Розы на твоём окне

Дэмонтаниэль, покрыв недавний укус своим тёплым дыханием, жадно смотрел на Тэнэ, будто выпьет до последней капли, не оставив живого места. Встав на колени перед юношей, он с облегчением выдохнул. — Слушай, ты мне так и не сказал своё имя. Может скажешь его теперь? — Поинтересовался вампир, наклонившись к лицу парня. — Тэнэ… Тэнэ Кёниг. — Находясь в смятении, он всё же сказал своё имя, сомневаясь на счёт своего выбора: жить с человеком, который хоть и пьёт кровь, но не причиняет такой боли, как отец. — Красивое имя. Меня радует, что ты честен со мной. — Келлерман трогал пряди волос монаха, который небрежно дышал. Подумав, что тот испугался его укуса, он крепко обнял Тэнэ, в знак извинения перед ним. Он не хотел ещё раз терять Тэнэ. — Ай! Н-не трогай мою спину! — Юнец прокричав от боли, ударил своей рукой вампира по лицу. Каллерман, несмотря на прямой отказ своего партнёра, в виде удара по щеке, все же решил выяснить, что же скрывает Кёниг. Тэнэ же было до жути стыдно за содеянное, но в то же время и обидно, что пропустил Дэма в своё пространство. — Прости… Но мне больно, когда ты трогаешь мою спину. — Он злился на себя и каялся, за возвращение к этому делу. — Ничего, я пойму. — С добродушной улыбкой, Дэм отодвигался от лежащего, давая ему пространство. Романтик держался на расстоянии от Кёнига, давая понять, что тот уважает его мнение и даёт свободу. — Мне нужно возвращаться обратно в церковь. Я не знаю, что на этот раз сделает мой отец, если я не приду… — Поникнув он готов был расплакаться. Проведённое время с вампиром было во много раз лучше, чем последние года проведённые в соборе. — Прошу, останься со мной... Ты не обязан возвращаться туда, где тебе плохо. Я тебя не заставляю, но если… ты решишься вернутся, мы будем жить вместе. — Загоревшись идеей, Келлерман, был близко к парню позабыв об его пространстве. Взяв за плечи, он норовил поцеловать монаха. Кёниг, решив что Дэм захочет укусить его где-то на лице, сразу зажмурился, приготовившись к дальнейшим действиям. Вампир лишь немного удивился реакции, но не стал останавливаться. Губы парней сомкнулись. Тэнэ чувствовал ещё тёплые губы партнёра, и язык\ прорывавшийся сквозь уже мокрые губы. Сомкнув свои уста, Дэмонтаниэль ласкал и щекотил рот партнёра. Кёниг ощущал как бодро и с чавканьем прижимались их губы друг к другу, словно находясь в плену. Вновь пытаясь сделать вдох, парень вцепился в спину вампира. Он же безудержно трогал шею, и постепенно рука доходила до щёк. Когда тот дал свободу, монах будто пробежал уйму километров, свалившись на спину, он, чуть-ли не задыхаясь от содеянного, смотрел, закрывая глаза. И вот, когда романтик прикоснулся губами к лицу, говоря, как он хочет ещё, жажда ко второму разу так и завладела им, не давая покоя партнёру. Тэнэ расслабился. Не сопротивляясь, он отдавался вампиру. С ним, он чувствовал себя в безопасности, что никто не сможет уже навредить. Келлерман, вторгшись в полость рта, прикусив язык монаха, тянул его за собой. Вкусив ту же вкуснейшую кровь, он точно обезумел на время, текучесть и краснота жидкости дурманила, будто алкоголь ударил голову романтика. Протыкая клыками язык Тэнэ, он облизывая и целуя глотал слюну любимого и сладковатую кровь. У монаха потекли слезы от боли и наслаждения этим моментом. Не хотев дёргаться, он покорно давал утонуть в немного болезненных ласках, крепко сжимая кулаки на спине Дэма. Спина выгибалась от действий, мурашки доходили аж до пят. Он так норовил прижаться своей судорожной рукой к спине человека, но вспоминая как больно ему в том месте, дрожащая рука проводила по торсу уже лежащего монаха. — Ты хорошо держался, а теперь твоя очередь. — Тут же он отпустил окровавленный язык Тэнэ. Облизнувшись, он хотел, чтобы тот поцеловал в ответ вампира. Раззадорив романтика, что тот, так и жаждал следующих событий. Кёниг, промолчав и лишь отдышавшись, отводил взгляд, приближаясь к белой коже. Он открыл свой рот, дабы сделать поцелуй. Окровавленный язык оказался во рту у вампира. Не имея никакого опыта в этом деле, он только трогал только кончиком языка. Задевая его острые клыки, Тэнэ вздрагивал, но продолжал удовлетворять Дэма. Тому нравилось, как трепетавший язык партнёра судорожно задевал клыки. Вскоре рот парня полностью наполнился смесью крови и вязких слюней, которые вампир с удовольствием сглатывал. — З-зачем ты меня поцеловал? — Монах настолько устал, что прикрыл рот, лишь бы тот не поцеловал его снова. Язык будто онемел. С трудом произнося эти слова, нехватка воздуха вскружила голову, сил вставать совершенно не было. — Раз уж ты собирался уходить, я и решил поцеловать тебя на прощание. — С тем же задором он смотрел сверху вниз на лежащего Тэнэ.