Разврат, роботы и война

Моника бродила по кабинету с руками за спиной в ожидании какого либо оповещения о готовности Кракенов или о выполнении поручения, которое было выдано Кузьме. При более детальном осмотре комнаты были заметны изменения, сделанные Шреком в период его правления: Некоторые элегантные элементы декора были заменены более грубыми, один из портретов на стене был повёрнут лицевой стороной к стене, а личные записи главнокомандующей лежали в мусорной корзине. От нечего делать она начала наводить порядок, возвращая кабинет в привычный вид. Обратная перестановка продлилась недолго, ибо в дверь громко постучали. – Войдите. В помещение вошёл Кузя. Он прошёл до стола и уперевшись в него руками сообщил следующее: – Труп Марковы упаковали, уже везут на кладбище. По поводу списка. - он вынул из кармана лист бумаги, и взяв со стола карандаш начал в нём чиркать, – Жмурами сейчас являются: Шрек, Донкис, Маркова, Рейморн, Лекс, Пернтил, Лю... – Неважно, что с Сайори? - с незаметной взволнованостью перебила его Моника. – Весь штаб прошуршали, ни единого признака присутствия. Моника тяжело вздохнула, и распустив волосы взяла в руки свой белый бант, вспоминая как его ей отдали. Смотря на него у неё всплывали воспоминания о ещё тех временах, когда она обучалась во Франбургском училище. Мрачно осмотрев ленту Моника заплела её обратно в волосы и произнесла: – Хорошо, можешь идти, если мне понадобится твоя помощь я тебя вызову. Кузнечик усмехнулся и покинул кабинет.     Несколькими минутами позже в дверь вновь постучали, но на этот раз негромко. Главнокомандующая вновь произнесла: – Войдите. В кабинет с важным видом зашла Нацуки с папкой документов – Нацуки? А ты что здесь делаешь? Девочка промолчала, дошла до письменного стола, положила на него толстую папку и недовольно пробурчала: – Корней, гандон старый, заставил меня сюда тащиться с этим. Я ведь не зря припёрлась? Моника взяла документы в руки, и листая их убедилась что это все необходимые бумаги для официального использования Кракенов. – Да, это то что на... - она вновь посмотрела на Нацуки, а если быть точнее на её ноги, и сразу же увидела на её туфлях и белых носках слегка подсохшую кровь, – Ты когда вляпаться успела? – Ну я ж не знала что у вас тут резня происходила! – Ладно, можешь идти. Нацуки косо посмотрела на девушку, и воскликнула: – В смысле идти? А кто контролем руководить будет?! Я по твоему здесь только чтобы бумажки отдать? Моника молча повернулась к стационарному телефону и быстро набрав номер сообщила в трубку: – Кузьма, приди-ка в кабинет 22, твоя помощь понадобилась. Спустя чуть больше минуты кузнечик был у двери, открыв её он медленно прошёл. – А это ещё что за топот каба... - Нацуки обернулась, и увидела эту зелёную груду мышц, нависающую над ней и смотрящую на главнокомандующую. – Да, мисс Моника, что потребовалось? – Сходи с этой особой и проконтролируй прибывшие капсулы. Профессорша возражать не стала, и с лёгким испугом повела кузнечика к грузовикам. Через какое-то время Кузьма вернулся в кабинет, и сообщил: – Все капсулы в порядке и готовы к использованию. Моника встала из кресла, и пройдя к картине с фюрером отдала приказ: – Готовьтесь, через 15 минут выезжаем. Проведя рукой за картиной она открыла доступ к сейфу и введя пароль достала недавно положенный туда кейс с револьвером. Вынув его Моника вышла из комнаты вместе с кузнечиком, и они оба отправились к транспорту. Конвой, загруженный идеальными войнами-осьминогами выдвинулся на границу поляны. Погода ничем особым не отличалась от обычной для этих мест, всё те же пыльные поля, охристое небо полное тучами и отсутствие каких-либо живых существ. Проезжая по грязи Моника задумчиво глядела на свой бант, пытаясь хотя бы предположить что стало с Сайори. В голову приходили сплошные ужасы, которые и злейшему врагу не пожелаешь. Но всё же она пыталась мыслить более оптимистично, что у неё, конечно же, плохо получалось. В любом случае, стоило задуматься о надвигающемся сражении. Грузовики остановились за небольшим пригорком в двух сотнях метров от границы, Кузя покинул автомобиль и с биноклем поднялся на возвышеность. Моника надела данную ей кузнечиком гарнитуру и включив её поинтересовалась: – Как там ситуация? – Пчёлы, муравьи и прочие букашки на границе, есть несколько офицеров... Ну или ещё каких-то важных гнид, и... Шер? - Кузя крайне удивлёно продолжал всматриваться через бинокль. – На границе есть генерал Шер? –...Действительно он. Что делать будем? Моника задумалась, и несколько секунд спустя предложила: – Спускаем Кракенов на обычных солдат, Шера ловишь ты и несёшь сюда. Пора начинать. Главнокомандующая покинула грузовик и прошла у кабин других машин конвоя, жестом приказывая выйти из них. Небольшая группа крепких служащих в быстром темпе начали вынимать капсулы с зелёноватой жидкостью, внутри которых и находились войны, открывая их по одной. На удивление система, созданная Корнеем работала идеально, и существа прекрасно понимали приказы. За пригорком в скором темпе множилась толпа подобных Ктулху существам. Они стояли в полусогнутом состоянии на своих щупальцах, издавая негромкий невнятный рык. Кузьма продолжал высматривать ситуацию: – Кажется они вообще ничего подозревают, оно нам на руку. Ну что? Моника в быстром темпе пересчитывала каждого Кракена, даже несмотря на то, что запачкалась в слизи из капсул уже чуть ли не по колено, и выжидающе сказала: – Сейчас... Сейчас... Капсула за капсулой грузились обратно, и почти не осталось тех, в которых были воины, и лишь пустышки лежали в луже зелёной жижи. Моника подняла руку, и закрыв глаза ждала того самого внутреннего сигнала, которому она всегда доверяла. И вдруг что-то внутри будто бы завыло, как сирена, и главнокомандующая крикнула: – В АТАКУ!!! Кузьма, принеси мне Шера! Кракены сорвались с места, сметая грязь в стороны своими крепкими конечностями и издавая истошный крик. В этой толпе галопом рвался и Кузя, сжав руки в кулаки. Насекомые на границе все были заняты приездом генерала, отчего следили за ней пару букашек и пчёл. –...У нас и без этого проблем достаточно, именно поэтому нужно заняться этим. - с серьёзным видом рассказал муравей Шеру, что внимательно его слушал. – Я это понимаю, капитан, но вы уверены что такой ход не станет роковым? – Генерал, доверьтесь мне, сейчас это единстве... Что это за звуки? Муравей протянул руку одному из солдат с висящим на груди биноклем, и взяв оптику в руки отошёл от границы дабы высмотреть источник шума. И перед ним открылась ужасная картина: На границу с громогласным рёвом бежала толпа огромных человекоподобных осьминогов, среди которых затесался перекаченный кузнечик. В их нечеловеческих мордах невооруженным взглядом была видна ненависть и жажда крови. – Солдаты!!! Оружие к бою!!! - закричал капитан, и спотыкаясь побежал к пулемётному гнезду. – Генерал, уходите! Это наша работа! – Ты думаешь я брошу своих парней в этом аду, солдат?! Да никогда! - Шер вынул с пояса трофейный немецкий Люгер, и сняв с предохранителя отошёл немного назад, поджидая момента. Кракены, спущенные с цепей (в нашем случае цепями являются капсулы) яростно напрыгнули на ближайших служащих, разрывая их своими щупальцеподобными конечностями, пожирая их окровавленные ошмётки уродливой пастью. Военные с отчаянными воплями стреляли в тварей, пытаясь хоть что-то предпринять против них,  но это не помогало, каждый кусок мяса насекомых востанавливал их силы до предела: раны заростали в считанные секунды, мощь возвращалась, а нрав свирепел ещё сильнее. В ход шло ВСЁ: гранаты, пулемёты, зажигательные патроны, броски тапочков, сигареты "Сталин", учебники по физике, второй и третий том "Война и Мир", 2 пакетика травы, 75 ампул мескалина, 5 пакетиков диэтиламидлизергиновой кислоты или ЛСД, солонка наполовину заполненная кокаином и цитаты из "Страх и Ненависть в Лас-Вегасе", но ничего не могло остановить этих монстров. – Генерал, я вас уведу, за мной! - кричал раненый капитан-муравей пожилой пчеле, что активно продолжала попытки пробить кожу Кракенов из Люгера. – Адмирал идёт на дно вместе со своим судном! - настойчиво произнёс тот, пригнувшись в пулемётном гнезде, как вдруг откуда-то сзади послышался громкое приземление. Пчёлы резко обернулись, и за их спинами оказался сам Кузьма, с траншейным ружьём на перевес. – Зелёный Тиран?! - завопил пулемётчик, на момент остановив бесполезный огонь по тварям. Кузнечик со злобной ухмылкой пару раз выстрелил в ошеломленных пчёл, прервав их жизни и раскидав их пробитые тела по гнезду мощными выстрелами из Винчестера. Генерал резко навёл ствол Люгера на наёмника, и яростно стал клацать по спусковому крючку как вдруг понял что... – Перезаряжайся почаще, жирный ублюдок. - усмехнувшись промолвил кузнечик, и бросив ружьё в сторону неожиданно побежал на генерала, схватив его за пузо, и ловко перекинув на плечи зажал его на них. Шер из-зо всех сил брыкался, пинал и бил достаточно крепкими для его лет кулаками Кузьму, на что тот не обращал внимания. – Держись покрепче, старый. - с лёгкой брутальностью сказал он, и встал в стойку для прыжка. – Ты чё удум....А-А-А-АЛ!!! - проорал генерал во всю глотку, ибо такого действия от наёмнка он не ожидал. Кузнечик со всей силы ног прыгнул вперёд, выпрыгнув из пулемётного гнезда и минуя ближайшую бойню, попав лишь в её самую меньшую часть. Он рвался с Шером на спине почти на четвереньках, отскакивая парами ног и рук быстро приближаясь к пригорку. – Вижу цель. - монотонно произнёс служащий с оптикой, следивший за происходящим на границе, – Кузнечик почти на месте, генерал у него. – Дай-ка сюда. - Моника вырвала бинокль из рук подчинённого и прищурившись выглядывала зелёное пятно в пыльной дымке, что никак не могла рассеяться после того, как по полю пробежало стадо Кракенов. И лишь она успела приглядеться, как Кузьма вновь прыгнул со всей силы ног и попал с ошеломленным генералом за пригорок, прямо за спину главнокомандующей. – Ваш клиент. - Кузя скинул пчелу со своих могучих плеч. – Пидорас гнилой, я надеялся что после дезертирства ты сдохнешь! - оскорблял Шер своего бывшего солдата, тянувшись слегка трясушимися руками к Люгеру, лежащему на земле. Кузьма с ненавистью пнул в бочину лежащего генерала, и взяв пистолет с земли собирался со всей силы дать по морде наглой пчеле рукоятью, как вдруг: – Кузьма, прекратить! - Моника, сложив руки на груди топнула каблуком в грязь. Кузнечик откинул пистолет в сторону, и присев на корточках перед Шером спросил: – Ну и что с этим жиробасом делать? – Ублюдок, тебе сейчас покажу кто тут жиро... - в рёбра пчелы аккуратно врезался и стал давить испачканный каблук. – Успокойтесь, генерал, Это вам не поможет. - насмешливо промолвила Моника, а после убрала ногу с его грудины и произнесла, – Грузите в пятый грузовик. Едем в Франбург, остальные следите за ситуацией. Несколько крепких служащих хватили проклинающего всех и вся Шера и повели в грузовик под номером пять. – Я подъеду позже, езжай - сухо произнёс Кузя, встав ровно и глазея на медленно раступавшую дымку пыли. Моника кивнула и села в автомобиль, направившись в Франбург Приблизительно 19:00, Главный Франбургский Штаб. – Проснитесь, генерал. Моника нависала над сидящим в кресле Шером, что никак не мог проснуться после поездки. Внезапно он открыл свои сонные глаза и увидел прямо перед собой большую грудь Моники, а потом уже и её лицо. – Добрый вечер, не желаете кофе? - она любезно протянула чашку. Спустя пару секунд он всё же осознал что происходит, и негромко, с небольшой нервозностью ответил: – Это был не сон... Я что, на допросе? Главнокомандующая улыбнулась, и продолжая протягивать чашку сказала: – Нет, генерал, просто беседа. Шер всё с недоверием усмехнулся и взял кружку из её рук, и отпив из неё стал рассматривать интерьер. Он сидел на мягком кресле из дерева в небольшой комнатке с кофейным столиком, тремя большими окнами, светлыми обоями элитного класса и большим количеством растений в горшках, висящих на стене и стоящих на полу. Моника села в кресло напротив и просунула руку во внутренний карман пиджака, достав из него уже знакомый жетон. – Это вам о ком то говорит? - протянула она предмет Шеру. Военный взял в руки слегка поржавевший жетон, и рассмотря его содержимое многозначно взглянул на Монику. – Откуда он у тебя? – Мы были достаточно близки с вашим внуком, - девушка отпила горячего напитка, – Шер, расскажите мне о нём побольше. Пожилая пчела отложил предмет на столик, и откинувшись на спинку кресла принялся рассказывать: – Лунтик... Да, он был мне как родной, несмотря на такие значительные различия. Мы с Капой растили его с малого возраста, и всё вкладывали в этого парня... Пока он не воткнул мне в сердце нож в виде предательства. Но несмотря на это я все ещё не могу его забыть, его юные годы забыть действительно трудно. - генерал отпил ещё немного кофейного напитка и продолжил рассказ. И его воспоминания были так разнообразны и интересны, Моника внимательно слушала каждое слово. И вот, спустя почти что час этого замечательного рассказа она облегчённо вздохнула и сказала: – Благодарю, это было весьма обворожительно. Но всё же нам нужно обсудить один важный вопрос. Девушка протянула документ генералу, и  серьёзно посмотрела на него: – Эта война длится уже бог знает сколько времени, мы можем это прекратить и оставить ваших жителей в покое. Вам нужно лишь подписать эту бумагу. – Ну и какие же условия? - заинтересованно спросил Шер. – Лесная поляна переходит под контроль Кибер-рейха, мы прекращаем боевые действия и живём в едином государстве - в мире и порядке. Вы согласны? Шер опустил голову, и задумчиво осмотрел аккуратный документ. Его мучила совесть, боязнь за родину, страх за самого себя. Но генерал понимал - это единственный выход. Шер тяжело выдохнул, и тихо произнёс: – Я согласен. И после с тяжестью вывел свою подпись на документе. – Приятно с вами сотрудничать. - усмехнулась Моника, вытащив бумагу из под рук пчелы. – Подождёте меня здесь? Мне нужно отнести это фюреру. Шер задумчиво кивнул и уйдя в свои мысли уткнулся в столик локтями, положив руки за голову. И этот документ стал ключевым в этой истории, мои дорогие читатели, ведь благодаря ему все эти зверства были прекращены, и последствия этого конфликта надолго запомнятся верхушке штаба "Лесной-1" в лице Моники. Появление и гибель Лунтика, потеря почти всего персонала, предательство Шрека, пропажа Сайори... Всё это вертелось её голове. Прошло пару часов с конца этого конфликта, Моника впервые за долгое время сняла с себя офицерскую форму и надела свою гражданскую одежду: белую рубашку с коротким рукавом и чёрную юбку чуть выше колена. Она за столь долгое время смогла пройтись по вечернему Франбургу, чью красоту она редко замечала от всей этой военной суматохи. Её кораллово-коричневые волосы развивал лёгкий ветерок, пока она шла по главной улице, проходя мимо машин, что торопились куда-то. Моника никуда не торопилась, она жаждала лишь спокойствия: спокойно придти к себе в небольшой двухэтажный пентхаус, спокойно сесть в кресле с чашечкой кофе на балкончике и спокойно отдохнуть от всего этого. Примерно через 20 минут она уже была в родном доме, где всё от её постоянного отсутствия уже покрылось лёгким слоем пыли, который даже придавал некую уютную атмосферу. Моника разделась и улеглась в кровать, наконец её ждал заслуженный отдых...