтверждением этому миражу ощущения заволокло синевой скулы. — Зашибись. Я ключи потеряла на том дурацком аттракционе... Рипер, прости меня, я такая проблема ходячая. Иди домой, я пойду в офисе переночую и разберусь с этим завтра, — девушка уже развернулась, чтобы спуститься с крыльца, но мужчина остановил ее, придержав за запястья. — Идём ко мне, — тихо, почти просяще позвал он... К собственному изумлению, спустя долгих полминуты, она согласилась... Списала все на усталость, стресс, напряжение... Да на что угодно, лишь бы пойти за ним хоть на край света. И плевать, сколько ему было лет, столетий и циклов рождения и смерти мира, если дело касалось его... Монстр довольно проурчал что-то неразборчивое, потянул за собой через дорогу, на соседнюю улицу, ведь жил совсем рядышком, будто Судьба выстраивала их дороги жизни задолго до первой встречи, сплетя нити соприкосновения в причудливые узоры дорогами городка. Домой они вошли совершенно уставшие: Лайза снова продрогла, Рипер снова в волнении, несвойственном ему. Да так и замерли в темноте теплого коридора. Лайза давно не была здесь, и в порыве сориентироваться слепо коснулась его рукой и застыла в нерешительности, позабыв уже о том, что хотела сказать или сделать. Все заменилось совершенно другими чувствами, давно просящими воли и простора. Опомнившись отдернула пальцы, сжимая их в кулак. Но Рипер уже ступил на тропу, где сворачивать некуда, возвращая прикосновение, уверенно развернув прямо дома паруса черных крыльев, а Лайзу тихонько толкая руками в глубину помещения, где все знал, как свои пять пальцев. Так удачно ее спины коснулась стена с бархатистыми обоями... — Снежинка, наконец-то ты поймана. Хах, прости, что я пошел на маленькую хитрость, — касаясь пальцами стены, Рипер улыбнулся, пологом крыльев накрыв их обоих без права на капитуляцию. — Хитрость? Ты о чем? — ежась от холода после ночной улицы, искренне удивилась хрупкая девушка, опасаясь, что действительно все поняла и понимает правильно. И стоило ее ключам блеснуть в ловких пальцах Рипера, как все стало на свои места... Этот странный жест, когда они вышли на улицу, был не более чем крошечным спектаклем, чтобы выманить ее к нему. Звоном металла, те брякнули где-то с лёгкой небрежностью. И близкий взгляд жемчужно-белых зрачков согрел её душу очевидной догадкой, отраженной пониманием в ее глазах, цвета теплого, летнего вина. — Кажется, так рождается понимание, да? — шепнул он, склоняясь поближе, тёплыми, гладкими ладонями огладив маленькие, замезшие плечи любимой. — Нет... Так рождается любовь, — ещё тише добавила она, робко привстав на носочки, на пробу целуя, коротко и очень бережно, чтобы иметь последний шанс отступить. И стоило ей немного отстраниться, снова встав на всю стопу, как последние маски были сорваны с его подачи. Рипер вжал ее в стену в порыве жажды, но не грубой и напористой, а нежной и теплой, стремящейся окатить с ног до головы. Мощные крылья скользнули под ее спину, почти обжигая теплом текущей в них магии, прижимая ближе и не давая касаться жёсткой стенки. Грея и доверчиво вжимаясь в тонкие линии лопаток, так восхитительно ощутимых сквозь хлопок футболки на ней. И в долгом поцелуе он нашел ее мягкие губы, беря инициативу на себя. Со звуком единодушного звона, пели их души, на финальном звучании каденции толкая их на глубину чувственного омута. Будто их обоих накрыло обратной гравитацией, убирая понятие опоры, заменив невесомостью, в которой возможно было позволить себе большее... Глубже вовлечь в эту сладкую игру, коснуться самым кончиком языка чужого, ощущая им разгоряченное тепло жизни, которое так и манило попробовать его вновь. Быть может даже прикусить? Разумеется! И не только лишь он горел такой инициативой, получая игривый ответ, раззадоривающий его улыбку, вплетенную в это слияние и единение, заставляя на миг отступить, чтобы настойчиво толкнуть в висок и наклонить голову, подбираясь к самому нежному месту, одарить его лаской, соединяя звенья крохотных поцелуев одно за другим, ощущая мелкую, волнующую дрожь маленького тела и не только лишь от холода. — Я ведь обещал согреть, — прошептал он, оставляя ласковый укус на мочке ее уха, пуская водопад мурашек, импульсно прошедших по коже волнующей дугой. — Тогда снежинка растает, Рипер, — шепнула ему в ответ, потираясь носом о гладкие косточки черепа, от чего у того буквально пошла кругом голова... Только его... Только её... — Тай в моих руках, мой ангел... Раздели со мной жизнь, Лайза, — просил он, опуская руки на ее талию, сжимая пальцами ткань – та жалобно затрещала, предупреждая о готовности разойтись по шву. — Да, — одними губами прошелестел ответ, и их тут же снова накрыл поцелуй, полный невыразимой простыми словами нежности, ведь даже проживая на свете больше сотни лет, нельзя лучше сказать "люблю", чем показав это. И не только платонически, но и всеми действиями, что он совершал долгое время. Поступками, полными заботы. Словами, призванными поддержать, взбодрить или приласкать. Касаниями, в которых одна лишь бережность была бесценна. — Люблю, милая, — выдохнул в ее губы, чтобы опять мешать свое дыхание с её дрожью. И плевать, что было темно в коридоре. Плевать, что это вообще был коридор... Ведь теперь время не имело значения. Имело значение лишь то, как долго и сладко они будут целоваться: сперва здесь, а позже в гостиной. Пока не кончатся силы, и они не уснут, пригретые в объятиях друг друга. Как мягко будет накрывать его большое и надёжное крыло, щекоча щеку и немного шею аксамитовыми перьями. Как она проснется первой, разбудив его поцелуем, что будет делать не раз в будущем. И как он позднее покажет ей и другие грани своей любви, от которых пирокластическим потоком разгонится до небывалой скорости кровоток, а тишину дома будет оглашать шепот, зовущий их имена... Теперь Рипер точно знал, что если Судьба даёт шанс, то упускать его никак нельзя... А ее ключи ещё долго пылились где-то на полке в прихожей, далеко не завтра вернувшись на привычный крючок в ее доме, на которые та ещё долго будет мечтательно смотреть не один раз. Словно именно эти ключи открыли самую важную в ее жизни дверь.