Возможность для нас

— Господа, позволите, я украду у вас моего мужа? Нас ждет свадебный танец, а без Люциуса я боюсь не справлюсь, — с улыбкой до ушей сказал Гаррет, беззастенчиво обнимая Люциуса за талию. Маги тут же закивали, а Гаррет повел Люциуса в центр шатра, где было оформленно место для танцев. — Это было несколько грубо. Ты прервал меня на половине слова, — сказал Люциус, минимально двигая губами, сохраняя на них улыбку, но более скромную, чем у Слизерина. — Ты мой. Всем придется подвинуться, — усмехнулся Гаррет, что целый день светился не хуже Люмоса. — Я твой муж, а не твоя собственность, — фыркнул Люциус, позволяя собой командовать. Сегодня был замечательный день. Люциус не мог вспомнить, когда был так ослепляюще счастлив. Столь сильные эмоции обычно не трогали его, но сегодня он никак не мог остаться в стороне. Особенно когда рядом с ним был Гаррет. Живое воплощение света и счастья. А еще любви. Когда Люциус соглашался на столь странные требования Слизерина в самом начале их знакомства, то никак не ожидал такого исхода. И шоком для самого мага было даже не падение режима Волан-де-Морта, а отношения Гаррета к нему. Его…любили. Ярко, сильно, страстно, заботливо и невыносимо заметно. Гаррет узнавал у эльфов какие блюда он больше всего любил и иногда готовил для него лично, Гаррет водил его на аукционы, удивительным образом имеющие интересующие его лоты, заботился не слишком ли легкую мантию он надел для такой погоды за окном. Вот к этому и было сложнее всего привыкнуть. К Гаррету с его любовью Люциус был совершенно не готов. Она буквально сбивала его с толку. Но к счастью его не душили, хотя бывало, что около Гаррета было просто невыносимо. Он был солнцем, что пекло, даже когда Люциус сидел в другом конце комнаты. Малфой никогда не был застенчивым, но в первые дни свободы от Риддла совершенно не знал, что делать со всей этой заботой и каким-то уютным теплом. Его мать и отец никогда не уделяли ему столько внимания, как Гаррет. С Нарциссой у них тоже были ровные, союзнические отношения. Люциус раньше усмехался, когда слышал о любви, и кривился, когда речь заходила о семейном счастье, которое отличалось от того, что у него было. И вот сейчас где он. Вальсирует в саду собственного поместья в окружении гостей со своим мужем. И он был счастлив. Он ловил себя на том, что улыбается больше обычного, что бывает в компании Гаррета абсолютно забывает о многочисленных гостях вокруг, что просто позволяет себе наслаждаться происходящим, а не контролирует каждый жест и слово. Он был пьян этим днем и не сомневался, что Гаррет имеет схожее настроение. Слизерин рядом с ним напоминал настойчивого юнца, а совсем не опытного мага, равному которому нет никого в Англии. И Люциус понимал, что и сам опускает стены воспитания, вбитые в него с детства. И это было невероятным опытом. Доверять себя, когда скоро начнется четвертый десяток, было сложно и непривычно, но Люциус просто не мог разочаровать Гаррета своим показательно холодным отношением. Он в первый раз в жизни действительно испугался, что может кого-то отолкнуть, а не завлечь. Гаррету было плевать на его статус и деньги. У Слизерина и самого было и того, и другого в достатке. Он хотел именно его. И это не могло не импонировать. — О чем думаешь, Люци? — спросил Гаррет, заглядывая блондину в лицо, не останавливая плавных движений. — О тебе, — ответил Люциус и тут же поругал себя за излишнюю слащавость слов, которые вырвались совершенно случайно. С Гарретом он совершенно терял контроль над собой. А Слизерин лишь счастливо смеялся и Люциус решил себя помиловать, впитывая в себя радость мужа. Кто бы мог подумать, что его жизнь в один момент так резко повернется? — Я постоянно думаю о тебе. Ничего не могу с собой поделать. Но если для тебя это слишком, то скажи, пожалуйста, — сказал Гаррет, касаясь лбом лба Люциуса. Малфой уже открыл рот, чтобы сделать замечание Гаррету о неподобании таких жестов на публике, но дальнейшие слова мага перетянули на себя все его внимание. — И что тогда? Оставишь меня в покое? — спросил вместо этого Люциус, с удивлением для себя понимая, что был бы против такого развития событий. — Ни за что. Просто займу себя на пару часов, а потом снова буду приставать, — проказливо сказал Гаррет, улыбаясь так, чтобы на лице были видны милые ямочки. — Ты просто невозможен, — не удержал улыбки Люциус.

***

— Поздравляю, — сказал Северус, пожимая руку Гаррету и Люциусу. — Крестный, может ты хотел сказать «Соболезную»? — отозвался рядом Драко. — Соболезновать профессор будет на твоей свадьбе, Хорек, — тут же отозвался Гарри, что стоял слева от зельевара. — У меня-то будет свадьба, а тебе ничего не светит, Олень, — не остался в долгу Драко, что стоял справа от крестного. — Замолчали оба, — прошипел Северус, только что подзатыльники не раздал мальчишкам, хотя очень и хотелось. — Драко, прошу тебя, веди себя прилично, — отозвался Люциус, для которого отношения его сына к Поттеру было головной болью уже много лет. — Но отец! — возмутился Драко. — Гарри, помнишь, что я тебе обещал? — весело прищурился Гаррет. — Но отец! — тоже возмутился Гарри, но уже по совсем другому поводу. Драко тут же с интересом покосился на Поттера, для которого невысказанная угроза его отца подействовала чудесным образом. — Хорошо, что ты помнишь, — улыбнулся Гаррет. — В первый и последний раз. — В первый и последний раз, — торжественно кивнул Гарри. — Поздравляю пап, лорд Малфой. Гаррет посмотрел как сын пошел пообщаться с друзьями, а потом усмехнулся, когда Драко не выдержал и трех секунд, помчавшись в ту же сторону. — Это никогда не прекратится, — печально вхдохнул Люциус. — Это карма, — ответил Северус, а Малфой сверкнул на зельевара серыми глазами. — Это была просто книга, Северус. Никто не мог знать, что Драко так…проникнется, — чуть скривился Люциус. — О, я это помню. Гарри Поттер то, Гарри Поттер се, — закатил глаза Северус, угощаясь закусками со стола. Гаррет лишь улыбнулся, слушая противостояние таких разных людей, но верных друзей, как Люциус и Северус. Если бы ему лет тридцать назад сказали, что он окольцует папашу Малфоя и будет дружить с профессором Снейпом, то его бы вывернуло на месте от таких «радужных перспектив». А Рон бы еще и добавил шутнику если не заклинанием, так кулаком. А вот как непредсказуемо все повернулось. Гарри разговаривал с Роном и Гермионой, Драко косился на компанию гриффиндорцев, разговаривая с Панси и Блейзом. Где-то среди толпы ходила Минерва Макгонагалл с Помоной Спраут. В ярко-голубой мантии с серебристыми звездами можно было увидеть Альбуса Дамблдора, что разговаривал с Горацием Слизнортом. Нарцисса довольно мило беседовала с Кингсли. Здесь же мелькали сливки общества, чиновники Министерства и даже сам Министр. Торжество было организовано с размахом, но Гаррет принял меры предосторожности, что бы полностью наслаждаться этим днем. Его самым счастливым днем во всей жизни. В это было странно поверить. Даже страшно остановиться и вздохнуть. Непривычно было осознавать, что вокруг него все хорошо. Действительно все хорошо. Никуда не надо было бежать, никого спасать, ни с кем бороться. Гаррет просто стоял на месте, вдыхал свежий воздух, щурил яркие зеленые глаза на солнце и сжимал в руках талию Люциуса. И был абсолютно счастлив.